Руслан Жуковец
Великие мистики, как они есть
Люди любят создавать себе кумиров, чтобы добавить своей потребности в поклонении кому-то большей значимости. О Порфирии ходило немало легенд: то он пятнадцать минут пробыл под водой, и тому было множество свидетелей, то его видели в одно и то же время в разных местах, в общем, говорили про него всякое. Проверить достоверность этих легенд сейчас невозможно, да и нет никакого смысла в такой проверке. Главное, что пришедшая к Порфирию слава начала менять осознание им своей роли и значимости. Из проводника Идеи он вдруг сделался новым Творцом, и, как положено Богу, решил создать нового Адама – совершенного человека. По замыслу Иванова, новый Адам должен был с рождения жить в полном слиянии с Природой и быть бессмертным. С него бы началось новое человечество, избавленное от болезней и страданий тела. Акт нового творения должен был происходить в месте силы – на Чувилкином бугре, который находится рядом с родным селом Иванова и который Порфирий считал особым священным местом.
Сейчас такое, скорее всего, получилось бы – родить ребенка на бугре, и чтобы роды принимал достаточно широко известный, но все же инвалид первой группы по шизофрении. В 1975 году это было невозможно. Несмотря на то, что одна из последовательниц Иванова решила посодействовать в рождении нового человека (Порфирий не был отцом ребенка) и к началу родовых схваток ее уже доставили на Чувилкин бугор, мистический акт был прерван участковым милиционером, который забрал роженицу и отвез в роддом. Так самым банальным образом был отменен великий эксперимент, к которому Иванов почему-то больше не возвращался. Возможно, был упущен момент, а может быть, Порфирий понял всю бессмысленность данной затеи. Тем не менее учеников у него прибывало, и поклонение вкупе с обожествлением продолжалось.
7
Бесполезно судить о делах мистиков тем, кто не живет Запредельным. Более того, даже другие мистики не всегда могут понять причины, по которым действовал тот или иной их «коллега». Тайна потому и остается тайной, что разгадать ее никак нельзя, можно только принять ее существование, и все. Порфирий Иванов не был шизофреником, но действовал порой так, как будто им был. Трансформация порой настолько меняет человека, что границы возможного становятся для него расплывчатыми, но вместе с ними утрачивается то, что среди обычных людей называется адекватностью.
Мистик влияет на мир, но выделить это влияние среди общего потока жизни, в котором масса влияний переплетается, соединяется и либо усиливает, либо ослабляет друг друга, – очень сложно. Мир, в свою очередь, тоже воздействует на мистика, откликаясь на оказываемое им влияние всеми видами сопротивления. Так бывает всегда, и никаких исключений из данного правила нет. Порфирий Иванов был призван Господом по определенным, неведомым нам причинам и делал все, что мог и как мог. И как бы мир ни сопротивлялся, сколько бы Порфирия ни держали в тюрьмах и психбольницах, одним своим присутствием Учитель уже изменил его. Это тоже тайна, которую раскрыть невозможно, и пусть она такой и остается.
Идрис Шах: новая традиция
1
Идрис Шах прославился на Западе как суфийский Учитель, причем в некоторых источниках его называют Учителем Века – то есть самым значительным проводником Знания своего времени. Большинство современных ортодоксальных суфиев считают Шаха отщепенцем и ни в грош не ставят Работу, которая была им проделана, считая ее ложной и вредной. Удивляться этому не приходится, ведь версия суфизма, представленная Шахом изумленной публике, существенно отличается и в чем-то противостоит ортодоксальной его версии, которая до этого была, по сути, единственной нам известной. При этом легитимность претензий Шаха на обладание Знанием была вроде бы почти безупречной. Будучи выходцем из Афганистана, Шах утверждал, что родословная его семьи имеет связь с пророком Мухаммадом, что весьма почитается в исламских странах. Где Идрис Шах проходил суфийское обучение, доподлинно не известно, но для западных людей достаточно было его происхождения, чтобы принять его как истинного суфия.
