Роман Алимов
Уже здесь
Три месяца
Целую неделю Наташка ходила к своему старому месту работы, переманивать клиентов, пока чуть не попалась. Дело, наверное, дошло бы до драки с пышногрудой хозяйкой салона красоты, но случай спас ее от неприятностей.
Стояла она под вечер на своем месте для выуживания любительниц сэкономить. Рабочий день подходил к окончанию, уже зажглись уличные фонари. Вдалеке, по аллее прогуливалась девушка, с крупной черной собакой. Еще издали Наташка распознала в стройной фигуре, свою щедрую клиентку, что регулярно оплачивала Наташкины произведения в виде корабликов, сердечек и причудливых цветов, на своих длинных ноготках.
Охотница спешно направилась к ней, в надежде одарить ее привлекательным предложением. Приблизившись на расстояние десяти шагов, замерла. В сумерках сложно просматривались детали, но, не заметить рогов на крупном, лохматом питомце стало невозможно.
«Что же это за зверюга? Или я перетрудилась слегка, и мне уже пора на отдых…»
Подойдя ближе, оказалось совершенно точно, что никакая это вовсе не собака, а самый обыкновенный козел, правда, полностью черный, как тушь для ресниц, и мохнатый словно шуба, о которой так давно мечтала Наташка.
– Катенька, добрый вечер! А я смотрю, вы это или нет, с таким Чудом-юдом вас и не узнать, – пыталась наполнить себя позитивной смешливостью Наташа.
Девушка лениво подняла глаза и посмотрела из-под лба:
– А-а, Наталья?! Что это вы здесь? Я к вам не записана в ближайшее время…
– Нет, нет, я по другому вопросу! Хочу вам предложить кое-что. Вам понравится!
Наташа решилась приблизиться, даже протянула руку с визиткой, но козел резко наклонился, тряхнул бородкой и краем рога толкнул Наташку, отчего она неловко шагнула назад и оступившись грохнулась на спину, а затем покатилась, прямиком в небольшой ров, который, как назло, оказался сзади. В этот самый момент открылась дверь в салоне красоты и хозяйка, собираясь домой принялась закрывать замок, искоса поглядывая на девушку с козлом и совсем не обращая внимания на странные звуки изо рва.
– Эмитти, прекрати! Плохой мальчик! Не обижайтесь, он гулять не любит, мы с ним большую часть года загородом живем, а сейчас оставить его не с кем, поэтому я его здесь выгуливаю, из парка как раз возвращаемся, – звонко произнесла девушка в темноту рва, наблюдая несуразное падение Наташки.
– Ничего, я понимаю… – ответила Наташа, отряхиваясь от песка и веток, – а что же он, у вас в квартире живет? – добавила, поглядывая на трясущего бородой, питомца.
– Да. Временами. Он покладистый, почти как кот, только характер любит показать, – ответила девушка.
«Удивительно. Про домашних змей я слыхала, о птицах и говорящих воронах, и даже о модных теперь поросятах на поводке тоже знаю, но козел!» – подумала Наташа, перелезая назад через крохотное ограждение рва.
Козел поднял морду и задержал взгляд на ноге Наташки, где кровоточила крупная ссадина. Животное потянулось к ней, пробуя схватить за край кофты, хозяйка никак не отреагировала, спокойно придерживая за поводок, и рогатый затряс головой от возмущения.
Наташа совсем забыла о своем бизнесе, о клиентке, рассматривая необычное животное, пока не очнулась от вопроса.
– Наташенька, вы что-то хотели предложить?
Девушка вздрогнула и не сводя взгляда с рогов, полезла в сумочку за визиткой:
– Здесь все написано, приходите, буду вас ждать, – затем, не отрывая взгляда от рогов Эмитти, добавила, – жду вас, обязательно! Вдвоем!
Животное потянуло хозяйку дальше, в сумрак, и девушка торопливо последовала за поводком.
– У богатых свои причуды! – вздохнула Наташа, нащупав в кармане монетки, оставшиеся на проезд домой.
