Роман Елиава
Повелители торнадо
Молле
Они ползли прямо по камням. Одежда на животе порвалась, и камни неприятно царапали тело. Но вставать было нельзя. Можно было расстаться с жизнью. От этой мысли у Молле похолодела спина и руки. Вдруг их заметят? Непроизвольно его рука нащупала меч, который волочился по земле вместе с самим Молле. Хотя какой будет толк от этого меча? Он совершенно не умел им пользоваться. Да и сам меч был не лучшего качества. Хорошо, что не тупой.
«Зачем набирать крестьян в армию? – подумал Молле, продолжая ползти. – Какой от меня толк? Разве может такой, как он победить настоящего воина в бою?»
Он бы с удовольствием оказался сейчас как можно дальше от этого места. Молле не умел воевать и не желал воевать. Его забрали в армию силой, и с тех пор главным его чувством стал страх. Когда они наткнулись на большой отряд селлингов, Молле подумал, что его сердце сейчас остановится. Солнечные набирали в легионы только тех, кто хотел этого. Потом они долго тренировали желающих. А что теперь? Этот Сорпан сначала напустил в страну столько иностранцев, что наступил голод, а теперь решил воевать с ними, погнав на войну совершенно непригодных для этого дела крестьян, как Молле.
Таких как он быстро набрали несколько тысяч, выдали оружие и под руководством офицеров кассинов повели через перевалы на Хаубург. Сорпан не хотел ждать, он был очень зол. Не стал дожидаться кассинов Фарелиона и глондарцев Фостера.
В предгорьях они разбили лагерь на ночь и от местных жителей узнали, что в ущелье видели крестианцев. Сорпан отрядил двадцать человек на разведку. Всю ночь, рискуя сломать ноги или шею, разведчики, в числе которых был Молле, карабкались в темноте по тропе, разрезающей предгорья ущельем. Они никого не видели и не слышали. Командир решил, что слухи врут, и никаких крестианцев в горах нет.
Стало светать. Разведчики, уже не скрываясь, стали спускаться назад в лагерь, когда неожиданно наткнулись на несколько сотен селлингов. Они буквально догнали врага, который колонной спускался по тому же ущелью в сторону их лагеря. Как они прошли мимо них ночью, было не понятно. Возможно, имелась ещё какая-то тропа в горах, о которой разведка Сорпана не знала.
Молле тогда подумал, что селлинги заметили их и сейчас накинутся, чтобы изрубить в куски. Но внимание врагов было приковано к предгорью, а не к тому, что творилось за спиною. Разведчикам удалось незаметно отойти назад. В течение двух часов они следовали за колонной селлингов. Следили издалека. Затем селлинги остановились по какой-то причине. Разведчики оказались отрезаны от своего лагеря. Но им нужно было доложить о присутствии крестианской армии в горах. В том же ущелье, по которому Сорпан собирался идти на Хаубург. И вот их командир, кассин, командующий двадцатью леранцами, решил, что они должны проползти по пологому склону прямо над селлингами. «Безумная идея, мы все умрем», – подумал тогда Молле. Но, как ни странно, селлинги их не замечали. Молле полз, буквально вжимаясь в камни, от этого те ещё больше царапали живот. Он старался не смотреть вниз на селлингов, думая, что если он посмотрит на них, то они сразу его заметят. Леранский крестьянин хотел стать незаметным, таким же серым, как и скалы вокруг.
Внезапно где-то сзади осыпались камни. Молле позволил себе оглянуться. Один из его товарищей, кувыркаясь катился вниз прямо на врагов. А те, как и боялся Молле, теперь стояли и с удивлением смотрели на леранцев, прилепившихся к скалам.
– Бежим, – крикнул командир отряда.
