Розалина Будаковская
Знамения. Разбуди меня, когда проснёшься
"Сонный" друг
– Этот твой Бог, – Джек расплылся в пьяной улыбке. Кажется, ему одновременно было и весело и страшно, – Думаешь, он способен на то, чтобы убить всех?
– Мой Бог? И не всех, между прочим, а только часть. Это не то же самое, – ответила я, в тайне представляя какого это, когда от мира остаётся одна десятая часть людей. – А ты в кого веришь?
На секунду Джек встрепенулся, оторвав бутылку водки от губ. Его глаза полыхнули не то страхом, не то удивлением, будто он совсем забыл, что я ещё здесь.
– Я католик, – он снова опустился на подушку и вытянул ноги на спинку дивана. – Мой Бог никого бы не убил. А ты в кого веришь?
– Я верю в того, кого вижу, – сказала я и в очередной раз мельком задумалась, а придерживаюсь ли я какой-то религии на самом деле? Но ответ из раза в раз отрицательный. Я помотала головой. – В тех, кого вижу.
– И, что, он или они убили бы кого-нибудь? Просто так?
– Не просто так, у них есть план, – я машинально пожала плечами. – Какой-то особенный план.
– Хреновый план, если из-за него кто-то умрёт.
Я не спорила только по тому, что сама не знала об этом плане подробнее. Но несмотря на неизвестность, он казался правильным. Не страшным, не отвратительным, не кровожадным и жестоким. Я просто доверяла. Джек часто называл меня бесхребетной из-за моей «доверчивости», я же себя такой не считала. Что ж, не всегда по крайней мере.
Джек не спал третьи сутки, и меня это огорчало. Он напивался – и как его не клонило в сон из-за этого? – и голосил на весь дом, пока соседи не вызовут полицию. После очередного предупреждения Джек принимал ледяную ванну, выпивал пару-тройку кружек кофе и бегал как заведённый по городу. С вечера всё начиналось сначала: алкоголь, полиция, ванна, кофе, работа.
– Только глаза закрою и вижу воду, – измученно прошептал Джек, перевалившись на бок. – Так много. Бескрайняя. И ничего вокруг, – он поднял на меня глаза. – Как может ничего не быть, Роуз? Ты ведь тоже её видишь! Откуда её так много?
Его снова трясло, он снова боялся даже вспоминать о снах. Я не отвечала, гладила его по волосам и надеялась, что усталость наконец возьмёт своё. Джека уже тошнило от алкоголя и растворимого кофе, тело время от времени вздрагивало, и сознание медленно отключалось от реальности.
– Была бы ты настоящей, – протянул он, сжимая мою руку. – Ты бы терпела меня, Роуз? Мы бы могли встречаться.
– Как будто мне и так тебя мало.
Джек всё-таки уснул, я задремала рядом, а спустя какое-то время проснулась. Моя спальня, мой дом. Здесь тихо и бывает одиноко, особенно когда есть что рассказать, а некому. Напоминанием от Джека остались тошнота и премерзкое чувство, будто все эти три дня пила я, а не он. Желудок требовал остаться дома, отдыхать, а будильник навязчивой мелодией напоминал о новом дне. Хотелось всего и ничего. Как минимум сбежать поскорее от чужого похмелья и своего страдающего тела. Но возможно ли это? Конечно нет.
Когда мне только начал сниться Джек, я и не думала, что столкнусь с такой проблемой – чувствовать чужое состояние. Правда, раньше это в самом деле не было настолько ужасно: из-за внезапной тошноты можно прогулять школу, не пойти куда не хочется, не убираться и не скучать на экскурсии. Ни один врач не мог объяснить причину моего недомогания, а значит просто назначал пару дней отдыха дома. Джек может напиться вусмерть, может заболеть, сорвать голос и ещё целая куча всего, а страдаю от этого почему-то я. Не то чтобы ему не достаётся за свои же деяния, но я-то тут причём? Почему ему не достаётся от моего здоровья также?
Тошнота нехотя отступает после таблетки аспирина, но желудок подобный завтрак не жалует. Чищу зубы, мысленно обещаю себе съесть что-нибудь очень вкусное по пути к торговому центру, а между тем невольно вспоминаю, как Джек вообще появился в моей жизни. Это был ещё один сон. Немного глупый, немного обычный, но достаточно реальный, чтобы остаться в памяти пятилетнего ребёнка.
