Роман Титов
Темный Исток: Гончие Дзара
Глава 2
«Плакальщица»
Склизкая жижа и стекло были повсюду. Я хоть и старался ступать аккуратней, нескольким осколкам все же удалось впиться в пятки. Боли практически не ощущалось, лишь неприятное покалывание, но сам факт того, что к моему и так потрепанному облику добавилась еще пара порезов, настроения не улучшил. Я был дезориентирован, раздражен и, в окружении клубов зловещего черного дыма, чувствовал себя одним из тех страшненьких тотемных божков, которым поклоняются аборигены Дейфу.
Старясь не поскользнуться на мокром полу и не убиться тут же ненароком, я осторожно приблизился к израненному телу капитанши Ком’ари и ненадолго замер. Я не надеялся застать ее живой – это было бы более чем глупо, – но мне все же хотелось кое в чем убедиться, понять свои чувства к содеянному. И то, как с этим смириться.
Я не собирался жалеть мертвую пиратку, но прежде мне всегда казалось, что нет ничего проще, чем договориться с собственной совестью. Своеобразная игра в поддавки, попытка победить в верю-не-верю. Все ставки известны, и ходы легко просчитать наперед. Но как быть, если ты сам себя теперь не узнаешь?
Я стоял посреди трюма, рискуя временем и, вероятно, здоровьем, и старался отыскать в себе хоть какой-то намек на сочувствие к собственной жертве. Я смотрел, как кровь медленно струится из убитой плоскими темными лентами, растягиваясь, сбегает на пол и неохотно смешивается с прозрачным киселем, а в голове неоновой вывеской сияло лишь одно:
«Тебе все равно».
И внутренний голос ехидно зудит:
«Она же хотела прикончить тебя!»
А следом ответ:
«Конечно, ведь я ее сам спровоцировал!»
Может быть, невольно, но скорей всего подсознательно. Каждым взглядом, жестом и словом подталкивал к тому, чтобы проклятый спуск на проклятом бластере все же оказался нажат. И, разумеется, не было никакой возможности не отреагировать на угрозу. Зря, что ли, руки чесались? Мне всегда требовался ящик с запертым монстром, чтобы элементарно дать сдачи. Но что-то произошло, и ящика больше не стало. Монстра выпустили на свободу, а намордник ему нацепить забыли. Как говорят в таких случаях? Спасайся кто может!
Стоило обсохнуть, чадящие раны затянулись, будто и не было. Кожа вернулась к прежнему виду. Даже те темные пятна, что прежде покрывали кисти моих рук, растворились без следа.
Так и не сумев выцедить из себя хоть каплю жалости к безвременно почившей Альме Ком’ари, я поежился от холода, медленно, но неотвратимо подбиравшегося к моей голой заднице.
Досадно, что среди всего разнообразия хлама, накопившегося за годы пиратства, в трюме не отыскалось даже самой потертой накидки, только отрез старой тряпки, из которой удалось соорудить подобие набедренной повязки, прикрывавшей срам. Зато обнаружился открытый терминал, через который я довольно легко выяснил местоположение карцера: на средней палубе неподалеку от кают-компании. Чувствуя, как все мышцы подрагивают от переполнявшей их энергии, я скользнул презрительным взглядом по бластеру пиратки и, практически в чем Рас Гугса создал, отправился на поиски Измы.
Судно Ком’ари оказалось больше, чем я предполагал. Старый риоммский корвет, давным-давно списанный в утиль, ясное дело, уютностью обстановки похвастаться не мог. Тем более после того, как подвергся нескольким весьма топорным, даже на мой дилетантский взгляд, переделкам. И все же дрожь отвращения при виде разукрашенных разводами переборок и ощущении стойкого запаха застарелого пота не пробирала. Корабль был под стать хозяйке – знававший лучшие времена, но прежнего лоска при этом до конца не утративший.
По моим прикидкам количество экипажа на звездолете такого класса не должно было превышать шести человек, включая капитана. Но это если не брать в расчет с десяток членов банды Ком’ари, кои наверняка бродили где-то поблизости. Конечно, при условии, что некий внезапно оживший и взбесившийся мертвец не добрался до них раньше…
Судя по тому, что большая часть внутренних помещений тонула в искусственном полумраке, капитанша предпочитала интимную обстановку обычному освещению. По сути, это здорово играло мне на руку, поскольку при иных обстоятельствах в узких переходах спрятаться от потенциальной угрозы было бы непросто. С другой стороны, за то время, что я крался, пытаясь пробраться на среднюю палубу, мне так и не довелось столкнуться ни с одним из пиратов. И вообще, атмосфера внутри корвета сильно действовала на нервы. Не знай я обратного, подумал бы, что корабль заброшен.