Команда вывела из оцепенения Молле, он вскочил и побежал вперед и вниз. «Хорошо, что они уже практически миновали селлингов», – подумал Молле перед тем, как мимо него с криком пролетел вниз один из товарищей. Нужно смотреть под ноги, леранский крестьянин сосредоточился на том, куда ставить ноги. Боковым зрением он видел, как несколько человек обогнали его. Один пересек его путь. Молле поднял глаза как раз, чтобы увидеть, как стрела попала в шею бегущему впереди него. «Селлинги начали стрелять по ним», – понял Молле и тут же споткнулся об упавшего товарища. Мысли пропали, он кубарем катился вниз, обдирая ноги, руки и голову, с которой слетел шлем. На миг у Молле мелькнула мысль, что он сейчас разлетится на части, но внезапно падение остановилось, а он был ещё жив. Леранец вспомнил про стрелы и быстро вскочил. Тело болело, на одну ногу было больно наступать. Но он побежал, не обращая внимания на боль и не оглядываясь назад. Молле никогда раньше так не бегал, его легкие выпрыгивали из груди, а болтающийся в ножнах меч молотил по ногам. Но он не останавливался.
Наконец, когда уже почти не осталось сил, Молле увидел своих. Только тогда он позволил себе оглянуться. Селлингов не было видно, они скрылись за поворотом тропы. За спиной бывшего крестьянина вообще никого не было. Он бежал один. Падение спасло его от стрел.
– Скорее, – пытаясь отдышаться, начал Молле. – Мне нужно доложить Сорпану. Крестианцы в горах.
Патрульные разделились, пятеро остались, а трое поскакали в лагерь. Молле сидел на крупе одной из трех лошадей вторым всадником.
Сорпан обедал в обществе Иглона и ещё двоих командиров, когда ему доложили, что прибыл разведчик. Походный четырёхугольный столик стоял рядом с самой большой палаткой в лагере.
– Пропустите быстрее, – Сорпан поднялся, вытирая руки о салфетку.
Стража расступилась. Молле, у которого предварительно забрали меч, кланяясь, подошел к Сорпану.
– Говори же, – нетерпеливо сказал Сорпан.
– В ущелье мы наткнулись на крестианскую армию, все погибли один я остался.
– Сколько их?
– Мы видели несколько сот, но может быть больше.
– Почему ты так думаешь?
– Может быть, это тоже разведчики. И они прошли какой-то другой тропой, не той, по которой шли мы.
– Что за воины – всадники или пешие?
– Пешие, – ответил Молле. – С синими перекрестиями на щитах.
– Селлинги! – воскликнул Иглон.
– Хорошо, накормите его, и пусть казначей выдаст ему жалованья за три месяца, – приказал Сорпан и вернулся к обеду.
Сорпан
– Быстро они подошли, быстрее чем мы из Леранца, а Леранц ближе, – заметил один из командиров.
– Это значит, что они выступили сразу за гонцом, который вёз тебе письмо от Эрика, – заметил Иглон.
Сорпан задумчиво промолчал.
– Значит, письмо – это не глупость Эрика, а намеренная провокация, – продолжил Иглон. – Эрик написал письмо, зная твой взрывной характер. Он хотел, чтобы ты, сломя голову, кинулся на Хаубург, не подготовившись и с небольшим войском.
– И попал в засаду в горах, – продолжил Сорпан, посмотрев на Иглона. – Что же, должен признать – план хорош. Но интересно: кто надоумил Эрика?
– Думаешь, за этим кто-то стоит, не сам Эрик?
Эрик ловил рыбу и гонял ангров, что ему известно о войне, засадах? – ответил вопросом на вопрос Сорпан.
– Это совсем не значит, что он дурак, – возразил Иглон.
– Написать письмо с приказом признать его моим сюзереном? Это не глупость? Да я сотру его в порошок, вместе с селлингами.
– Однако, он устроил засаду!
– Но я в неё не попал!
– Что будем делать? – Иглон закончил есть и отхлебнул вина.
Сорпан нахмурился и снова задумался.
– Мы не пойдем в горы, – вздохнул он. – Нас мало, и у нас необученное войско. Нужно признать, что я погорячился. Тем более, что крестианцы знают тайные тропы. Они нас ждут в горах, а мы останемся здесь. Разобьём укрепленный лагерь и будем ждать Фарелиона.
