Большеглазый император, семейство морских карасей – Дина Рубина

Вот,собственно, и вся история Лаймы, бабушки Пани и моего деда Моисея Гуревича. Ничего особенного в ней, если вглядеться пристально, нет. Но отчего-то захотелось присоединить их судьбы, пусть и в таких конспективных, торопливых словах, к сонму – говоря высоким стилем – тех, кто сгинул в жерле проклятой эпохи…Так заканчивается один из рассказов сборника – «Дед и Лайма». Но ведь это про каждую историю, собранную в книге. С одной стороны – обычные жизни, обычные истории, обычные чувства, отношения. Всё простое, своё, человеческое что ли. Как всегда у Рубиной, с долей иронии,откровенного смеха и потаённой грусти. Дина Ильинична умело превращает обычную житейскую ситуацию, о которой поведали за столом, в яркую историю.В сборнике всего понемногу. Есть совсем небольшие рассказы, прямо анекдоты, остроумные и искромётные. Есть истории подлиннее, в которых «вся жизнь перед глазами промелькнула....». Есть рассказы-портреты, точно и с любовью рассказывающие о человеке. Любовь к людям, о которых пишет Дина Ильинична, ощущается во всём, а иначе не было бы той самой, рубинской, щемящей интонации. Трудно выделить что-то одно и сказать: вот это прямо потрясло. Всё задевает, всё трогает, всё бередит. Большинство рассказов – от первого лица, и это придаёт историям особенную, интимно-трогательную интонацию. Чувствуешь, как переживает и проживает вместе со своим героями автор такую нелёгкую, но вместе с тем счастливую жизнь.Счастливую, несмотря на все перипетии. И даже в жалобах героях на обстоятельства и ситуации чувствуется эта любовь к жизни.

Вспомнила рассказ, с которого, собственно, началось моё знакомство с замечательным автором -Диной Рубиной.

Совсем коротенький , читается за 30 минут, но – он пока и самый мой любимый. Калейдоскоп судеб человеческих. .. Маленькие трагикомедии…Один пожилой еврей-эмигрант (Миша) делится с другим (Сеня) историями из своей новой жизни. Художник, реставратор – здесь, в Израиле, он работает «сиделкой». Каждый из его подопечных- удивительный персонаж......хрупкость, беззащитность- всё это невольно ассоциируется у Михаила с необычной аквариумной рыбой с причудливым именем. А с другой стороны- и сам он здесь-"свой среди чужих"…И сидел я так, наливаясь дорогим вином и злобой, и смотрел, как вокруг ходят оживленные эластичные люди, смотрят мимо и в упор меня не видят. Мне Дани что-то говорит-говорит, а я и не слышу, опускаюсь куда-то на дно темного аквариума в плотную толщу свинцовой воды… И вроде как я – рыба, немая рыба, плавником едва шевелящая, которая в стекло носом тычется и на людей таращится… Большеглазый, блин, император, семейство морских карасей…

Каждый абзац- уморительный и щемящий анекдот. Флёр по-еврейски остроумной речи …сколько грусти и нежности…

«А я, знаешь, к старичью отношусь нежно. Все мы там, бог даст, будем»,– делится Миша с Сеней. И не поспоришь.

Душевно..Но вот, знаешь, в чем я уверен, Сеня, – что все-таки душа бессмертна… В том смысле, что на фиг было затеваться со всем этим мирозданием, если такая изящно сработанная вещица, как человеческая душа, – одноразового пользования? Это ж нерентабельно, а?

Всем, кто уже полюбил Дину Рубину, но ещё не прочитал «Большеглазого императора…»-читать обязательно!

"Но вот знаешь, Сеня, в чём я уверен – что всё-таки душа бессмертна… В том смысле, что на фиг было затеваться со всем этим мирозданием, если такая изящно сработанная вещица, как человеческая душа, – одноразового пользования? Это ж нерентабельно, а?" Вот уж в чём нельзя упрекнуть героев Рубиной – так это в отсутствии души. А саму писательницу в отсутствии любви к своим героям и к людям вообще. И ещё в отсутствии оптимизма:

"Поэтому я верю, что когда-нибудь всё устроится. И со мной, и с остальными. Всё верю и верю, вопреки здравому смыслу, вопреки тому, что видят мои собственные глаза". А глаза её, действительно, многое видят. Видят много мелочей, за которыми прячутся человеческие судьбы. И ещё она умеет из этих мелочей собирать небольшие рассказы, очень ёмкие по содержанию.