Роман Злотников
Руигат. Рождение
Часть первая
Прибытие
Глава 1
– Эй, Банг, тебя зовет лейтенант О’Коннел!
Мастер-сержант Джо Розенблюм по прозвищу Банг как раз пристроился слегка передохнуть после завтрака в тенечке, образованном брезентовым тентом. Тент прикрывал от яркого тихоокеанского солнца ящики с патронами, гранатами, взрывчаткой и детонаторами, то есть спасал имущество, находившееся под личной опекой мастер-сержанта, отчего тот имел вполне законное право воспользоваться кусочком тени, а потому с неохотой оторвал голову от скатки и посмотрел на Сэма. – И зачем я ему? – лениво поинтересовался Розенблюм, не делая попытки подняться на ноги. Второй лейтенант О’Коннел был сопляком, да еще озабоченным глупыми подозрениями по поводу того, что мастер-сержант все время подвергает сомнению его авторитет. Вероятно, этот юный лейтенантик, прибывший в их роту только две недели назад и пока не побывавший ни в одном бою, просто завидовал ветерану-сержанту, успевшему уже заработать и Пурпурную дырку, и Серебряную звезду. Причем завидовал, возможно, даже не осознавая этого. Но Джо от того было не легче. Когда какой-то придурок постоянно срывает тебя, только прилегшего отдохнуть или собравшегося с друзьями перекинуться в картишки, по совершенно пустячному поводу и начинает грузить всякими глупостями – ну кому это понравится?
– Не знаю, – ухмыльнулся Сэм. Хотя он, как и лейтенант, был ирландцем, но, будучи таким же ветераном-сержантом и старым приятелем Банга, лейтенанта не одобрял. Что отнюдь не мешало ему потешаться над страданиями Розенблюма, у которого не было никакой возможности послать сопляка О’Коннела в задницу. Сэм был в курсе, что после первого же конфликта, случившегося прямо в день прибытия второго лейтенанта в роту «Браво», Розенблюма вызвал командир батальона майор Бабберидж и выдрал как бодливого козла. Он имел на это право, поскольку и сам воевал с января сорок второго да к тому же родился и вырос там же, где и Джо, – в Бронксе. Далее майор заявил, что, если мастер-сержант еще раз пошлет офицера куда подальше, то очень об этом пожалеет. А уж потом попросил: «Потерпи, Джо. Парень еще не был ни в одном бою. Оботрется…» И мастер-сержант ему это пообещал. Потому-то он и вынужден был стоически терпеть все выходки сопляка-лейтенанта, к ярко выраженному удовольствию своих старых приятелей.
Банг еще несколько мгновений полежал, мысленно прощаясь с желанием прихватить минуток сто, как он собирался, а затем с легким кряхтением встал с ящика, на котором с таким комфортом расположился.
– Присмотри за моими вещичками, Сэм, пока я поизображаю из себя дрессированную собачку.
– Без проблем, Банг, – отозвался Сэм. И, дождавшись, когда приятель скроется за ближайшей палаткой, тут же занял освободившееся место. Ну не пустовать же столь уютному уголку из-за того, что какому-то второму лейтенанту вновь потребовалось продемонстрировать старине Бангу, у кого в роте самые здоровенные яйца?
В палатку к лейтенанту мастер-сержант вошел, небрежно откинув полог ногой. О’Коннел оторвал взгляд от раскладного столика, на котором были разложены накладные и ротные платежные ведомости, и в упор уставился на Розенблюма. Некоторое время оба молча смотрели друг на друга. Второй лейтенант, похоже, ждал, что мастер-сержант отдаст ему доклад по всей форме, но о таком Банг с майором не договаривался. Вот еще, много чести этому сосунку! Поэтому лицо второго лейтенанта О’Коннела довольно быстро пошло красными пятнами.
– А ну-ка, мастер-сержант, отдайте мне честь! – слегка приглушенным от едва сдерживаемого возмущения голосом приказал молодой лейтенант.