На роль проводника суфийских идей в западном мире Шах подходил как нельзя лучше – его семья долго жила в Англии и сам он даже три года отучился в Оксфорде. Идрис прекрасно владел английским и был знаком с ментальностью европейцев. Может быть, именно поэтому (а также из-за его выдающихся способностей в изложении Знания) он и был выбран неизвестными нам учителями для выполнения особой миссии?
Насчет этой его миссии существуют две версии, которые, впрочем, не являются взаимоисключающими. По одной из них – общеизвестной – он был посланником людей Традиции, людей Знания, для того чтобы представить его миру. Вся его деятельность вроде бы и была направлена на распространение Знания и на то, чтобы внедрить новые идеи в умы современников. По другой версии – Шах должен был отделить суфизм от ислама и создать условия для его распространения на Западе. Если это так, то не была ли миссия с представлением Традиции и всего, что он о ней писал, всего лишь способом, этакой «дымовой завесой» для выполнения другой, истинной его миссии?
2
Впервые о существовании Традиции Шах пишет в книге «Суфии», которая и принесла ему известность в академических и прочих кругах. В ней утверждается, что суфизм есть сердце любой религии и что суфии существовали всегда, хотя обрели известность под сенью ислама. В книге объясняется, почему ислам явился прекрасной почвой для расцвета суфизма, но там же утверждается, что суфии присутствовали во всех значимых эзотерических течениях во все времена существования человечества. Традиция несла в себе высшее знание, доступное только посвященным и прошедшим специальное (суфийское) обучение. По этому поводу тут же вспоминается Рене Генон и прочие традиционалисты, которые считали, что истинное знание как раз таки было получено неким волшебным образом в древности, а потом хранилось и передавалось из века в век от избранных к избранным. Только Генону казалось, что в какой-то момент Традиция была забыта и вытеснена модерном, а потому новое время является эпохой упадка нравов и всего вообще. Шах же, наоборот, заявляет, что Традиция никуда не делась и прекрасно существует и в наши неспокойные дни, продолжая передачу знания и обучение тех, кто к нему способен. Что суфии встречаются повсюду, действуя то явно, то скрытно, – и выполняют Работу по поддержанию Традиции и эволюции всего человечества в целом.
Идея, что в древности все человечество получило высшие знания из одного Источника, чаще всего именуемого Абсолютом, не очень нова. Ее последователи находят признаки проявления общих идей, общей символики и близких по сути ритуалов в разных эпохах и разных мистических орденах и школах. Идея Традиции, несущей Истинное Знание и дающее человечеству некий вектор для правильного развития, всегда привлекает людей, ищущих смысл в том, что и почему с нами происходит в этом мире. Идея тайного знания, зашифрованного в книгах, строениях и музыке, тоже привлекает определенный тип умов, мечтающих прикоснуться к тайнам и стать хоть немного, но избранными. Наконец, идея того, что в мире вообще возможно существование чего-то высшего, и в частности высшего знания, уже питает ум надеждой обретения самого высшего смысла человеческой жизни.
Эго устроено таким образом, что для веры в важность обладания чем-либо ему нужны бренды, проверенные временем. Новая модель автомобиля «Ауди» ценна в первую очередь тем, что это именно «Ауди». Древние тайные знания – тоже бренд, раскрученный не одним поколением разного рода духовных писателей и учителей. Есть известное высказывание Стругацких, что писать нужно либо о том, что знаешь очень хорошо, либо о том, чего не знает никто. Древние, да еще и тайные знания относятся к категории того, о чем не знает никто, и под это дело можно выдать слушателям и читателям сколько угодно отсебятины. Каковой и было выдано немало за последнюю сотню лет.
Идрис Шах использовал понятие Традиции, при этом отойдя от принципа ругать современность, воспевая прошлое. Он воспользовался идеей древнего знания и отвел роль его носителей суфиям. По сути, Шах создавал с нуля новый суфийский бренд, применяя цитаты из текстов великих исламских мистиков для подтверждения своих, порой ошеломляющих, утверждений. Шах предлагал западному читателю новую картину мира, в котором суфии, в той или иной степени, влияли почти на всю науку и культуру. В представлении Шаха суфии становились инициаторами прогресса или – обращаясь к терминологии автора – эволюции человечества.