Пусть мне и было совсем немного, но сны уже отличались от «детских». В них кипела жизнь, какую увидит далеко не каждый взрослый. Это был космос, это были странные существа – я называла их пришельцам и сравнивала с тем, что о них говорили по телевизору – и, конечно же, люди, много людей, однако из всех Джек оставался самым реальным. Впрочем, сны с его участием даже снами не казались: всё ощущалось так, будто я вовсе не сплю в эти моменты. Джек жил своей жизнью, а я, словно любопытный призрак, наблюдала за ним. Всё шло замечательно, пока Джек меня не заметил. Не знаю, как и почему это вышло, но получилось крайне неловко:
– Чёрт, ты что здесь делаешь?! – мужчина стягивал полотенце на бёдрах так сильно, будто сможет спрятаться в нём полностью. Растрёпанные волосы встали дыбом. – Как ты сюда попала?! Я, что, не закрыл дверь?!
– Кажется, я заблудилась, – стыд и смущение окрашивали моё лицо во все оттенки красного. – Извини.
Хотелось спрятаться и убежать, но как это сделать – понятия не имею. Из снов я умела выходить по собственному желанию, но только не из этих. Будто меня в них что-то держало. Или кто-то? Я боюсь незнакомых людей, но Джек совсем не страшный. Может, потому что я уже видела его раньше, наблюдала, а, может, потому что он боится не меньше меня?
– Нет-нет, это ты извини, – он пытался быть милым и по-прежнему тянул полотенце. Оно уже трещало. Ещё немного и порвётся. – Как ты сюда попала? Как тебя зовут?
– Я Роуз, – хотелось подойти ближе, но я сама себя останавливала. – Ты ведь спишь, да? Это просто сон, – любопытство взяло верх. Я с опаской рассматривала большую светлую комнату. – Ты часто мне снишься.
Повсюду беспорядок. Пол завален одеждой, пустыми и полупустыми бутылками, бумажками от еды и фантиками. В углу за шторой даже притаилась целая стопка коробок от пицц. Я люблю пиццу, но от этой пахло очень неаппетитно.
– Думаешь, я сплю? – он явно заинтересован. – Почему?
– Я точно сплю, вот и подумала, что ты тоже, раз видишь меня.
Это был наш первый разговор с Джеком. Короткий, но куда лучше бесконечного молчания и подсматривания откуда-нибудь из-за угла. Джеку двадцать семь, а мне пять… или восемь? Кто его знает: и в том, и в том возрасте мои родители разводились, так что с конкретикой здесь туго. Одно мне было известно совершенно точно: Джек реален настолько, насколько это вообще можно представить.
У него тёмные волосы с лёгкой волной, яркие серые глаза, но лицо и тело выглядят слишком молодо. Глядя на Джека, никак не предполагаешь, что он давно закончил школу. У него были свои интересы, которые я не понимала сначала из-за маленького возраста, а потом просто потому что находила себя в другом. Мы похожи и в то же время совершенно разные. Нас объединяют сны. Джек говорит, это безумие, а я… Я не думаю на этот счёт, я просто вижу сны.
Долгое время я представляла Джека, живущим в параллельном мире или даже на другой планете и другом времени. Несмотря на свой маленький возраст, на такие темы я говорила с уверенностью нобелевского лауреата или, как минимум, путешественника во времени и пространстве. Будто я всё это уже видела, будто сама исследовала каждый закуток Вселенной, а потом в голову пришла шальная идея, и я родилась ребёнком, которого и из дома не всегда выпускают. Угораздило же меня вспомнить о своей «прошлой жизни» в столь несамостоятельном возрасте! Взрослые каждый раз говорили, что у меня чересчур богатое воображение и хорошо бы направить его в правильное русло, а не растрачивать впустую. Отныне сны записывались и представляли собой крошечный пазл. Не знаю, что именно я искала, какую картину хотела увидеть из этих кусочков, однако была уверена – во снах что-то спрятано. Как минимум, Джек. После стольких лет общения – а снился он мне постоянно, – я жаждала познакомиться с ним вживую.
