Руслан Мельников
Собиратели голов
Глава 5
Очнулась чернявая уже в мягкой хуторской кровати. Сразу напряглась, стрельнула тревожным взглядом по сторонам, вопросительно уставилась на Бориса.
– Успокойся, – посоветовал он. – Мы в Хуторе. Добрались. Здесь никого нет.
Наташка смотрела на него с недоверчивым прищуром.
– Мы в безопасности, – как можно убедительнее произнес Борис.
Так ведь и было на самом деле.
Наверное, чернявая почувствовала это по его голосу. Вздохнула, расслабилась.
– Тут спокойно, – добавил Борис. – Тихо. Хорошо.
– Хорошо, – негромко повторила Наташка. И вздохнула еще раз. – Это хорошо, что хорошо.
Чернявая помолчала. Потом добавила:
– Так что, выходит, типа ты меня спас?
– Ну, типа того, – пожал плечами Борис.
– Хэдхантер спас треску. Надо же!
– Перестань, – поморщился Борис. – Я теперь такой же хэдхантер, как и ты.
– Ты теперь такой же трес, как и я.
– Ну да. Беглый.
– Вольный.
– Дикий.
Чернявая о чем-то задумалась.
– Я, кстати, давно жду, пока ты очухаешься, – вновь заговорил Борис.
– Ждешь? – она выгнула бровь. – Ты же не воспользовался беззащитной девушкой, когда была такая возможность?
Теперь Наташка смотрела на него как-то странно. Внимательными и озорными глазами. И не понять: шутит? Нет?
Борис окинул девчонку хмурым взглядом. Всей своей чернявой головой повредилась, что ли?
– Нет, правда, не воспользовался? – не унималась она. – Ни разу?
Шуточки… Все-таки это такие шуточки у нее. Или отходняк? Нервное?
– Не до того как-то было, знаешь ли, – буркнул Борис.
– Не подкатился под бочек, пока я валялась в отключке? Не овладел подло и коварно? Не помацал даже?
– Пока сюда тебя тащил – намацался на всю оставшуюся жизнь, – скривился Борис.
Она улыбнулась.
– Не бросил. Притащил. И не воспользовался.
Захихикала.
Вот счастье-то! Прямо полные штаны!
– Нет. Довольна?
– А зачем тогда тащил? – хихиканье перешло в смех.
Зачем? Хороший вопрос. Наверное, потому, что не мог бросить. А почему не мог – это уже другой вопрос.
– Столько тащил, тащил и не воспользовался?
Смех чернявой стал сильнее. Это уже похоже на истерику. Что ж, после всего пережитого оно и понятно.
Смех вдруг резко оборвался.
– Ну и дурак, – следующие слова прозвучали на полном серьезе, без тени насмешки.
Борис аж поперхнулся:
– Не понял?
Большие карие глаза смотрели на Бориса снизу вверх. В упор. Улыбки на лице Наташки больше не было.
– Дурак, говорю, что не воспользовался.
Пауза.
Чернявая снова ему улыбнулась.
– Иди сюда, дурачок.
Протянула руки.
Ах, вот как?!
– Это не…
– Надо, – шепнула она. – Мне надо, тебе надо. Нам обоим надо расслабиться. Вместе. А это самый лучший способ.
Ну ладно, чернявая, сама напросилась! А собственно, почему бы и нет? В конце концов, уже достало постоянно бояться, убегать и прятаться. Пора бы выкроить и минутку для более приятных вещей. Для любви вот, к примеру. Пока есть такая возможность. Тем более, если это взаимно. А интересно, это взаимно?
Да катись оно все! Кровать и Наташка на кровати, а остальное – по боку. С остальным разберемся позже.
Как оказалось, воспользоваться беззащитной девушкой иногда бывает очень приятно. Хотя не такой уж и беззащитной была чернявая в хуторской постели.
Месяц…
Нет, больше. Точно больше. Много больше. Полтора. А впрочем, пожалуй, даже пара месяцев или что-то около того минуло с тех пор, как они поселились в обезлюдевшем Хуторе. Обезлюдевшем, но не разоренном.