– Эй!
Вот и напросился.
Услышав внезапный окрик, я замер на шаге. Будто подросток, которого поймали за самоудовлетворением.
– Ты что здесь делаешь, извращенец?
Я обернулся. Со стороны машинного отделения приближался низенький дородный курсу, ветошью утиравший чешуйчатую физиономию. С представителями расы низкорослых рептилий я был знаком не понаслышке, и как никто другой знал, чего стоит один такой разъяренный крепыш. Бластера при нем не наблюдалось, зато на поясе болтался здоровенный разводной ключ.
– Я спросил, что ты здесь делаешь? – с нажимом повторил невысокий механик, а его чешуйчатая ладонь как бы невзначай легла на рукоятку ключа.
– О, здрасьте! – Судорожно перебирая в уме самую правдоподобную из отмазок, я изо всех сил тянул губы в непринужденной улыбке. – Я тут одежду пытаюсь найти. У вас здесь, случайно, не найдется чего-нибудь?
На такую откровенную чушь даже ребенок не купился бы, но в тот момент я был не в состоянии импровизировать.
– Откуда ты взялся, жопа в юбочке?
На всякий случай отвернув от механика филейную часть и не позволив тряпке сползти с бедер, я брякнул первое что на ум пришло:
– Капитан обещала подбросить.
Менее подозрительным выражение лица курсу от этого не стало.
– Серьезно? Прям так? Голышом?
Я энергично закивал. А что еще оставалось? Признаться в убийстве?
Но низкорослый механик, видимо, слишком хорошо соображал.
– И где же тогда она сама? Где капитан?
Я сглотнул. Разговор явно не клеился, а каждая секунда промедления была чревата еще более серьезными последствиями. Не ровен час, еще кто-нибудь нарисуется, и вся надежда выбраться с наименьшими потерями пропадет втуне.
Понимая, что иного выбора нет, я с совершенно не наигранным сожалением выдохнул:
– Примерно там же, где и вы сейчас окажетесь.
Он, конечно же, не принял мои слова всерьез. Расхохотался в голос и снял-таки ключ с пояса – жест недвусмысленный, – напружинился и, будто на реактивной тяге, метнулся в мою сторону.
Я среагировал на угрозу в точности, как и до этого в трюме – выпустил теневые побеги и нацелил их в сторону атакующего. В полумраке узкого коридорчика темные эманации, источаемые моим телом, казались практически неразличимыми, так что курсу даже не понял, когда они обвились вокруг его толстой шеи. Много усилий не потребовалось. Механик хоть и был крепок как бетонный столб, но с чистой мощью Теней сдюжить не мог. Шея его переломилась с хрустом, напоминавшим битое стекло. Когда он затих, я не придумал ничего лучше, чем сказать:
– Мне очень-очень жаль.
Труп я спрятал в машинном отделении, а вход туда запечатал. Утерев вспотевший лоб, пробормотал себе под нос:
– Пора начинать вести счет, Риши.
Кто знает, скольким еще придется свернуть шею. Но сам факт того, что я готов это делать практически без зазрения совести, внушал нешуточный дискомфорт. Как будто в голову подселили шепчущего червя, где он непрерывно извивался, шелестя: «Монстр, монстр, монстр».
Старясь игнорировать мерзкий голосок, я забрался в лифт и поднялся к верхним палубам. По законам жанра именно там меня и должны были поджидать главные неприятности. Но когда створки разъехались, позволив мне выйти в коридор со зловеще мигавшими лампочками, ничего сверхнеожиданного не случилось. В атаку никто не бросился и палить никто не спешил. Не мешкая, я метнулся к дверям, за которыми, по данным бортового ИскИна, удерживали Изму.
Охраны не наблюдалось. Что, учитывая восставшего из мертвых стража, выглядело даже более чем логично. Признанный мастер в искусстве убивать, Аргус, вполне вероятно, уже очистил «Плакальщицу» от ее команды.