– Хо, так вы звали меня, чтобы потренироваться во взаимном отдании чести, сэр? – осклабился Розенблюм. – Так лучше нам выйти на ту площадку перед палаткой командира батальона, на которой штаб-сержант Каллахен гоняет провинившихся.
– Мастер-сержант! – взревел лейтенант О’Коннел, но сумел обуздать свою столь типичную для ирландца ярость и продолжил уже на два тона ниже: – Я знаю, что вы ветеран и потому презираете меня как человека, еще ни разу не нюхавшего пороха, что вы, сержанты, считаете себя привилегированной кастой, что вы земляки с командиром батальона, и потому…
Но тут уж не выдержал Банг. Этот сопляк смеет попрекать его особыми отношениями с майором, хотя именно из-за этих, черт возьми, особых отношений он до сих пор и терпит всплески раздутого самомнения сопляка!
– Послушайте, сэр, – перебил лейтенанта мастер-сержант, – если у вас есть ко мне важное дело, так говорите. А слушать ваши бредни я не обязан.
Второй лейтенант вскочил на ноги:
– Вы… я… я подам на вас рапорт! Вы пойдете под трибунал! Я…
– Да сколько угодно… сэр! – рявкнул в ответ окончательно выведенный из себя Банг и выскочил из палатки. Эх, жаль, брезентовым пологом нельзя приложить так, чтобы у этого мальчишки зазвенело в ушах…
– Ну что, опять поцапались? – лениво спросил Сэм, когда мастер-сержант вернулся к своим ящикам, укрытым тентом, и пнул занявшего его место товарища в подошвы армейских ботинок.
Банг только выругался в ответ.
– А ты подшути над ним, – предложил старый приятель, скорешившийся с Бангом еще в учебной роте, в такой далекой отсюда Джорджии, где Розенблюм, тогда носивший только капральские нашивки, гонял новобранца Сэма. Уж ему-то было известно, как может пошутить старина Джо.
Помнится, Джо назначили на дежурство как раз перед Днем Благодарения. И надо ж было такому случиться, что в их подразделение позвонила какая-то из этих чопорных белых леди. В южных, бывших конфедератских, штатах таких много. Так вот, престарелая леди, мучимая приступом патриотизма, сообщила, что они с товарками были бы очень рады, если бы им прислали пятерых солдат, чтобы те разделили с ними праздничный ужин. Джо Розенблюм тогда даже облизнулся в предвкушении. После Перл-Харбора пожилые экзальтированные тетушки, ранее презрительно поджимавшие губы при виде человека, одетого в мундир «этих несносных янки», пришли в крайнее патриотическое возбуждение. Так что можно было ожидать, что прибывших на обед солдат накормят до отвала… Но следующая фраза собеседницы повергла Джо, тогда еще не носившего прозвище Банг, сначала в недоумение, а затем в ярость: «Только прошу вас, сержант, никаких евреев!»
Он едва не поперхнулся. Заявить такое нью-йоркскому еврею?! Но сбить Розенблюма с толку не так-то просто. Поэтому он твердо отчеканил в трубку: «Вас понял, мэм! Самолично проверю, чтобы их там не было!»
И выполнил-таки обещание. Толстый Том, возглавлявший откомандированную пятерку, потом долго зарабатывал себе на пиво, рассказывая, какое выражение лица было у отворившей им дверь благообразной белой леди в кухонном фартуке, когда она обнаружила у своего порога пятерку одетых в военную форму негров.
«О боже! – всплеснув руками, пробормотала ошарашенная леди. – Произошла какая-то ужасная ошибка…»
«Никак нет, мэм, – браво отрапортовал Толстый Том. – Наш сержант Розенблюм никогда не ошибается!»
Мастер-сержант скрипнул зубами:
– Уж я бы подшутил… Да уж… Да только если я подшучу так, как у меня руки чешутся, то майор Бабберидж мне этого в жизни не простит, а меньшего сопляк не заслуживает… Ладно, вали с моего места!
Сэм, нарочито кряхтя, сел и с хрустом потянулся. В этот момент из-за штабеля ящиков послышался голос часового:
– Эй, Банг! Тебя там комбат вызывает.
