Роман Романович Углев
Последняя эра
Глава 3
– Где ты, флаерок? – позвал я, окинув взглядом окружающее пространство, и аппарат моментально показался у окна.
– Мне скоро идти к Христу, я хотел бы пройтись по набережной. Аэромобиль плавно придвинулся вплотную к балкону, который одновременно служил и причалом для разного типа воздушного транспорта. Борта флаера раскрылись, образуя удобный безопасный трап.
Я вошел внутрь салона, опустился на сиденье, и через минуту уже приземлился на набережную.
Воды реки жизни текли сильным, быстрым потоком и были кристально чистыми. Можно было увидеть разноцветные камни, застилающие дно реки, а также стремительные косяки рыб со сверкающей чешуей. Я посмотрел вверх и снова замер от изумления; небо над Иерусалимом клубилось не то дымом, не то облаками, постоянно меняющими свои цветовые оттенки в свете солнца, сияющего где-то позади этого облачного великолепия.
Я снова незаметно для себя увлекся, наблюдая это явление, пока не почувствовал характерное нытье в шейных позвонках и затылке. Странные, слегка светящиеся клубы не то дыма, не то пара не были похожи на обычные дождевые облака, и в их постоянном движении было что-то завораживающее. Я слышал, что благодаря этим облакам в Иерусалиме никогда не бывает слишком жарко, и как я потом узнал, именно с этой целью они и клубились над Иерусалимом, чтобы сбивать солнечный зной.
– Да-а, здесь проблем с засухой не бывает, – подумал я вслух, но в этот момент рядом со мной возникло голубоватое свечение, и из него вышел человек.
От неожиданности я вздрогнул.
«Совершенный», – мелькнула мысль у меня в голове. Незнакомец был одет во все белое, и его одежды излучали такое же едва заметное сияние, как и облака над городом.
– Виктор!? – спросил человек в белом с непонятной интонаций, будто, задавая вопрос, он уже знал на него ответ.
– Да, – ответил я, опешив.
Я много слышал о расе совершенных, но встречался с одним, точнее, одной из них лишь однажды, когда мне было десять лет, через три года после пришествия Иисуса Христа. Я тогда потерялся в трущобах заброшенного города, куда по своей детской наивности отправился поиграть в прятки со старшими ребятами, несмотря на родительский запрет. Вскоре они куда-то делись и перестали отзываться на мой зов. Какое-то время я их искал, а когда понял, что окончательно заблудился, испугался и закричал. На мой крик непонятно откуда вдруг появилась молодая женщина в голубом платье, подошла ко мне и назвала по имени. Она улыбалась так открыто и искренне, что весь мой страх моментально прошел. Я тут же протянул ей руку, и мы вместе пошли куда-то посреди развалин старых домов. Пока мы шли, она рассказывала мне об Иисусе Христе, о том, какой Он добрый и любящий. Я отвечал ей, что Иисус суровый и страшный, что я Его видел таким, когда Он шел по небу, а она говорила мне, что Он такой только по отношению к злу. Я спорил с ней и спрашивал, почему тогда Христос так напугал нас с братом и маму? Она стала объяснять и, хотя я не соглашался с ней, мне очень нравилось ее слушать. Вскоре мы вышли из старого города на дорогу и, оглянувшись вокруг, я воскликнул:
– О, я знаю, где мы! Во-он там мой дом.
Она посмотрела на меня, поцеловала в щеку, совсем, как мама, улыбнулась и… в следующий миг ее не стало. Лишь легкая голубоватая дымка с едва уловимым ароматом цветов, медленно рассеивающаяся на том месте, где она только что стояла, говорила о том, что все это мне не приснилось.
Когда, запыхавшись, я прибежал домой и рассказал все маме, она сначала упрекнула меня, что я ее не послушался, но потом смягчилась и стала рассказывать про совершенную расу людей, живущих в небесном городе и царствующих на земле с Царем-Христом. Она сказала мне, что эта женщина тоже принадлежит к этой совершенной расе, что эти люди всегда и всем помогают, но очень часто делают это незаметно, так, что их никто не видит. Она еще много говорила мне о том, что это особый народ, что они воскресли из мертвых, и теперь у них есть новое бессмертное тело, что они могут летать, проходить сквозь стены и творить разные чудеса, а я вспоминал прекрасную женщину в голубом платье и ее удивительные, добрые, большие глаза, в которых, казалось, отражалось само небо, и мечтал о том, что когда-нибудь тоже стану совершенным, как она.
