Руслан Мельников
Муранча
Правда, в подъезд еще нужно будет прорваться.
Казак понимающе кивнул:
– Ты готов, Колдун?
Илья передернул затвор автомата:
– Готов.
Похоже, пришло время потратить НЗ.
На потом откладывать нечего – не будет никакого «потом».
– Бежим на счет «три». Раз… – начал считать Казак.
* * *
– …три! – Они выскочили из машины одновременно.
Проклятущий «носорог» тут же утратил интерес к машине и повернул свою массивную голову к людям.
Илья не стал дожидаться атаки.
Короткая очередь в три патрона. Почти в упор. Слава богу, какая-то из пуль попала в глаз чудовищу.
Толстые ноги монстра подломились. Туша с самосвал размером рухнула на броневик. Но из-за кучи битого кирпича и обломков железобетонных плит уже выскочили старые знакомые. Вернее, новые. Ведь сомнительное счастье завести это знакомство Илье выпало только сегодня.
По краю улицы бежало с полдесятка шестилапых псов. И неслись они прямо на людей. Илья истратил оставшиеся патроны. Уложить всю стаю, увы, не удалось. Двое мутантов прорвались.
Казак рванул из ножен шашку. Обнаженная сталь блеснула на солнце. Хр-р-русь! Собачий череп раскололся надвое.
Хр-р-рясь! Откатилась в сторону срубленная голова второго пса. Реакция у Казака, надо признать, была отличная, да и рука набита неплохо.
Они втиснулись в подъезд. Илья с грохотом захлопнул за собой дверь и обеими руками вцепился в ржавую скобу.
Казак с шашкой наголо выглянул на засыпанную мусором лестницу.
Грязные стены, облупившаяся штукатурка… Раньше в таких местах можно было запросто нарваться на затаившегося хищника. Но теперь, похоже, действительно всех ростовских мутантов выметало из города. В подъезде пахло пылью, сыростью, влажным бетоном и запустением. Но главное: здесь никого, кроме них, не было. Да и снаружи тоже пока никто не ломился. Мутанты вихрем проносились мимо броневика и валявшихся рядом трупов. Лишь несколько тварей ненадолго задержались, чтобы разорвать на куски дармовую добычу.
– Пойдем наверх, – предложил Казак. – Глянем оттуда, что происходит.
Илья снова использовал бесполезный уже автомат в качестве засова. Заперев подъездную дверь, они поднялись на пятый – самый верхний из уцелевших этажей.
При иных обстоятельствах лезть сюда было бы полнейшим безрассудством: на небольшом открытом пятачке не отбиться от «черных пилотов». Но «пилоты» в небе над Ростовом больше не кружили.
Сверху хорошо видна была царившая на улицах суматоха. Через город кто-то будто прокачивал мутный, грязный поток – как ошалелые, по улицам и улочкам без конца перли мутанты. Одиночки, группки, стаи.
Бесчисленные твари растекались по кварталам, петляли между домами, перебирались через баррикады автомобильных остовов и перевернутых автобусов, продирались сквозь разросшуюся городскую флору. Все они двигались в одном направлении. С востока на запад.
А далеко-далеко на горизонте, в той стороне, где восходит солнце…
– Эт-т-то еще что такое? – Казак вытащил из футляра бинокль и поднял его к окулярам противогаза.
На востоке что-то темнело. Какое-то непонятное, пугающее пятно. Словно грозовая туча опустилась с неба и легла передохнуть на землю. Нет, не передохнуть… Туча клубится, растет…
«Дым, что ли? – подумал Илья. – Неужели правда пожары? Или, может, пыльная буря?»
* * *
Илья тоже вытащил из подсумка свой монокуляр, настроил оптику и попытался рассмотреть темный сгусток. Получилось – не очень. Загадочное пятно просто стало ближе, больше и шире. А еще… Внутри вроде бы еще начало угадываться какое-то смутное мельтешение.
Ну и что бы это могло быть?
– Странная тучка. Думаешь, твари бегут от этого? – спросил Илья, отняв монокуляр от противогазной маски.
– А никакой другой причины я пока не вижу, – отозвался Казак. Он тоже опустил бинокль. – И уж если от этого бегут даже ТАКИЕ твари…
Казак бросил взгляд вниз, на свой смятый броневичок. Да уж, мутанты, способные раздолбать бронированную машину, абы от чего не побегут.
