Руслан Исаев
Plus Ultra!
Из мединского цикла
Великий Путь
Взял и влюбился! Что за чушь-
Влюбиться в тридцать семь!
Седеющий почтенный муж.
Поди, сдурел совсем!
А он в душе зелёно-юн,
И в венах – не тосол.
Он чтил тибетское Яб-Юм.
И знал, что жизнь есть боль.
А боль бывает и сладка.
Он принял эту боль.
И унесла его река
По имени Любовь…
Она… Да как Её зовут?
Он даже и не знал.
Он просто шёл – Великий Путь
Любви его призвал…
Фламенко
Тонкая, жаркая, страстная.
Креолка. Фламенко. Испания.
В общем, девчонка классная,
Предел мечтаний…
Только, как два океана
Соседствуют, не смешиваясь,-
Сама по себе, окаянная.
Да ну тебя к лешему!
Думаешь, буду стучаться
В двери запертые,
Или выпрашивать счастье,
Как нищий на паперти?
Там, в трансцендентных чертогах
Духовной Вселенной
На письменном столике Бога
Наше стихотворение.
Хореем оно, или ямбом?
А может, верлибром?
И невдомёк. Каррамба!
Не сокол я, а колибри!
А рёбра трещат,
Как вспомню
Глаза твои жгучие.
Помоев ушат.
Было…Хватит, научен.
Звонить буду из автомата –
Определитель.
Буду ругаться матом.
Определяйте!
А больно, всё-таки больно!
Сердце морзянкой строчит,
Любовью неразделённой
Так поделиться хочет…
А ну его, сердце, в баню!-
Тот ещё шизофреник.
Я – о Кавказской Албании,
А оно норовит – по фене.
Вот обожрусь ментола.-
Заледенеет!
Тринитротолуола…
– Нет! Нет! Не-ет!..
Тонкая.
Жаркая.
Страстная.
Испания.
Мечтания…
Хватит!!!
Гипотенуза и катет…
Катятся…
Катятся…
Катятся…
Свататься?!
Буря в стакане
Мне не стреножить эту кобылицу!
Я рядом с ней по рейтингу- лошак:
Не отведу в кафушку шамать пиццу,
И езжу не на «вольвах» и «поршах».
Я млею, глядя на девчонку эту,
В глазах которой сонмы чертенят
Галактики, квазары и кометы
Меня в свои пространствища манят.
Я прихожу, как будто бы по делу,
Бумаги извлекаю делово:
Мол, мне отксерить, – а мороз по телу,
Мол, надо срочно «шлёпнуть» кой-чего…
Какое там! В «шлепках» ли, право, дело?
И мало ль ксероксов гудит вокруг?
Жаль, не могу, как Николай Гастелло
Тараном завоёвывать подруг.
Вот и хожу, как участковый, с папкой.
В стакане бурю – ворохом бумаг.
И не прийти не в силах…Но, как сладко
Скрывать, что от неё я без ума!
Опоздание
А сердце плакало: – Мадии-и-на!
И сон не шёл.
Переселиться бы в Медину!
Но поезд тот ушёл.
А шёлк волос иссиня – чёрных!
Глаза – фонтаны тёмных брызг!
Эх, чёрт меня когда-то дёрнул
Влюбиться вдрызг!
И вот – похмелье. Как ужасно!-
Ты не одна.
А я считал: давно всё ясно –
Моя. Жена.
Испепелённый зряшным чувством
Прощаюсь с той,
Кого отмеченные грустью
Зовут Мечтой…
Из цикла «Поэт»
Поэты
(А.Блоку)
Поэты хуже своих стихов.
Об этой истине не забывайте.
Побольше вашего у нас грехов,
Но грязью нас не поливайте!
Мы разберёмся с собою сами,
Самоконтроль – у нас в цене.
Как говорят, и «мы с усами»,
Обильно увлажнёнными в вине.
Да и в любви поэты «доки»,
И ненасытны, – прямо страх!
Как бронтозавры и диплодоки
В доисторических лесах.
Но, только, есть одно большое «но»,
Что перевесит аргументов тыщи:
Мы пьём благословенное вино
Лишь потому, что Истину в нём ищем!
