Роман Прокофьев
Стеллар. Заклинатель
Глава 6
– Вперед, обезьяны!
Горная тропа была широкой, но изобиловала большими и малыми гранитными валунами, в беспорядке раскиданными на пути, а также всякими зловредными препятствиями, типа уступов по пояс высотой или стволов деревьев, образующих хаотичные баррикады.
Первое утро в Тимусе началось с завтрака и разминки, а затем нас ожидали четыре часа физической подготовки. Обучение Тела, как это называлось в расписании занятий. По факту это походило на изощренные издевательства.
– Шевелитесь, манки! – снова рявкнул дрон хриплым басом Паука. Летающий надсмотрщик, паривший над нашими головами, зорко наблюдал, чтобы бегущие трибуты не снижали темп и держались вместе. Сразу несколько групп совершали утренний марш-бросок, и над каждой парил дрон, подбадривающий отстающих резкой командой или электрическим разрядом.
Прямо за задними воротами Тимуса начиналась горная тропа, пьяной восьмеркой петляющая по скалистым обрывистым кручам и превращенная в подобие полосы препятствий. Здесь было прохладно, ледяной ветер свистел между камней, но очень скоро я понял, почему все, даже девушки, перед пробежкой скинули верхнюю часть комбинезона, оставшись в обтягивающих оливковых майках.
После первого круга все мы стали мокрыми, как мыши, а после второго майки можно было выжимать. От разгоряченных тел исходил легкий пар, слитный топот и каркающие команды наставника отдавались в ушах.
– Сколько кругов нужно сделать? – спросил я у пыхтящего в конце группы Яна.
– Три. Или пять… Хорошо бы – три…
Три круга – это не меньше двенадцати миль, как стало ясно после первой «восьмерки». Учитывая рельеф, препятствия, постоянное чередование спусков-подъемов и порывистый ветер – достаточно сложный маршрут даже для крепкого человека. Однако большинство трибутов, разбитых на группы примерно по тридцать-сорок человек, весьма бодро преодолевали дистанцию. Видимо, их еще в первый год хорошо выдрессировали – за редким исключением, отстающих почти не было.
Основным стимулом был страх – мало кому хотелось вызвать гнев нашего инструктора и попасть под раздачу.
Наставника Тела звали Гай Граммар, но все называли его «Паук». Когда я впервые увидел его, сразу понял, как выглядел Инкарнатор Львиноморд.
Чернокожая гора мышц не меньше семи с половиной футов роста. Грудная клетка, по массивности не уступающая корпусу кидо. Четыре руки: вторая пара, поменьше, росла прямо под основными конечностями.
Эбеново-черная кожа, покрытая белесыми росчерками шрамов, бугристый абсолютно лысый череп и злые щелки глаз. Четырехрукий не стеснялся, щеголяя чудовищным торсом, прикрытым лишь массивным наплечником на диагональном ремне. Вокруг гиганта постоянно крутились несколько маленьких летающих дронов, исполнявших роль дополнительных глаз-надсмотрщиков.
Его легко было принять за Инка-Воина, прошедшего пару эволюций, но Паук был просто А-человеком. «Шивой», как прошептал мне Ян. Целые племена таких полулюдей, дикие и кровожадные, обитали где-то в районе африканского континента. Азур-изменения уже закрепились в их генетическом коде, создав отдельную расу, которую, по аналогии с глифом системы Стеллара, стали называть «шивами». В Энджело это выражение применялось ко всем А-людям, имеющим нечеловеческие азур-изменения, а в Городе закрепилось за племенами диких четырехруких мутантов. Подобно Бродягам, они наводили ужас на мирные поселения, славясь каннибализмом и невероятной жестокостью.
Как оказалось, были успешные попытки их приручить и вернуть в лоно цивилизации. Из четырехруких «шив» выходили отличные солдаты и телохранители. Они легко обучались и зачастую в сообразительности не уступали обычным людям, хотя все сторонились их из-за агрессивности и вспышек необузданной ярости. Ходили слухи, что несколько родов цивилизованных «шив» жили в Городе. Частично информация была доступна в Архиве Стеллара, а кое-что мне рассказала Эстер – ее родной клан постоянно сталкивался с набегами этих диких существ.
