Информация – Роман Сенчин

Когда я читаю в интерьвю Прилепина, что «Информация» – одна из лучших книг о современной России, когда я читаю лонг-лист какой-то там премии и нахожу там «Информацию», когда я читаю твит Сережи Шаргунова о том, что "много неплохих романов, вот та же «Информация»… мне хочется дать Прилепину, Сереже Шаргунову и чуваку ответственному за лонг-лист какой-то там премии этой самой «Информацией» по голове. А еще же есть Литрес, который заботливо публикует аннотацию (дословно) «по-чеховски лаконичный и безжалостный текст».

Вобщем, дети, Сенчин, он как Платон. В том плане, что всем вокруг друг.

Прости, Платон, истина заплатила мне больше.

"Информация" – это самое скучное, самое плохо сделанное и нудное из всего, что я прочла за последний год точно. Только сила воли и ответственность позволили мне этот текст дочитать. И я достаточно зла на Сенчина и его редакторов (или кто там писал эту аннотацию). Ребята, вы что, серьезно? Эти 400 с лишним страниц отборнейшего нытья главного героя теперь у нас называется «по-чеховски лаконично»?

Хотя, знаете, я жажду увидеть в комментах того, кому роман действительно понравился. Или там, замучить Прилепина и Шаргунова с вопросом «ЧТО вы там нашли?» (кроме дружбы с господином Сенчиным, разумеется). А чтобы меня не обвинили тут в предвзятости и снобизме, давайте расскажу чем же так плох этот роман и почему ему место не в лонг-листе какой-то премии, а в самом дальнем ящике автора.Во-первых, язык. Во-вторых, герой. Это стандартная проблема всей нашей новой литературы.

Я вполне могу предположить что то, что мне кажется плохо сделанным текстом, Прилепиным и Шаргуновым воспринимается как этакий новый реализм (я даже могу закрыть глаза на то, что герой, покупающий по ходу действия квартиру и машину, регулярно отобедывает в «Граблях» и отоваривается в «Пятерочке»). И я даже могу понять задумку автора, нет, правда – по этой самой (и неплохой ведь!) задумке, текст «Информации» это вовсе даже не роман, а просто текстовый файл, который главный герой (оо, там тот еще главный герой), набирает на своем ноутбуке. Отсюда этот эффект «нелитературщины». Этакая информация о своей жизни. И вот она нарядная, на праздник к нам пришла. Ну, то есть под обложкой. Случайно. Нет, хорошая задумка, я ничего против. Только она не получилась.

Вообще перед нами конечно большая проблема. Типичный современный герой и язык на котором он говорит – до того мелки и противны, что совершенно не ясно как об этом писать без ущерба для Великой Русской Литературы. Лучше всего это формулирует Королев в «Матиссе» Иличевского:

"В моей родной стране заправляет кастовость. Потому что прежде всего Язык отражает глубинную эволюцию общества. Устойчивое теперь словосочетание „элитный дом” (пример: „Продаем пентхаус на Красной Пресне с видом на Белый дом под офис элитного класса или элитные квартиры”) – вот это и есть „черная метка”, врученная моему народу."Под эту черную метку попадают оочень многие из современных писателей. Прежде всего, к сожалению, Минаев. Как бы не говорил Данилкин, что автор работает с языком, не боится его и прочее, читать это без внутреннего содрогания невозможно. Может быть, я не права, но язык определяет гораздо большее, чем само течение текста, – он некая мера глубины самого героя. Так и получается, что герой этот не глубок, легковесен и, увы, скучен скучен скучен до омерзения. И чья вина, что пытаясь описать его – честно и непредвзято, автор скатывается в какой-то гопо-текст?

Ну, допустим, это и есть тот самый вожделенный реализм: все плохо, со всех сторон обложили, не везет, алкоголь, наркотики, глупые неверные женщины… Но вывод-то где? Где сверхзадача? Главная мысль? Чего ради? Или автор решил привести всех к мысли, что «не все спокойно в родной стране»? Очень оригинально. Вот есть же Прилепин. И его мелковатые герои не делают мелковатыми сами романы. Так что, возможно, Сенчину просто не хватает зоркости, чтобы вглядеться в эти мертвые души.

Может быть расхваленные «Елтышевы» Сенчину удались больше. Я не знаю. Прочитаю, обязательно расскажу вам. Но с «Информацией» все, увы, очень плохо.ЦИТАТАУдаляясь, я слышал за спиной дружное и злобное: «Фашисты, прочь из России! Фашисты, прочь из России!» И почему-то почувствовал удовольствие, словно это кричали именно мне, причем кричало все население страны… Жан Жене любил героев, против которых весь мир. В ту минуту и мне захотелось стать таким же.