Посмотрим, как отреагируют селлинги. Может, всё это придумал Ансельм, он старый и хитрый лис?
– Не думаю, он уже очень стар и говорят болен, – ответил Иглон. – Да и зачем это ему? Императором может стать близкий ему человек. Какой смысл ставить всё это под угрозу, дразня тебя?
– Такой, чтобы решить мою проблему сразу. Я не собираюсь подчинятся какому-то выскочке. Это – не Карел. Да и неизвестно ещё, пойдут ли за Эриком тьорцы и крестианцы? Он им никто.
– Да, ты прав. Кроме того, тьорцы и крестианцы опять могут начать резать друг друга, как делали это много раз, – Иглон поставил на стол пустой бокал.
– Этого нельзя исключать, – задумчиво произнёс Сорпан. – Только Велиза своей кровью скрепляла этот союз.
– Правда ли, что солнце упало на землю и сожгло её и императора Карела? – спросил один из командиров, обедавших за столом.
– Паратон, не будь глупцом, – сказал Сорпан. – Солнце там, где ему и положено быть, на небе. Это было какое-то оружие из мира Джулии.
– Она точно погибла? – спросил уже Иглон.
– Да, – помедлив ответил Сорпан. – Я знаю, что Карел брал солдат. Часть из них вернулась. Они сказали, что Карел сжёг Территорию, а заодно себя и Велизу. Наверное, не рассчитал. Не знал, что оружие будет таким сильным и уничтожит не только Территорию, но и его самого. Жаль его, умный был человек.
– Однако, он тебе такую свинью подложил с этим Эриком, – заметил Иглон.
– Он не знал о нём, будем честны, и я думаю, что с Велизой и так бы ничего не получилось, – вздохнул Сорпан.
– Взбалмошная девчонка была, – согласился Иглон, – и, кроме того, разные слухи ходили о её предпочтениях в постели.
– А что с Территорией? – спросил Паратон. – Она уничтожена? Я столько историй слышал о ней. Теперь тьорцы вернутся к себе?
– Не знаю, – сказал Сорпан. – Говорят, что Карел её сжег. Но не думаю, что кто-то прямо сейчас захочет жить на пепелище.
Он поднялся, за ним поднялись его офицеры.
– Пора приниматься за лагерь.
Сорпан выбрал участок у родника. Солдат разделили на несколько групп. Одни рубили деревья на частокол в соседнем лесу, другие возили бревна, третьи вкапывали частокол. Четвертая группа копала ров, пятая переставляла палатки. Ещё несколько человек, опытных плотников, готовили ворота. Лагерь должен был стать маленькой крепостью, в случае атаки селлингов.
Иглон возглавил фуражную команду, которая отправилась по соседним деревням пополнять продовольственные запасы.
К вечеру всё было готово, и Сорпан закончил личный осмотр лагеря в хорошем настроении.
– Теперь можно ждать Фарелиона, – сказал он.
Утро выдалось промозглым и туманным. Часовой на воротах, обращенных в обратную от гор сторону, в сторону столицы Лераны, дремал, когда к ним галопом прискакала группа солдат из конного патруля. Ворота открыли, и патрульные поскакали в центр лагеря. Сорпан спал очень чутко и проснулся от глухого стука копыт перед своим шатром. Одевшись только по пояс, он вышел, посмотреть, что случилось.
– Что такое? – спросил он, увидев озабоченные лица солдат.
– Крестианская армия перекрыла дорогу на Леранц, – ответил командир патруля.
– Много?
– Несколько тысяч, около десяти. – Кавалерия, копейщики, арбалетчики, есть даже несколько катапульт.
– Селлинги? – спросил подошедший Иглон, застегивая пояс с мечом.
– Нет, – покачал головой патрульный.
– Значит, нас окружили, – Иглон повернулся к Сорпану, но тот уже скрылся в палатке и начал одевать доспехи.