Откуда был наш Паук, из «городских» или «диких», оставалось тайной.
Он много лет провел в Легионе, был ветераном многих рейдов. Дослужился с самых низов до центуриона, помощника командира подразделения. Черный паук, выгравированный на его наплечнике, был сигной Седьмой Когорты, прославленных «Железных Пауков». Возможно, из-за этого символа он и получил свое прозвище, а вовсе не из-за жутковатого сходства с насекомым, когда начинал шевелить всеми четырьмя конечностями.
Последние десять лет Паук гонял трибутов в Тимусе, став живой легендой и притчей во языцех.
Для него принципиально не существовало наших имен. Все трибуты превратились в «обезьян». «Манки» различались по внешним признакам – «гамадрил», «жирный павиан», «рыжая макака» или «черная мартышка». Как я убедился в первый день, Паук был чертовски наблюдателен, подмечал малейшие детали и редко повторялся. Например, после второго круга, заметив, что пробежка не представляет для меня особой проблемы, он с ухмылкой поманил пальцем:
– Слишком легко, гиббон белобрысый?
Защелкнулась пряжка, на плечи взгромоздился тяжелый рюкзак, набитый, по ощущениям, кучей булыжников. С такими же, я уже видел, бегали отдельные отличившиеся личности.
Как он заметил? Я старался не выделяться из толпы. С дополнительным грузом не пришлось притворяться – даже для меня такой марш-бросок неожиданно оказался напряженным. Физические усиления моего организма были недостаточными даже для требований Тимуса.
К концу пятого круга вся группа была взмыленной. Некоторые, повалившись на землю, хватали ртами воздух, в числе аутсайдеров оказался и мой сосед Ян. Передышки не дали, те, кто устал, получили выволочку от Паука:
– Встать! Дерьмо обезьянье, а не солдаты! Вы что, думаете, что после марш-броска вам дадут отдохнуть и отдышаться?! Не-ет, манки, приказ будет такой – сразу, с хода накостылять врагам или захватить позицию. Или вы думаете, что Твари будут ждать, пока вы отдышитесь?! Вас уже сожрали или навертели дырок больше, чем те, через которые вы гадите! Вы все – трупы!
Обучение Телу включало в себя несколько различных дисциплин, помимо физических упражнений. Это был рукопашный бой и борьба, в том числе с применением всего, что есть под рукой, огневая подготовка, где учили стрелять изо всех видов вооружения Легиона. Специально-тактические занятия – трибутов заставляли преодолевать полосу препятствий, прыгать через огонь, по-пластунски ползти под натянутой шипастой проволокой, взбираться на отвесные стены. Потом – в тяжелых легионных доспехах играть в догонялки между бетонных столбов в рост человека. Целый лес таких глыб, испещренных тысячами пулевых отметин, находился возле Тимуса. Зачем они нужны, я сообразил, когда нас по очереди загнали туда и начали обстреливать из боевого оружия. Пыль и каменные осколки летели во все стороны, нашей задачей было, воспользовавшись паузой в перезарядке, передвигаться между столбами, чтобы полностью преодолеть маршрут. Таким образом, как я понял, трибутов приучали к шуму стрельбы, свисту пуль, риску и боевой обстановке.
Несмотря на то, что все были в легионных комплектах, а обстрел вел синтетик «Майлз», появились легкораненые. Как я понял, обычное дело, их безо всякой суеты отвели в медком.
Ян сказал, что за год, пока он здесь, на тренировках погибло всего два трибута. Оба – со старших кругов, когда испытания становились гораздо более экстремальными. Раны и травмы были совершенно обычным делом и никого не удивляли – почти каждый день кто-то из трибутов получал повреждения разной степени тяжести. Особого спуска больным не давали – регенерационные капсулы и способности Заклинателей позволяли восстановиться очень быстро. Я был свидетелем, как одна из девушек получила серьезную рану во время занятий по ножевому бою. Орала она как бешеная, и кровь хлестала во все стороны – однако всегда присутствовавший на занятиях помощник медкома почти моментально остановил кровотечение наложением рук, после чего проводил пострадавшую к Ириан. На следующий день она опять занималась в общей группе.