Все эти воспоминания в один миг пролетели у меня в голове. Я смотрел на стоящего передо мной сияющего человека, борясь с желанием поклониться ему, а он смотрел мне в глаза прямо и искренне, как будто, читая на моем лице все мои мысли. Что-то не поддающееся объяснению было в этих людях.
– Мне поручено встретить Вас и проводить на встречу с Царем царей. Вы готовы?
Снова вопрос прозвучал с той же самой интонацией, будто он уже и так знал ответ.
– Да… в общем-то, – ответил я, запинаясь.
– Вы забыли свой доклад в номере, но Вам не стоит беспокоиться об этом. Царь уже знает, что Вы там написали.
Я уже бросился, было, к флаеру, но, услышав последние слова, остановился и недоуменно спросил:
– Великий Христос знает, что в моем докладе?
– Да, и более того, Вам не придется перед Ним отчитываться, ведь Вы идете к Тому, Кто знает о Вас абсолютно все.
Совершенный улыбался и, если бы ни эта детская почти наивная улыбка, можно было подумать, что он издевается. Однако, глядя в его глаза, я просто не мог сердиться на него; он вызывал радость и умиление. С ним было хорошо и спокойно.
– Ну, ладно, что же мне сейчас делать? – наконец спросил я, немного расслабившись; в присутствии этого человека все волнение перед встречей с Христом куда-то улетучилось.
– Отправьте флаер к северным воротам храма, и пусть он Вас там ожидает.
– А я как туда доберусь? – спросил я.
– Я помогу вам, Виктор, если вы не против – ответил совершенный.
– Н-ну… да… хорошо, – немного смутившись, ответил я, удивляясь, что этот необыкновенный человек спрашивает у меня позволение и, чуть помедлив, обратился к флаеру:
– Давай, Ф75, лети к северным воротам храма и жди меня там.
Аэромобиль бесшумно взмыл в воздух, и исчез в вышине, а совершенный вдруг коснулся моего локтя, и по моему телу прошло что-то вроде легкого приятного электрического разряда. В следующее мгновение меня подхватил вихрь, и через секунду мы оказались в огромном светлом зале перед сверкающими драгоценными камнями, дверями.
– Э-э… что это было? – изумленно спросил я.
– Я перенес вас, – спокойно ответил Совершенный.
– Как это… перенес? – я был в шоке.
– Это иногда называют телепортацией, но если Вы внимательно читали библию, то подобное явление описывается в ней не один раз. Например, в евангелии от Иоанна Христос перенес лодку с учениками с середины Галилейского моря к самому берегу. В книге Деяний апостолов описывается случай, когда ангел Господень восхитил Филиппа, и он оказался в другом городе. Подобным образом я восхитил вас и… мы оказались здесь.
– Вы можете телепортировать людей с места на место, как ангелы? – воскликнул я удивленно.
– Мы можем все, что могут ангелы, и даже более того, ведь верующему все возможно, – бесстрастно парировал он.
– Да-а… хм, – я не знал, что сказать, но здесь раздался мелодичный звон, и Совершенный сказал:
– Это ваше время, Виктор.
С этими словами он исчез, оставив меня одного. Я моментально снова был охвачен волнением, о котором уже забыл благодаря своему неожиданному спутнику. Теперь же я был готов провалиться сквозь землю от благоговейного страха, пронизывающего все мое существо. Мое сердце заколотилось, отзываясь в кончиках пальцев на руках и на ногах, а на лбу выступила испарина.
Глава 4
Не знаю, что произошло бы со мной, продлись этот миг немного подольше, но в этот момент сверкающие двери отворились, и сквозь свет, осиявший меня, я увидел величественную фигуру Царя на высоком престоле. Не в силах справиться с животным страхом и чувством вины, охватившим меня, я тут же пал ниц, не смея поднять глаза на Владыку всей царей. Меня трясло, и я с трудом сдерживал себя, чтобы не закричать. Мне хотелось вскочить и убежать, но силы оставили меня, и я просто лежал на полу, лицом вниз, распростершись прямо на пороге у входа в приемный зал, ожидая своей участи.