О том, что здесь побывали хэдхантеры, свидетельствовали дыры во внешней и внутренней оградах, с полдесятка высаженных фугасками дверей и пара разваленных стен. Кое-где на штукатурке виднелись следы пуль. Были и следы крови: хуторяне, судя по всему, оказали вооруженное сопротивление. Но отбиться от охотников за живым товаром, конечно, не смогли.
Под ногами похрустывал расколотый пластик шприц-ампул. На асфальте темнели болванки газовых гранат и валялось несколько убитых псов.
Хэды приезжали сюда за тресами, и если пятнистые прихватили с собой что-то еще, кроме людей, это было не очень заметно. Ну, разве что нормального оружия отыскать нигде не удалось. Стволы и боеприпасы хуторян хэдхантеры выгребли подчистую. Оставлять такие опасные вещицы, конечно, было бы с их стороны большой глупостью. Что же касается всего остального…
Хутор был из зажиточных. Провизии здесь хватало. Для Бориса и для Наташки здесь нашлась и одежонка по размеру, и добротная обувь. Хуторяне оказались запасливым ребятами, а хэдов не прельщали крестьянские запасы. В колодцах было полно чистой воды. На полях, огородах и садах, раскинувшихся вокруг хуторского центра, дозревал урожай. Благо, приближалась осень, и подошло время.
По улицам и за внутренней оградой бродила ошалелая от свободы скотина.
В общем, живи – не хочу. Борис и Наташка хотели. И они жили. И притом, относительно неплохо жили.
Время шло не то, чтобы незаметно, но его течение было каким-то размытым и смазанным. Дни наслаивались друг на друга, сливались, терялись. Счет им никто не вел. Не было в том особой надобности.
Они расположились в хуторской Конторе. Очень удобное во всех отношениях оказалось местечко. С чердака высокого трехэтажного дома через узкие окна-бойницы хорошо просматривалась центральная часть Хутора, обнесенная внутренней стеной, и были видны подступы к внешней ограде. А из просторного хорошо укрепленного подвала Конторы, больше похожего на бункер-бомбоубежище, уходило два поземных хода. Один вел к гаражам на окраине Хутора (видимо, оттуда и сдернули беглецы на джипе). Второй заканчивался за пределами внешней ограды. Таким образом, местные обеспечили себе возможность быстрого отхода и внезапного удара с тыла по противнику, штурмующему Хутор.
Эти тайные фортификации могли пригодиться в борьбе с дикими. Но когда в селение ворвались хэдхантеры, подземные ходы хуторян не спасли. Борис надеялся, что им с Наташкой повезет больше. Опасность-то никуда не делась.
В первую неделю в небе над Хутором появилась вертушка, но Борис и Наташка успели вовремя укрыться и не были замечены с воздуха. Потом мимо поселения дважды проходили небольшие хэдхантерские колонны. Один раз на хуторские улицы въехал бэтээр. Соскочившие с брони хэды наспех осмотрели несколько домов. Не особенно, впрочем, усердствуя. Проверка была поверхностной и проводилось, по всей видимости, для галочки.
Похоже, хэдхантеры были уверены, что Хутор пуст. И, судя по отсутствию старания с их стороны, ближайшие окрестности тоже уже были основательно вычищены. Пятнистые явно не надеялись кого-нибудь здесь найти. Слегка пошарив по центру, не проверив ни чердаки, ни подвалы, хэды удалились.
Потом долго не было никого. Вообще! Ни одной живой души.
Тем не менее, Борис и Наташка соблюдали осторожность. Следов своего пребывания в Хуторе они старались не оставлять и даже огня без особой необходимости не разводили. Не расслаблялись, в общем.
Время, отдых и относительно спокойная жизнь быстро исцеляли. Рана на плече у Наташки затянулась. Зажили следы, оставленные оружием людоедов на теле Бориса. И случилось то, чего не могло не случиться. Они сблизились настолько, насколько вообще могут быть близки мужчина и женщина, живущие вместе и испытывающие – да, определенно, так и было! – симпатию друг к другу.