Выделяться было нельзя. Я старался слиться с толпой трибутов, делать все так же, как они. Быть в серединке. Иногда это было сложно, но в целом оказалось легче, чем я думал.
Свен Грэйхольм был крепким парнем, а проведенные мной улучшения организма сделали его крутым атлетом – но в Тимусе почти все были такими. Имелись ребята и покрепче, настоящие монстры – особенно на старших кругах. Но даже среди нашей группы имелись необычайно развитые юноши и девушки, которые точно не уступали и даже обгоняли меня в физической подготовке. Это было удивительно – разносторонняя система занятий на пределе возможностей действительно работала, понемногу выращивая из обычных парней и девушек бойцов, серьезно превосходящих обычных людей.
– Вы косоглазые, манки! – с отвращением плевался Паук, когда после утреннего марш-броска огневая подготовка показывала плохие результаты. – Самый захудалый легионер сделает все лучше и быстрее! Командир должен все делать лучше, быть сильнее во всем! Вперед, дохлые обезьяны!
Тридцать шесть дней. Мне нужно продержаться тридцать шесть дней, чтобы спокойно попасть на Полигон и найти там Башню Пустоты. Казалось очень странным, что мне оставили «подарок» в виртуальной реальности. Значит, это не материальный предмет, а еще одно послание, которое раскроет суть возвращения в Город? Возможно… Осторожные расспросы по поводу виртуальной тренажерки не дали ценной информации.
Обучение Разуму вели мастер Кей и мастер Эмин. Четыре часа в день, по два часа каждый. Первый преподавал основы стратегии и тактики, устройство древних механизмов Утопии и способы обращения с ними, биологию Тварей и их уязвимые места. Вторая, пожилая улыбчивая женщин, вела занятия по географии, истории и иностранным языкам. Кроме глобиша, легионеров обучали владеть рашем, чайни и эспаньолом – основными расовыми диалектами конца Утопии. Почти все трибуты были билингвами – помимо глобиша они владели еще одним языком.
Как оказалось, я прекрасно знал раш – родной язык моего носителя. Арктиду, Новую и Старую, северные острова, где находилось поселение Грэйхольма, населяли даны и раши – потомки народов, до Импакта обитавших в северной Европе и Евразии. Также хорошо понимал эспаньол, а вот с иероглифами и устной речью чайни возникли проблемы. Какие именно языки знал Грэйхольм, было неизвестно, поэтому я добросовестно не светил своими познаниями, списывая все на амнезию.
Самыми интересными оказались занятия Духа. На втором году обучения они проходили всего два раза в неделю, преимущество отдавалось Телу и Разуму. Вообще, как я понял, первый и второй год были посвящены общей для всех, базовой подготовке. Закладывался фундамент, давались основы и выяснялись предпочтения. Ближе к третьему-четвертому кругу трибуты уже получали определенную специализацию, разбивались на группы и углубленно изучали профильные предметы.
Занятия Духа вела Аурелия, глава Тимуса.
Она производила впечатление, стройная золотоволосая женщина, красивая и изысканная, как дорогая статуэтка. Она притягивала и одновременно отпугивала своей ледяной безупречной красотой. В ней чувствовались стиль, власть и порода.
И необычайно мощный Источник. Настолько мощный, что я ощутил его жар еще до того, как начались первые занятия – подобно тому, как можно почувствовать, в какой стороне солнце, даже с закрытыми глазами. И мгновенно свернул «Пси-Поле», отключил «Повелителя Стаи», стал маленьким и незаметным, совершенно безликим трибутом среди толпы, что наполняла зал. Среди тех, кого я встретил в Тимусе, Аурелия обладала наиболее мощным пси-активным сознанием. Да, о ней говорили, как об одной из сильнейших Заклинательниц Тимуса, но…
Мико: Невозможно. Такого Источника не может быть у обычного человека. Это уровень Заклинателя, как минимум после первой эволюции, не уступающий твоему. Варианта два – либо в Тимусе научились развивать Источник выше человеческих пределов и эта Заклинательница – уникум, либо…
– Либо?