Быстро отогнав мрачные мысли, я присмотрелся к замку. Тот оказался не из вредных. Парочка несложных манипуляций Тенями, и вот тяжелый люк гостеприимно распахнут – выходи на здоровье!
Однако навстречу свободе никто не спешил.
– Изма? – позвал я, приблизившись к входу. – Вы тут?
Внутри было темно и тихо, а в воздухе витал запах смерти.
Остатки благоразумия, еще не до конца выбитые Шуотом, удержали меня от того, чтобы переступить комингс. Тени, окутывавшие мое тело невидимым плащом, шептали, что внутри что-то есть и это что-то нельзя назвать живым.
– Изма? – зачем-то повторил я.
А когда не услышал ответа, плюнул на все и рискнул войти внутрь тесной клетушки. Фонарика не хватало, но привыкшие к темноте глаза сумели различить округлый предмет, покоившийся на единственном лежаке. Тесное общение с Аргусом простора для воображения не оставило, так что отрубленной голове я практически не удивился. Негромко выругался, конечно. Да и то лишь потому, что не привык заглядывать в лицо мертвякам. Особенно если был знаком с ними при жизни.
– Ну как тебе?
Внезапный вопрос у самого уха заставил меня вздрогнуть. Резко крутанувшись на месте, я ткнулся носом в показавшуюся каменной грудь бывшего стража. Тот стоял невозмутимой глыбой и внимательно разглядывал меня с высоты своего почти двухметрового роста.
– Что за шутки?! – выпалил я, отступив.
Черная бровь на бескровном лице Ди Аргуса чуть приподнялась, в глазах, по-прежнему блестящих расплавленным серебром, отразилась смешинка.
– Мастер Риши, нельзя ли потише? – Кислой миной Измы, выглянувшего из-за широкого плеча стража, можно было детей пугать.
Сердце колотилось где-то в районе глотки, так что справиться с голосом удалось далеко не сразу.
– Чего подкрадываетесь? Я же помереть мог!
– Но не помер, как видно. – Внимательно оглядев меня и лишь на миг задержавшись на набедренной повязке, Аргус спросил: – Как твои раны?
Собственная нагота меня никогда не смущала, но под пристальным вниманием стража почему-то захотелось одеться. Стараясь скрыть неловкость, я обхватил себя руками и пробормотал:
– Нормально. Чего о тебе, кстати, не скажешь.
Одежда стража блестела от свежей крови и почти не скрывала отталкивающего вида дыры посреди торса. Оставленная тетийсской энергопикой сквозная рана едва начала затягиваться. Как он мог при этом говорить, ходить и убивать, оставалось загадкой.
Впрочем, было еще кое-что, о чем следовало подумать:
– Как вы здесь оказались? Господи, как мы все здесь оказались? Откуда взялся этот корабль? Почему мы не на Шуоте? Что вообще творится вокруг? И почему ты, гнарк побери, жив?!
– Последний факт, мастер Риши, вас будто бы удручает. – Судя по чванливому тону, Изма увидел в моих словах оскорбление.
Это задело. В конце концов, разве я хоть раз давал повод так думать? Хотя если припомнить все обстоятельства нашего знакомства…
Но Аргус не дал мне времени на размышления и, бросив короткое «поговорим в рубке», вышел в коридор.
Оказавшись в тесной, но на удивление чистой рубке с эллипсовидным обзорным окном и видом на холодный космический простор, я снова столкнулся с Аргусом, настойчиво толкавшим мне в руки кипу тряпья.
– Надень.
Без долгих раздумий я с благодарностью нацепил на себя просторную рубаху и штаны защитного окраса. Когда же влез ногами в удобные, мягкие тапочки, вопрос вырвался сам собой:
– Откуда это здесь?
Аргус не ответил, лишь поправил оплетку так, чтобы страшная рана не бросалась в глаза, и по-хозяйски устроился в кресле пилота. Склонившись над панелью управления, он быстро вбил данные в навигационный компьютер. Я предположил, что очередное путешествие не заставит себя ждать, однако Изма, вкатившийся в рубку следом за нами, развеял эти догадки как дым.
– Хозяин, может, все-таки бросим корабль, и дело с концом? К чему все эти сложности?
Аргус возразил:
– Мы наследили.
– Но разве это имеет значение? Какова вероятность, что судно вообще когда-нибудь найдут?
– Я не оставлю и шанса.