Воцарилась напряженная тишина, во время которой я чувствовал только свое неистово стучащее сердце. Вдруг я ощутил на своем плече чью-то руку, и вздрогнул от неожиданности, поскольку я не слышал, чтобы ко мне кто-нибудь подошел. В ту же секунду я услышал голос, звучащий спокойно и дружелюбно:
– Не бойся, Виктор. Встань и ободрись. Я не буду судить тебя, ты не для этого здесь.
Я понял, что это Господь, и почувствовал, как от Его руки исходит живительное тепло, проникая во все мое тело, а Его слова каким-то удивительным образом наполнили меня смелостью так, что я, следуя Его повелению, заставил себя подняться, но остался стоять с виновато опущенной головой, боясь взглянуть на Христа. Он стоял прямо передо мной, и все еще держал руку у меня на плече.
– Виктор, тебе не нужно ничего бояться, а Мне не нужны ни твои оправдания, ни твои объяснения. Ты был оправдан, когда Я умер за тебя на Голгофском кресте, и точно также Я оправдал твой народ и вашего президента. Поэтому встань прямо сейчас, и Я буду говорить с тобой, как с представителем твоего народа.
Когда Он говорил, Его речь как будто омывала мою душу, с каждым словом я чувствовал себя лучше и увереннее. В Его голосе не чувствовалось ни малейшего осуждения и гнева. В какой-то миг я даже осмелился посмотреть Ему в лицо, и понял, что я могу смотреть на Него так же просто, как и на любого другого человека. Более того, Он так располагал к Себе, что хотелось на Него смотреть и смотреть. Когда я заглядывал в Его глаза, казалось, что я смотрю в самое небо и вижу глубины вселенной. В этих глазах было все, что только мне было нужно, и отеческая любовь, и дружеская простота, и братское ободрение, и обычная человечность, и бесконечное доверие, и еще так много всего, на что просто невозможно найти человеческих слов, чтобы все это описать.
Прошло всего несколько секунд, как все мои страхи ушли, и я почувствовал себя комфортно и спокойно.
Иисус взял меня за руку, подвел к двум рядом стоящим креслам и, усадив меня в одно из них, Сам опустился в другое. Только теперь я заметил, что Он одет в длинную, белую, слегка светящуюся мантию, которая, казалось, сливалась с Его белыми волнистыми волосами, свободно ниспадающими на Его плечи. На ногах у Него были самые обычные сандалии, очень похожие на те, которые я оставил в номере гостиницы, но Его ноги были слегка озарены изнутри бронзовым светом. Он был препоясан широким золотым поясом, а во всем Его облике чувствовалась какая-то потрясающая гармония и сила жизни, которая лучилась от всего Его существа.
Я знал, что могу задать Ему любой вопрос, но мне не хотелось их задавать. Я знал, что Он видит все мои мысли, но я не чувствовал смущения от этого. Я понял, что все эти 29 лет я заблуждался; Иисус Христос был совсем не таким, каким я себе Его представлял, и не таким, каким я видел Его идущим по небесам в момент Пришествия. Он был любящим и родным, роднее, чем моя мать и брат, ближе всех моих самых близких друзей.
– Твое мнение обо Мне было предвзятым, но Я не сужу тебя за это. У твоего президента тоже неверное отношение ко Мне, и именно он, а не ты, должен был быть здесь, но Я не сужу и его. Ты приехал сюда, как посол своего президента, но уедешь отсюда, как Мой посол. В том, что твой президент не понимает Меня, есть большая трагедия не только для него, но и для всего вашего народа, так как сердце царя отражает сердце всего народа.