Мико: Либо она Инкарнатор, Грэй.
Но система не определяла Аурелию как Инка. Данных в Архиве Стеллара о ней не было. Все трибуты считали ее обычным человеком, уроженкой Авалона, принадлежащей к кланам. Ей было намного больше лет, чем могло показаться, и она последние несколько лет возглавляя Тимус. Болтали, что Аурелия сделала стремительную карьеру благодаря красоте, хитрости и потрясающему чутью.
Аурелия рассказывала нам о типах Источников и энергии Азур.
– В древности не более десяти процентов людей обладали Источником. Он был редкостью, и эта пропорция сохраняется и сейчас среди «чистых» людей, – сильный, мелодичный голос Заклинательницы наполнял аудиторию. – Но вы, дети кланов, с рождения обладаете этим сокровищем. В кланах до сих пор появляется много одаренных, кровь Инкарнаторов сильна.
– Вы можете накапливать и использовать азур-энергию подобно вашим легендарным предкам. У Инкарнаторов было преимущество – они имели адаптивные интерфейсы системы Стеллара, мгновенно преобразующие А-энергию в нужную форму, вам же предстоит научиться делать это самостоятельно. Знаю, многие из вас уже используют секретные клановые техники, – Аурелия позволила себе слегка улыбнуться. – Но нам предстоит раскрыть весь ваш потенциал. Это долгий и сложный путь, но зато в его конце вы сможете по собственному желанию делать вещи, прежде казавшиеся невозможными.
Она протянула перед собой руку. На раскрытой ладони вспыхнул язычок пламени, растущий с каждой секундой, пока он не превратился в сине-рыжий огненный шар, жар от которого заставил первые ряды трибутов отпрянуть.
– Азур-энергия может принести смерть, а может спасти жизнь, – проговорила Аурелия. – Все зависит от вашего Источника. На сегодняшний день нам известно двадцать три типа энергии Источника. Мой – Игни, огненная стихия. Ваши мы определили, когда вы только поступили в Тимус. Вы также должны помнить, что от типа Источника зависит, кем вы станете в итоге: Воином, Заклинателем или Техномантом…
Огненный шар, разросшись до размера человеческой головы, исчез. Заклинательница встряхнула рукой и продолжила:
– Важно понимать две вещи. Первое – ваш Источник должен иметь запас Азур. Второе – она преобразуется усилием воли. Верой. Мыслью. Эмоцией. Образом. Каждый тип энергии требует особого подхода. Ваш Дух – это непокорный инструмент, но вы научитесь обращаться с ним…
Я тронул локтем сидящую рядом Эстер и одними губами спросил:
– Значит, тип Источника уже определяли?
– Да, в самом начале, – тихо прошептала девушка, – У меня «аджна», третий глаз. Дар эмпатии и телепатии.
– А у меня «рацио», эйдетическая память и мнемоника, – поделился Ян.
– А как именно это делали?
– В смысле – как? – недоуменно взглянула на меня афро, – Аурелия и определяла. У нее такой дар…
Значит, дар… Заклинательница безошибочно определила талант Эстер. Я знал, что девушка пси-активна с нашей первой встречи. Значит, Аурелия действительно «видит» тип Источника. Но каким образом? Подозрения крепли: мой интерфейс тоже мог определять тип энергии Источника, правда, исключительно в мертвых телах…
Интересно, что будет, когда Аурелия начнет интересоваться моим Источником? Сможет ли она понять, что я Инкарнатор? И если возникнет проблема, смогу ли я подчинить «Повелителем» Заклинательницу такой силы?
– Что-то интересное обсуждаете? – ледяным тоном поинтересовалась Аурелия, останавливаясь перед нами. Холодные, красиво подведенные глаза Заклинательницы смотрели спокойно и равнодушно.
Я почувствовал, как меня обволакивает чужое пси-поле, давящее, необычайно мощное для человека. Мико испуганно ойкнула и исчезла. Отключилась, чтобы не выдать симбиотической активностью.