Конечно же, теорию о параллельных мирах я рассказала и своему «сонному» другу. Он оценил и признался, что сам тоже об этом думал. По ночам мы рассказывали о своих мирах в надежде найти пересечения. Вдруг не всё так плохо? Раз всё так похоже, может, параллельные миры соприкасаются настолько, что есть шанс преступить их грань? Почему Джек? Почему я? Вопросы не кончаются по сей день, становятся только запутаннее и их количество растёт в геометрической прогрессии.
Пока воспоминания не захлестнули меня полностью, я одеваюсь и уже не укладываюсь по времени. Наспех запираю квартиру, радуюсь, что случайно не оставлю включённым утюг, потому что у меня его нет, и бегу к остановке. Надеюсь, автобус без меня не уйдёт, иначе придётся топать пешком, и я точно опоздаю.
К счастью, автобус стоит на остановке, а у его дверей расслабленно курит его водитель, не взирая на недовольные возгласы пассажиров из салона. Этот парень чуть старше меня, в грязной футболке цвета мокрого асфальта, в спортивных штанах, вытянутых на коленях, и пыльных кроссовках. По-моему, он никогда не переодевается. По крайней мере я не видела его в другой одежде.
– Доброе утро, Роуз!
– Спасибо, что подождал, Терри.
– Может, всё-таки сходим на свидание? – Терри пытается казаться крутым, но чуть не падает с тротуара. – Кто-нибудь ещё ради тебя задерживал рейс?
– Конечно нет, – улыбаюсь я, – но не сегодня, Терри. Потом, ладно?
– Эх, потом да потом, – вздыхает он, кидает окурок мимо урны и садится за руль. – Ладно, однажды и мне повезёт.
– Обязательно, – киваю я и мысленно желаю ему поскорее найти пару.
Душно, через стекло припекает солнце. Кто-то нервничает, что опаздывает, кто-то непринуждённо продолжает читать свежую газету в абсолютной толчее. Я уткнулась лбом в стекло, листая ленту соцсетей в телефоне. Честное слово, иногда хочется идти пешком лишь бы не стоять вот так вот в забитом автобусе. Посты пестрят заголовками о политике, государства никак не поделят границы, растущих ценах на продукты и электроэнергию, именитые финансисты которую осень угрожают дефолтом, всевозможные врачи кричат о вреде еды – кому-то не угодило мясо, кому-то наоборот фрукты и овощи, рыба и даже вода – и коротенькой строчкой среди этой мешанины проскакивает новость о наводнении где-то в странах Африки. Статья всего из пары предложений, суть которых можно свести к одной фразе – вода поднимается. Ни фотографий, ни оценки ущерба, ни данных о пострадавших. Просто факт – вода поднимается.
Забавно, мне и Джеку в последнее время снится вода. Её так много, что в пучине исчезают целые города, а затем наступает тишина. Ни криков, ни плача, паники тоже нет, лишь тишина. Правда, в наших снах вода чистая, почти прозрачная, скорее всего из океанов. Джек из-за этих снов даже перебрался подальше от побережья.
– В какую ещё ерунду мне верить? – как-то сказал он. – Может, в гороскоп? Или гадалкам?
– Параллельные вселенные, конечно, другое дело, – ответила я. – В это верить можно с уверенностью.
– Они по крайней мере не грозят мне всякой, – он хмыкнул, – водой всякой. Наводнения, исчезновения городов… Чертовщина какая-то! Что должно случиться, чтобы вода вдруг поползла на города?
Спорить с ним бесполезно. Я убедилась в этом за столько лет знакомства. Даже если Джек вдруг поймёт, что не прав, на словах он будет до последнего упираться.
Я, в отличии от Джека, к снам отношусь, можно сказать, серьёзно. Ничего не снится просто так. Человеческий мозг, может, и легко обмануть, но он вовсе не дурак. Сны, как говорят учёные, подсказки от нашей психики, однако это утверждение теряет смысл, когда сталкивается с одинаковыми снами у разных людей, из разных уголков мира – вода, а следом за ней приходит тишина. Одни видят в масштабном потопе теорию заговора, другие божью кару, третьи роются в научных статьях геологов и океанологов, в надежде найти не то подтверждение своим снам, не то опровержение. Якобы не может уровень вода так стремительно подняться и угробить половину планеты, нужны предпосылки за десятки лет. Что ж, я не отрицаю существование «подсказок», но думаю, они насколько очевидны и прямо у нас перед глазами, что мы просто не берём их в расчёт. Ведь с самого маленького возраста над убеждают: самые страшные тайны спрятаны глубже всего.