Розенблюм зло сплюнул:
– Ну вот, уже нажаловался.
Сэм ухмыльнулся и молча развел руками. Мол, и рад бы помочь, но нечем. А затем нагло поинтересовался:
– Ты не против, если я еще поваляюсь?
Но Банг его уже не слышал. Он развернулся, проверил ладонью, точно ли по центру лба расположена кокарда на пилотке, расправил складки на поясе и, стиснув губы в нитку, зашагал вперед. Майор Бабберидж – это не какой-то там сопливый второй лейтенант, это серьезно…
Майор ждал его в своей палатке. Когда Банг подходил к ней, штаб-сержант Каллахен, по уже установившейся привычке гонявший на утоптанном пятачке перед палаткой майора провинившихся солдат, оторвался от этого увлекательного занятия и ухмыльнулся Бангу. У мастер-сержанта екнуло сердце. Неужели папаша Бабберидж после рапорта сопляка О’Коннела так сильно разозлился, что отдал приказ Каллахену погонять его, Банга, по этому импровизированному плацу будто зеленого новобранца? Вот позору-то будет…
– Сэр!
– А, Банг, это ты? Заходи…
Второй лейтенант О’Коннел был здесь. Как, впрочем, и остальные офицеры батальона. И несколько самых старых и опытных сержантов. У Джо мелькнула мысль, что майор решил устроить ему выволочку перед всем командным составом батальона, но тут же пропала. Папаше Баббериджу для выволочки не нужна была никакая компания. Он и сам был способен так отодрать провинившегося – тому потом неделю казалось, что ему больно садиться…
– Итак, господа, – начал комбат, едва только Банг опустил свой сухопарый зад на раскладной стульчик, стоявший в самом дальнем уголке палатки, – поступил приказ грузиться на корабли. Через три дня мы отправляемся. И нам надо решить, что именно из того цыганского табора, в который превратился наш батальон, способно помочь нам лучше выполнить свою задачу. Потому что взять все, как бы этого ни хотелось некоторым присутствующим, – тут он обвел взглядом лица своих командиров, задержав его на некоторых из них, среди коих загорелая рожа Банга занимала отнюдь не последнее место, – мы не сможем.
И Банг понял, что его публичная порка откладывается. Похоже, второй лейтенант не выполнил угрозу и ничего не доложил комбату. Впрочем, особой радости это Бангу не доставило, потому что, как следовало из слов комбата, ему предстояло расстаться с большей частью того имущества, которое он все прошедшее время любовно собирал, будто птичка, зернышко к зернышку, выменивая у интендантов на дефицитное здесь виски или на джапанские трофеи. Тыловики всех армий во все времена очень неровно дышат к вещам, снятым в бою с трупов врагов. Возможно, потому, что сами не способны ни на что подобное…
Совещания майор Бабберидж устраивал всегда после получения приказа на выдвижение. И Банг участвовал в них вовсе не благодаря своей должности – он числился всего лишь заместителем командира взвода. Дело было в том, что полтора года назад мастер-сержант увлекся взрывным делом и за это время стал, как в шутку называл его майор, «секретным оружием батальона». Банг частенько проделывал с помощью взрывчатки путь там, где его не было, или поднимал в воздух позиции каких-нибудь особенно упорных джапов. Именно потому его «хозяйство» всегда было куда более объемным, чем у любого другого замкомвзвода…
* * *
Их батальон выбросили во второй волне десанта, когда парни, шедшие первыми, уже закрепились за узкую полоску пляжей, а очухавшиеся джапы успели подтянуть к занятым парнями из 2-й дивизии морской пехоты плацдармам резервы из глубины острова.
Прибрежную полосу они преодолели быстро. А вот как только углубились в джунгли, начались проблемы. В первый раз на ожесточенное сопротивление они наткнулись где-то в полумиле от побережья. Желтожопые оборудовали позиции на небольшой высоте, с которой хорошо простреливались все окружающие заросли. Наткнувшись на плотный огонь, батальон откатился назад и залег, огрызаясь выстрелами.