Глаза Аурелии сузились, ощущение давления нарастало, испытывая на прочность мою «Непроницаемость». Я ощутил назойливый укол зондирующего импульса – она нагло пыталась залезть мне в голову!
Глава 7
Неужели вообще возможно, что обычная Заклинательница обладает подобной силой? Ведь даже Оскал, Ивил и Арахна не использовали такое воздействие! Внутри меня крепли нехорошие подозрения. Впрочем, после обретения геномной пси-чувствительности я еще ни разу не сталкивался с настоящими Заклинателями – все ранее встреченные Инки были Воинами или Техномантами.
Полностью расслабленный внешне, я сосредоточился. «Непроницаемость» не позволит определить мой Источник, но бесцеремонный пси-контакт не оставлял выбора. Я окружил сознание ледяным куполом, замкнутой сверкающей сферой, не позволяя проникнуть внутрь.
Аурелия убрала палец от моего лба. Между светлых, безупречно изящных бровей Заклинательницы появилась напряженная морщинка, а в ее взгляде зажглась искорка интереса.
– Свен Грэйхольм! – отчеканила она. – После занятия задержись, трибут.
Тинки и Ян облегченно выдохнули, когда преподавательница резко обернулась, отошла и как ни в чем ни бывало продолжила урок. Эсси чуть заметно покачала головой, мимикой передавая всю массу обуревавших ее эмоций, главным из которых было сочувствие к несчастному Свену.
Когда обучение закончилось и все разошлись, Аурелия жестом снова пригласила приблизиться. Наши взгляды скрестились в незримом поединке, как лезвия клинков. Красивые, изящно подведенные глаза золотоволосой Заклинательницы казались жесткими и острыми, не упускающими ни одной детали. Так смотрят сквозь прорезь прицела, готовясь нажать спусковой крючок.
– Свен Грэйхольм, кто научил тебя ментальной защите? – спросила она резко.
– Что? – переспросил я с недоумением. – Защите? Какой защите?
– Ты закрываешься, – произнесла Аурелия. – Закрываешься от меня. Зачем? Ты что-то чувствуешь, когда я смотрю на тебя?
Нужно было отвечать очень аккуратно. Она ощутила мое сопротивление и теперь гадает, что послужило его причиной. Она видит молодого парня, вернувшегося из А-зоны со странными изменениями. Потерявшего память, но способного закрыть от нее свой разум. И ей страшно интересно!
– Да. Чувствую, – внезапно решил сознаться я. – Как будто что-то лезет в голову. Я не нарочно…
– Ты ощутил мое пси-поле. Это инстинктивная защита или клановая техника? Последнее время я замечаю, что многие трибуты владеют ментальной защитой. Вас целенаправленно готовят? Отвечай!
– Я… не знаю, – я решил немного растеряться. – Я не помню. Я подавал рапорт на профиль мастера Кея.
– Да, я уже посмотрела его и отчет Ириан тоже, – кивнула Аурелия. – Это очень странный рапорт.
Она грациозно встала и обошла меня по кругу, внимательно разглядывая, как занятный экземпляр.
– Значит, ты побывал в А-Зоне и подцепил там несколько интересных Изменений. Во-первых, повышенную азур-резистентность кожных покровов, во-вторых, внутреннюю непроницаемость неясной природы, а в-третьих, ментальную защиту. И объяснить, как так вышло, ты не можешь, потому что… травматическая амнезия. Ты точно ничего не хочешь рассказать мне, трибут?
Она интонацией выделила последнее слово, остановившись напротив. Красивая и опасная, как натянутая тетива лука. Я внезапно понял, что играю с огнем. Аурелия не являлась пешкой на игральной доске. Заклинательница сама была игроком, передвигающим фигуры.
– Но это правда, мэм, – я снова изобразил замешательство и растерянность. Уверенности, что смогу убедить ее, совсем не оставалось, и подсознательно я приготовился к самому худшему сценарию. Но…
– Смотри, Грэйхольм, – Аурелия заговорила холодно и жестко. – Критерий обучения в Тимусе – это наличие Источника. Обычных солдат вполне способен подготовить Легион, мы же выпускаем Воинов, Заклинателей и Техномантов. Бойцов с азур-способностями. Я не могу определить тип твоего Источника из-за внутренней непроницаемости. Не зная тип энергии, невозможно научить пользоваться Источником. Ты хочешь продолжать обучаться в Тимусе, Грэйхольм?