– Если из города улетают «черные пилоты», уплывают жабоголовые, а вурдалаки сами закапываются в кладбищенскую землю… – задумчиво продолжал он. – В общем, Колдун, боюсь, как бы и нам всем тоже не пришлось еще глубже зарываться.
– Ты это о чем? – Илья удивленно посмотрел на сталкера.
– А ты не слышал, что жукоеды у себя на синей ветке откопали? – повернулся к нему Казак.
Жукоедами обитатели красной линии Ростовского метро называли жителей недостроенной и перенаселенной синей ветки, которые нашли эффективный, но весьма неаппетитный способ решения продовольственной проблемы. «Синие» разводили насекомых, которые составляют их основной рацион питания, так же, как «красные» культивировали грибы на подземных плантациях.
– Ну и что же они нашли такого интересного? – спросил Илья.
– Подземелья под метро. Там у них вроде бы целые лабиринты вниз уходят. Неплохое убежище, в общем.
– Подземелья под метро, говоришь? – Илья скептически хмыкнул.
– Во-во, – энергично закивал Казак. Его противогазный фильтр зашуршал о защитный костюм. – «Синие» их так и называют: «подметро». Для жизни оно годится вполне. Воздух есть. Вода чистая сочится.
– «Синие» рады, наверное, – предположил Илья. – Я слышал, они там чуть ли не на головах друг у друга живут. Теперь хоть расселятся.
– Были рады, – усмехнулся Казак, – пока люди в подземельях пропадать не стали.
– В смысле?
– А в прямом. Кто спускается вниз – наверх уже не поднимается.
– Сказки, наверное, – отмахнулся Илья.
– Ну, сказки не сказки, а «синие» сейчас как раз собирают опытных бойцов. Хотят провести полномасштабную разведку. Желающих, правда, у них самих немного осталось. Так жукоеды уже приглашают сталкеров-добровольцев с красной ветки.
– Чушь! – фыркнул Илья.
Сказать, что отношения между более-менее благополучной красной и неустроенной синей ветками Ростовского метро были напряженными, – значит ничего не сказать. Единственный перегороженный с обеих сторон блокпостами переход, связывающий красную Ворошиловскую и синюю Пушкинскую, в последнее время часто становился местом ожесточенных приграничных стычек. И хотя на поверхности сталкеры с разных веток хранили негласное перемирие (здесь хватало общих врагов), под землей тлела неутихающая вражда.
– Никакая это не чушь, Колдун, – покачал головой Казак. – Жукоеды даже заплатить обещают.
– Чем? – усмехнулся Илья. – Личинками? Съедобными тараканами? Это ж те еще босяки!
– Патронами.
– Да не могли «синие» «красным» такого предложить!
– Мне предлагали, – ткнул себя кулаком в грудь Казак. – Лично мне.
Илья недоверчиво глянул на него:
– Ну а ты чего?
– Сказал, что подумаю.
– И как, надумал?
Казак снова посмотрел в бинокль на маячившее вдали темное пятно:
– Теперь – да. Надумал. Сейчас пойду в метро – на Орджоникидзе или Сельмаш.
– Пойдешь?
– Ну да. Машины-то больше нет. Расскажу людям, что творится в городе. По красной ветке доберусь до Ворошиловской. Там – перейду к «синим». Посмотрю, что за катакомбы такие жукоеды отрыли. Ну а потом к своим, на Западный, как-нибудь попробую прорваться. Что-то подсказывает мне, Колдун: осваивать надо срочно эти подземелья, причем всем метро, сообща. Вот печенками чую! Может, со мной пойдешь?
– Нет, – отрезал Илья. – У меня других дел хватает.
– Да каких других-то? – раздраженно тряхнул противогазом Казак. – Ты совсем на своей мести помешался, что ли?
– Пасть закрой, – огрызнулся Илья. – Не касайся того, что тебя не касается, понял? Сказал: не пойду – значит, не пойду.
– А ты все-таки подумай хорошенько. Чем бы ни была эта туча, – Казак кивнул в ту сторону, откуда бежали мутанты, – она скоро накроет твой Аэропорт. Тебе уже сейчас нет смысла туда возвращаться.
– Я обещал вернуться, – угрюмо отозвался Илья.
– Кому?