Два месяца
Под проливным дождем стояла она у кованых ворот, громкий сигнал домофона резко отдавал в уши, словно вкладывая гостье мысль:
– «Сама, сама, пришла! Теперь жди и мокни! Пока не посчитают нужным отворить! Твое дело маленькое – грязь под ногтями!»
После нескончаемых гудков послышался знакомый голос. Не отвечая монологу в динамике, молча уставилась в крохотную камеру, ожидая, когда включится моторчик, и калитка откроется.
– Егор Павлович, это ко мне, педикюрша. Пропустите, пожалуйста, я сейчас в большом доме, пусть туда идет. Спасибо, – послышался молодой женский голос.
Под строгий взгляд охранника вошла за калитку. Мимо будки с цепной собакой, вдоль двухэтажного гаража. Кивнула узкоглазому садовнику, что укрывал клумбу от потоков воды.
«Хм, форма новенькая, да еще и с фамильным гербом! И не жалко денег?! А у метро сейчас бомжи голодают!» – поежилась и вошла в дом.
Поднялась по ступенькам черного входа, сняла пальто и хлопнула себя по щекам, чтобы не казаться кислой. Натренированным движением мышц натянула улыбку и прищурила уголки глаз.
– Марина-а-а… можно?
– Да, конечно, Наташенька, я жду, входите, входите, – послышалось из-за двери.
Вкатила сумку на колесиках в каминную комнату, позвякивая инструментами.
За столом уютно устроилась молодая женщина. В ажурной пижаме, поджав ногу на стуле, пила чай.
– Добрый день, еще раз! Расплылась в улыбке Наташа, – разглядывая клиентку.
– Присаживайтесь Наташа! Чай, кофе?
– Благодарю, от чая не откажусь, погода ужасная, продрогла до костей, – педикюрша присела на краешек стула и провела взглядом по предмету своей профессии:
«Здесь и заниматься-то нечем! Видать, мастера решила сменить… – затем перевела взгляд с открытых тапочек хозяйки на ухоженное лицо, – Да-а… старость ее не догонит, над лицом тоже неплохо работают».
– У вас что-то произошло? – настороженно всматривалась в Наташу, хозяйка дома.
Педикюрша вспомнила о вялой улыбке и снова натянула уголки губ:
– Нет, нет…все прекрасно! Что будем сегодня делать? Вы говорили, требуется что-то необычное?
– Наташенька, я улетаю на отдых и хочется, конечно, чего-то экзотического, но аккуратного – улыбнулась Марина.
– Так, сейчас, сейчас… могу предложить, например, «Золотой френч», художественная роспись и закончим массажем. Выберите по каталогу, а я пока разложусь, – ответила Наташа, выкладывая содержимое из сумки.
Неспешно пролистав каталог, хозяйка выбрала пейзаж с небольшим домиком и пальмами на фоне моря, и приступили к работе.
Остановившись на зеленой листве рисунка, рука вздрогнула от шороха ковра за спиной. Вошла прислуга и включила музыку на проигрывателе. Хозяйка вытянулась в кресле и закрыла глаза.
Мысли у Наташки не унимались:
«И как ее угораздило замуж выйти за такого! Чем остальные хуже? Я, например?! Да, ничем! Сидела бы сейчас в этом кресле, а она мне пальмы рисовала… эх-х, и отчего в мире такая несправедливость?!»
Хозяйка открыла глаза от громкого вздоха Наташи.
– Не спорьте даже! Расскажите, у вас неприятности? Может, быть я чем-то смогу помочь? Ну, не бойтесь вы. Если что, мы Сережу подключим, он не откажет… Что с вами Наташенька? – вопросительно посмотрела на педикюршу хозяйка дома.
«Чем ты мне сможешь помочь лахудра расфуфыренная?! Ну… давай, поменяемся местами! Что на это твой Сереженька скажет, небось, охранников за мной вдогонку спустит своих…» – подумала Наташа, но ответила:
– Мариночка, все отлично! Сейчас приступим к массажу, я уже на финише. А вот и дождь заканчивается! – поглядела за окно и застыла. В гостевом домике напротив, открылась дверь и показался тот самый черный козел. Животное уставилось прямиком на Наташку и быстро зашевелило губами. Затем рогатый питомец тряхнул головой, взбрыкивая, спрыгнул со ступенек и потянул за собой садовника в сторону полянки, по мокрому газону.