И именно в минуту близости они чуть не попались.
– Что это? – Девичье тело, гибкое и теплое, выскользнуло из рук Бориса.
Подхватив одежду, Наташка бросилась к окну. С улицы доносился шум.
Борис тоже вскочил, матерясь про себя и спешно одеваясь. До чего же обидно бывает, когда неожиданно кончается то, что могло бы длиться вечно! Ведь только что, буквально секунду назад, были переплетенные тела, поцелуи, объятия, стоны, страсть, страсть, страсть…
А еще секунду спустя…
Хэды появились в Хуторе внезапно и в самый неподходящий момент. Казалось, они возникли отовсюду сразу. Рев двигателей. Свет фар и мощных фонарей. Крики, мат, приказы…
За машинами шла облавная цепь пехоты. В ночном небе стрекотала вертушка. Хэдхантерский геликоптер выписывал круг за кругом. Широкое пятно света от мощного прожектора металось по улицам хуторского центра, по полям, садам и огородам.
Борис влез в одежду и тоже прильнул к окну. До Хуторской конторы, на чердаке которой они устроили спальню и наблюдательный пункт, хэды пока не добрались, но это было делом времени. Причем не очень долгого времени.
Наташка стояла рядом. Дышала чернявая быстро и часто. Борис чувствовал запах ее разгоряченного тела. А еще – нарастающее бешенство. Возбуждение не прошло окончательно: их прервали на самом интересном месте. Но, увы, обстоятельства не располагали к продолжению любовных игр.
«Ладно, ублюдки, с вас должок!» – решил про себя Борис.
Правда, этот долг, судя по всему, придется истребовать когда-нибудь потом. Позже. Не сейчас.
Хутор плотно обложили со всех сторон, и на этот раз его прочесывали основательно, на совесть. Хэды много шумели, словно загоняя дичь, но сами при этом продвигались медленно и осторожно, тщательно осматривая каждую делянку и каждое строение. Опасаются нападения, что ли?
– А, знаешь, ведь их кто-то здорово разозлил, – вполголоса заметила Наташка. Она тоже уже оделась.
Борис только вздохнул в ответ. Кто-то разозлил, а отдуваться им. Несправедливо, блин! Что так переполошило хэдов, и кого они надеялись найти в заброшенном Хуторе, было непонятно. Зато было ясно другое: теперь здесь не отсидишься. Лафа закончилась. Нужно было убираться и побыстрее.
Они не тратили времени даром. Они действовали.
Схватить оружие. Нож, копье-арматурину. Спуститься вниз, в подвал хуторской Конторы. Взять по паре фонариков, приготовленных предусмотрительными хуторянами на случай нападения. Открыть и запереть за собой дверь подземного хода…
Потом – бег в темноте, прорубаемой лучами электрического света.
Они выбрали дорогу не к гаражам, а за Хутор. Наверняка, в окраинном гараже уже хозяйничают хэды. А уйти по-тихому, пешком… Может быть, еще и получится.
Добежали. Теперь – потушить фонарики перед запертым изнутри и хорошо замаскированным снаружи люком. Отдышаться. Успокоиться. Подняться по невысокой – в три ступеньки лестнице. Тихонько сдвинуть массивный засов. Приоткрыть крышку, стараясь не обращать внимания на осыпающуюся на голову и за шиворот землю. Осмотреться…
Вроде, никого. Борис первым выбрался наружу.
Лаз выводил в укромную заросшую ложбинку в паре десятков метров от внешней стены. Здесь можно без особого труда разместить сотню человек. А два беглеца и вовсе чувствовали себя вольготно. Но лишь до поры, до времени.
Скоро хэды ворвутся в контору, осмотрят все три этажа. И чердак. И спустятся в подвал. Быть может, найдут признаки недавнего присутствия людей. Отыщут подземные ходы. И выходы. А если охотники догадаются, что добыча улизнула у них из-под носа, то непременно снарядят погоню. Так что фора невелика, и нужно её использовать по-умному.