«Оленьке. Сергейке…»
– Не твое дело, Казак. С тобой я не пойду – и точка. И зарываться еще глубже в землю, как вурдалак какой-нибудь, – не стану.
– Ну, как знаешь… – Казак глянул вниз. – Тогда давай спускаться и – разбегаемся. Твари вроде убрались уже.
Улица под ними действительно была пуста.
* * *
Они разошлись там же, у подъезда. Казак двинул на запад – к метро. Илья направился в сторону аэропорта.
Увы, как вскоре выяснилось, путь домой был отрезан. Со стороны Новочеркасского шоссе все еще шли мутанты, а без патронов пробиться даже сквозь этот иссякающий поток не представлялось возможным. В конце концов Илья тоже решил свернуть к ближайшей станции метро – к Поселку Орджоникидзе: там можно было переждать, пока очередная волна тварей схлынет окончательно.
Однако подступы к Орджоникидзе тоже оказались перекрытыми. Возле самой станции Илья едва не наткнулся на большую группу мутантов. К счастью, эти твари были больше озабочены собственным спасением, чем охотой. Судя по всему, они уже не надеялись сбежать от надвигающейся опасности и искали в плотной городской застройке укрытия, так что Илье удалось благополучно с ними разминуться.
Поплутав некоторое время по улицам, он вышел в сельмашевские районы и вскоре оказался на Площади Кобмайностроителей. Здесь вроде бы было тихо и спокойно. Мутантов поблизости не наблюдалось, и можно было немного передохнуть.
Илья огляделся.
Парк Островского после Войны изменился до неузнаваемости. Мутировавшая и сильно разросшаяся парковая флора выбралась далеко за пределы покосившейся ограды и уже захватила почти весь примыкавший к парку проспект Сельмаш.
Большие яркие цветы и огромные плоды манили в глубину губительной чащи. Огрызки старых многоэтажек гигантскими надгробиями торчали из могилоподобных завалов кирпича и бетона. Некогда помпезный Дворец культуры «Ростсельмаш» с отсутствующей крышей, потрескавшимися стенами и поваленными колонами теперь отдаленно напоминал разрушенный античный храм. Из вздыбившегося и рассохшегося асфальта замусоренной площади перед ДК тянулись к свету сухие шипастые сорняки, колючий кустарник и уродливые деревца с кривыми стволами и узловатыми, похожими на змей ветками, покрытыми широкими мясистыми листьями и длинными иглами.
Посреди площади стоял памятник былому величию ростовского сельскохозяйственного машиностроения. Пока еще стоял, хотя выглядел уже весьма плачевно и больше смахивал на бесформенную груду металлолома. Это был водруженный на постамент зерноуборочный комбайн. Постамент потрескался и оброс травой. Комбайн поржавел и покосился. Вот-вот рухнет…
Илья подумал о том, что по-хорошему здесь надо было бы поставить другую машину. Не сельскохозяйственную, а более достойную памятника в этом новом мире. Может, ее и поставили бы. Со временем. Если бы успели.
Илья вспомнил, как во время очередного финансового кризиса государство хорошенько вложилось в перепрофилирование «ростсельмашевских» мощностей. Деньги на поддержку предприятия выделили из бюджета, технологии купили за границей, на заводе в рекордные сроки установили забугорную сборочную линию, и всего несколько месяцев спустя «Ростсельмаш» наряду с привычной сельскохозяйственной техникой освоил выпуск совершенно новой, непрофильной продукции: подземных туннелепроходческих мини-комбайнов последнего поколения.
С конвейера сошла экспериментальная партия машин – маневренных, юрких и мощных. Их испытания, кстати, проходили здесь же, в Ростове, при строительстве метрополитена.
Собственно, именно благодаря запуску нового производства долгожданное метро появилось раньше запланированных сроков. До начала Войны метростроевцы успели проложить и оборудовать всем необходимым первую красную ветку, протянувшуюся под городом с запада на восток. Затем пробурили вторую – синюю, ведущую от центра города к Северному жилому массиву. Ну а потом…
Потом бабахнуло.
Поезда по Ростовскому метро так и не были пущены. Зато подземные станции и туннели – в том числе и недостроенная синяя ветка – пригодились ростовчанам в качестве бомбоубежища.