– Ладно, – однажды почти сдался Джек, – пусть всё будет правдой, но, чёрт возьми, уже третий год и ничего не происходит! Роуз, ты же не ставишь будильник на полночь, если на работу тебе к восьми?
И с этим сложно не согласиться. Предупреждают заранее, но не за целую же вечность? Ожидание раздражает. Начинаешь сомневаться в себе на пустом месте. Может, сны и в самом деле просто сны? Я регулярно прихожу к этой мысли, но от полного её принятия меня каждый раз отделяет тот факт, что снится одно и то же разным людям, которые никак не связаны. Случайность? Какой-то общий будильник, до звонка которого мы проснулись и наблюдаем, как медленно капают минуты?
– Эй, Роуз, – кричал Терри. – Роуз! Выходишь? Твоя остановка, не проспи!
Сердце Лондона прогрето солнцем с самого утра, духота и, похоже, будет дождь. Я забегаю в кофейню и наконец завтракаю. Сэндвич пахнет странно, но тем не менее довольно вкусный, а кофе гораздо крепче, чем обычно, что, впрочем, тоже неплохо. Я не выспалась. Все эти сны, когда я бываю у Джека, высасывают из меня силы и на день ничего не остаётся. Будто я на самом деле навещаю его где-то на другом конце планеты и до звонка будильника возвращаюсь домой, боясь пропустить работу.
Уютную кофейню незаметно заполоняют люди с дорогими ноутбуками. Появляются то в одном углу, то в другом, и не успеешь оглянуться, как рядом с твоим крошечным местом у подоконника уже собралась очередь недовольных инфлюэнсеров.
– Долго ещё? – с раздражительностью, граничащей с брезгливостью, выплёвывает один из них. – У тебя, что, работы нет? Чего здесь сидишь? Заняться нечем?
От наглости я немного опешила, но всё же взяла себя в руки:
– Где хочу, там и сижу. И сколько хочу.
– Ну да, ну да, – усмехается парень, – пока ты сидишь здесь, я получаю твои деньги.
Девушки, которые стояли за ним, тоже рассмеялись. Пришли они вместе или просто поддержали «коллегу», мне всё равно. Теперь остаться на этом месте и спокойно доесть свой завтрак – дело принципа. Даже если я опаздываю, а я, разумеется, опаздываю. Магазин вот-вот откроется, это будет уже третий раз за месяц, как я прихожу позже положенного, что означает – надбавки мне не видать.
– Ради бога! – кричит девушка-бариста. – Сейчас же только утро!
– Вот именно! – отвечает ей троица с ноутбуками. – Нам нужно работать!
– Это кофейня, а не офис, – не сдаёт позиций бариста. – Здесь в первую очередь едят и отдыхают.
Инфлюэнсеры повержено уходят, бормоча проклятия в мой и адрес отважной девушки. За ними собираются и те, кто до этого спокойно работал за другими столиками. Я дожидаюсь, пока мои обидчики скроются из виду, залпом допиваю остаток кофе и в панике смотрю на часы – у меня осталось ещё две минуты до начала смены. Перед глазами уже пронеслась картина, как мне делают очередной выговор, но внезапно приходит сообщение из общего чата. Кара Смит, администратор зала, задержится минут на сорок.
Я со звуком выдыхаю и начинаю смеяться. Гора с плеч! Значит всё в порядке, можно идти черепашьим шагом. Тем более моя напарница как штык на месте, а к открытию в понедельник мало кто приходит за новыми джинсами или кофточкой. Обычно до полудня в зале тихо, спокойно и даже немного скучно.
– День удался? – робко спрашивает девушка, протягивая руку за моей чашкой.
– Можно и так сказать.
– Хорошо, – она улыбнулась чуть увереннее, но всё равно ещё стеснялась. – Меня зовут Таша, кстати.