Эволюция – вот еще одно из понятий, используемых Шахом в «Суфиях». Имеется в виду в первую очередь внутреннее развитие человека, обретаемое через сознательные усилия, но там же говорится и о том, что существование человечества тоже имеет некую цель, связанную с раскрытием потенциала его развития. Кто поставил перед человечеством такую цель – прямо не указывается. Подразумевается, что это вроде бы Господь Бог, но нигде нет ясного указания на это. Цель эволюции суфия – по Шаху – обрести мистический опыт в виде озарения, приводящего к новому уровню понимания и знания. Возможно, и целостность восприятия тоже обеспечивается не столько практиками, сколько озарением. Но подробнее из книг Шаха узнать об этом нельзя.
3
Нет никаких сомнений в том, что Идрис Шах проходил обучение у суфиев и сам был одним из них. Кроме того, он обладал выдающимся интеллектом и потому, возможно, взял на себя миссию представления нового взгляда на суфизм на Западе. Или создания новой версии суфизма, подходящего западным людям. Точнее, создания запроса на эту новую версию, описание которой он широко представлял и рекламировал. Для выполнения этой задачи требовалось сделать суфиев независимыми от ислама. Так появляется история о Традиции, существовавшей задолго до ислама и являвшейся сердцем всех религий. Чтобы прибавить новой версии пущей значимости, нагнетается таинственность, и суфизм представляется как единственный источник возможной эволюции человека. Вот цитата из «Суфиев»: «Суфии считают, что в некотором смысле человечество развивается, стремясь к определенной цели. Все мы участвуем в этом развитии. Органы появляются в ответ на потребность в существовании таких особых органов (Руми). В соответствии с такой потребностью человеческий организм вырабатывает новый комплекс органов. В наше время преодоления времени и пространства этот комплекс также занят преодолением времени и пространства. То, что обычные люди считают отдельными и случайными проявлениями телепатических или пророческих сил, суфии рассматривают как первые признаки деятельности именно этих органов… Как развить эти органы? Методами суфиев. Как можно узнать, что мы развиваем их? Только с помощью опыта». Далее идет прекрасная фраза о том, что опыт, получаемый на суфийском Пути, невозможно передать словами, и повторяется такое в разных местах текста неоднократно.
Здесь Шах обещает прямое физическое изменение человеческого организма, трактуя эволюцию чуть ли не буквально, в духе дарвинизма. Идея весьма странная, но загадочная и даже будоражащая воображение. В более поздних книгах она получила свое развитие, когда Шах начал подавать суфиев чуть ли не сверхлюдьми, но мы поговорим об этом ниже. Тем не менее мне известны люди, которые до сих пор размышляют о местоположении и действии упомянутых Шахом «органов», стараясь обнаружить их у себя. Так таинственность и недосказанность дают пищу для поисков, порой уже нелепых донельзя.
Чтобы возникло желание, нужно рассказать человеку о том, к чему он мог бы стремиться. И рассказать следует таким образом, чтобы он захотел того, что ему предлагают. На этом принципе основана вся современная реклама, и по нему же работают духовные учителя. Вы не можете захотеть того, о чем никогда не слышали, но вы и не захотите обретения вещей или состояний, в которых нет ничего привлекательного для вас. Будда, как мы знаем, продавал освобождение от страданий, Гурджиев – способность управлять своей жизнью, Иванов – здоровье, а Шах – возможность развития человека в некое высшее существо. Сюда же прилагалось прекрасное дополнение в виде Традиции, хранящей и передающей Знание, принадлежность к которой позволяет наполнить свои действия высшим смыслом и приблизиться к тому, чтобы чувствовать себя избранным.
Можно ли преуспеть в распространении своих идей, не прибегая к такого рода приманкам? Наверное, можно. Но пряник приходится обещать всегда, такова уж человеческая природа – ведь никто не может начать поиск Пути, не имея самых банальных желаний, вроде обретения бессмертия, силы, блаженства и тому подобного. Если твоя цель создать в обществе запрос на новое учение, на новый Путь, то преувеличения, таинственность и заманчивые обещания должны быть включены в его описание. Другое дело, что на подобные вещи клюют чаще всего те люди, которым пройти Путь не под силу, но это, как говорится, одно из неизбежных следствий подобной Работы.