Джо Розенблюм некоторое время лежал за деревом, то и дело вытягивая шею и оглядываясь, а потом заприметил очень уютную ложбинку, куда почти не добивали очереди джапанского пулемета, и, ловко шуранув по-пластунски в сторону, скатился в нее.
Спустя пять минут там собралась довольно теплая компания. Первым к Бангу присоединился его приятель Сэм, затем по травяному склону съехал на заднице штаб-сержант Каллахен, за ним еще двое солдат-новобранцев, а последним в ложбинку сполз второй лейтенант О’Коннел. Молодой офицер весь перемазался в земле и траве, каска съехала на ухо, в глазах таился страх, но при этом он был здесь, на первой линии, и не проявлял поползновений притормозить и отсидеться в тылу. И Сэм, бросив на Банга изучающий взгляд, удовлетворенно кивнул, мол, похоже, сопляк не трус, а страх в глазах – чепуха, кто и когда не испытывал его в первом-то бою?
– Ну что, парни, вляпались? – глухо проревел штаб-сержант Каллахен. После контузии он слегка оглох на левое ухо и потому всегда говорил громче, чем остальные.
Второй лейтенант замер и настороженно прислушался. У него хватило ума не встревать в разговор ветеранов, но этот вопрос его определенно интересовал ничуть не меньше, чем их.
Банг ухмыльнулся:
– Да нет. Мы пока еще довольно близко от побережья. Большие парни помогут.
В этот момент в отдалении загрохотало. Второй лейтенант О’Коннел нервно вздрогнул. Сэм с довольным видом произнес:
– Ну все, макакам – крышка. В дело вступили большие парни.
– Не гони, старина, – отозвался Банг. – Когда это большие парни добирались до каждой норки? Они на то и большие, чтобы не замечать мелюз…
Тут уж поблизости шарахнуло так, что всех прямо подбросило. А новобранцы рефлекторно зажали уши. Руки лейтенанта О’Коннела тоже дернулись к ушам, но молодой офицер удержался и бросил короткий взгляд на сидящих кружком сержантов – не видел ли кто? Однако даже Банг сделал вид, что не заметил.
Это снаряды, выпущенные из корабельных орудий главного калибра, наконец-то долетели до берега.
– «Айдахо» приложил, точно, – уверенно заявил Сэм.
– Нет, старина, – проревел штаб-сержант Каллахен, – это не меньше чем «Норт Каролина». Для «Айдахо» слишком сильно.
– И ничего не сильно, – тут же вскинулся Сэм, – просто близкое накрытие. Четырнадцать дюймов – это, знаешь ли, тоже очень здоровая корова.
– Но это был разрыв шестнадцати – точно тебе говорю…
Разгореться спор так и не успел, потому что откуда-то издали донеслось:
– Приготовиться!..
Банг досадливо поморщился: залп корабельных орудий почти никак не отразился на частоте, с которой джапанские пулеметы молотили по их батальону. Похоже, корабли обрабатывали какие-то цели в тылу у желтожопых. Но им-то от этого какой прок? Впрочем, может, оно и к лучшему. Большие парни привыкли стрелять по целям размером с линкор, так что если один из их «чемоданов» прилетит на сорок ярдов ближе, чем расположены пулеметы «макак», то это для больших парней будет считаться точным попаданием. А вот батальону в этом случае очень не поздоровится. Так что пусть лупят куда-нибудь подальше в тыл желтожопым. Целее будем…
Впрочем, как выяснилось, совсем без поддержки их не оставили. Спустя минуту со стороны пляжа, на котором расположились морпехи из 2-й дивизии, донеслись завывания минометов. Банг расплылся в довольной улыбке. Вот это уже лучше…
Следующие полторы мили батальон преодолел довольно легко. После подавления пулеметов джапов батальон сбил неполную роту «макак», занимавшую почти не оборудованные позиции, и двинулся вперед под аккомпанемент залпов корабельных орудий… чтобы ровно через полторы мили наткнуться уже на оборудованный японский опорный пункт.