Через полчаса, стоя на башне ворот, они увидели армию, которая начала охватывать лагерь с северо-запада. Как и сказал патрульный, крестианские копейщики, арбалетчики, а также тьорская кавалерия и четыре катапульты на телегах.
– Очевидно, они прошли другой дорогой через горы, – высказал Иглон вслух очевидную всем вещь.
– Да, не удивлюсь, что селлинги сейчас подходят с востока, – сказал Сорпан, разглядывая вражеский строй.
Словно в ответ на его предположение, раздался крик подбежавшего к башне с другой стороны лагеря солдата.
– Селлинги идут, тысячи три!
– Итак, мы окружены, – констатировал Сорпан. – Их в два раза больше и у них настоящие солдаты.
От вражеского строя отделилось несколько всадников с белым флагом. Они поехали к лагерю и остановились на расстоянии полета стрелы от него.
– Иглон, узнай, что они хотят, – приказал Сорпан.
Иглон спустился, сел на лошадь и с несколькими солдатами выехал навстречу парламентерам.
На огромном жеребце в центре группы парламентеров сидел огромный рыцарь с откинутым забралом. Иглон подумал, что это – командующий армией и не ошибся.
– Меня зовут Дарболд, – начал рыцарь. – Я – командующий армией императора Эрика. Я знаю, что нас в два раза больше, и исход заранее ясен. Предлагаю не проливать кровь.
– Что вы хотите? – спросил Иглон.
– Сорпан должен присягнуть Эрику и передать свою армию под моё командование.
– В противном случае?
– В противном случае у меня приказ доставить Сорпана в Хаубург любым способом.
Эрик
Сквозь не до конца закрытую дверь Эрик наблюдал, как Тилья скачет на Ноэлисе. Рыжая шевелюра закрывала лицо немного склоненной головы и резко контрастировала с белоснежной кожей девушки. Эрик почувствовал возбуждение. Ему казалось, что никогда и нигде он не видел такой красоты. Он пришел поговорить с Ноэлисом, но увидев происходящее, словно оцепенел. Велиза давно была забыта и теперь он желал лишь Тилью. Девушка подняла лицо и внезапно увидела Эрика, который хотел резко отпрянуть назад. Но Тилья вдруг широко улыбнулась и подмигнула Эрику. Она чуть повернулась, чтобы Эрику лучше было видно, и стала двигаться ещё активнее. Эрик на мгновение застыл, а потом всё-таки протянул руку и прикрыл дверь.
Он развернулся и медленно пошел к себе, размышляя о Тилье и представляя себя на месте Ноэлиса. Проходя тронный зал, он невольно посмотрел на сам трон. Теперь это его место. Он самый могущественный человек. Эрик остановился, затем подошёл и сел на трон. Он выпрямил спину и приосанился. Как быстро и благополучно всё для него складывалось! Ещё недавно он бродил с братом по холоду, по колено в снегу. Воспоминание о Свене на короткое мгновение омрачило его взгляд, но почти сразу лицо разгладилось, а мысли понеслись дальше.
Карел и Велиза погибли, освободив ему трон. Хорошо, что Карел успел признать его официально. А Велиза, он усмехнулся про себя. Эрик теперь думал, что понимает, почему у него не возникло взаимопонимания с девушкой. Он многое узнал, живя во дворце, в том числе, о Велизе. Но она ему больше не нужна. Он снова подумал о Тилье и опять ощутил возбуждение.
– А вот ты где! – прервал сладостные мечты Эрика Ноэлис. – Слуги сказали, что ты искал меня.
– Да, хотел узнать, есть ли новости о Сорпане.
– Пока нет, известно только, что Сорпан выступил из Леранца с малочисленной армией. Всё пошло, как мы и ожидали.
– А что Дарболд?
– Дарболд? Тоже ничего, он прислал гонца, что пересек границу Лераны, и всё идёт по плану.
– Что же, подождём. Твой отец очень умный человек.
– Согласен, – ответил Ноэлис.