– Да, хочу.
– Тогда мне нужны ответы. Правда – которую ты не помнишь или скрываешь. Это в твоих же интересах. Знаешь, у меня достаточно оснований, чтобы с чистой совестью сдать тебя «Немезиде».
– «Немезиде»? Что это? – вздрогнул я. Ириан подумала в медкоме: «Код Немезида” и испытала явное чувство страха. Вероятно, это какой-то внутренний протокол поднятия тревоги…
– Лучше тебе не знать, мальчик, – покровительственно усмехнулась Аурелия. – Ну так что?
– Мэм, я при всем желании не могу дать вам ответы, – произнес я. – У меня их просто нет. Я ничего не помню, а то, что знаю – зафиксировано в рапорте.
– Тогда нам нужно разобраться с этим. Это вызов, к тому же я четко ощущаю твой потенциал, – сказала она. – У тебя есть необычная смесь защитных азур-способностей, но мы обязаны разобраться с их происхождением. У меня есть способ решить этот вопрос, но ты должен дать свое согласие.
– У меня есть выбор?
– Ты прав, выбора нет. Что же, я не сомневалась, – заключила она. – Мне нужно подготовиться, необходимы… некоторые инструменты. Когда все будет готово, я тебя вызову. Ты свободен, трибут.
Я чувствовал спиной ее взгляд. Пронесло или нет? Я как будто прошел по краю пропасти, в одном шаге от бездны. Раскрой меня Аурелия – и пришлось бы либо вступать с ней в ментальный поединок, пытаясь подчинить Заклинательницу «Повелителем Стаи», либо признаваться, что я Инк. Интуиция подсказывала, что в первом случае исход схватки сомнителен, а во втором меня не ждет ничего хорошего. Интересно, как она собралась «решить этот вопрос» и что у нее за «способ», для которого нужны особые «инструменты»? В любом случае у меня сейчас есть небольшая отсрочка. Успею ли я за оставшееся время попасть в Башню Пустоты?
За дверью учебной аудитории меня ждали Асмунд с Эдом и Эсси. Эдвард активно клеился к Эсси, а долговязая афро отшивала его, шлепая по рукам и отпуская ехидные замечания.
– Ну что, Грэй? Что, короче, она сказала? – нетерпеливо спросила Эсси. – Пропесочила, что ли?
– Не совсем, – пожал я плечами. – Я и сам не понял.
– Что это значит, Свен? – удивился Эд.
– Не знаю, – коротко ответил я. – Сам не понимаю.
– Я, короче, слышала, что только Аурелия может определить тип Источника, – понизив голос, сообщила Эсси. – Снизошла, звезда, наконец-то. Вообще-то она старшие круги обучает. И постоянно пропадает в Городе… Говорят, святые котики, посещает самого Шепота! Не знаю уж зачем…
Она откровенно хихикнула.
– Шепота? – переспросил я.
– Это верховный архонт, один из Совета, – пояснила Эстер. – Инкарнатор! Говорят, самый влиятельный.
Наш круг обучения был разделен на три параллельных группы. Причем при их формировании специально смешали трибутов из всех кланов. Возможно, пытались помешать созданию клановых группировок, а может, хотели организовать «плавильный котел наций», чтобы за время обучения молодые люди больше узнали культуры друг друга, привыкли к различиям и избавились от предрассудков.
Через неделю я узнавал многих: черно- и бронзовых трибутов Нео-Мемфиса, азиатов Джайпура, темноволосых моно из Водного Города, белокожих авалонцев, сородичей Грэйхольма из Сайберии и Арктиды. Семь Городов, Семь Кланов, ставших доменами Города. Были и другие поселения «чистых» людей, подчиненные Городу, но основной поток трибутов поступал именно из вассальных кланов.