– Роуз. Рада познакомиться. Не видела тебя тут раньше.
– Устроилась на прошлой неделе, – Таша нервно натирала стойку перед собой. – А ты часто тут завтракаешь? Как ты узнала, что я новенькая?
– Я знаю почти всех, кто работает на этом этаже, а тебя вижу впервые.
– Не так всё сложно, если разобраться, – засмеялась Таша. – Хорошо. Теперь ты и про меня знаешь.
Телефон разрывался от сообщений Энди, моей напарницы. Писала она одно и то же: «Роуз, где тебя носит?!» Я ответила бегущим смайликом и отключила звук уведомлений. Таша без лишних слов поняла, что я опять опаздываю. Мы обменялись пожеланиями хорошего дня, и я ушла. Спустя какое-то время подоспела и администратор зала. Она ещё час бродила между рядов и оправдывалась за опоздание перед кем-то невидимым.
За весь день к нам заглянул всего один человек, и то, увидев ценник на джинсы, он тут же вылетел пулей. Да так он спешил убраться отсюда, что даже вешалку свалил. Энди устало вздохнула и поплелась возвращать вещь на место. Это случилось ближе к закрытию, мы считали минуты, чтобы скорее пойти по своим делам. Энди вернулась и упала на низенький стульчик за прилавком с кассой. Я записывала очередной рассказик для блога, где мой текст не наберёт и десяти лайков, а моя напарница активно переписывалась с очередным ухажёром на сайте знакомств.
Честно говоря, я ей даже завидовала: Энди редко тратилась на еду, на косметику, на одежду и мелкие путешествия. Большую часть зарплаты она откладывала на отдых где-нибудь в Европе, исправно вычёркивая из своего списка важных мест три города в год. Не скажу, что у меня всё очень плохо, нет. Мой сборник рассказов напечатало небольшое издательство и каждый квартал я получаю скромный процент от продаж. Но всегда хочется большего. Стоит покориться одной вершине, как ты уже строишь планы по захвату соседней и не оставляешь надежд однажды оказаться на Олимпе, среди других «гигантов». Пока реальность оставалась не такой уж вдохновляющей: новые тексты писались с трудом, особого отклика у аудитории не вызывали, да и идеи казались похожими одна на другую. В прошлом месяце я всерьёз подумывала бросить всё это, но стало обидно терять даже те крохи славы, которые уже принадлежали мне. Ещё и Джек не упускал возможности похвастаться, какую роскошную светскую жизнь ведёт: вчера за его картины боролись две галереи, предлагая суммы, которые мне и не снились, сегодня мистер Джек Шайн уже блистает на сцене театра, в зале не хватает мест желающие на него посмотреть, а завтра он летит на другой конец страны пафосно рассказывать, как добился всего одной лишь лучезарной улыбкой и, может быть, чуть-чуть упрямством.
Чёрт возьми, как же это иногда невыносимо! Я не могла ненавидеть Энди, а Джека уж и подавно, но случались такие дни, когда мне хотелось забыть об их существовании и почувствовать себя хоть чуточку более важной, чем я есть на самом деле. Я ощущала эту значимость где-то глубоко внутри. Она горела крохотным пламенем, невзирая ни на какие обстоятельства.
Стрелки на часах наконец доползли до девятки. Мы с Энди не сговариваясь кинулись к выходу.
– Хорошего вечера, девочки, – напоследок улыбнулся нам охранник Чарли и кивнул. – Завтра придёте?
– Не моя смена, – ответила я. – Буду спать целый день.
– Ага, – вздохнула Энди, – а я за двоих отдуваться. Ещё и с Мэри!
– Да ладно, она тихая.
– Знаешь, кто ещё бывает тихим? Серийные убийцы! – Энди смахнула с экрана очередное сообщение от какого-то парня. – Вы вообще видели, как Мэри за всеми наблюдает? Она точно какая-то неадекватная.
Чарли на самом деле нравилось слушать всё это. Он был главным сплетником на этаже, так что мы всегда в курсе самых «горячих» новостей торгового центра: от чужой премии до свиданий и семейной жизни. С таким как Чарли и соцсети не нужны.
Мы вышли на улицу, пряча руки в карманы от прохладного воздуха.