– Да, вот ещё что, – Эрик сделал вид будто что-то вспомнил, – хотел тебя спросить, та девушка, с которой я тебя вчера видел, не помню, как её зовут, она кто? Знатная крестианка?
– Кто? Тилья?
– Да, кажется так, Тилья.
– Нет. Она наша, с Селя. Сестра одного из моих воинов, приехала с ним посмотреть Хаубург. А что?
– Так, ничего. Просто ты с ней уже не первый день. Для тебя это странно, обычно у тебя девушки на одну ночь.
– Знаешь, – задумчиво произнёс Ноэлис. – С ней всё по-другому.
– Что, так хороша в постели? – улыбнулся уголками губ Эрик.
– Нет. То есть, да. Но дело не в этом. Не знаю, как объяснить. С ней очень хорошо, она внимательна и очень хорошо меня понимает.
– Надо же, наш Ноэлис влюбился. Может ты решил жениться?
– А почему бы и нет, – тряхнул шевелюрой Ноэлис. – Может, мне пора остепениться, подумать о наследниках. Только придётся это с отцом обсуждать. Не всё так просто. Лучше скажи, ты решил уже, когда будет коронация?
– Да, как только привезут Сорпана, – ответил Эрик.
– Ты не веришь, что он добровольно признает тебя императором?
– Не верю. Он очень упрям. Он сам метил долгое время на это место. Но мы его заставим, план твоего отца хорош. А когда будет признание Лераны и глондарцев, будет проще подавить ропот среди тьорцев и крестианцев. Тьорцы не считают меня своим, кроме того, они думают, что я слишком быстро взял власть в свои руки. Номай мне так и сказал, что нужно подождать, убедиться, что Карел с Велизой погибли. Как, позвольте спросить, убедиться? Самому умереть и встретить их в загробном мире перекрестия?
– И что ты ответил Номаю?
– Ничего. Я посадил его в тюрьму.
– Ты посадил в тюрьму министра финансов? – удивился Ноэлис.
– Да, неповиновение нужно пресекать сразу!
– Но кто будет вести все эти счета, расходы, платить слугам, поварам, поставщикам?
– Не знаю. Я не думаю, что это сложно. Кого-нибудь назначу. Тебя, например.
– Ну уж нет, извини. Я не по этой части. Я могу только тратить деньги, а не считать. А что веллинги? – сменил тему Ноэлис.
– Плохо, – Эрика покинуло игривое настроение. – С одной стороны, поддерживают, с другой, ждут Торсона и других вождей, которые уплыли.
– Когда ещё они вернутся, а могут и вообще не вернуться, – заметил Ноэлис.
– Вот именно! А крестианцам не нравится, что опять будет император из бандитов. Так они нас называют – и веллингов и селлингов.
– Да, знаю. И что получается?
– Получается такой расклад, что все чем-то недовольны, и сейчас за нас только твои селлинги, остальные колеблются. Не выступают против, я всё-таки по крови сын Карела. Но не известно, что от них ждать в будущем. Поэтому нужно заручиться признанием Сорпана, как сказал твой отец. Его все уважают, как опытного военачальника. А что до крестианцев, то нужно вытащить из монастыря эту старуху Анихильду.
– Я слышал, что у неё не всё в порядке с головой, – задумчиво произнёс Ноэлис.
– Мне её голова не нужна, пусть просто постоит на коронации рядом с Сорпаном, а потом сразу отправим её назад.
– Не уверен, что этого будет достаточно. Тебе лучше бы заручиться поддержкой среди святош, они имеют здесь большое влияние. Сам знаешь, даже восстания устраивали.
– Я не знаю, как это сделать, – признался Эрик. – Я же говорю, мы для них бандиты, а я ещё и язычник, веллинг.
Эрик замолчал, а Ноэлис задумался, прохаживаясь по тронному залу и рассматривая гобелены с событиями из истории Хаубурга. Его внимание привлек эпизод первого взятия Хаубурга селлингами. Преклонившие колени женщины с грустными лицами протягивали голых младенцев в сторону неба, откуда на них смотрело равнодушное божество, а рядом бородатые воины в рогатых шлемах весело поджигали факелами городские дома.