– Уйдем к реке, – шепнул Борис. – Туда, откуда пришли. Переберемся на другой берег.
Может быть, они окажутся удачливее, чем те бедолаги на джипе.
Наташка покосилась на свое плечо. Борис понял ее сомнения: рана-то зажила, но рука еще слабенькая. Сможет ли чернявая перебраться через реку вплавь?
– В камышах – контейнер, – напомнил он. – Гроб. Поплывем на нем.
Правда, вот трещина в борту… Ничего, им хоть бы до середины реки добраться, а там уж как-нибудь сами.
– Хорошо, – кивнула Наташка после недолгого раздумья, – Идем.
Спасительная ложбинка вывела их в овраг, едва поросший травой. А в овраге…
Вот облом! Они с Наташкой вжались в землю.
Поперек широкой балки стояла длинный короб на колесах. Тресовозка.
Ну все! Пришли. Приехали. Приплыли. Приползли…
Возвращаться назад – значит, лезть в лапы к пятнистым, хозяйничающим в Хуторе. Выбираться из оврага по лысым склонам – хэды заметят. И вперед дороги нет.
Хотя… Борис присмотрелся.
Возле трес-транспорта бродил, попинывая колеса, человек в перепачканном пятнистом камуфляже. Похоже, водитель. В руках – тяжелый гаечный ключ. Автомат на плече, каски нет вовсе. Наверное, оставил в кабине. Держится лицом к тресовозке, спиной к ним. Проводит профилактический осмотр? Или чинит что-то?
Еще один хэд слонялся неподалеку без дела. Охрана, видать…
Впрочем, и охранничек вел себя не так чтоб уж очень насторожено. Неторопливо вышагивает перед кабиной туда-сюда. Походняк как у сонной мухи. Автомат на шее, руки расслабленно свисают с приклада и ствола. Чуть затемненное противоударное забрало каски закреплено в поднятом положении так что под тенью импровизированного козырька почти не видно лица. Вообще-то тень – слабая защита. Но на счет того, что ему могут покоцать морду, хэд явно не беспокоится.
Не похоже было, чтобы кто-то из этих двоих ожидал нападения. Видимо, здесь, в укромном овраге вне Хутора они чувствуют себя в полной безопасности. Ну-ну…
Двое хэдов – не так уж и много. Сквозь такой заслон можно и прорваться. Попытаться хотя бы.
«Наследим, правда», – мысленно посетовал Борис. А что делать? Бесплотными духами мимо никак не просочишься.
Наташка, словно прочитав мысли Бориса, достала трофейный нож.
– Водила – твой, – шепнул он девушке.
Чернявая голова склонилась в кивке.
Вот и славно. Во-первых, водитель находится ближе и поглощен осмотром машины, так что к нему можно подкрасться незамеченным. Во-вторых, он без каски. И, в-третьих, у него автомат за спиной. Пока еще сдернет его с плеча… Да и выглядел он не таким здоровенным шкафом, как хэд-охранник. Справиться с ним будет проще. Наверное…
Разделившись, они доползли до последнего более-менее надежного укрытия – небольшой полоски кустистых зарослей. А когда охранник зашел за кабину и бросил ленивый взгляд вдоль тресовозки – быстро и бесшумно метнулись каждый к своей жертве.
Наверное, враг все же почуял опасность.
Краем глаза Борис видел, как Наташка, почти уже добежавшая до водилы, преодолевает последние метры в прыжке.
Хэд поворачивается… Наверное, удивлен. Наверное, ошарашен. Его лица не разглядеть. Сейчас водила снова стоит спиной к Борису. Но видно, как он бросает гаечный ключ, как срывает с плеча автомат. И напрасно. Надо было отбиваться сразу – тем, что в руках. Шансов было бы больше. А так…
Чернявая налетела на пятнистого как дикая кошка. Глухой стук о борт тресовозки. Мелькнувший в воздухе нож. Хрип… Чей? Кто кого?