Слова Христа лились, как река, легко и свободно, и каждый слог отзывался в моем сердце, заряжая творческой силой. Я кивал на каждое предложение, осознавая, что Он полностью прав. Что Он просто не может быть неправ. У меня в горле стоял комок, и я с трудом сдерживал слезы, а Царь между тем продолжал:
– Прежде, чем ты сможешь говорить со своим президентом от Моего имени, тебе нужно кое-что исправить в своем собственном сердце, однако ты пока не видишь, что именно нужно исправлять. Если ты пойдешь, как есть, твой президент не поймет тебя, и не изменит своего отношения ни ко Мне, ни к ежегодному поклонению в Иерусалиме. Он не хочет приходить сюда, потому что не понимает, зачем ему это нужно. Он хочет, только чтобы Я прекратил засуху в вашей земле и послал Вам дождь, но он не видит, что засуха наступила не только в вашей земле, но и в ваших сердцах. Ты пришел попросить прощения, и Я прощаю вас, но, если ваши сердца не изменятся, засуха неизбежно придет опять.
Я слушал, как завороженный, наслаждаясь потоком любви, исходящим из Его уст, когда Он говорил. Он любил не только меня, Он любил весь мой народ. В Его словах не было и намека на упрек, даже когда Он обличал нас, только любовь.
– Я не могу сказать тебе всего, – говорил Он, – потому что, ты сейчас еще не можешь всего вместить, но Я скажу тебе: не спеши возвращаться. Останься в Иерусалиме на какое-то время и, когда ты разберешься со своим сердцем и поймешь, в чем причина вашей засухи, тогда возвращайся, и твое слово к президенту достигнет цели. Тебе предстоит пережить нечто очень важное, и чтобы это произошло, Я приготовил для тебя несколько встреч. Тебе понадобится мужество и терпение, а теперь иди, и мы снова увидимся в следующем году.
Иисус встал и подал мне руку, помогая подняться с кресла, подвел меня к дверям и сказал:
– Помни, тебе нужно мужество и терпение.
Я послушно вышел из зала, и опомнился только, когда разноцветные двери закрылись у меня за спиной.
Глава 5
Не успел я оглянуться, как рядом со мной снова оказался Совершенный и ободряюще пожал мне руку.
– Все оказалось не таким уж и страшным, да? – спросил он.
У меня возникло ощущение, что я продолжаю разговаривать с Христом; та же уверенная детская улыбка, та же открытость, та же любовь, только черты лица другие.
– Мы похожи на Него, потому что Он живет в нашем сердце, – сказал он, видимо, прочитав мои мысли.
– А что мне теперь нужно делать? – спросил я его, скорее просто для того, чтобы продолжить разговор.
– На сегодня больше ничего, а завтра Вам нужно будет встретиться с коллегией ученых раввинов.
– Раввинов?
– Да. Они добились значительных успехов в исследовании функциональной работы мозга и настройки тактовой частоты режимов откровения, что значительно упрощает возможность выхода на духовный уровень восприятия, а это как раз то, что нужно в вашей ситуации.
Из последнего предложения я ничего не понял, и хотел, было, переспросить, но в этот момент мой провожатый коснулся моего локтя, мое тело снова пронизало что-то вроде легкого и реально приятного электрического разряда, и мы моментально оказались у входа в храм.
Я растерянно оглянулся по сторонам; мы стояли у северных ворот, и прямо передо мной с правой стороны из-под храма текли кристально чистые воды Реки Жизни, глубина которых в этом месте не превышала и 10 см.
– Я был вынужден перенести вас, чтобы освободить приемную для следующего посетителя, – спокойно объяснил Совершенный нашу внезапную телепортацию. – Вы хотели меня спросить.
Во всем моем теле еще чувствовалось легкое покалывание, похожее на слабый озноб, но я был слишком переполнен чувствами от встречи с Христом, чтобы удивляться и, поэтому просто продолжил разговор.
– Да… я не совсем понял насчет… э-э, функции мозга и тактовой частоты… э-э… режимов откровения… так, кажется, Вы сказали?
Искренне улыбнувшись, Совершенный пояснил:
– Вся информация, необходимая человеку для нормальной жизнедеятельности принимается, фильтруется, взвешивается и классифицируется нашим мозгом. Затем мозг выносит решение на основании полученного знания. Существует несколько источников информации, а также и несколько режимов работы мозга для получения необходимых сведений из этих источников. Больше всего информации человек получает визуально. Далее следуют остальные органы чувств. Однако один из источников мудрости, это человеческое сердце. Это самый главный источник такого рода информации, особенно, когда речь идет о связи с духовным миром и получением знания непосредственно от Бога. До грехопадения сердце было основным источником информации для человека, а после – человеческий мозг стал настроен в большей степени на пять чувств человеческого тела, а сердце, как источник, чаще всего пренебрегается многими людьми даже до сегодняшнего дня.