Наташа ощутила в груди неимоверную тяжесть, странные мысли словно опускались на дно сердца одно за другим. Вот, глаза в глаза пронзил осуждающий взгляд соседки по площадке, что стояла у могилы матери, когда ее хоронили. Вот уходит Ашот, с морщинистым прищуром и мерзкой улыбкой под усами, нагло оглядывается на Наташку, а она лежит с подтеками туши и синяками на ногах, неестественно распластанная, на серозном постельном белье…
– Наташа! Наташенька… вам срочно нужна передышка! Давайте-ка, продолжим в другой день, я попрошу водителя, вас отвезут домой. В следующий раз сделаем, что задумали. Собирайтесь и отдохните, выспитесь. На вас лица нет! – хозяйка встала и озабоченно принялась звонить по телефону.
Наташа пришла в чувство лишь от плавного толчка, сидя уже в сухом и теплом автомобиле. Свинцовое облако, вытягивающее из души воспоминания, ушло и сделалось легче. Машина остановилась у подъезда и девушка, передвигая ватными ногами, поволокла сумку за собой, совсем забыв закрыть дверь машины.
На кухонном столе все еще валялась пустая солонка, которую в момент сердечного приступа опрокинула мать. Все эти месяцы Наташка словно боялась поставить ее на место и наполнить содержимым, не решилась и в этот раз. Дойти до кровати не удалось, в комнате резко потемнело, а стены закружились, приглашая на танец покосившийся сервант с треснувшим стеклом и вертящуюся люстру, с мошками в плафонах.
Очнулась в комнате, в потертом тряпичном кресле. На стене, как всегда, мерцали желтые тени, отражаясь от светофора за окном. Мысли шевелились, пытаясь разобраться:
«Еще ночь… когда я уснула… что идет не так? И почему так мерзко?»
Взглянула на часы. Стрелка подергивалась, пытаясь сдвинуться с места, но, видимо, ей тоже не хватало той энергии, что помогает жить. Несколько попыток, и она окончательно обессилела, замерев на отметке 2:57.
Желтые тени вспыхивали раз за разом на выцветших обоях, создавая диковинные рисунки, затем снова исчезали на мгновения. Подняла руку и глядя на тень от пальцев, прошептала:
– Во-от я есть, а во-от меня нет… я есть, меня нет… есть, нет…
«Может зря я это затеяла… с бизнесом, местью… Меня ведь за дело уволили… или нет? Разве я не имею права на лучшую жизнь? Ну и что, если в грязи вываляюсь, зато будет, по-моему. Да! Все правильно, нужно прогрызать путь, а от распущенных нюнь лучше не станет, да и кому я нужна».
Закрыла глаза, слезы покатились, не спрашивая разрешения.
«Ненавижу этих матрешек, милашек с ровными носами, богатых мамаш, содержанок и ногти их проклятые терпеть не могу. Никто не хочет понять, да и не смогут – как тяжело одной, сколько сил нужно, если нет ни денег, ни любви. Не смогут они спуститься из своих вилл и коттеджей, в эту безнадегу и нюхнуть жизни. Мать только и делала, что за волосы хватала, чуть что. Да ремнем по спине».
Комок жалости накручивался вместе со вздохами и подергиванием груди.
Синий рассвет проник в комнату, желтое мерцание постепенно растворилось. Уставшая от мучительной ночи, девушка принялась готовиться к приему первой клиентки. Прибралась на кухне, вымыла посуду, вкрутила новые лампочки в люстру.
В 10:00 позвонили в дверь. На пороге с сигаретой в пальцах и ореолом дыма над тонкой косичкой, стояла Мадам Вишенка. Налитые щеки ее, как и раньше, сияли бордовым оттенком, а морковная помада усиливала ужас от массивной фигуры.