– Я поговорю на эту тему с отцом, когда поеду к нему, – сказал, продолжая смотреть на гобелен Ноэлис.
– Ты про священников? – уточнил Эрик.
– Да, – Ноэлис повернулся к сыну Карела, – отец всегда говорил, что деньги решают все проблемы, а самые жадные люди – это те, кто прикидываются самыми святыми. Уверен, что он знает, кого и как можно подкупить. Только вот, – Ноэлис остановился и посмотрел на Эрика.
– Только вот что? – спросил тот.
– Ты посадил в тюрьму министра финансов. Ты хотя бы знаешь, сколько в казне денег, и где они хранятся?
– Нет, – задумчиво ответил Эрик, а потом добавил, – если Номай что-то утаит, я его казню.
Ноэлис посмотрел на Эрика, как будто первый раз его увидел.
– Ты это серьезно?
– Вполне, – ответил Эрик и встал с трона, – что-то я устал, пойду прогуляюсь и спать.
Он вышел, оставив Ноэлиса смотреть ему вслед. А что он хотел? Теперь Эрик – император, и всех нужно держать в узде, чтобы никто не помышлял ничего против него. Даже не думал помыслить. А он со всеми постепенно разберется: и с Сорпаном, и с тьорцам, и с крестианцами. И даже с Торсоном, если тот вернется.
Теперь он, Эрик, станет самым великим императором. Он будет править селлингами, веллингами, тьорцами, крестианцами, кассинами, леранцами и глондарцами. «Может, ещё захватить Лотгард?» – подумал Эрик, смотря сквозь бойницу на погружающийся в темноту Хаубург. То тут, то там в городе зажигались огни. Эрик поежился от порыва холодного ветра и снова вспомнил Свена. Настроение испортилось. «Нужно пойти растопить камин и лечь спать», – подумал он.
Когда он вернулся в свои покои, то оказалось, что слуга уже растопил камин, принес немного мяса, фруктов и вина. Эрику эта расторопность очень понравилась, и он хотел дать слуге монету, но в карманах ничего не нашел. Он подумал, что, действительно, опрометчиво посадил в тюрьму министра финансов, потому что не знал, где взять деньги. Но не признаваться же в ошибке перед Ноэлисом? Император не совершает ошибок. А с деньгами и казной он завтра разберется. В дверь тихо постучали. Кого этот принесло?
– Да, – недовольно сказал Эрик.
Дверь приоткрылась, и на рыжих волосах Тильи заиграли отсветы огня в камине, вспыхнувшего с новой силой от сквозняка.
– Можно? – спросила девушка.
–Грхм, – от неожиданности сказал Эрик.
– Значит, можно, – Тилья улыбнулась и вошла.
Она закрыла дверь и сделала вперед пару шагов, осматривая покои. Эрик в это время стоял, как истукан, не зная, что делать. Тилья, казалось, не замечала состояния Эрика.
Она сделала ещё шаг вперед, и огонь осветил веснушки и лукавое выражение на лице девушки.
– Можно? – она взяла бокал.
– Да, – сглотнул Эрик, к которому внезапно вернулась способность членораздельно разговаривать.
Тилья налила в бокал вина, а затем медленно отпила из него, не отрывая взгляда от Эрика. Она поставила бокал назад на столик и сделала ещё два шага, обойдя его. Теперь её лицо с приоткрытыми и влажными от вина губами было напротив лица Эрика. Тот ждал, что будет дальше.
Тилья двумя руками потянула за завязки платья, и оно упало с плеч к её ногам. Эрик опустил взгляд на белое тело и плечи, покрытые веснушками.
– Но, – начал он.
– Ты же хотел? – улыбнулась Тилья и положила ему руку на пах.
По Эрику прокатилась волна жара, но он не отстранился.
– Можно? – улыбаясь, спросила девушка.
– Но, Ноэлис, – заикаясь выдавил Эрик.
– Вы – император, – ответила Тилья.