Ошо рассказывал, что в самом начале своей работы с людьми он пытался давать им Истину в чистом виде. По его словам, их рвало от нее. Они были неспособны «переварить» получаемую информацию и энергию. Потом он стал разбавлять ее приятной ложью, и тогда, когда Истины осталось совсем немного, люди начали потихоньку усваивать хоть что-то. Я вполне доверяю этому его рассказу, потому что сам неоднократно сталкивался с тем, насколько невосприимчивы неподготовленные люди к истине о них самих, а уж к Истине как таковой – и подавно. Поэтому «продавать» людям Истину бесполезно: в том состоянии, в котором они находятся в обыденной жизни, Истина не кажется им привлекательной. Вот мистикам и приходится выкручиваться, чтобы хоть как-то привлечь их внимание к своему посланию. Или начинать с самых простых и очевидных истин, чтобы постепенно, в процессе работы над собой, люди могли дозреть до понимания и восприятия истин куда более высоких. Но на простых истинах послание не построишь, потому что за последние пару тысяч лет все они были уже использованы мистиками, работавшими до нас, и стали слишком привычными и «замыленными». Другие же истины, которые усваиваются более-менее легко, слишком мелки для того, чтобы на них что-нибудь строить. Вот и приходится носителям послания придумывать все новые и новые способы привлечения внимания людей, давая им порой заведомо ложную информацию. Трудно сказать, насколько в данном случае цель оправдывает средства, но для того, чтобы разбудить спящего, можно, наверное, крикнуть: «Пожар!», и кому-то это поможет. В любом случае, ни одно послание не может стоять исключительно на лжи или преувеличениях, иначе оно уже и не послание вовсе.
4
В послании Идриса Шаха было немало Истины. В первую очередь, она касалась человеческого ума – его обусловленности, проявлений эго, способов мышления, обработки и восприятия информации. К прянику Традиции и эволюции прилагался кнут – в той части послания, где описывалось состояние ума современного человека. Очень точно и с немалой долей иронии перед читателем обнажались его эго и ум, живущий и принимающий решения по старым заигранным шаблонам. Для усиления эффекта обычным людям противопоставлялись суфии, и было в этом сравнении нечто, вызывавшее вполне ощутимый дискомфорт у читателя. Кнут действовал неплохо – по молодости, при чтении очередного текста Шаха, я не раз ловил себя на ощущении полной своей ничтожности. Такое же ощущение, знаю, испытывали и многие другие читатели. Были, правда, и такие, которые ничего подобного не чувствовали, но они либо уже относили себя к суфиям, либо читали книги не с целью открыть для себя истину, а скорее для интеллектуального развлечения.
Желание не испытывать дискомфорт от осознания собственного несовершенства тоже может стать стимулом, приводящим человека на Путь. Неудовлетворенность, возникающая из подобного дискомфорта, вполне способствует этому. Но Шах так сильно и ясно обозначал несовершенство людей и, одновременно, совершенство суфиев, что разрыв выглядел непреодолимым, тем более что он не предлагал никаких конкретных путей к тому, чтобы стать суфием.
Здесь перед нами появляется очередная тайна. Приходит Учитель, который преподносит Знание – о суфизме, Традиции, эволюции, – но информация, выдаваемая им, не имеет практической части. Шах не раз и не два упоминает суфийские методы обучения, но не приводит ни одного из них и не дает ссылки на тексты, где можно было бы о них прочитать. То, что он дает, – подготовительная часть, где объясняются некоторые принципы обучения, но дело до него так и не доходит. Зачем приносить знание, которое не имеет практического применения или может быть применено только в определенных условиях? Шах дает много теоретического знания – о том, как вырождаются группы и меняется Работа, об имитаторах и лжеучителях, о том, что нужно учиться тому, как учиться… И эта информация весьма полезная. Но описания практик мы у него не встречаем, и его тексты обрываются ровно там, где надо бы говорить о конкретных методах, благодаря которым обычный человек мог бы стать суфием. Здесь возникает разрыв – с одной стороны, Шах объявляет о существовании возможности развития и утверждает, что оно просто необходимо людям, с другой стороны – он оставляет нераскрытым самый главный вопрос: как становятся суфиями? Мы не получаем от него никаких указаний – только упоминания о суфийских методах обучения и притчи в качестве иллюстративного и учебного материала.