И о любви скажу особо:
Не привлекает нас разврат,
А просто-напросто поэт способен
Любовью жить, творить и умирать.
Нас жизнь пьянит похлеще пьянки,
А женщины в нас будят лишь мечту,
И всё равно, – испанки, лесбиянки,-
Нам никогда не встретить Ту.
И весь свой век, до финишной черты,
Мы ищем Истину по тысячам стаканов,
Мы всюду ищем Даму из мечты,
Воюем против мельниц-великанов.
Но вы не смейтесь! Может, и наивны,
Никчёмны в денежных делах поэты.
Но мы растём душою непрерывно,
И остаёмся, по Христу, «как дети»…
Дхьяна (Фазиру)
Соринки ищешь ты в чужом глазу,
В своём бревна не замечая.
Кто ты такой: Расул, или Фазу?
Или гигант с верховий Улучая?
Издал ты книжицу, как помнится, одну.
Похвальная, признаться, плодовитость.
Читающий склоняется ко сну,-
Теперь ты – в медицине знаменитость.
Теперь ты вправе поучать других,
Трибуны дробью виршей потрясая.
Поэзия твоя – от сих до сих,
Хотя и мнишь себя посланцем Рая…
Опомнись. Остуди свой пыл:
Таких, как ты, под небом легионы.
Ты чашу сомы с нёба не испил,
Не ведаешь о тайне Ориона.
Скромнее будь и, зная свой шесток,
Не лезь судить, и не судимым будешь:
Приносит Свет всем страждущим Восток,
И в Дхьяне зреет провозвестье чуда…
Состоялся поэт
Состоялся Поэт…
В сотню лет
Происходит такое раз.
Изливается горний Свет
Чрез Поэтов на тёмных нас.
Состоялся Поэт.
Но нет,
Нелегка для Поэта дорога,
Ведь у Бога пророков много,
А поэты – «соперники» Бога,
Со-творящие пламенный Логос.
A propos… Пропасть
Не так широка между ими и Им:
Элоим
В каждом сердце
Воплощён
В презренную плоть…
Состоялся Поэт,
И Творец
Сам Себя в его теле распял.
Склоним головы: скоро Смерть
Вознесёт его на пьедестал…
Собратьям по цеху от Игоря Северянина
Поэзопроза,
Прозопоэзия –
Пыланье розы
И взрыв гортензии.
Вы не в претензии.
Что я талантлив?
А что ж тогда
Всё время «анти»?
Да, я Поэт.
Поэт от Бога.
Прошу вас только –
Не судите строго.
Ведь мир широк,
Тропинок много,-
Найдётся каждому из вас
Дорога.
Мне дорога
Простая дружба,
И почитанья вашего
Не нужно.
Стихи пишите.
Пишите классно.
Но не взыщите,
Что стал я асом.
Царю – царёво,
Ослам – ослиное.
Пишу я клёво.
А ваши мины
Оставьте зеркалу,-
Оно всё выдержит.
По вашим меркам
Вы, ведь, и пишите.
Не надо пыжиться,-
Не дай, Бог, лопнете,
Али загрыжитесь,
Стремясь стать модными.
Засим прощаюсь.
С большим приветом
Юнцам прыщавым
От Сверхпоэта!
Эпитафия
(Сергею Есенину)
А потом, невыспавшийся, бледный,
Он глядел в неведомую синь.
А его оплакивала Бездна
Капельками утренней росы…
И трава, печально колыхаясь,
Шелестела: – Вот и ты уйдёшь…
Мир молчал, размеренно вращаясь,
Вены вскрыл холодный финский нож.
И, упав на дрогнувшую землю,
Он шепнул: – Была когда-то жизнь…
Жизнь текла, окрасив алым стебли,
Никому не надобная жизнь…
Семя
Причина творчества –
Избыток семени.
Избыток семени –
У С.Есенина,
Разгул отцовского –
У Маяковского,
И очень много
У А.С. Блока.
Из цикла «Стезя»
Стезя
Когда-то, может быть, и я
Смогу познать все тайны Бытия.
И Тьмы всевластье ослабеет вдруг.