Дальше следить за чужим поединком не было ни времени, ни возможности. Второй хэд заметил Бориса.
До противника оставалось всего ничего, но…
Но – не добежать уже! Не успеть!
Впрочем, Борис на это не очень-то и рассчитывал с самого начала. Перехватив заточенную арматурину за середину, он размахнулся…
Хэд вскинул автомат.
Поздно!
На долю мгновения Борис все же опередил противника, применив дикарское копье по назначению. Бросок… Сильный. С разбега. С маху.
Арматурный прут мелькнул в воздухе. Балансировка у железяки – отвратная, конечно, но с такого расстояния не промахнулся бы даже неопытный копьеметатель.
Борис, во всяком случае, не промахнулся.
Длинная заточенная арматурина ударила точно под поднятое забрало. И словно утонуло в густой тени. Острие угодило куда-то в область правого глаза и, видимо, пробило голову до затылочной кости.
Человек с пронзенным черепом отшатнулся назад. В руках хэда дернулся автомат. Машинально, не целясь уже и не контролируя свои действия, хэдхантер нажал на спусковой крючок подствольного ампуломета.
Раздался негромкий хлопок. Но плевок пневматического подствольника – это не очередь боевыми, на которую сбежались бы все хэды с Хутора.
Шприц-ампула воткнулась куда-то в склон оврага за спиной Бориса.
Хэд упал. Качнулось туда-сюда застрявшее в черепе металлическое копье. Потом арматурина склонилась к земле, неестественно выворачивая голову убитого.
Борис бросился ко второму хэду. Но там тоже все уже было кончено. Наташка вытирала нож о пятнистую форму. Водитель с перерезанным горлом больше не хрипел и не дергался.
Борис осторожно заглянул в кабину.
Если кто-то спрятался в трес-транспорте – им крышка. Но нет, в кабине никого не было.
Теперь – проверить салон тресовозки…
Заперто. Не зная кода, замка не открыть. Но, вроде бы, там тоже пусто. Значит, все получилось! Значит – собрать оружие, ноги в руки и…
– Фига ж себе! – услышал он удивленный голос Наташки.
Девушка, склонившись над мертвым водителем, внимательно его разглядывала. Знакомый что ли?
Борис подошел ближе.
– Чего тормозишь?
– Глянь сюда, – она указала ножом на лицо мертвеца.
Борис присел возле убитого на корточки. Поначалу ему показалось, будто вся физиономия хэда – лоб, нос, щеки, подбородок – перепачкана кровью. И не только физиономия. Выбритые виски, шея – тоже.
Да, кровь на лице, конечно, присутствовала – брызнувший из перерезанного горла фонтан оставил обильный крап. Но это… Странные совершенно одинаковые жирные перекрещенные черточки, образовывавшие замысловатую сетку, покрывали все пространство под волосяным покровом. И это были явно не кровавые потеки. Что-то другое это было.
Пришла мысль о камуфляжном гриме. Но какой смысл накладывать грим под каску и забрало? Потом Борис подумал, что хэд-идиот зачем-то изрисовал себе всю голову фломастерами.
Но это была не случайная мазня и не дурацкий рисунок. Приглядевшись внимательнее, Борис понял, что смотрит на татуировку. Броскую, четкую и очень-очень сложную в исполнении. При ближайшем рассмотрении жирные скрещенные линии оказались прихотливым разноцветным узором из сотен переплетенных завитков и закорючек.
Тонкая работа. Ювелирная, можно сказать. Вряд ли такая наколка была сделана от руки. Тут, явно, использовалась запрограммированная особым образом тату-машина, вроде той, что клеймит тресов ИИН – индивидуальными идентификационными номерами. Такие штуки Борис видел на Ставродарской трес-базе.
Но метка на голове хэдхантера не имела ничего общего с позорным клеймом-цифирью. Она больше походила на боевую раскраску или некий знак отличия, стилизованный под…
Что же, все-таки, это такое? То ли буквы «хэ», то ли «иксы», то ли просто косые кресты. Нет, наверное, все же «хэ». Хэдхантер. Четкое и понятное обозначение статуса. Но если так…
Борис подошел ко второму мертвецу. Выдернул из черепа копье-арматурину. Снял с трупа каску.