5
Притчи, представленные Шахом, – это особая история. Книги, в которых он собрал притчи, применявшиеся суфиями в качестве обучающего материала, обладают высочайшей ценностью. Благодаря им каждый может соприкоснуться с мудростью, копившейся и передававшейся веками. Шах отбирал их в сборники, исходя из каких-то своих соображений и целей, но работа с притчами сулит немало открытий тому, кто посвятит этому определенное время.
Шах постоянно указывает на то, что в каждой притче можно найти несколько уровней смыслов. Так оно и есть – в большинстве случаев. Но возможность их открыть для себя соответствует опыту, которым вы обладаете, и никак иначе. Сам Шах писал, что учебный смысл некоторых притч можно понять, только зная язык символов, который в них использован, имея знание суфийского их значения. С какими-то притчами, скорее всего, так и есть. Однако существует немало притч, адаптированных Шахом для западного читателя, где знание символики практически не нужно. Но нужно уметь работать с притчей, чтобы прийти к осознанию разных смысловых уровней, в ней представленных.
Если вам хочется понять, что же заложено в той или иной притче, – ее следует начитывать. Недостаточно прочитать ее один или два раза. Надо возвращаться к ней и перечитывать снова и снова, пока она прочно не осядет в вашем уме. При начитывании следует смотреть на основной смысл истории и второстепенные смыслы, разбросанные там и тут и представляющие собой ключи, применив которые на практике, можно получить новый опыт и понимание.
Вот, например, короткая притча из книги «Мыслители Востока»:
«В суфийском монастыре в Шиштау, в теккии есть зал, выложенный великолепными инкрустированными изразцами, которым нет цены.
На протяжении почти трех столетий стекались сюда шейхи, эмиры, султаны и ученые, чтобы медитировать и находиться в присутствии Мастера Века.
Но у него был свой собственный круг, и он проводил свои занятия в прямоугольной комнате, походившей на кухню.
Вот почему во многих теккиях есть место, известное как Очаг».
Что можно сказать по поводу смыслов, которые из нее вытекают? Самый очевидный – что всегда существует скрытая часть суфийской Работы, в которой участвуют те, кто действительно готов к этому. Вот еще один: что каждый может получить только то, к чему действительно готов, и даже Мастер Века не сможет предложить вам больше, чем вы готовы усвоить и воспринять. И что ни книжное знание, ни высокое положение и деньги не изменят данную ситуацию. Кроме того, истинная Работа не должна выноситься напоказ, и тем, кто приезжает побыть в присутствии Мастера, вовсе не обязательно и даже противопоказано знать о ней. И еще один смысл: пока вы озабочены внешним – своим положением, антуражем, в котором проходит обучение, и тем, как и где вас принимают, – путь внутрь будет для вас закрыт. Очаг – это сердце суфийской Работы, и в то же время – символ человеческого Сердца. Если вам хочется быть в компании знати и чувствовать себя важной персоной, то вы не готовы к тому, чтобы обратиться к Сердцу.
Суфийские притчи, изданные и обработанные Шахом, – поистине бесценный учебный материал. Тем, кто вступал с ним в контакт – прямой или по переписке, – предлагалось развивать свое понимание через их чтение и толкование. Даже хорошо известные вам притчи следует время от времени перечитывать, и тогда вы сможете понять, насколько выросло и углубилось ваше понимание, а значит – насколько вы продвинулись в работе над собой. К обучающим тестам вообще полезно периодически возвращаться – если, конечно, вы не считаете, что уже поняли и узнали все, что вам нужно было узнать.