– Может, поедим? – у Энди, как спецэффект, заурчал желудок. – На углу вроде есть что-то приличное.
Я тянула с ответом. Не потому что считала свои деньги – не сегодня по крайней мере – а прикидывала, как надолго меня хватит и во сколько после посиделок с Энди вернусь домой. От вечернего воздуха клонило в сон.
– Да ладно тебе, Роуз! Я же угощаю!
– Я думала, что сейчас усну, – засмеялась я. – Но раз ты угощаешь…
– Всё ясно с тобой, – Энди тоже смеялась. – Кстати, Кит придёт с другом. Может, и тебе подфартит с парнем.
– Вот я так и знала! Ты ничего просто так не предлагаешь.
– Да ладно тебе, – Энди прихорашивалась на ходу, используя телефон вместо зеркала. – Посидим, выпьем, поболтаем. Тебя же никто не заставляет встречаться. Просто развейся. Может, на романтической почве и новые идеи посетят.
С новым другом Энди мы встретились в шумном баре. Люди всё шли и шли, набиваясь в душный зал битком. Столики сдвигали к стенам, к барной стойке не протолкнуться, но нам с Энди повезло, что её ухажёр заранее взял напитки. Друг Кита действительно довольно милый: светловолосый, в круглых очках и рубашке, застёгнутой на все пуговички. Он смущался, краснел и постоянно улыбался. Правда, как его зовут, я так и не расслышала. Кит обращался к нему на «ты», Энди всё обаяние направляла на свою «основную» жертву, поэтому не особо вспоминала о присутствии кого-то ещё за столом.
К полуночи мы выбрались на свежий воздух. После алкоголя тело цеплялось за прохладный воздух, словно за спасательный круг. Никак не могу надышаться и, кажется, пьянею ещё сильнее. Впрочем, эффект быстро проходит, снова хочется только одного – спать. Я уже представляла, как зайду в квартиру, приму душ и завалюсь в постель, как Кит выдал очередное предложение, от которого никто, кроме меня, не собирался отказываться:
– Как насчёт того, чтобы гулять всю ночь и встретить рассвет?
– Я за! – радостно прыгала Энди. – Роуз, пойдёшь? Давай же!
– У меня, – мозг молниеносно перебирал всевозможные отмазки, – завтра очень важная встреча. Не хочу проспать и быть вялой.
– Да брось! – разумеется, она не поверила. – У тебя завтра даже смены нет.
– Да, но эта встреча очень важная, – не отступала я. – Вопрос жизни и смерти.
– И ты не сказала мне? – Энди уже забыла о Ките и смотрела прямо на меня.
– До сих пор не могу поверить.
Подруга смотрела на меня с подозрением, но всё-таки отпустила, взяв обещание, что я обязательно ей всё расскажу потом. Внутри я ликовала, но старалась сохранить лицо хоть немного огорчённым из-за неудавшейся прогулки. Энди висла на Ките и что-то ему шептала, тот улыбался и придерживал её за талию, чтобы она не упала.
– Эй, Тэйлор, не хочешь проводить девушку? – Кит хоть и сказал это мягко, но в то же время очень настойчиво. – Ты всё равно рядом живёшь, а завтра на пары. Не выспишься, и у кого я буду списывать?
– Точно, – Тэйлор не стал спорить. – Ты же не против, Роуз?
– Конечно нет.
Тэйлор держался от меня на расстоянии шага. Не знаю, чего он боялся. Соприкоснуться руками? То, что я толкну его на проезжую часть, если он будет идти ближе? Поцелую? Впрочем, именно из-за этого расстояния я чувствовала, будто иду одна, а Тэйлор… Он не отличался от моих соседей, которые в самом деле боялись ходить по темноте и старались держаться ближе, но не слишком. В окрестностях никогда не было бродячих собак или другой крупной живности, которой стоит опасаться. Всеобщий страх появился, когда на кого-то напали подростки-карманники. У них был складной ножик. Им они для устрашения порезали сумку, которую отобрали у пожилой женщины. Однако компашку быстро поймала полиция, буквально на следующее утро.
Несмотря на то, что это произошло полгода назад, страх остался у многих. Вот и Тэйлор заметно нервничает. Мы прошли под фонарём, он оглядывался по сторонам и на мгновение передумал идти дальше. Желание казаться смельчаком, конечно, пересилило.