Проходит время. Не торопясь, мы перелистываем одну за другой страницы прожитых лет, веков. Но есть надобность окинуть взглядом окружающую жизнь, чтобы разобраться в сложившейся обстановке, выяснить – какой путь выбрать человеку. Это под силу только большим писателям.Именно такую задачу поставил в своем романе «Информация» для себя Роман Сенчин.Для вдумчивого анализа всей книги требуется абстрагирование от непростого, богатого перипетиями, сегодняшнего дня, чтобы все проблемы, которые являются важными и серьёзными для нас сегодня, выпали в исторический осадок. И тогда великие филологи будущего смогут донести до людей всю глубину сенчинского замысла.А пока кратко поделюсь личными впечатлениями, возникшими после чтения книги.Главный герой, как представитель целой страны и продолжатель дел великих предков, описан подробно. Мысли, поступки, планы и мечты, события – всё характеризует этого человека даже не со всех сторон, а досконально – и снаружи, и изнутри. Как ни парадоксально прозвучит, я считаю его идейным мизантропом. Роман Сенчин уже упоминал это понятие в статье о сериале «Краткий курс семейной жизни», в контексте того, что такие люди не могут иметь отношений с окружающими. В «Информации» много свидетельств в пользу этого мнения. Герой был брезгливым, не мог находиться в местах общего пользования, с незнакомыми людьми имел затруднения при общении, так и не встретил настоящую любовь. Автор ведёт повествование от первого лица, поэтому далее для удобства буду называть героя Мизантропом.В романе в разных контекстах упоминается Лев Толстой, его «Крейцерова соната», Достоевский и его «Подросток». Но мне более приемлемо вспомнить Чехова и «Человека в футляре». Необходимая чеховская цитата поможет более точно воспринимать мой довод: «… у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний».Мизантроп всё же искал счастье. Трудно сказать – был ли он холериком или меланхоликом. Описывается его детство и юность. Но время перестройки наложило огромный груз на развитие его личности. Конечно, главным злом был страх. И что в итоге получилось? Тупиковая ситуация. Вынужден был сам мучиться, и других мучить.

Ещё по прочтении книги я пришёл к мысли о «Вороне» Боккаччо, где высмеиваются различные пороки женского пола. В «Информации» также нелицеприятно описаны почти все женщины, кроме пациентки в больнице, где обмороженный Мизантроп лечил ногу, и жены Свечина на вечеринке в баре. Познать женщину до конца невозможно. И мужчине нельзя однобоко скатываться либо к положительным, либо к отрицательным оценкам. Мизантроп всегда имел потребность в девушке, но не в любви, ни направленной на него, ни от себя. Можно приводить много объяснений этому, но здесь читателям остаётся только сочувствовать герою .Роман Сенчин виртуозно изображает страдания Мизантропа. Читатель заворожён, есть желание и помочь советом выдуманному герою, и примерить на себя этот образ, как поведёшь ты сам в подобной ситуации. Отдельной линией выступает в романе образ православия – от врачебного совета Мизантропу молиться Богу от возможной ампутации ноги, подарка иконы Николая от коллеги, поездки в Лавру с Ангелиной, крестин дочери любимой Полины до командировки и статьи в защиту православного храма в Дагестане и вынужденного затворничества в своей квартире в финале романа, будто инок. Часто говорится в романе о смирении. В прямом и ироничном смысле. О жизни монахов и их питании корешками. И сам герой в разговоре с матерью Полины называет себя агностиком.Но почему не сложилась личная жизнь Мизантропа? С Ангелиной шансы упали, как только он показал незнание имени Софьи Перовской. Что поделать, раз они разные люди! Пусть герой объясняет неудачу тем, что был недостаточно настойчивым, я считаю, что необходимо было меняться внутренне, но в подобном возрасте это уже невозможно.В огромном количестве в романе присутствуют лирические отступления – о политической жизни, религии, о русских Иванах, о порноиндустрии и многом другом. Задача выстроить многоголосие в романе этим была выполнена успешно. Заслуживают внимания образы творческой интеллигенции: Ангелины, как философа и критика, Свечина, как известного писателя, Сергея, как программного оппозиционера. Нынешние реалии требуют появления нового соответствующего жизни поколения. По-моему, оно есть. Как оценивать и принимать результаты – сложно сказать. Но это уже не согласное большинство. Посмотрим, что будет дальше в России. Думаю, нас ждут позитивные перемены.Интересно было бы прочитать в романе о форуме в Липках, куда должен был поехать герой с Ангелиной. Но автор решил этого не делать. Это его право. Думаю, роман смотрелся более выигрышно. В завершении скажу, что книга удалась. Проделана огромная работа, есть отсылки к прототипам, но в каждой строчке кричит образ России. Страна заслуживает большего, успешных начинаний, счастливой жизни всех поколений, мирового признания заслуг страны. Сделать это реальностью способны ныне живущие люди, только нужно отстаивать свои права, бороться за справедливость и правду, стремиться к красоте душ и поступков. Мы этого достойны. И скоро так и будет. Проходит время. Не торопясь, мы перелистываем одну за другой страницы прожитых лет, веков. Но есть надобность окинуть взглядом окружающую жизнь, чтобы разобраться в сложившейся обстановке, выяснить – какой путь выбрать человеку. Это под силу только большим писателям. И именно таким и становится Роман Сенчин.

Если бы можно было выделить особый жанр литературы, где нет классического слога, порой много ненормативной лексики, плохо с сюжетом, от книги вообщем тошнит постоянно. Но закрывая, понимаешь , автор талантище, перенес тебя в того, Другого, страшного, мерзкого. Он ,этот другой, реально существует. Ох как не хочется встречаться с ним. больше в руки не возьму книгу Сенчина. Но талантище