Трибуты Звезды везде занимались особой группой. Болтали, что из-за условий микрогравитации у космо другой химический состав костей и упражнения Тела даются гораздо труднее, зато по Разуму они значительно опережают всех остальных. Они практически не смешивались и не общались с другими учениками, а при встрече смотрели свысока.
На втором круге оказалось больше десятка трибутов из Арктиды, но в нашей группе, помимо меня – еще двое, Асмунд и Эд, те самые ребята, что подошли ко мне в первый день. Они все равно стремились держаться вместе. Ас – белобрысый здоровяк, похожий на медвежонка, оказался добродушным и простым парнем. Эдвард – больше себе на уме, посложнее, поумнее. Он приходился Грэйхольму дальним родственником. Общаясь с ними, я выяснил, что Свен принадлежал к элите клана Фенрира – его отец, Эрик Грэйхольм, был родным братом главы Новой Арктиды. Мастер Кей оказался младшим кузеном отца, то есть моим дядей. На северных островах правила родовая аристократия, сложившаяся из потомков Инкарнаторов – это означало, что мой носитель был наследником верхушки клана. Впрочем, об этом я догадывался давно, с момента определения свойств артефактов из Синей Стали.
После ужина и вечерних занятий начиналось свободное время. Развлечений предусмотрено не было, и стайки трибутов гуляли по коридорам, слышались разговоры и смех, парни липли к девушкам, в секциях и холлах жилых корпусов собирались компании молодых людей. На выходе из столовой меня неожиданно перехватила невысокая девушка.
– Привет, Свен. Можно тебя?
Из Авалона – сразу определил я, увидев курчавые рыжеватые волосы и россыпь веснушек на белой коже. Авалонцы, обитающие на нескольких островах, якобы существовавших еще до Импакта к западу от Евразии, сохранили классический европеоидный генотип и цвет кожи. Я вспомнил, что раньше замечал ее на общих занятиях Телом, в параллельной группе нашего круга. Кажется, в стайке подружек Евы – бывшей пассии моего носителя.
– Что, не узнаешь? – хихикнула она, увлекая меня в сторону.
– Нет, – честно признался я.
– Тебе просили передать, что кое-кто хочет встретиться, – сказала она, одновременно строя мне глазки. – Приходи сегодня в семнадцатую секцию за полчаса до отбоя. Придешь?
– А кто именно?
– Увидишь, – снова хихикнула авалонка. – Придешь?
Я кивнул, и бойкая девушка, подмигнув на прощание, быстро затерялась в толпе трибутов.
– Ева вызывает? Это ее подружка, – усмехнулся Эдвард. – Противная такая.
– Зато смотри, какая фигурка, – Асмунд алчным взглядом провожал удалявшуюся девушку. – У всех авалонок такие… есть, за что подержаться, короче! И-эх!
Он выразительно расставил руки с растопыренными пальцами, будто сжимая крутобедрую подружку в объятиях.
– Забей, в Городе оторвемся, как в прошлый раз, – посоветовал ему товарищ и выразительно взглянул на меня. – Там девочки что надо, не то что наши недотроги. Ну что, ты пойдешь, Грэй?
– А почему нет?
– Ну, Ева сейчас с Крисом трется, – смутился товарищ. – Крис крутой. Если увидит тебя с ней, разозлится.
Мне было все равно.
Я пошел туда больше из желания закрыть этот вопрос раз и навсегда. Напоминания, странные взгляды, разговоры о бывшей девушке Грэйхольма изрядно мне надоели. Кажется, их связывало что-то более серьезное, чем обычная юношеская интрижка, по крайней мере, на это намекали окружающие. После моего возвращения в Тимус Ева попала в двусмысленную ситуацию – ее бывший жених оказался жив, а она уже встречалась с другим парнем. Ветреная девушка – и наверняка ей приходилось еще хуже, чем мне.
Семнадцатая секция – это задний, не проходной холл жилого корпуса девушек. Пустой зал с квадратной каменной клумбой, из которой рос раскидистый хвойный бонсай. Наверное, излюбленное место встреч юных парочек.