Первые очереди японского пулеметчика прозвучали внезапно, но оказались убийственно точны. Шедшее впереди отделение роты «Альфа» будто корова языком слизнула. Банг и Сэм успели рухнуть на землю и торопливо отползти в сторону, пока джапанская «мясорубка», установленная в умело оборудованном скальном доте, поливала огнем залегших «джи-ай».
– Вот черт, – выругался Сэм, оглядывая свое отделение, – Пита зацепила. Чертовы джапы, как ловко установили свою «мясорубку». Не подобраться и минометами не накрыть.
Банг никак не ответил на тираду приятеля. А что тут скажешь – все так и есть! Японский пулемет можно было достать только прямой наводкой. Но когда еще сюда дотащат на руках через джунгли хоть какое-нибудь орудие? По всему выходило: они тут застряли надолго.
– Хоть бы Господь разорвал эту макаку! – в сердцах выругался Сэм. – Ну или ты, Джо, устроил бы ему какой-нибудь Большой Банг!
И тут, перекрывая грохот джаповского пулемета, послышался знакомый рев штаб-сержанта Каллахена:
– Эй, Банг, майор зовет!
Мастер-сержант криво усмехнулся:
– Не знаю как Господь, а майор Бабберидж твои слова услышал, Сэм. – После чего подполз к самому краю валуна и замер, ожидая момента, когда у японского пулеметчика закончится лента и он займется ее сменой.
Майор Бабберидж лежал за стволом кокосовой пальмы, срезанным под корень близким разрывом крупнокалиберного орудия, и смотрел в бинокль на японские позиции.
– Сэр?
Майор оторвался от бинокля, вытер ладонью лицо и повернулся к мастер-сержанту:
– Ну что, Банг, видишь, что творится?
– Так точно, сэр.
– Этот пулемет у нас как заноза в яйцах. Сможешь его успокоить?
Банг ответил не сразу. Он присел за деревом, осторожно выставил голову из-за поваленного ствола. С того места, которое он занимал ранее, подступы к чертову пулемету было не разглядеть.
– Вот, глянь.
Мастер-сержант обернулся – майор протягивал ему бинокль. Банг благодарно кивнул и поднес оптику к глазам. На первый взгляд к пулемету было не подобраться. Левый фланг позиции примыкал вплотную к скале, а по центру и справа были открытые, полностью простреливаемые сектора. Нет, никаких шансов! Хотя… Мастер-сержант внимательно присмотрелся к скале. А если забраться туда? Это отсюда никаких шансов, а сверху, может, что и удастся разглядеть. Ну есть же у этого проклятого, вырубленного в скале дота тыл? А в тылу должен быть проход. Носили же чертову пулеметчику обеды, патроны должны подтаскивать, да и поссать же он куда-то выходит – не под себя же гадить? Вот куда-нибудь туда и можно будет швырнуть со скалы заряд помощнее. Ну там веревками как следует обмотать, чтобы не рассыпался при падении, – и швырнуть. Чтоб рвануло от души. Чтоб если даже и не уничтожить, то оглушить – тогда ребята смогут подобраться поближе и забросить в амбразуру гранату… Да, можно попробовать…
– Можно попробовать, – решительно сообщил майору Банг.
– Что тебе для этого надо?
– Пару-тройку парней покрепче, желательно из тех, кто умеет лазать по скалам, и несколько мотков веревки. Ну и прижать этих макак огнем, когда я буду карабкаться вон туда, сэр.
Майор бросил внимательный взгляд в указанном направлении, с сомнением покачал головой, но затем кивнул:
– Хорошо. Все будет. Людей возьми из роты «Альфа». У первого лейтенанта Бриггса во втором взводе есть сержант Луи. Он вроде как хвастался, что у него в башке не все в порядке, поэтому, вместо того чтобы пить виски и жарить симпатичных курочек, он в свободное время предпочитал лазать по скалам. Бери его, и если он знает еще таких же ненормальных – то и их тоже. И… Банг, я очень на тебя рассчитываю. Мы в полной заднице из-за этого пулемета. Не подведи меня.
