Роман Титов
Претендентка
Все в таверне знали о них. И никто не был им рад.
– Пятый рейд за неделю, – тихонько проворчал кто-то из толпы. – Куда это годно?
– Будто им тут пыльцой намазано, – вторил ему другой голос. – Катились бы…
Если пришельцы и услышали это, то виду не подали. По-хозяйски обвели зал внимательными взглядами, после чего синхронно шагнули к стойке. Притихшая толпа при этом магическим образом расступилась.
– Славный вечерок, – улыбнувшись в усы, сказал тот, что был посередине, ни к кому в особенности не обращаясь. Кинн заметила, что глаза его при этом оставались холодными и подозрительными. – Оживленно сегодня у вас.
Он оглянулся на толпу, и та сочла это сигналом вернуться к собственным делам и будто бы не подслушивать. Мало-помалу обычный для такого вечера шум возобновился, хотя от непринужденной атмосферы не осталось даже намека.
Усач, по всей видимости, добившись своего, повернулся улыбающимся лицом к трактирщику.
– Есть о чем рассказать? – И как бы невзначай ударил искусно украшенными серебристыми наручами по стойке. Раздался мелодичный звон. Кинн знала, что это далеко не просто украшение, однако в действии его никогда не видела. И, если уж на то пошло, не стремилась к тому, чтобы увидеть. – Ну?
Йелта моргнул, а затем допустил ту самую промашку, на которую страж и рассчитывал – метнул короткий взгляд в темный угол.
Трое развернулись почти синхронно. Их холодные алчущие взгляды напомнили Кинн лучи прожекторов, перемещавшиеся по охраняемому периметру, – раз и перетекли на Бродягу за дальним столиком.
– Этот что ли? – Усач оглянулся через плечо.
Йелта молча уткнул глаза в стойку и принялся натирать ее полотенцем.
Усач дал сигнал напарникам, и вся троица двинулась через зал. Запеленговав «жертву», других посетителей они уже как будто не замечали, лишь бесцеремонно расталкивали тех, кто попадался на пути.
Кинн подскочила к старику и яростно зашептала:
– Зачем ты это сделал?
Ящер, цвет лицевых чешуек которого теперь напоминал скисшее молоко, прошипел:
– Лучше заткнись и займись делом, не то в два счета вылетишь отсюда!
Кинн послушно захлопнула рот и, оттолкнувшись от стойки, с чувством тревоги обратилась вниманием к углу таверны, который грозил стать эпицентром нешуточной бури. Последнее, кстати, похоже, понимали все присутствующие.
Кроме одинокого незнакомца в капюшоне, неспешно попивавшего эль.
Усач и двое его приятелей застыли у столика с трех сторон, заблокировав все пути к возможному бегству. Страж запустил руку под плащ и, недолго провозившись, извлек портативный голографический передатчик. Похожий на монету высокого достоинства, приборчик бахнулся о столешницу и воспроизвел запись, которую с периодичностью раз в три часа крутили по всем каналам межзвездной связи. Запись, сотканная из световых линий, гласила:
– «Эти демоны способны мимикрировать. Не доверяйте своим глазам! Исчадия преисподней, лейры в совершенстве постигли искусство притворяться. Их извращенная магия, которую они называют Тенями, служит им инструментом хаоса и раздора. Они могут быть где угодно! Кем угодно! Будьте бдительны! Сообщайте о любых подозрительных личностях! И ни в коем случае не вступайте с ними в контакт! Сами того не подозревая, вы рискуете оказаться в их сетях, и тогда уже никто не сумеет вам помочь. Великая Риоммская Империя разгромила их главную твердыню, однако риск, что немалому числу лейров удалось выжить, остается велик. А потому мы повторяем: постоянная бдительность! Если вы натолкнулись на нечто подозрительное, немедленно сообщайте в ближайший штаб службы безопасности. Или напрямую серым стражам. И напоминаем: будьте бдительны!»
Запись закончилась. Незнакомец, что даже не взглянул в ее сторону, поднял свой стакан и с шумом втянул остатки эля.