Ева ждала меня, напряженная стройная фигура маячила возле миниатюрного деревца. Кажется, она ожидала от меня первого шага, и была раздосадована, что пришлось посылать за мной подружку. Я наконец-то хорошенько разглядел ее и счел очень привлекательной. Узкая талия, каштановые волосы, блестящей волной падавшие на плечи, красивые глаза и гордая осанка. Тренировки Тимуса сделали ее фигуру гибкой, добавили спортивной грации – девушки наравне с парнями проходили все упражнения. Эдвард обмолвился, что Ева – одна из наследниц Авалона, третья дочь главы клана Ястреба. В этом плане она была хорошей партией для Грэйхольма, одного из наследников Фенрира.
– Свен, я слышала, что ты ничего не помнишь… – осторожно начала она.
– Да, это правда, – подтвердил я.
– И меня… тоже? – она лукаво улыбнулась.
– И тебя тоже, Ева, – спокойно ответил я.
– Ладно… может, это и к лучшему, – проговорила она, отводя взгляд. – В общем… раньше мы… были вместе. Я думала, ты умер… Тебе уже, наверное, рассказали все…
Видно было, что разговор дается девушке с трудом, но она твердо решила сбросить с души камень. Наверное, неловкая ситуация со внезапно воскресшим Грэйхольмом мучила ее совесть.
– Да, мне говорили, – я решил ей помочь. – Слушай, если между нами что-то было, это в прошлом. Я ничего не помню и начинаю жизнь заново. Нет никаких обязательств. Ты абсолютно свободна.
– Ты странный, – сказала она, пристально изучая меня взглядом, – Говоришь как мой отец. И какой-то совсем другой стал, как будто подменили.
– Люди меняются. Считай, что ничего не было.
– Хорошо. Но я не за этим тебя сюда позвала, – понизив голос, произнесла Ева. – Ты… ведь сохранил Клык Фенрира?
– Кинжал? Да, он со мной.
Ева обхватила пальцами подбородок. На ее руке сверкнуло фамильное кольцо – почти такое же, как мое, только с профилем хищной птицы на печатке. В следующий миг она шагнула вперед, приблизившись вплотную, так близко, что почти прижалась ко мне. Едва уловимый аромат цветущей сакуры проник в ноздри, а теплое дыхание защекотало ухо. Но порыв не имел ничего общего с любовью, спустя секунду я услышал едва слышный, но очень твердый шепот:
– У нас долг перед нашими семьями, Свен Грэйхольм. Жаль, что ты все забыл, но придется вспомнить…
– Я не понимаю, Ева.
– Ч-шшш! Тише… – прошептала она на пределе слышимости. – Говори тише…
Очевидно, она опасалась, что наш разговор может быть подслушан шпионскими системами, которыми был напичкан Тимус, поэтому Ева, прильнув ко мне и практически уткнувшись губами в ухо, неразборчиво шептала:
– Наши кланы… Ястреб, Волк и Медведь вместе… Змей колеблется, а Бык в раздумьях… мы здесь не просто так… Здесь говорить нельзя… когда будет рейд… или патруль… я расскажу…
Из коридора донесся звук шагов. Взглянув на идущих, Ева резко отпрянула от меня и с досадой бросила:
– Это Кристофер! Тебе лучше уйти, Свен.
Парни затормозили, увидев нас. Со стороны, наверное, показалось, что я обнимал девушку и они помешали нашему небольшому интиму. Впрочем, они могли и ничего не заметить за раскидистым карликовым хвойником. Ева, подтолкнув меня в сторону, пошла им навстречу, взяла за руку высокого парня, радостно улыбаясь.
Кристофер был статным, прекрасно сложенным молодым человеком. Короткие черные волосы, скульптурно вылепленное лицо с твердым подбородком. Четыре зигзага над шевроном со звездой Стеллара – ого, магистерий, предпоследний круг Тимуса. Он позволил что-то говорившей Еве увлечь себя в сторону, бросив на меня недобрый взгляд.
Но вот двое его товарищей, длинный парень с огненно-рыжей шевелюрой и кудрявый здоровяк, явно были неприятно удивлены моим присутствием.
– Эй, Долли! – насмешливо окликнул меня рыжий. – Ты что здесь забыл?