И жизнь наполнится Добром и Светом.
И я смогу сказать любому: – «Друг!»,
Не покривив душой при этом.
И, сидя у туристского костра,
В кругу людей полузнакомых,
Я улыбнусь сопутнице: – «Сестра!»,
Презрев «субординации» законы.
И звонко рассмеюсь, увидев брови,
Ползущие недоумённо вверх,
Когда спрошу сердечно – «Как здоровье,
Как жизнь, о незнакомый человек?»
А жизнь – сверкая, как брильянт огранкой,
Наполняясь дружелюбия теплом,
Вдруг станет и насыщенной и яркой,
Как радугой залитый небосклон.
И станет ясным
Предназначенье бытия:
Ведь жизнь прекрасна,
Когда и ты, и я
Любви исполнены
Ко всем и вся.
Вот это подлинно
Достойная стезя!
Стезя служения
Космической Любви,
Со дня рождения
До сумрака зари.
Чтоб вольной птицей,
Уверенно и неспеша,
Росла царица –
Бессмертная душа!
Дао и дамы
Кто-то лечит магнетизмом,
Кто-то «режется» в «козла»,
Ну а мне по даосизму
Мама книжку привезла.
– Что такое это – Дао?
Как и с чем его едят?
Вопрошают меня дамы,
И с надеждою глядят:
Я, мол, запросто отвечу,
Разжую, как «дважды два»,
Словно я мозгаст, как вече,
Дом Советов – голова.
Я бубню своим подругам:
– Дао – это Абсолют.
А они (какая мука!),-
Водку шведскую нальют.
– Дао – это Воля Бога,
Ненаписанный Закон…-
Дамы тут же в синагогу
Тащут, чуть ли не силком.
– Дао – это что-то вроде
Незапачканной воды…-
Если жаркая погода,-
Сразу тянут на пруды.
– Дао – это круг Творенья,
К Господу Великий Путь…-
Мне сливовое варенье,
И блинов круги несут…
И, устав душой и телом,
Я сказал (возьму патент!):
– Знаете, такое дело,-
Дао – это импотент!
И с тех пор меня подруги
Матерят и так и сяк.
Интерес к Святому Кругу
Почему-то вдруг иссяк.
Я один – какая радость!
Дао – это красота
Струй лучистых водопада
Или миссии Христа.
Дао – это путь к свободе
От мещанской суеты.
Дао кружит хороводы
Звёзд и пестует цветы.
Наполняет мир покоем,
Кормит всех, Отец и Мать.
Я – не знаю, – что такое,
Но стремлюсь Его познать.
Семинар по ушу (Гасану Магомедрасулову)
Взрослые сильные дяди
Плавно «катают шары».
В шёлковых чёрных нарядах
На склоне пологой горы.
Окна палат занавешены,
И шторы дрожат иногда.
За ними ахают женщины:
– Вот это мужчины! Да…
И одинокие мамы
Грустнеют при виде мужчин.
Не знают, что делать с глазами,
И плачут без всяких причин.
Которой из них сынишка
Уставился на бойцов?
И дразнит их, шалунишка
С луноподобным лицом.
Скучно, наверно, мальчишке.
И на хрен ему семинар?
Ему бы накакать в штанишки,
Надув меж ногами шар.
А взрослые сильные дяди
Всё так же «катают шары».
И им ничего не надо,-
Наверно, они мудры…
Йога
Я думаю о жизни и о смерти.
А также ни о том, ни о другом.
Хотите – верьте, или же – не верьте.
Хотите – посчитайте дураком.
Я думаю о прошлом и не-прошлом.
О том, что было и чему не быть.
А также о возвышенном и пошлом.
А также – «пить или не пить?»
Я размышляю…Для чего я создан?
И думаю: куда потом уйду?
Моя душа, ты воспаришь ли к звёздам?
А тело – превратишься ли в бурду?
Я думаю, – и сразу мир полярен,
Он состоит из зла и из не-зла.
Ах, ум мой, до чего же ты коварен –
Из мухи норовишь слепить… козла!
И выход лишь один – спасенье Йогой,
Как миллионам мудрых до меня,
Что означает – поклоненье Богу,
Возможность необъятное объять…
Китай (Мастеру Ши Мину)
Мне не жить без Китая.