Троица окруживших его стражей, как видно, рассчитывала на несколько иную реакцию. Кинн их понимала. Она, как и все в округе, слышала истории о могучих лейрах, злобных мистиках, чьи сердца чернее пустоши, окружавшей планеты, а границы могущества сложно описать. Кинн в это не особо верила, но в том, что лейры когда-то существовали, не сомневалась. Иначе, никто не стал бы за ними охотиться. Верно?
Переглянувшись между собой, стражи безмолвно о чем-то договорились, после чего Усач выдал:
– Славный разумник. Есть о чем доложить?
Незнакомец, опустив пустой стакан на стол, с приподнятой бровью покосился на стражей:
– Например?
– Не понимаешь? – Усач с притворным изумлением оглянулся на соратников: – Ребята, он не понимает.
Тот, что стоял слева от усатого, поднял руку и сжал ее в кулак. Казалось, он собирался ударить гостя, но вместо этого сделал нечто совершенно иное.
О серых стражах Кинн знала еще меньше, чем о лейрах. Говорили, будто они только похожи на людей, но на деле были призраками, заключенными в оболочку из плоти. Поэтому, когда из серебристого браслета, крепко обнимавшего предплечье, вырвалось полуметровое и громко стрекочущее лезвие, ахнула вместе с самой впечатлительной половиной заведения.
Один из посетителей, что сидел ближе всех к выходу, решил улизнуть. Он прокрался к двери и уже распахнул ее, как вдруг страж со странным клинком, даже не взглянув в ту сторону, совершил резкий выпад.
Нечто, похожее на полупрозрачный сгусток рассекло воздух и вонзилось в плечо посетителя, пригвоздив его к стенке.
Поднялся гвалт, люди и нелюди повскакивали с мест, и только одного мельком брошенного Усачом в их сторону взгляда хватило, чтобы все задницы моментально вернулись на места. Никто даже не подумал помочь умирающему у дверей.
– А ну тихо! – рыкнул страж и, будто напрочь забыв о посторонних, вновь сосредоточился на человеке в капюшоне.
Кинн по опыту знала, что стражи никого и ничего не боялись и считали себя выше закона. Не раз навещая «Тибо», они не гнушались демонстрировать это. Одержимые идеей найти и уничтожить всех оставшихся лейров, они хватали любого, от кого хотя бы слегка веяло подозрительностью. Но еще никогда прежде они не применяли свое жуткое оружие с такой кричащей безнаказанностью.
Клинок, казавшийся созданным из жидкого стекла, чью слегка изогнутую клиновидную форму удерживало некое силовое поле, вырос заново. Страж ткнул им в толстое стекло стакана, по-прежнему зажатого между пальцев незнакомца, и, легко пронзив насквозь, поднял в воздух.
Незнакомец, то ли от природы невосприимчивый к угрозам, то ли со слегка заторможенной реакцией, позволил стакану выскользнуть из рук и подняться над столиком, подобно куску мяса, насаженному на шампур. Взгляд его абсолютно ничего не выражал.
– Знаешь, кто мы? – поинтересовался Усач.
Незнакомец, продолжая смотреть, как его стакан медленно плавится, сползая с казавшегося нереальным лезвия под собственным весом, пожал плечами:
– Все знают.
– А о лейрах слышал?
– Не больше, чем другие.
– И что же ты слышал?
– Что здесь их точно нет. А если б были, – он поочередно обвел взглядом каждого из троицы, – вы бы себя так не вели.
Кто-то ахнул, кто-то чертыхнулся. Нашлись и те, кому стало весело. Кинн же зажала рот ладонью и перевела взгляд на вонзившего в стойку когти Йелту.
Стакан, не выдержав, упал и разлетелся вдребезги, но никто из странной четверки, казалось, этого не заметил.
– А ты, я смотрю, парень не промах, да? – Усач широко ухмыльнулся. – Дерзить любишь. И даже яйца, как будто, не втянулись.
Незнакомец, с некоторой тоской поглядев на то, что осталось от стакана, вздохнул.
– Да ну. Просто не все серые стражи одинаково опасны.
Трижды за вечер в таверне повисла мертвая тишина. Казалось, само время застыло. Никто в Галактике не позволял себе открыто выступать против стражей, и никто не смел разговаривать с ними подобным образом. Иное грозило серьезными проблемами.