Звучало многозначительно, несмотря на то, что я не совсем понимал, о чем именно речь. Нет, о том, что лучше, если Галактика продолжить считать нас мертвецами, додуматься было несложно. Но чего в моей голове не укладывалось, так это почему Аргус уверен, что команда Альмы Ком’ари никому не обмолвилась о подобранной развалюхе с трупом, стариком-мектом и парнем в банке?
С удобством устроившись в одном из кресел, я решил прояснить этот момент.
– А как насчет сигнала о помощи? Не могли пираты его отправить?
Аргус сказал как отрезал:
– Нет.
– Уверен? Когда я разговаривал с местной капитаншей, она не показалась мне такой уж дурой. Вполне могла нагадить перед смертью. – И тут же напомнив себе, кто именно ее убил, прибавил: – Или доверить это дело кому-то из команды.
– Никто никуда ничего не отправлял.
По голосу было слышно, что терпение стража на исходе, но я не мог заставить себя заткнуться. Важным казалось именно сейчас уточнить все неясности и услышать ответы на вопросы, терзавшие меня еще с момента пробуждения.
– Так ты убил всех, кто был на борту?
– А ты сомневаешься?
Решив, что это риторический вопрос, я развернул кресло к Изме, усиленно избегавшего смотреть мне в лицо, и целиком отдался во власть любимому делу. А конкретно: сам начал сыпать вопросами.
– Изма, это ведь вы забрали нас с Шуота, верно? Как вам это удалось? Без точных координат на планету юхани не попасть, а я уверен, что не оставил ни одной копии, когда мы улетали с Боиджии.
Прежде чем хотя бы просто открыть рот, аргусовский слуга долго пялился на затылок хозяина и только потом, с его молчаливого согласия, проговорил:
– Все так, мастер Риши. Но я полагаю, это был не единственный способ добраться туда. В моем случае сработал приводной маячок, вшитый в пояс хозяина. И прежде чем вы спросите, – это был приказ. Я не всегда шпионю. Однако перед тем как отправиться с вами, той шаманкой и тетийсской леди, хозяин потребовал, чтобы я тщательно отслеживал маршрут и в случае необходимости мог прилететь за ним, куда бы его ни занесло.
– Так ты знал, что сделка с Дианой не состоится? – обратился я к спине стража.
– Предвидел.
Вот как? А это уже был поворот позанятней. Я, разумеется, никогда не держал Аргуса за идиота, тем не менее привык считать его чуть более прямолинейным. В прошлом каждое наше столкновение лишь укрепляло это предположение, а теперь…
– Раз так, то зачем вообще согласился на нее? Лишний раз жизнью рискнуть захотелось?
Последовала пауза, во время которой слышался только писк корабельных систем.
– Чтобы избавиться от шаманки, – наконец изрек он.
Это был ответ, который застал меня врасплох. Нет, я прекрасно знал, что между Тассией Руэ и Аргусом отношения складывались далеко не самые теплые, и то, что один был серым стражем, а другая – из лейров, лишь усложняло общую картину. И все же у меня не получалось понять, как это могло стать причиной?
– И все? – Я ничего не добавил, но Аргус, без сомнения, понял, что именно было вложено в этот вопрос.
– Не все, – качнул черноволосой головой он. – Я должен был защитить тебя. Цена меня не волновала.
– Бред! – фыркнул я и откинулся на спинку кресла. Возможно, не следовало переходить на чересчур резкий тон, но ответ стража не оставил мне выбора. – Тассия меньше чем кто-либо желала мне вреда. В отличие от Дианы, которая, если ты не заметил, провела тебя, как сопляка.
– Мастер Риши! – возмущенно воскликнул мект. – Выбирайте выражения, пожалуйста!
– Изма, помолчи. – Негромкая просьба Аргуса заставила мекта втянуть голову в плечи. – Риши, я не собираюсь принижать степень ошибки, которую допустил, доверившись леди Орре. И все же своего я добился: шаманка мертва, а ты – нет. И оба мы сейчас вдали от Шуота.
Против таких аргументов возразить было нечего. Застыв с приоткрытым ртом, я старался игнорировать самодовольное выражение, расцветшее на лице старого ящера. И все же…
– А то, что тебя продырявили насквозь тоже частью плана считать?
Аргус выпрямился, застыв на мгновение.