6
Идрис Шах работал с идеями и через идеи, внедряя их в умы своих читателей. Он мало или почти ничего не говорит о чувствах – они совсем его не интересуют. Зато об идеях, их влиянии и восприятии он знает очень много. Он говорит об уме и работает с умом – с тем, как можно его правильно настроить, подготовить к восприятию неких высших идей и к Работе, благодаря которой человек может обрести озарение. Об озарении тоже говорится вскользь, без подробностей. Кое-где Шах говорит о Любви, но это бывает крайне редко. Ведь любовь суфиев обращена к Богу, а к теме Бога Шах практически не подходит и, я бы сказал, всячески ее избегает. Но суфизм без Бога – это даже не абсурд, а какой-то сюрреализм.
Если принять версию, что главной целью его Работы было выведение суфизма из-под ислама, тогда становится понятным все, что он делал. Объявление о существовании Традиции, которая возникла задолго до появления ислама, служило той же цели, и все, что говорилось или не говорилось Шахом, тоже диктовалось ею. Цель, как и положено, оправдывала средства.
Что бы там Шах ни писал о существовании некой все пронизывающей Традиции, но все учебные тексты и вообще вся информация о суфизме была взята им из того самого «исламского» суфизма. Как если бы никаких суфийских учебных материалов вне его никогда не было. Боюсь, что Традиция, существующая вне ислама, была придумана Шахом для достижения им своей цели – создания возможности для самостоятельного развития суфизма в современном мире. Сделать суфизм свободным от влияния ортодоксов и традиций, сформировавшихся в уже выродившихся группах и орденах. Существуют свидетельства, в которых говорится о том, что Шах считал невозможным дальнейшее развитие суфизма на Востоке. Более того, он якобы утверждал, что на Востоке скоро сложится такая обстановка, в которой суфизм вообще может исчезнуть. Если учесть, что эти утверждения были сделаны в шестидесятых или семидесятых годах прошлого столетия, то Шах, похоже, оказался прав. То, что сейчас происходит в странах, где зарождался и развивался суфизм, вряд ли можно назвать благоприятной средой для осуществления живой мистической Работы. Так что Шах мог понимать свою миссию как спасение суфизма от окончательного вырождения.
Об этом вырождении и признаках деградации групп суфийского толка Шах написал довольно много. Можно сказать, что немалая часть его наследия посвящена именно тому, как отличить истинное суфийское обучение от ложного и настоящую Работу – от ее имитации. Таким образом, Идрис Шах создавал возможность для различения – тем, кто захочет найти истинное обучение и настоящую рабочую группу. Он оставлял указания и расставлял вешки для тех, кто захочет пойти по Пути, который сам же и описал. Точнее, описал условия, в которых этот Путь мог бы быть начат.
Исходя из всего вышесказанного, становится понятным, почему Шах не мог давать практической части в своем учении. Все практики суфиев, кроме, может быть, практик осознания себя, были завязаны на Аллаха и кораническое понимание Бытия. То есть – на ислам, из-под сени и влияния которого Шах и стремился его вывести. Для того чтобы появились новые практики, уже не столь «исламские» и не требующие принадлежности суфиев к исламу, должны были появиться искатели, способные воспринимать суфизм как самостоятельное мистическое течение. Именно Работа Идриса Шаха должна была создать условия для их появления. А когда пришли бы люди, готовые воспринимать суфизм по-новому, тогда появился бы и тот, кто дал бы новые, не столь «исламские» практики и Знание, изложенное без постоянных отсылок к Корану. Таким, как я понимаю, был изначальный план Работы Шаха. Хотя жизнь, как это часто бывает, внесла в него свои неожиданные коррективы.
7
Убрать Бога из суфизма без потерь для всего учения было невозможно. Нужно было дать что-то взамен, причем такое, что создавало бы в людях позитивную мотивацию. Шах выбрал Истину как высшую цель поиска, и состояние суфия как то, к чему должен стремиться каждый искатель. В результате Истина стала некой самодовлеющей целью, а не атрибутом Бога, и возможное содержание этой Истины каждый может довообразить себе сам. Можно служить Богу, но нельзя – Истине, потому что первое служение является взаимодействием с Высшей Силой, которая может вести и направлять тебя, а второе – так или иначе превращается в служение идее и больше ничему. Истина Бога – это одно, а просто некая абстрактная Истина – совсем другое.