Ну да, и у этого тоже! «Х-х-х-х» по всей голове. Тщательно вытатуированные кресты, идентичные друг другу и совпадающие в мельчайших деталях с узором на голове мертвого водителя.
– Странно, – пробормотал Борис. – Они теперь метят себя, что ли?
В его бытность хэдхантером ничего подобного не практиковалось. Но все течет, все изменяется…
– И что это за фигня такая? – спросила из-за спины Наташка.
– Сам хотел бы знать, – буркнул Борис.
Но, впрочем, не настолько уж сильно он хотел этого, чтобы задерживаться здесь надолго. Разгадывать тайны хэдхантерской татуировки было некогда.
– Возьми у водилы ствол, запасные рожки, гранаты, противогаз и лезь в тресовозку, – распорядился Борис.
– В тресовозку?! – Наташку передернуло.
– В кабину, – уточнил Борис, собирая трофеи. – Свалим на машине. Хоть немного времени, да выиграем, пока хэды чухаются на Хуторе. Надеюсь, успеем доехать до реки.
– Думаешь, нас не заметят?
– Даже если заметят – это же их транспорт. Водитель получил приказ сменить позицию – что в это странного?
Наташка задумалась.
– Но когда пятнистые узнают…
– Они так или иначе все узнают, – Борис кивнул на мертвых хэдов.
Трупы прятать – значит терять драгоценное время. И с собой их не возьмешь: в тесную кабину мертвецы не поместятся, а фура, предназначенная для перевозки тресов заперта.
– Скромничать нам с тобой, Наташа, уже смысла нет. Залезай в кабину и поехали.
Наташка улыбнулась.
– Чего скалишься?
– Да так… Подумала… Беглые тресы угоняют у хэдов тресовозку. Та еще ситуевина.
Глава 6
Мощный движок тресовозки зарокотал гулко и утробно. В первые секунды Борису показалось, что рев ожившего мотора слышен даже в Ставродаре. Пришлось убеждать себя, что стянутая к хуторскому центру хэдхантерская техника производит больше шума.
В бронированной кабине трес-транспорта, рассчитанной на одного водителя, для двоих было тесновато. Но это как раз тот случай, о котором говорится: в тесноте, да не в обиде. Борис крутил широкую баранку, пристроив трофейный автомат так, чтобы в любой момент можно было схватить оружие.
Рядом сидела Наташка. Девушка держала хэдхантерский калаш в руках. Толстые затемненные боковые бронестекла были опущены, окна – обращены в амбразуры. Между собой и девушкой Борис втиснул две гранатные сумки и запасные рожки к автоматам и подствольникам. На приборной доске лежали два противогаза. От копья-заточки пришлось избавиться: длинный арматурный прут только мешал в тесном пространстве кабины. Да и не нужен он уже.
Борис осторожно, не зажигая фар, выводил тяжелую машину из оврага. Получалось неплохо. В своем первом и последнем хэдхантерском рейде он многому успел научиться. Водить технику пятнистых тоже. Добраться бы сейчас без проблем до холмов, а там уж и до реки рукой подать.
Увы, без проблем не получилось. По ходу движения, впереди и справа, из травы вдруг поднялись три пятнистые фигуры. Еще двое хэдов вылезли из-за кустов слева. Один, размахивая руками, бросился наперерез тресовозке.
– М-мать вашу! – зло процедила над ухом Наташка.
Ну, теперь понятно, почему хэды, приставленные к машине, вели себя так беспечно и охраняли транспорт из рук вон плохо. А чего напрягаться, если Хутор вычесывают густой гребенкой, а тылы прикрыты секретами из внешней линии оцепления. И о тайном подземном ходе они, конечно, понятия не имели.
– Стой! – закричал бежавший к тресовозке хэдхантер. – Стой, мля, говорю!
За ним не спеша, с ленцой подтягивались остальные.