За развалинами ДК, в густой зеленке парка вдруг дернулись верхушки деревьев. Чей-то рев разнесся над пустой площадью как раскат грома. Но уже через пару секунд рев сменился пронзительным визгом. А еще через мгновение снова стало тихо. Судя по всему, какой-то крупный зверь попался в ловушку плотоядной растительности. Имелась в Ростове теперь и такая…
Происшествие в парке вывело Илью из задумчивости. Там, где бродит один мутант, могут появиться и другие, так что не стоило сейчас зевать по сторонам. Он зашагал прочь от опасной чащобы. До станции метро Сельмаш было уже рукой подать.
Илья знал, что будет делать дальше. Из Сельмаша по подземному туннелю можно дойти до Орджоникидзе. А когда все мутанты наконец покинут город или попрячутся, то и до Аэропорта он как-нибудь доберется поверху.
Илья очень надеялся, что под тучу, от которой бегут все твари, он не попадет и успеет проскочить домой.
К Оленьке.
И к Сергейке.
Глава 4. Инженер
– Так говоришь, Колдун, мутанты покидают город? – Два прищуренных глаза смотрели на Илью, как два прицела.
Небольшой закуток возле эскалаторов станции метро Сельмаш был обставлен не по-жилому, а по-кабинетному. Стол, пара стульев, притащенный откуда-то офисный шкаф. На столе горела керосинка, освещавшая не столько хозяина помещения, сколько гостя. Илья чувствовал себя в неярком свете керосиновой лампы как под прожектором.
Начальник Сельмаша по прозвищу Инженер, лысый, крупный, ширококостный мужик лет сорока с огромными лапищами-лопатами и с кривой ухмылкой на лице, которая, казалось, так и кричала «Даже не пытайтесь меня обмануть!», держался в полумраке и вел себя как какой-нибудь следак во время допроса. Это раздражало. Илья уже начинал жалеть, что вообще сюда пришел.
– Да, именно это я и говорю, – устало произнес Илья. – Мутанты уходят из Ростова. А если кто и остается, то хорошенько прячется.
Дверь в кабинете-служебке была заперта. Духота в маленьком тесном помещении стояла такая, что пот лился градом. От лампы сильно воняло керосином и копотью. Хотелось встать и поскорее убраться отсюда. Однако поскорее не получалось.
– И ты утверждаешь, что видел какую-то тучку, от которой якобы драпают твари? – Инженер задавал этот вопрос уже в третий или в четвертый раз.
– Я не знаю, туча это или не туча, но МНЕ КАЖЕТСЯ, что твари драпают именно от нее, – процедил Илья.
Инженер глубокомысленно кивнул, словно не замечая его раздражения.
– Мы тоже обнаружили, что мутанты в последние дни ведут себя м-м… несколько странно, но чтобы они от чего-то бежали… Не знаю, не знаю…
Илья вздохнул:
– Мое дело – предупредить. И я свое дело сделал.
Он поднялся с расшатанного колченогого стула. Чего сидеть-то, в самом деле? Сколько можно переливать из пустого в порожнее?
Сильная рука перехватила его за локоть.
– Погоди, Колдун, не спеши. Мы не закончили.
По станции разнесся пронзительный вой фрезерного станка. Инженер, выругавшись, распахнул дверь. Раздраженно крикнул куда-то в освещенное кострами пространство:
– Прекратить работу! Я же просил!
– Дык не успеваем, Инженер! – пробасил кто-то. – Диаспорский заказ в срок не сдадим. Им еще два торговых ролета собрать нужно.
– К черту! Полчаса погоды не сделают. У меня важный разговор. Так что – не мешать!
* * *
Фреза стихла.
Инженер хлопнул дверью и снова уселся на свое место. Помолчал немного, глядя исподлобья. Потом заговорил снова:
– Значит, так, Колдун. Я тебя внимательно выслушал. А теперь давай кое-что объясню. Сегодня я потерял тройку сталкеров. Все трое ушли в сторону аэропорта. Потом пропали еще двое, отправленных туда же на их поиск.
– Сочувствую.
– Пять человек за день – ощутимая потеря для станции. Но сейчас речь не об этом. Ни первая, ни вторая группа не сообщали ничего похожего о том, что рассказываешь ты. А у них, между прочим, были рации. И у гермоворот дежурит пост, который принимает все сообщения сталкеров и незамедлительно докладывает мне.