Слышать от него подобную смесь духовных и научных терминов было в высшей степени странно. В моей голове никак не укладывались вместе эти столь несовместимые, как я считал, определения. Я с трудом мог представить себе, как научные открытия могут помочь мне разобраться в своем духовном состоянии, но Совершенный, судя по всему, видел ход моих мыслей, поскольку он сказал:
– Бог действует по-разному, Виктор. Он использует для достижения Своих целей в том числе и научные открытия. Почему Он избирает тот или иной путь для осуществления Своей воли, известно только Ему одному. Не спешите отвергать то, что Вам не понятно. Я прошу Вас, попробуйте отнестись к этому с детским доверием. Обещаю Вам, Вы не пожалеете.
Глубоко вздохнув, я согласно кивнул головой. В Совершенном было что-то такое, что ему было просто невозможно отказать. Он улыбнулся, и в следующий миг исчез, оставив после себя лишь голубоватую светящуюся ароматную дымку точно, как та женщина в лесу.
Я растерянно оглянулся. Чистые воды Реки Жизни спокойным ровным потоком вытекали из-под храма. Воздух был свежим, с едва уловимым запахом лесной поляны покрытой утренней росой. Я сделал глубокий вздох, наслаждаясь прохладным воздухом, наполнившим мои легкие, и тут заметил на некотором расстоянии от себя растущие вдоль берега реки красивые, наполненные плодами, деревья. Я подозвал флаер, сел в него и подлетел к ближайшему дереву. Плоды были разного цвета, размером с крупное яблоко продолговатой формы. Таких я еще не видел.
– Скажи мне, мой верный флаер, что это за фрукты? – Настроение у меня было чудесным. Я протянул руку, сорвал один из плодов, и стал его разглядывать.
– Этот вид деревьев встречается только в Иерусалиме. Они все разные, и плоды у них тоже разные. Раньше этот вид растительности не существовал, и появился только после пришествия Мессии. Плоды можно есть целиком. Листья не вкусные, но обладают всевозможными целебными свойствами, и очень широко применяются в медицине. Именно благодаря им была побеждена старость. Дерево цветет круглый год, принося новые плоды каждый месяц.
– Спасибо, дружище, – я откусил кусок плода; не то банан, не то груша, не то арбуз, но очень вкусно.
Съев этот удивительный фрукт, я захотел еще один, а за ним еще один; плоды утоляли не только голод, но и жажду, и каждый обладал каким-то своим особенным вкусом.
– Потрясающе! Слушай, а что ты можешь мне сказать о коллегии ученых раввинов, занимающихся исследованиями в области мозга?
– Первый Теологический институт, отдел Антропологии. Вам назначена встреча на завтра в 16:00, кабинет № 31, третий этаж, балкон оборудован причалом для флаеров, – бесстрастно проговорил голос с прозрачного диска на лобовом стекле.
– Что-о?! Мне назначена встреча? Ты не ошибся?
– Я говорю только то, что есть в городской картотеке информации на ваше имя.
– Хм… а что там еще есть на мое имя?
– Информация выдается только на конкретный запрос. Что именно Вы хотите узнать?
– Конкретно? – я задумался. – Нет ли там еще встреч, назначенных на мое имя?
– Еще три встречи с коллегией раввинов, но даты пока не оговариваются. Что-нибудь еще?
– А какая-нибудь информация о их деятельности имеется?
– Да, конечно. Они исследуют жизнедеятельность человеческого мозга, что касается его функциональности, такт-частотных характеристик в сфере синхронизации между биполярными и виртуальными слоями кодирования сонно-пассивных режимов меж-временных соотношений внутри осознанного и неосознанного восприятия реалий в режиме искусственно воссозданных воспоминаний…
– Стоп, стоп, стоп! Хватит! Мне и так и все понятно, – поспешил я остановить этот поток совершенно неудобоваримой для меня научной терминологии.