– Ты же не думал, что я погиб? – спросил он до странного напряженным тоном.
Вообще-то, именно так я и думал. Знал, конечно, о его способности выживать в самых критических ситуациях, воочию видел регенеративные умения, и все же не предполагал, что при перерезанной глотке и сквозной дыре посреди торса, он и дальше будет чувствовать себя как ни в чем не бывало.
– Я даже пытался соорудить для вас с Тассией что-то вроде кургана, пока…
Изма аж руками всплеснул:
– Звезды благие, он вас похоронить собирался! Хозяин… Молчу-молчу!
– Пока – что? – Аргус даже кресло развернуть изволил.
– Пока, – продолжил я под его гипнотическим взглядом, – плато не обвалилось.
В очередной раз меня накрыло волной впечатлений, связанных с тем роковым моментом, из-за которого я и выпал из круговорота событий. Я до сих пор не знал, сколько времени провел в отключке, и почему не разбился насмерть, тогда как все указывало на то, что должен был. Нельзя свалиться с двадцатиметровой высоты, приземляясь при этом на скалы, и отделаться легким сотрясением мозга и парой ссадин. Нет, тут крылось что-то еще… Тени? Я ненароком глянул на едва видимый шрам, оставшийся на запястье от некогда глубокого и дымящегося пореза.
– Риши? – Внимательные глаза стража, казалось, прожигали насквозь.
– Ты вытащил меня из провала?
Немного помедлив, Аргус кивнул.
– Расскажи, – попросил я.
Изма тут же вклинился:
– Хозяин, должен вам напомнить, что времени у нас совсем чуть-чуть. Может, оставим разговоры по душам на потом?
Я ожидал, что Аргус, как обычно, заставит старика заткнуться, но ошибся. Вместо этого страж какое-то время смотрел на меня, а затем развернул кресло и возобновил программирование курса. Изма же, наоборот, казалось, все внимание сосредоточил на моей скромной персоне.
Несмотря на посвященность в редкие знания и тайны, о которых многие не смели бы и мечтать, старый мект в глубине души оставался закоснелым провинциалом. Его не интересовала истина, лишь собственные убеждения. Он верил в то, во что верить привык, и вряд ли был открыт для дискуссии на эту тему. Таких, как он не волновало, что устоявшиеся каноны и реальное положение вещей не всегда равнялись друг другу. Их вели убеждения. А факты… они для слабых духом, видимо.
Подтянув ногу к груди, я опустил подбородок на согнутое колено и невинно поинтересовался:
– Изма, вы почему-то боитесь меня, не так ли?
Мект замер и несколько секунд просто хлопал своими желтыми глазами.
– С чего вы взяли, мастер Риши?
– У тебя на лице все написано, – бросил Аргус, не оборачиваясь.
Я улыбнулся. Изма порозовел, в мектовском эквиваленте, конечно же.
– Все немного не так, как кажется, – проговорил он, совсем опустив голову.
– В смысле? – не преминул уточнить я.
– Помни, о чем я тебя предупреждал, – между тем вставил Аргус, на что Изма со всем подобострастием ответил:
– Да-да, конечно!
Я почувствовал себя полнейшим кретином, абсолютно не понимающим, о чем речь. Казалось, эти двое нарочно условились разговаривать недомолвками.
– О чем ты его предупреждал? Ди?
Услышав собственное имя, Аргус в очередной раз впал в кратковременный ступор, а когда взял себя в руки, все так же не оборачиваясь и с некоторой натугой проговорил:
– Ты уверен, что не ощущаешь разницы с тем, что было до твоего падения в каверну и после пробуждения в капсуле?
Было сложно не заметить, как Изма изумленно вытаращил глаза.
– Хозяин, вы же сами ска…
– Тихо! – приказал Аргус и обратил свой взор на меня: – Риши, ответь.
Учитывая внезапность и определенную долю неуместности, подобрать ответ, которого он требовал, оказалось не так-то легко. А если учесть, что я понятия не имел, к чему и для чего столь странный вопрос был задан, то все вообще превращалось в абстракцию. Складывалось впечатление, будто Аргус начал некую игру, о правилах которой не удосужился предупредить. Игры меня никогда не волновали. Чего нельзя сказать о мотивах тех, кто ими увлекался. Из любопытства я решил подумать над его вопросом.