– Если твои сталкеры ничего не сообщили – значит, не успели, – пожал плечами Илья. – Я сам едва убрался с пути тварей. Мутанты валили сплошной волной и…
– Да слышал я уже, – поморщившись, махнул рукой Инженер.
– Не веришь мне – Казак может все подтвердить.
– Правда? – Инженер усмехнулся. – Но его почему-то здесь нет. Вот жалость-то, а? Ты есть, а его – нет.
Илья нахмурился:
– Вообще-то, когда мы расстались, Казак сразу пошел в метро.
Да только, судя по всему, не дошел.
Ни до Сельмаша, ни до Орджоникидзе. Задерживаться в орджоникидзевских притонах он бы точно не стал, и за то время, пока Илья бродил наверху, Казак напрямую, по туннелям, уже добрался бы до сельмашевской станции. Однако здесь его не видели.
– Он пешочком пошел, да? – Язвительная улыбочка не сходила с губ Инженера. – Бросил броневик и потопал на своих двоих. Без патронов, с одной шашкой. Как-то нескладно все у тебя получается, Колдун.
– Я же говорил: патроны у нас кончились, а его машину мутанты угробили.
– Ага, – снова недоверчиво хмыкнул Инженер, – говорил. О тварях, от которых даже броня не спасает. А зачем вы вообще с Казаком разбежались, а, Колдун? Вдвоем ведь безопаснее было бы. Пришли бы к нам вместе.
– Инженер, ты меня чем слушал?! – вспылил Илья. – Я до Аэропорта добраться хотел. А у Казака дело было.
– Ну да, ну да, – продолжал холодно улыбаться ему в лицо начальник станции. – «Синие» Казака пригласили. По подземельям своим пошариться. За патроны. Сам-то веришь в то, что сочинил?
Да, в такое поверить трудно, но…
– Какой смысл мне врать? – устало спросил Илья.
– А такой. – Инженер вдруг перестал улыбаться. Голос его зазвучал сухо и угрожающе. – Все ведь могло быть и по-другому.
– Как по-другому?
– Ну, смотри… Ты приходишь ко мне и начинаешь тут травить байки про драпающих мутантов, про Казака, у которого разбили броневик, про какую-то тучу на горизонте. При этом в автоматном рожке у тебя нет ни одного патрона, а ствол еще пахнет порохом.
– И что в этом странного?
– В том-то и дело, что ничего. Всей ветке известно, что ты помешался на мести мутантам.
– Ну и? – Илья сжал кулаки. Он не любил, когда об ЭТОМ говорили так…
– А трудно, наверное, мстить, когда нет патронов, да? – Инженер сверлил его глазами. – У тебя ведь с боеприпасами вечные напряги, верно?
Илья не ответил. Он никак не мог понять, к чему клонит Инженер.
– Мои сталкеры были хорошо экипированы, но если подкараулить их из засады… Ты же хорошо знаешь все окрестности возле аэропорта.
Теперь Илья понял.
– Ты чего, Инженер? Хочешь сказать… что я… твоих людей?..
– А почему я должен исключать такую возможность? Сталкеров замочил, оружие и патроны где-нибудь заныкал. Снарягу тоже припрятал – на обмен. Пять комплектов – это ж совсем нехило получается. Считай, проблема с боеприпасами решена. До-о-олго мстить мутантам можно будет.
– Бред! А зачем я тогда сюда пришел?
Инженер пожал плечами:
– Пока не понимаю. Может быть, тебя просто мутанты загнали. А может быть, ты надеялся, что ни у кого и мысли не возникнет заподозрить в убийстве человека, который сам явился на станцию убитых.
– А ты, значит, заподозрил?
– А я заподозрил.
Секунду или две они смотрели друг другу в глаза.
– Подозрительный ты слишком стал, Инженер.
– Ну так… – Начальник Сельмаша развел руками. – Иначе и не выживешь. Всех сейчас нужно подозревать – и орджоникидзевских, и диаспорских, и центровых, и западных, и «красных», и «синих»… А такие психи-одиночки, как ты, Колдун, они вообще самые подозрительные.
Илье захотелось врезать по этой наглой самоуверенной морде. Сплеча. От души.
Может, и не сдержался бы, но в дверь тихонько постучали.
– Ну? – недовольно рявкнул Инженер.
Дверь приоткрылась. В станционную служебку заглянула усатая физиономия. В свете керосинки тускло блеснул автоматный ствол.