– На моей улице светло, – неловко сказал Тейлор. – Прямо как днём. Из-за фонарей, конечно, а не потому что там не садится солнце, – рассмеялся он. – Ты же не подумала, что там солнце не садится?
– Именно об этом я и подумала, – мне хотелось поддержать парня, и я смеялась. – Если бы солнце светило постоянно, оно бы устало.
– Что? – Тэйлор ухмыльнулся и даже остановился. – Ты такая глупая, солнце не может устать, это же чёртов огненный шар в космосе.
Мы могли бы посмеяться, но никто не смеет называть меня глупой. Гнев тут же вспыхнул, к вискам приливала кровь. Рычать в ответ я всё же не спешила. Он выпил и, может, вообще не собирался меня обижать?
– Я дойду сама.
– Как знаешь, – Тэйлор пожал плечами. – Я всё равно не стал бы встречаться с такой, как ты.
– Прости? – я почти ушла, но обернулась.
– Кит не предупредил, что у его новой девушки некрасивая подруга. Ещё и настолько глупая.
Я смолчала. Словесная перепалка редко заканчивается быстро, да и рискует перерасти в рукоприкладство, я себя знаю. Однако хоть немного припугнуть Тэйлора хотелось. Он боялся темноты до чёртиков, и упустить такую возможность… Ох, нет.
– Надеюсь, ты хорошо доберёшься до дома, – гнев превращался в радость, – а то карманников развелась целая куча. Полиция уже устала приезжать.
Я поднялась к себе, приняла душ, а Тэйлор всё стоял под фонарём и озирался по сторонам. Надеюсь, он больше ни ногой в сторону моего дома. Оказавшись в кровати, я сразу же провалилась в сладкий сон. Утром меня разбудил бесконечный поток голосовых сообщений от Энди. Можно слушать вместо подкаста. Большую часть времени она рассказывает про вчерашнюю прогулку с Китом, а потом внезапно меняет тему:
– Тэйлор пришёл сегодня на пары с огромным фингалом под глазом. Только что Кит написал. С тобой всё хорошо? Перезвони, как проснёшься, я волнуюсь.
Мне стало не по себе. Неужели на Тэйлора вчера действительно кто-то напал? Чёрт, я же его только припугнула! Карманники у нас давно перевелись! И полиция тут же приедет по первому зову, а вчера это я так, шутила!
Энди пришла сразу после смены. Ей хотелось услышать всё лично и от меня, а не Чарли. Он всё равно рано или поздно узнает.
– Так это не ты? – искренне удивилась Энди. – А я уже целую речь приготовила Киту, какой козёл его друг.
– Если не я побила Тэйлора, это не отменяет, что он козёл.
– Ладно, извини, – Энди крепко обняла меня. – В следующий раз буду узнавать о чужих друзьях подробнее.
– Да, было бы очень неплохо, – рассмеялась я, мельком взглянув на окно: – Так темно сегодня, не хочешь остаться у меня? Диван всегда к твоим услугам.
Энди всегда нравилось в моей квартире, поэтому она не упускала шанс остаться. К счастью, моя подруга никогда не навязывалась и вообще была идеальным гостем: редко засиживалась допоздна, не пыталась наводить свой порядок и не рылась в чужих вещах.
Мы потихоньку убирались на кухне под новую серию любимого сериала, когда в дверь позвонили. Я без раздумий пошла открывать. Гостей не жду, но у меня запасные ключи от квартиры соседей, а свои они часто теряют. По пути я захватила ту самую связку с металлическим брелоком-клевером. Однако на пороге стоял вовсе не сосед, а незнакомый парень со скромным букетом тёмно-красных роз. На жилетке у него красуется логотип цветочного магазина, а под ним мелкими буквами выведено имя – Оливер.
– Роуз Блинк?
– Да, – заторможено ответила я. – Это я.
– Тогда это Вам, – Оливер вручил мне цветы, достал телефон и что-то отметил. – Хорошего вечера!
– Подождите! От кого это?
– Извините, не знаю, – он пожал плечами. – Я просто доставщик.