– Да не волнуйтесь, сэр! – широко улыбнулся Розенблюм. – Первый раз, что ли? Я вобью этих желтожопых макак в землю. Вы только на всякий случай приготовьте еще пару ребят с гранатами, чтобы после моего взрыва они добавили макакам пару подарочков. Ну, для верности…
Сержант Луи оказался маленьким вертлявым итальянцем, сбежавшим в Штаты вскоре после того, как к власти в Италии пришел Муссолини. В их батальон Луи прибыл с последним пополнением, после ранения, которое заработал на Гуадалканале. Услышав о приказе майора, он покровительственно махнул Бангу рукой:
– Не волнуйтесь, мастер-сержант, у нас на Сицилии такие горы, что этот обломочек перед ними – тьфу. На подобные пригорки мы обычно ходим с девушками любоваться на закат.
Банг криво усмехнулся, но спорить не стал. Что толку спорить, если через полчаса все увидишь в деле? К тому же все итальянцы – сплошь рисовщики. Вечно выпендриваются.
– А еще такие любители полюбоваться на закат есть на примете?
– Таких, – гордо заявил Луи, – больше нет. Но тех, у кого при карабканье на этот холмик коленки не затрясутся, – еще парочка найдется. – И, обернувшись, он зычно проорал: – Эй, Дик, Мачо, давай ко мне! Майор Бабберидж задал нам работенку!
Приготовления к подъему на скалу закончили быстро. Ну да время не ждало. Батальон уперся в эту пулеметную точку как в пробку, и пока Банг не разберется с чертовым пулеметным расчетом, двинуться куда-то вперед нечего было и думать.
– Попрыгали, – коротко приказал мастер-сержант, когда все четверо выстроились у подножия скалы. И удовлетворенно кивнул: нигде ничего не съезжало и не цеплялось. – Ну… вперед! До заката еще далеко, и не уверен, что мы наверху задержимся настолько, что успеем на него полюбоваться, но роскошный вид на окрестности я вам гарантирую.
Первым в связке пошел Луи, за ним двинулся Мачо, кряжистый мексиканец из предгорий Сьерра-Мадре, решивший, что служба в армии позволит ему быстрее заполучить вожделенное американское гражданство, а уж за ним шел сам Банг. Замыкал связку Дик, родом из Монтаны, на гражданке промышлявший охотой на горных козлов и потому тоже имевший опыт восхождения на горные кручи.
Первую треть подъема они преодолели буквально за пять минут, а вот затем начались проблемы. Где-то на последней четверти путь вверх перекрывал небольшой карниз. Вероятно, опытные альпинисты с необходимым снаряжением взяли бы его на раз, но с опытными альпинистами на этом острове было плоховато, а со снаряжением – вообще полная задница. Так что с карнизом шедший первым Луи проваландался около получаса, дважды чуть не сорвавшись. Дальше дело снова наладилось, и все было хорошо… до того момента, пока Мачо не дернулся и едва не свалился на голову мастер-сержанту, мешком повиснув на веревке, которую держал уже забравшийся на самый верх Луи.
– Что с тобой, Мачо?
– Подстрелили меня, серж, – глухо отозвался мексиканец.
Луи присвистнул.
– Залезть сможешь?
– Смогу, – пропыхтел мексиканец, зажимая ладонью рану на плече. – Тут уже легко.
Но, как видно, ему на роду было написано окончить свои дни на этой скале. Потому что когда он, постанывая, снова начал карабкаться наверх, Банг услышал еще один шлепок и тело Мачо окончательно обмякло. А на макушку мастер-сержанта капнуло чем-то мокрым и горячим.
– Эй, серж, – спустя несколько мгновений послышался сверху голос Луи. – Я его долго не удержу. Так что поднимись к нему и обрежь веревку. Только сделай это после того, как ухватишься за нее как следует и обрежешь тот кусок, которым Мачо привязан к тебе, а то ухнете все вместе. Понял?