– Слышь, Инженер, там того…
– Что?
– Дрезина с Орджоникидзе проездом.
– И?
– Диаспорские с гулянки возвращаются.
– Скажи им, заказ скоро будет готов. Мы сами доставим. Пусть катятся дальше.
– Не-е. – Усач покачал головой. – Они чего-то рассказать хотят. Важное, говорят.
– А подождать никак нельзя?
– Никак. Торопятся очень.
Инженер сплюнул:
– Ладно, зови сюда. Или нет… – Он покосился на Илью. – Сейчас сам выйду. А ты присмотри пока за Колдуном. Мы с ним еще не договорили.
* * *
Инженер вернулся минут через двадцать. Мрачный, озадаченный и озабоченный.
Илья молча наблюдал за ним. Снаружи донесся стук колес проехавшей по станции дрезины.
– Ты это… извини, Колдун, – глухо пробормотал Инженер. – Подтверждается твоя информация. Зря я на тебя наехал.
Илья насторожился. Обида ушла, пришла тревога.
– Что случилось?
Начстанции тяжело опустился на стул.
– До Орджоникидзе твоя тучка уже добралась – вот что.
«Быстро», – подумал Илья. И мысленно прикинул: если Орджоникидзе уже накрыло, то и Аэропорт наверняка тоже. Только что накрыло-то?
– Диаспорские там в притонах оттягивались, – продолжал Инженер. – Видели, как с поверхности орджоникидзевкий сталкер спустился. Только один человек из всей группы уцелел. И этот уцелевший такое понарассказывал, что диаспорские и о выпивке, и о девочках забыли. Сразу к своим сдернули. Ну и меня по пути предупредили, чтобы станцию не открывал.
– Да в чем дело-то, Инженер?! – потерял терпение Илья. – Что диаспорские сказали?
Инженер вздохнул:
– То, что ты видел, Колдун, – это не туча, не дым и не пыльная буря.
Илья ждал продолжения.
– Это рой.
– В смысле?
– В смысле – насекомые. Так говорят…
Илья удивленно посмотрел на Инженера. Выходит, мутанты спасаются от каких-то букашек? В глазах Инженера отчетливо проступали тоска и страх. Почему?
– Что еще говорят? – спросил Илья.
– Здоровенные, говорят. Каждая тварь – чуть ли не с человека. Жрут все подряд. Похожи на муравьев, только летающих. Вернее, прыгающих… ну… планирующих, типа… с крылышками… – Инженер издал нервный смешок. – Еще на саранчу очень похожи. В общем, что-то среднее между муравьями-переростками и гигантской саранчой. Муранча, короче. Орджоникидзевские так их и назвали.
«Муранча… – Илья поежился. – Неприятное какое-то словечко».
– И много ее? Муранчи этой?
Неуместный вообще-то вопрос. Судя по тому, что он видел…
– Тьма. – Инженер изобразил слабую улыбку на побледневших губах. – Орджоникидзевский сталкер сказал, что все небо шуршало.
Илья задумался.
Судя по всему, возвращение в Аэропорт теперь откладывается на неопределенный срок.
– Я отправил наверх пару наблюдателей, – вновь заговорил Инженер. – Может быть, до нас муранча еще и не доберется, может, остановится на Орджоникидзе, может, стороной пройдет…
Может, может, может… Голос Инженера звучал не очень-то уверенно. Да и Илье в подобный расклад верилось с трудом. Что-то подсказывало ему: этому рою нужен весь город. Целиком. Одним поселком Орджоникидзе муранча вряд ли ограничится. Илья поймал себя на том, что думает о рое как о чем-то, обладающем разумной волей, – будто об одном громадном существе. Не рой, а Рой. С большой буквы.
В станционной служебке повисла тягостная пауза.
Инженер поднялся и принялся расхаживать по тесному помещению взад-вперед.
– Хорошо, если бы летающие мутанты двинули на юг, за Дон, – негромко, словно разговаривая сам с собой, прикидывал Инженер. – Или если бы эта… мур-ранча… свернула в сторону Чкалова, Темерника и Северного… Нас бы стороной обошло…
Илья вздохнул. Ну и кого ты пытаешься успокоить, Инженер? Себя? Начальник сельмашевцев напоминал ему сейчас шамана, прыгающего с бубном вокруг костра. Только ведь этими «если бы» много не нашаманишь.