Едва ступив на путь постижения собственной силы, я никак не мог отделаться от ощущения, будто меня разделили напополам. Словно под человеческой оболочкой, созданной в лаборатории на Яртелле, одновременно существовали два начала: непосредственное Эго и Оно – чудовище, прозванное Истоком. Вторая половина служила источником мощи, а также щитом, за которым я мог свободно прятаться, когда того требовала трусливая первая. Зверь обитал в ящике, и я изо всех сил старался его приручить. Невзирая на заверения знающих, вроде шаманки или Хранителя Алого озера, утверждавших, что зверь этот – такая же естественная часть меня самого, как рука или нога, я продолжал действовать по-своему. Мне думалось, они не понимают, о чем говорят. Но глядя в такие же холодные и блестящие, как звезды за иллюминатором, глаза Аргуса, я начал осознавать, насколько сильно ошибался все это время: чудовища не существовало. Вместо него был лишь страх – абстракция черного монстра, выдуманного подсознанием для объяснения ограничителей, поставленных доктором Гугсой. Я не осознавал их, но всегда принимал за гвозди, которые мне против воли вбили в виски. Эта ментальная тяжесть никогда не исчезала.
До момента, как я открыл глаза в капсуле…
– Погоди-ка, – выдохнул я, чувствуя неприятный холодок, прокатившийся вниз по спине. – Ди, как мне удалось пережить падение?
Прежде чем ответить, Аргус несколько секунд просто глядел на меня с абсолютно нечитаемым выражением, словно взвешивал что-то в уме.
– Тени не умирают, Риши, – сказал он спустя миг.
Ответ был неискренним, и это подтвердил Изма, когда шумно выпустил воздух из легких и спешно отвел глаза в сторону. Врать оба то ли не умели, то ли не хотели уметь. Но я не стал допытываться, придя к выводу, что каждый имеет право на недомолвки.
Опустив взгляд на ладони, я обнаружил уже успевшую стать привычной черную дымку, змеившуюся меж кончиков пальцев без какого-либо содействия с моей стороны. Спрятав руки за спину, пока никто не успел обратить внимания, я постарался очистить сознание от ментальных миазмов и поинтересовался:
– Как долго мы здесь пробудем?
– Я закончил, – сказал Аргус, выбираясь из-за панели. – Можем улетать. Об остальном ИскИн позаботится.
– Об остальном?
– Я перепрограммировал автопилот «Плакальщицы» и вместо того, чтобы отыскать ближайшую обитаемую планету, она упадет прямо на звезду.
– А нет корабля… – начал я.
– …Нет и улик, – закончил Изма, глядя на стража с неподдельным восхищением. – Весьма недурно придумано, хозяин.
– Спасибо. – Если Аргус и хотел показаться польщенным, то старался для этого из рук вон плохо. Невозмутимое выражение на его лице не потеплело ни на градус, хотя Изму это как будто не задело.
Покинув рубку, мы нацелились на стыковочный отсек, к которому по-прежнему был пришвартован звездолет, выбранный Измой для путешествия на Шуот. Если верить капитанше и Татуированному, кораблик был тем еще мусором, что, в общем-то, не помешало пиратам, себе же во вред, клюнуть на него. Аргус шагал впереди, я – за ним, а Изме выпало завершать нашу скромную группу. Отчего он не был в восторге, учитывая, что нам пришлось пересечь кают-компанию, в буквальном смысле забитую трупами под завязку.
– Зачем вообще было сюда их стаскивать? – спросил я, помимо воли столкнувшись взглядом с тем одноглазым анакийским парнишкой, что на секунду появлялся в трюме.
– Так было нужно. – Аргус даже не думал замедлять широкого шага.
Но я не собирался униматься. По большей степени мне на убитых, конечно же, было плевать, но того парнишку оказалось по-настоящему жалко. Трудно представить, чем он мог заслужить такую участь.
– Кому нужно?
– Мастер Риши, – прошептал мне на ухо Изма, – не надо вопросов об этом. Просто идите.
Однако Аргус уже остановился, развернулся и вперил в меня свои обжигающе-холодные прожекторы:
– Смерть – мое ремесло, Риши. В прямом и переносном смысле. Я существую, чтобы убивать, и знаю, как это сделать бесчисленным количеством способов. Но, помимо этого, я также знаю, что к своим жертвам нельзя относиться непочтительно. Даже собираясь сжечь их в пламени солнца, я не мог позволить телам валяться где попало.