– Понял, – зло выпалил Банг, кляня себя за глупую идею, которая привела его на эту богом проклятую скалу. И какого дьявола полез? Нет бы заткнуться и спокойно сидеть, пока не подтянется поддержка – ребята с пушками или огнеметчики. Так нет – выпендриться захотелось, прозвище оправдать, легенды, которые о нем ходят по батальону, да что там по батальону, по всей их дивизии, мол, Банг даже сатане в аду может воткнуть под хвост хороший сосредоточенный заряд…
– И поосторожней там, – снова раздался голос Луи. – Похоже, Мачо снайпер достал.
– Да уж точно не Дональд Дак, – проворчал Банг, остервенело карабкаясь вверх.
До вершины он добрался совершенно без сил. Потому что прежде чем отрезать от связки труп Мачо, он, вися на одной руке, умудрился стянуть с мексиканца вещмешок со взрывчаткой. Японский снайпер несколько раз пытался отправить его вслед за Мачо. Дважды пули щелкали о скалу, а раза три впивались в мертвое тело. К счастью, патрон «арисаки» был куда менее мощным, чем «грантовский», так что достать Банга сквозь мешавший ему труп не сумел.
– И чего ты возился с этим мешком? – брюзжал Луи, торопливо подтягивая Дика. – И так навьючил на всех едва не сотню фунтов взрывчатки…
– Запасливый бурундучок переживет зиму, – шумно дыша, ответил ему мастер-сержант известной пословицей. – Мне надо достать пулемет, а я пока не знаю, сколько взрывчатки на это понадобится.
Луи хмыкнул и рывком вытянул на верхушку скалы мощную тушу Дика. Тот радостно осклабился, но почти сразу же его лицо исказила страдальческая гримаса, и он взвыл:
– А-а-а! Чертов желтожопый!
Луи сначала недоуменно уставился на приятеля, который вцепился в собственную ляжку… в самой верхней ее части… как раз там, где ноги теряют свое благородное название. А затем громко расхохотался.
– Опа! Дик, так эта макака успела послать тебе свой прощальный привет! – радостно орал он, разрывая перевязочный пакет. – И в такое место! Поздравляю! Представляю себе, как сестричке будет весело бинтовать тебе столь страшную рану. А как ты будешь объяснять ей, откуда она у тебя взялась? Это ж как героически надо бежать в атаку, чтобы заполучить себе рану в такое место! Клянусь, я бы хотел послушать историю, которую ты будешь рассказывать сестричке!
– Ладно, парни, – наконец отдышавшись, оборвал Розенблюм словесный поток итальянца. – Побалагурили – и хватит. Давайте-ка мне сюда взрывчатку и веревки. Папаше Бангу пора заняться тем делом, ради которого он согласился изображать из себя горную ящерицу.
Заряд мастер-сержант собрал быстро – ну да это дело привычное, – осторожно подполз к краю скалы и заглянул вниз. После чего грязно выругался. Нет, подход с тылу к доту имелся. К небольшому скальному козырьку, прикрывавшему дот с этой стороны, вела изрядно протоптанная тропа, являвшаяся продолжением той, по которой батальон и поднялся к перевалу. Вот только с этой стороны она резко сбегала вниз. Так что если он швырнет заряд, то, прежде чем догорит шнур, заряд успеет укатиться довольно далеко от дота. А значит, расчету пулемета не будет причинено никакого вреда.
– Что там, Банг? – насторожился Луи.
– Чертов склон, – мрачно отозвался мастер-сержант. – Ничего не получится – заряд скатится.
Луи присвистнул, скорчил огорченную рожу, щелкнул пальцами, потряс головой, короче, исполнил все, что можно было ожидать от итальянца в такой ситуации.
– И что делать?
Банг вздохнул:
– Пока ничего. Скину вниз записку на веревке. Пусть привяжут к ней несколько колышков или просто палок. Попробую сделать упоры, чтобы заряд не покатился. Может, получится…
Но первый заряд все равно скатился и рванул ярдах в сорока от скального уступа. А вот к ним вследствие неудачной попытки было привлечено внимание едва ли не сотни желтожопых, до сих пор предпочитавших стрелять в сторону залегшего батальона.