– Что-нибудь еще?
– Нет, нет, спасибо. Пока больше ничего. Давай домой.
Флаер взмыл в воздух, и через минуту остановился у моего балкона, который одновременно служил причалом для флаеров и входом в гостиницу.
Я уже собирался покинуть борт аэромобиля, когда лобовое стекло озарилось мягким светом, и на голографическом поле экрана показалось прекрасное лицо моей супруги Евгении.
Глядя на меня, она очаровательно улыбалась. Голография воссоздавала ее настолько точно, будто она сидит на стуле прямо передо мной.
– О, Дженни, привет! – радостно воскликнул я.
– Привет милый! – Ее глаза светились от счастья. – Как твои дела в Величественном Городе Мира?
Супруга была обворожительна. От нее пахло моими любимыми духами, запах которых частично передавался аэросинтезом флаера, а ее светлые волосы были распущены, и свободно ниспадали на плечи. (Она не любила распускать свои косы, считая это признаком дурного тона, и делала это только дома и исключительно ради меня).
– Нормально, Женечка, – ответил я. – Сегодня встречался с Христом. Как видишь, остался цел и невредим.
– Виктор! Ты был на приеме у Самого Царя царей?!
– А что ты так удивляешься? Ведь ты знала, что у меня была назначена с Ним встреча сегодня на утро?
– Все равно. Это ведь так почетно! – ее ясные глаза смотрели с нескрываемым восхищением. – Я очень горжусь тобой, милый.
– Да, ладно тебе. Ты лучше скажи, как ты?
– Скучаю, – она по-детски выпятила нижнюю губу, отчего у меня возникло непреодолимое желание ее поцеловать.
– Ну, ничего. Я скоро прилечу.
– Скоро, это когда? – спросила Женя с какой-то детской надеждой.
– Пока не могу сказать, – ответил я. – Иисус сказал, что я должен встретиться с коллегией ученых раввинов.
– Ты говоришь об Великом Царе так, будто Он твой одноклассник.
– Да?! Забавно. Но, честно говоря, Он действительно совсем не такой, каким я Его себе представлял.
– Ага! – Она помолчала немного, обдумывая сказанное, а затем со вздохом спросила: – То есть, ты еще какое-то время пробудешь в Иерусалиме?
– Ну, да.
– И как долго?
– Я же тебе говорю, что точно пока не знаю. Иисус сказал, чтобы я не улетал, пока не получу всего, что Он для меня назначил, иначе я не смогу донести Его волю до президента. Так что, пока в плане коллегия ученых раввинов, а там видно будет. На завтра у меня назначена с ними первая встреча.
– А сколько будет всего встреч?
– Кроме завтрашней еще три, кажется.
– Еще три!? Ого! Это долго!
– Что делать, милая? Если хочешь, прилетай ко мне.
– У меня не получится. Слишком много работы.
– Жалко. Я соскучился.
– Я тоже, – она вздохнула. – Расскажи мне о встрече с Царем.
Я стал рассказывать, начиная с Иерусалимского неба. Моя жена смеялась, восклицала, хлопала в ладоши, как дитя, и мы проговорили допоздна, не заметив, как пролетело время. Помню, она вдруг спохватилась, взглянув на часы, и воскликнула:
– Ой, слушай! Пора идти спать. Завтра рано вставать.
– Хорошо, хорошо. Мне тоже уже пора.
– Давай, тогда, мой хороший. Спокойной ночи. Целую тебя.
Она чмокнула воздух, улыбнулась, и помахала мне рукой.
– Спокойной ночи, Джейн, – я помахал ей в ответ, и голографический экран погас.
Я посмотрел вверх. Была уже ночь, светлая Иерусалимская ночь, озаренная полыхающими небесами.
«Пора идти спать…» – подумал я, и отправился в ванную, чтобы подготовиться ко сну. Закончив с водными процедурами и просмотрев все поступившие ко мне сообщения в течение дня, я рухнул на постель. Едва моя голова коснулась подушки, и я закрыл глаза, сон окутал меня мягко истомой, и я мгновенно заснул со счастливой улыбкой на лице, переполненный впечатлениями прошедшего дня.