– Но голову Татуированного ты в камеру Измы подбросил, – напомнил я, игнорируя тошнотворный запах ржавчины, с которым не справлялись фильтры вентиляции.
Аргус стоял почти вплотную и смотрел сверху вниз чуть ли не с весельем. Ему нравилось, что я задаю вопросы!
– У каждого поступка есть причина, Риши.
– Например? Напугать меня до полусмерти? – Прячась за язвительностью, я всеми силами старался заглушить голос совести, настойчиво шептавший, что даже в бывшем сером страже отыскалось куда больше сострадания, чем нашел в себе я, когда перешагнул через труп капитанши.
Аргус меня раскусил. Выгнув бровь, он спросил:
– А ты испугался?
Разумеется, я соврал.
– Значит, причина была иной, – подвел итог страж, склонив голову набок. Стало ясно, что он ни на секунду мне не поверил.
Я же не унимался:
– Так какой же?
Внезапно вместо Аргуса ответил мне Изма:
– Мастер Риши, не знаю, насколько давно, но у вас появилась некоторая склонность следовать за смертью по пятам. Хозяин Ди как-то сказал, что вы с самого рождения обладали навыками эдакой ищейки, интуитивно могли найти все что угодно.
В ответ я лишь пожал плечами, мол, было дело. Ну и что с того?
– Что ж, как выяснилось, эта ваша способность и на метафизический аспект убийства распространяется. Вас в буквальном смысле тянет по следам смерти.
– И вы проверяли меня таким образом? – Я ненароком вернулся взглядом к бедному анаки и чуть не уронил на пол челюсть, когда он подмигнул мне остекленевшим глазом. Без сомнения, то был лишь оптический обман, но настолько реалистичный, что я в него почти поверил. Еще раз глянув на свои дымящиеся руки, я вспомнил о том, что на свете не существовало силы, способной возвращать кого бы то ни было из небытия. – А не хотите ли вы намекнуть, будто это случилось после Шуота?
– Не хотим, – отрезал Аргус.
– И не будем, – кивнул Изма. – Но вам следует чуть больше внимания уделять своим способностям. Особенно учитывая, что вам удалось выяснить на дне Алого озера.
Последнее замечание заставило меня почувствовать неловкость.
– Откуда вам известно про озеро, Изма? – И тут же перевел взгляд на Аргуса: – Это ты ему сказал?
Повисла неловкая пауза. Загадочно улыбнувшись, Изма извинился и, снова встопорщив усики-чешуйки, первым проскользнул через шлюзовой затвор. Мы с Аргусом остались наедине. Не считая убитых, разумеется.
– Зачем ты ему сказал?
– Так было нужно. – Повторяя свой прежний ответ, страж будто нарочно меня провоцировал. Но вот на что?
– Серьезно? Я и не планировал что-то скрывать, но…
– Тебя удручает, что со своей прислугой я откровенней, чем с тобой?
Это была ерунда чистой воды, но лицо все-таки залило предательской краской.
– Ничего подобного! Просто я…
– Ты мне не доверяешь, Риши, и я это знаю. – Голос Аргуса звучал ровно, почти холодно. – Может быть, даже заслуживаю немного. Но, пожалуйста, не решай за меня, кому мне следует доверять.
Он что, обиделся?
– Я и не пытался! – Я ждал хоть какого-то намека, хоть чего-нибудь, что подсказало бы, какие эмоции скрываются за этим неприступным выражением, но только зря старался. Все, чего дождался – едва слышный смешок.
– Идем, – бросил Аргус и тут же исчез в переходе.
Еще раз прокрутив в голове нелепый диалог, я вдруг понял, что так и не рассказал ему о том, как выбрался из капсулы и кому пришлось заплатить за это своими жизнями. Если с механиком все было более-менее понятно, то личность капитанши не могла ускользнуть от бдительного ока Ди Аргуса. А раз так, то почему он сам о ней не спросил? Надеялся на обратную откровенность? Или в очередной раз прощупывал почву? Я полагал, что с момента гибели брата, хотя бы недомолвок в моей жизни станет меньше. Как же я ошибался.
В итоге решив, что какое-то время сумею прожить без ответов, я бросил последний взгляд на труп юного анаки и шепнул:
– Мне жаль, что так вышло.