Снова раздался стук в дверь. И снова на пороге возник все тот же усатый автоматчик. Лицо его было встревоженным, если не сказать – перепуганным.
– Что там еще? – нахмурился Инженер.
Усатый указал взглядом вверх и произнес лишь одно слово:
– Наблюдатели…
Потом опасливо покосился на Колдуна, не решаясь продолжать при чужаке.
В желтом свете керосиновой лампы видно было, как побледнел Инженер.
– Как? Уже?
Усатый нервно кивнул.
– Подожди, – не оборачиваясь, бросил Инженер Илье и пулей выскочил из служебки.
На этот раз начстанции так торопился, что не потрудился даже плотно закрыть дверь. Ударившись о косяк, она немного приоткрылась.
Далеко отходить Инженер с усачом не стали. Сквозь щель до Ильи доносились обрывки фраз.
– Муранча… Сельмаш… – взволнованно говорил автоматчик. – Наблюдатели… видели… не успели… оба… там…
Потом заговорил Инженер. Тихо, быстро и неразборчиво.
А еще пару секунд спустя на станции поднялась суета. Забегали люди. Зазвякало железо.
– Задраить внутренние гермоворота! – перекрывая топот и гомон голосов, прозвучал чей-то приказ.
Что-то лязгнуло и противно – до боли в зубах – заскрежетало на всю станцию металлом о металл.
«Хреново, – подумал Илья. – Если сельмашевцы закрывают вторые гермоворота, значит, дело дрянь».
* * *
В служебку вернулся Инженер. Сел на стул – как упал.
– Муранча уже на Сельмаше, – обреченно выдохнул он. – И похоже, движется дальше. Огромные такие твари с крыльями. Действительно, какая-то жуткая помесь муравьев и саранчи. И много их… Кружат в воздухе так, что неба не видать. Короче, все, что рассказали диаспорские, – правда. Но самое скверное то, что мутанты эти – хорошо организованы и умеют действовать сообща. Наблюдатели разглядели, как муранча тащит по воздуху какую-то гусеницу-переростка размером с поезд.
– Гусеницу? С поезд? – удивился Илья. Такие мутанты по Ростову еще не проползали.
– Ага. Муранча облепила ее со всех сторон и летит вместе с ней. То поднимет в воздух выше домов, то опустит на землю. Вот так и перетаскивает…
– И что бы это значило?
– Понятия не имею. И наблюдатели толком не разглядели. Добыча, наверное. Видать, муранча отловила какую-то тварь, но сразу сожрать не смогла, а бросить – жалко. Вот и тягает с собой.
Илья поежился:
– Твои наблюдатели точно это видели?
– Да, – помрачнел Инженер. – Видели. Сообщили по рации на пост у гермоворот.
– А сами-то они вернулись?
Инженер отвел глаза:
– Не успели. Я потерял еще двух человек.
Помолчав немного, Инженер продолжил:
– Муранча наступает слишком быстро. Движется широким фронтом. Занимает дома. Кому не хватает места – те прут дальше.
– Занимает дома? – Илья насторожился. – Это еще зачем?
Инженер невесело усмехнулся:
– Полагаю, что уходить в ближайшее время эти твари не собираются. Боюсь, там… – Инженер ткнул пальцем вверх, – они теперь обоснуются надолго.
Илья встал.
– Ты чего, Колдун?
– Пора мне. Пойду.
– Куда?! – вытаращился на него Инженер.
– К себе. Домой. В Аэропорт.
– Совсем спятил?! Как ты туда доберешься?
Илья пожал плечами. Он и сам пока не знал.
– Сначала по метро – до Орджоникидзе, – пробормотал Илья. – Потом… Потом как-нибудь проскочу поверху.
– Как-нибудь? – невесело усмехнулся Инженер. – Один? Без патронов?
– Когда Рой уйдет, думаю, стрелять будет уже не в кого.
– А если не уйдет?
– Значит, буду ждать, пока муранча не уберется из города. Короче, не грузи, Инженер. На Орджоникидзе что-нибудь придумаю.
– А тебе не один хрен, где пережидать – в орджоникидзевских притонах или у нас?
Илья не ответил. Наверное, Инженер прав: большой разницы не было. Но небольшая, махонькая совсем все же имелась: станция метро Орджоникидзе была ближе к Аэропорту, чем Сельмаш. А значит – ближе к Оленьке и Сергейке.
