Перво-наперво Измайлов настоял на том, чтобы подать приватные царские грамоты королю Дании сразу, не держать их в тайне.
– Я как мыслю, – говорил Андрей Петрович полковнику Лангу, – генеральские особы, а также другие высшие и низшие офицеры, не взяв позволения от королевского величества, на капитуляции вступать не соизволят. Я добьюсь нам аудиенции.
И в декабре 1706 года, несмотря на недовольство посланника шведского, король Фредерик IV компаньонов с грамотами принял, и обещал чинить все, что возможно для пользы дела.
Сговорились с двумя кандидатами – бригадиром Гундорфом и полковником бароном Ностицем. Оба люди похвальные и достойные, бывалые, как аттестовал их в Москву Измайлов. Однако ж на капитупляцию по присланной росписи никто из них ступать не захотел. Гундорф выдвинул условия: чин генерал-поручика, годовое жалованье 20000 ефимков, да на дорогу 1000 ефимков, да половину чтоб того жалованья ему бы заплатили еще до отъезда из Копенгагена. На все про все получалось, что бригадир датский обойдется царской казне в десять с половиной тысяч рублев в год и единовременно 5,5 тысяч. Барон Фридрих-Гартвиг Ностиц был полковником у датского короля. Готов был подписать капитуляцию с русским посланником на чин генерал-майора и 10000 ефимок (5000 рублей) в год. О чем и отписал Измайлов канцлеру Головкину в декабре 1706 года. На то из Москвы последовало высочайшее разрешение. И уже в феврале 1707 года генерал майору Ностицу была уплачена единовременно четвертая часть жалованья 3000 ефимок (1500 рублей) и деньги на дорогу. Однако, денег Москва не прислала…и пришлось российскому посланнику занимать их в Гамбурге у купца Франца Поппа сроком на три месяца.