То же самое произошло с обликом суфиев. Они – без Бога – стали обретать некие сверхчеловеческие черты. Их силы не являются следствием служения Богу и проведения высших энергий на наш план Бытия, но они самым таинственным образом развиваются у суфиев и становятся уже их собственным атрибутом. Вот, например, отрывок из «Суфиев»: «Суфии верят, что их деятельность приводит к возникновению того, что можно назвать центробежной или притягательной силой. Такая сила повсюду притягивает к себе подобную же силу. Это объясняет смысл таинственных „указаний“, которые получают суфийские учителя, предписывающих им отправляться в такое-то место, чтобы ответить на призыв такой силы, оставшейся в одиночестве или нуждающейся в усилении». Вообще-то подобные указания всегда рассматривались как указания Воли Бога, и следование ей было частью Работы суфиев. Когда Бог убран из контекста, возникает некая сила, объяснение появления которой выглядит странно, а указания, получаемые от нее, – еще страннее. То есть деятельность суфиев порождает силу, которая начинает руководить ими, и возникает этакий рукотворный аналог Бога. Вот к чему приводит попытка нарисовать новую картину поверх старой, используя при этом элементы прежней композиции. Тут уж надо либо рисовать с нуля, создавая нечто совершенно новое, либо оставлять за бортом все, что так или иначе связано с элементами, подлежащими удалению.
Шах – до некоторой степени вынужденно – сделал из суфиев сверхлюдей, влиявших практически на все в мире и продолжающих, между прочим, влиять. Я не могу сказать, что в подобных его утверждениях совсем нет никакой Истины – она есть. Но одно дело, когда суфии делают что-то, следуя Воле Бога, другое – когда они действуют исходя из своего понимания какой-то эволюции, ведомой только им одним. Советская власть показала, что отмена Бога приводит к обожествлению вождей. У Шаха получилось нечто похожее – суфии без Бога сами стали полубогами. У них телепатия, предвидение будущего, тайное могущество и еще неизвестно что. Картинка нарисована весьма привлекательная – для тех, кто ищет силу и власть. А именно таким людям абсолютно нечего делать в духовном поиске.
Любое действие имеет побочные эффекты и следствия, которые далеко не всегда можно предусмотреть. Особенно трудно предсказать, как поведут себя люди, которые не знают твоей цели или трактуют ее так, как им выгодно.
8
У Идриса Шаха был старший брат. Его звали Омар Али Шах, и он тоже причислял себя к суфиям. Поначалу они действовали сообща, хотя тон Работе задавал Идрис. Потом Омар решил начать обучение людей, что никак не входило в планы младшего Шаха, и они поссорились. Понятно, что если Идрис готовил почву для будущей Работы, которая должна была вестись в других условиях и с другими людьми, то на фоне созданного им запроса на нее выступление Омара в роли Учителя не могло привести к должным результатам. А вот создаваемую Идрисом необходимость в настоящем обучении вполне могло снять и даже дискредитировать. Тем не менее Омар решил начать свою игру и взял в обучение многих из тех, кого привлекли книги брата. Кроме того, Омар Шах стал использовать в обучении самые «фантастические» из его идей, придав Традиции поистине волшебную по влиянию на тех, кто к ней как бы принадлежит, силу. Достаточно было начать посещать какую-нибудь из групп, ведомую Омаром, как ты уже присоединялся к Традиции и как бы подключался к ее волшебному воздействию. Вот отрывок из его книги «Суфийская Традиция на Западе»: «Если человек занимается деятельностью, особым образом связанной с Традицией, скажем, упражнением или чтением, то во время этих десяти, пятнадцати или тридцати минут почти определенно будет пять или десять моментов контакта (с внутренней сущностью человека. – Примечание мое.). То, что человек делает или слушает, или то, о чем он думает во время таких моментов, будет усилено в смысле понимания. Эти вещи не обязательно будут находиться в фокусе внимания на сознательном уровне, но на внутреннем уровне – будут». То есть Традиция, по Омару, имеет влияние почти божественное и крайне благодатное. За счет чего она существует и чем поддерживается? Конечно же, Работой суфиев – ну не Высшим же Существом (так у Омара именуется Бог, хотя Он тоже упоминается крайне редко). В общем, все та же песня, только доведенная почти до абсурда.