– Пойду я. – Упрямо нагнув голову, Илья шагнул к двери.
Инженер преградил ему путь.
– Никуда ты не пойдешь, Колдун, – решительно заявил он. – Останешься здесь.
– Это еще с какой стати? – опешил Илья.
– А с такой. Я объявил мобилизацию. С этой минуты станцию не покинет ни один человек.
Илья прищурился:
– Ну это мы еще посмотрим…
Илья мысленно прикидывал расстояние от служебки, где они находились, до туннеля, ведущего к Орджоникидзе. Дистанция, в общем-то, пустяковая. Прорваться можно. Даже без патронов. Если высадить сейчас Инженера вместе с дверью. Если сразу сбить с ног любого, кто окажется на пути. И если бежать быстро. Только бы сельмашевцы не перекрыли туннели решетками.
– Колдун, – уже мягче и дружелюбнее обратился к нему Инженер, – сегодня я потерял семерых человек. Мне могут понадобиться хорошие бойцы.
– Я не так хорош, как ты думаешь.
– Брось! – поморщился начальник станции. – Ты столько времени живешь один на Аэропорте. Любой другой на твоем месте давно бы скопытился. Так что не прибедняйся.
Илья раздраженно тряхнул головой:
– Ты меня не остановишь.
– Решетки остановят, – резонно заметил Инженер. – Я уже приказал изолировать туннели.
А вот это плохо! Это было очень плохо.
– Твою ж мать! – Илья в сердцах грохнул кулаком по столу.
– Успокойся, Колдун. Давай сделаем так. – Инженер перешел на деловой тон. – Ты остаешься здесь и, если возникнет необходимость, помогаешь мне. А когда все закончится… ну, если все закончится благополучно. В общем, тогда я с тобой за помощь рассчитаюсь. О цене сговоримся. Не обижу и не обману. Ты же знаешь – мое слово крепкое.
– Да пошел ты!
– Патронами рассчитаюсь, слышь? Тебе ведь нужны патроны? – Инженер улыбнулся. – В самом деле, какой мститель без патронов?
Илья хмуро смотрел на сельмашевского начальника. Да, патроны нужны были позарез. От охоты на мутантов он отказываться не собирался. Пусть эта кочующая муранча и не даст ему пока высунуться из метро, но не навечно же она застряла в Ростове, в самом деле! А после ее ухода в город начнут возвращаться другие твари. Жабоголовые, «черные пилоты», «студенты», «вертолетчики», «китайцы», «ботаники»… Выкопаются из кладбищенской земли вурдалаки. Или появятся какие-нибудь новые мутанты, которые конечно же тоже виноваты в смерти Оленьки и Сергейки. Потому что если не виноваты они, в кого тогда стрелять? Как и чем тогда жить дальше?
– Орджоникидзевские тебе такого предложения не сделают, – продолжал уговаривать Инженер. – У них и без тебя хватает бойцов и стволов. А боеприпасов мало. И со жратвой – напряг. Если дело затянется, лишние рты им на фиг нужны не будут.
Илья отошел в темный угол, куда не попадал свет керосинки. Прислонился лбом к холодному бетону. Зажмурил глаза.
– Оставайся, Илюша, – шепнула из темноты Оленька. – Оставайся здесь. Ты нужен нам живым.
– Пап, я подожду, правда… – послышался голос Сергейки.
Жена и сын снова были с ним, где-то здесь, рядом. Так стоило ли рваться на Орджоникидзе?
– Ты ведь еще не нашел для меня ничего интересного, пап.
– Оставайся, Илюша…
– Ладно, – пробормотал Илья, обращаясь к родным.
– Так ты согласен, Колдун? – Инженер бесшумно подошел сзади. – Значит, по рукам?
Илья открыл глаза и повернулся. В одной руке начальник Сельмаша держал керосинку. Другую протягивал Илье.
Илья промедлил еще секунду, глядя на широкую сильную ладонь. Потом вяло, без энтузиазма ее пожал.
– Ну, вот и славно! – выдохнул Инженер. – Чувствуй себя как дома. И еще раз прошу, Колдун, не держи на меня зла, лады?
Илья ничего не ответил: Инженер повернулся к двери и гаркнул в голос:
– Бульба!