Я всё ещё растеряна. Оливер смотрел на меня не то с жалостью, не то с каким-то другим похожим чувством. Сострадание, может быть, хотя ничего ужасного не случилось.
– Там должна быть открытка, – сказал он. – Я видел, как её подписывали при упаковке. Может быть, повезёт и отправитель подписался.
Вместо ответа я кивнула, проводила Оливера взглядом и только после этого зашла домой.
– Кого ещё принесло? – Энди выглянула из комнаты, натирая тарелку, а затем подняла на меня глаза: – Ничего себе! Это от кого? – от радости она чуть не разбила посуду и поймала её практически у самого пола. – Кого ты от меня скрываешь?
– Я не знаю. Понятия не имею.
Цветы казались будто чем-то опасным. Я держала их чересчур аккуратно и боялась сжать больше. Я люблю цветы, но ещё никогда не получала их от кого-то таким образом. Это настораживало и будоражило одновременно. В какой-то момент я вообще не знала, что чувствую: страх, восторг или угрозу?
– Чего ты застыла? – Энди забрала цветы у меня из рук и смело разворачивала бумагу. – Не бомба же, не взорвётся, – её пальцы ловко пролезали под металлические скобки и разрывали упаковку. – Видишь? Всё в порядке, – она скомкала бумагу и засунула в мусорное ведро.
Я боязливо прикоснулась к цветам и напоролась на шип. Как будто, вот, всё самое страшное уже случилось, можешь выдохнуть и поставить розы наконец в воду.
– Доставщик сказал, здесь могла быть записка.
– Да? – Энди бережно развернула упаковочную бумагу, а затем снова смяла: – Ничего нет. Слушай, может, Тэйлор решил извиниться? Чтобы его снова никто не побил, – засмеялась она. – Но я бы на твоём месте всё равно с ним не стала бы встречаться.
– Боже мой, Энди, я и не собиралась!
Уснули мы конечно нескоро, пока все варианты переберёшь, на сон времени не останется. Всю ночь мы сидели на диване, литрами пили кофе и вспоминали всех, кто знает мой адрес. Охранник Чарли? Водитель автобуса Терри? Побитый накануне Тэйлор? Его друг Кит? Кто-то из одноклассников, с которыми мы не общались со времён школы? И когда все знакомые были перебраны, в ход пошли самые невероятные теории. Энди генерировала их одну круче другой. Там разговор зашёл о знаменитостях и богачах. Но здесь Энди уже вовсю представляла свою жизнь. Она с детства мечтала стать кинозвездой, до сих пор посещает кастинги и записывает видео для прослушиваний, но, как часто это бывает, удача пока не улыбается. В этом мы были похожи – всё ещё пытаемся добиться своего, несмотря на отказы.
Энди шмыгала носом и всё равно делала вид, будто не плачет. У меня самой наворачивались слёзы. То самое ожидание, оно повсюду. От дурацких непонятных снов до собственных мечт. Оно висит камнем и как только у тебя заканчиваются силы барахтаться, тянет на дно, в пучину отчаяния и жалости к себе. Иногда мне кажется лучшим решением упасть на это дно, возможно, тогда удастся отвязать от себя метафорический камень и резко плыть к поверхности. Но правда ли это? Сработает ли это? Не знаю, а потому опускаться на дно становится страшно. Вдруг его и нет вовсе?
– Однажды у нас получится, – мечтательно выдохнула Энди, глядя в потолок. – И ты и я, у нас всё получится.
– Обязательно, – поддержала я. – Не сегодня, значит завтра, но получится.
Силы окончательно иссякли. Веки слипались. Чашка чуть не упала, к счастью, она уже была пустой и ни один ковёр и диван не пострадали. Энди закуталась в плед, спала. Можно было бы не напрягаться и уснуть рядом, но всё же я ушла к себе. Гораздо приятней вытянуть ноги, чтобы завтра не жаловаться, что они еле ходят.
Стоило только закрыть глаза, как появился Джек. Он неожиданно трезв и собран. Крутится около плиты, между делом попивая воду с лимоном из огромного стакана. Джек ведёт себя так непривычно. Большую часть времени он действительно таким был – деловой, уверенный, собранный, всегда занятой – но в последнее время вёл себя абсолютно по-другому. И вот он снова пришёл в себя.