Я таю, я таю.
И годы считаю:
Вот ещё целых три…
И ложусь, о поездке мечтая:
Где же баксов достать тыщи три?
И не в силах помочь моя Лира,
И пока далека Роза Мира,
И не сыпется манна с небес.
А какой-то назойливый бес
Шепелявит: подохнешь без
Мецената!
А соната,
Эта самая, Лунная,
Фортепианит
Руками Эмиля Гиллельса
В моей босяцкой душе.
А ведь скоро четыре десятка уже…
А поэты всегда небогаты.
А какие то жирные гады
На собачек – тысячи тысяч!
А душа, непослушная, плачет,-
Не отшлёпать, не высечь.
Где ты, мой великий Учитель?!
Эй, вы, ротозеи! Молчите!
Я сейчас говорю с Небесами,
Не с вами!
– «Просите, и будет дано вам!».
– Аминь!
Смысл бытия
Когда-нибудь я всё пойму
Когда-нибудь я стану умным.
Когда-нибудь я из любви к Нему
Свои стихи отправлю в урну.
Что толку в них? Им грош цена.
В них жизни нет, и не трепещет Вечность.
Не опьяняют, как бокал вина,
Не пробуждают в душах человечность.
О, мой Господь! Позволь мне полюбить,
Чтоб жить Любовью этой необъятной.
Позволь жить так, чтоб слово «быть»
Лишь значило – Тебя любить, Тебе служить,
К Твоим стопам склоняясь ненаглядным!..
Жизнь
Мне не хочется жить…
Почему это так? –
Молодой, безбородый, безусый.
Может, лучше запить?
Может, лучше в кабак?
Но ведь так поступают лишь трусы.
Да, вино иногда – как живая вода.
И тогда каждый – друг, каждый – брат.
Только часто веселье сменяет беда,
А бедой я излишне богат.
Если бедность беда, – я богатый вдвойне,
Но богатством удвоенных бед.
Лучше б сгинуть, пропасть на афганской войне,
Чем гроши попрошать на обед!
Что же делать? Вонзить в себя жало меча?-
Это верное средство от бед.
И уйти в Никуда. Позабыв сгоряча:
Пустоты у Природы нет.
Остаётся терпеть, закаляя свой дух
Как клинок, – то огонь, то вода.
Ведь небитых за битого – двух,
Ведь и нищим фартит иногда.
Ведь на то и дана нам жизнь,
Чтоб росли мы от смерти к смерти.
Кто-то кубарем катится вниз,
Кто-то словно цыплёнок на вертеле.
Кто-то солнцелюбивым ростком
Поднимается к Духу, к Свету.
Плачет колокол по ком?
Это знают одни лишь Поэты…
Судьба
Ах, судьба ты моя недопитая!
Не судьба, а одно мордобитие.
Я остался, видать, в дураках.
А игра начиналась так клёво,
Всё так красочно, ярко и ново,
И витала душа в облаках…
Время тикало днями рожденья,
Расцветали года сиренью,
Увядая в положенный срок.
Осыпались алмазной пылью
За спиной распростёртые крылья
Серебристой росой на висок.
И тускнели с годами рассветы,
Становились бесцветней поэты,
И друзья становились старей.
И, кружась в невесомом просторе,
Предрекали планеты горе.
А солёные ветры с морей
Всё манили, манили куда-то,
Где всё также ярки закаты,
Где не чахнут от смрада крыла.
И однажды весной далёкой,
Словно резкий орлиный клёкот,
Словно разум пронзила стрела,-
Я очнулся от тягостной дрёмы,
И иные узрел окоёмы,
И иное постиг Всегда.
Осязая дыхание Неба,
Осознал: предыдущее – небыль,
Никчемушная ерунда.
Настоящая жизнь – веселье,
Когда счастлив без градусов зелья,
И улыбка – от уха до уха.
Настоящая жизнь – Любовь,
Без скандалов и лишних слов,
В беспрестанном трепете сердца.
Я – люблю. Это значит: тебя
Не хулю, а пою, Судьба!