– И что теперь? – поинтересовался Луи, прижимаясь к верхушке скалы и жмурясь от мелкой каменной пыли, вышибаемой вонзающимися в скалу японскими пулями.
– Не знаю. Думать надо, – зло ощерился мастер-сержант. Но в этот момент вскинулся Дик, залегший за мелким скальным пальцем у дальнего от японцев края скальной верхушки.
– Минометы, – испуганно пробормотал он и сразу заорал во весь голос: – Минометы!
Луи и Банг переглянулись. Минометы в джунглях – самое поганое.
– По батальону бьют, – прошептал Луи.
Банг молча кивнул. Батальон растянулся вдоль широкой тропы, идущей по склону горы. И деваться с нее было некуда. Так что как только японские минометчики пристреляются, смерть начнет собирать среди ребят свою обильную жатву. Мастер-сержант несколько мгновений молча размышлял, отчаянно морща лоб, затем развернулся и начал лихорадочно связывать очередной заряд. Луи так же молча смотрел на него.
– Веревку, – бросил Банг, вешая подготовленный заряд себе на руку за веревочную петлю.
– Что ты задумал?
– Спустишь меня на ней вниз, а уж оттуда я сумею зашвырнуть взрывчатку прямо в глотку макакам.
– Да ты с ума сошел! – ахнул Луи. – Тебя же подстрелят, едва ты высунешься за обрез скалы!
– Не подстрелят. Видишь – стрелять уже перестали. Думают, что мы здесь забились в щелку и будем сидеть до конца боя. Так что проскочу. А вот если ребята будут все так же торчать на этой тропе, желтожопые положат полбатальона.
Луи несколько мгновений не отрываясь смотрел на Банга, а потом вдруг вскинул руки и потянул через голову форменную куртку.
– Ты что? – удивился мастер-сержант, увидев, как итальянец тесаком отхватил от нее оба рукава.
– Вот, возьми, обмотаешь ладони. Да потолще мотай, в несколько слоев. Потом возьмешь веревку и будешь пропускать ее в руках, а ногами отталкиваться от выступов скалы. Так быстрее получится. Понял?
Банг кивнул и, ухватив веревку, конец которой Луи торопливо обматывал вокруг здоровенного выступа скалы, протянул ему зажигалку. Луи непонимающе уставился на мастер-сержанта.
– Подожги заряд, – сурово приказал ему Банг и пояснил: – Внизу может не хватить на это времени… или возможностей.
Итальянец понял. Чтобы поджечь заряд, а затем метнуть его в дот, требуются две руки. Но не факт, что к тому моменту как мастер-сержант окажется внизу, они обе будут у него в рабочем состоянии…
– Ну, с Богом, – напутствовал его Луи.
– Не уверен, что у нас с тобой он один и тот же, – отозвался Банг.
– Ну, ты молись своему, а я помолюсь за тебя перед своим, – ухмыльнулся итальянец. После чего щелкнул зажигалкой и сразу же налег всем телом на свой конец веревки.
Несмотря на намотанные на руки рукава форменной куртки Луи, у самой земли мастер-сержант выпустил веревку, довольно чувствительно ударившись о землю ступнями. Потому что в конце спуска ладони припекло так, что он едва не взвыл. Но как бы там ни было, он стоял на земле, цел и невредим. А прямо перед ним зиял узкий ход, в котором виднелись потные спины японских пулеметчиков. Банг радостно оскалился и сорвал с руки заряд с догорающим бикфордовым шнуром.
– Банзай!
Банг размахнулся и скосил глаза. Прямо к нему несся японец, выставив вперед свою «арисаку» с примкнутым штыком. Он был близко, очень близко, так что мастер-сержант мог успеть сделать что-либо одно – или отскочить в сторону, или швырнуть заряд. И… Банг нагло ухмыльнулся в перекошенное узкоглазое лицо, а затем, с выдохом, как когда-то он швырял мяч в школьной бейсбольной команде, метнул заряд в узкий зев хода сообщения дота…