Борис остановил машину, не заглушая мотора. Пришлось остановиться. Чтобы взять в руки автомат. Наташка тоже схватилась за ствол.
– Наташ, только нелеталкой, – предупредил Борис.
Стрельба боевыми могла привлечь внимание хэдов из Хутора.
– Целься в руки и ноги. Если поднято забрало – можно в лицо.
Бронежилет и каску из ампуломета все равно не пробить.
– И это… Пусть ближе подойдут.
Все должно произойти быстро. Приближающиеся к машине хэдхантеры не должны вызвать подмогу.
Наташка понимающе кивнула.
– В чем дело, мля?! Куда, мля, прешь?! Мля, кто приказал покидать укрытие?! – засыпал их сердитой скороговоркой хэд, подскочивший со стороны водительской дверцы почти к самой кабине.
Автоматы в руках хэдов на тресовозку пока не смотрели. Забрала на касках не были опущены. У двоих каски и вовсе болтались на ремнях. Видимо, пятнистые в темноте еще не разглядели, кто сидит за рулем. И, видимо, они даже мысли не могли допустить о том, что в кабине тресовозки мог оказаться дикарь.
– Я, мля, кого, мля, спрашиваю, мля! А, мля?!
Разъяренный хэд вскочил на подножку кабины. Сунулся рожей в приоткрытое окно.
Искаженное от ярости лицо в татуированной сетке. Брызжущей слюной рот. Вытаращенные глаза тупого солдафона…
– От-мля! – пятнистый, наконец, понял, кто занял кабину трес-транспорта и что за штука направлена ему в морду.
Глаза хэда стали заметно больше.
– Привет, – шепнул Борис. – Мля…
И нажал на спуск подствольника.
Негромкий хлопок. Пневматический ампуломет выплюнул шприц с парализатором.
Спасая глаза, хэд резко, скорее, инстинктивно, нежели осознанно, дернулся в сторону. Шприц вошел не в левый глаз, куда целил Борис, а в висок. Под поднятое забрало. Все равно – один хрен!
Хэдхантер коротко, со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы и кубарем скатился на землю. Свернулся калачиком где-то под правым колесом: видны только согнутые в коленях ноги.
– Огонь! – приказал Борис, выпуская второй шприц-ампулу.
И услышал, как Наташка выпускает первый.
Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп!
И еще – Хлоп! Хлоп!
И еще раз – Хлоп!
Все! Готово! Полдесятка скрюченных фигур застыли в сухой траве. Кажется, хэды даже не успели сообразить, что произошло. Путь был свободен. Правда, следов на этом пути теперь оставлено больше.
Добивать парализованных и собирать новые трофеи, они не стали. Когда каждая секунда на счету и когда от утекающих секунд зависит спасении собственных шкур, это слишком дорогое удовольствие.
Борис вдавил педаль газа. Кабину чуть качнуло. Колесо переехало лежавшего внизу хэда. Этому после парализатора точно уже не очухаться. Мля…
До реки они добрались без приключений. Покидая тресовозку, Борис решил оставить хэдам гостинец. Не пожалел по такому случаю фугаски. Сунул гранату под сидение, привязал изнутри чеку к ручке чуть приоткрытой водительской двери. Потом дверь захлопнул. Теперь любой, кто будет открывать, непременно выдернет кольцо. Взрыв разнесет и кабину и человека. Да и тем, кто будет рядом, тоже мало не покажется.
Они отыскал в камышах плавучий гроб. Контейнер без крышки и с трещиной в борту лежал на том же месте, где его оставили после стычки с людоедами. Самодельное весло из ивовой ветки и полиэтиленовой обмотки валялось тут же. Авось, еще сослужит последнюю службу.
Загрузив трофеи, Борис и Наташка оттолкнулись от берега. Плыть было неудобно. Кому-то приходилось грести, кому-то – вычерпывать воду. Но половину пути они все же преодолели благополучно.
Чего, увы, нельзя было сказать о второй половине.
Хэдхантерская вертушка настигла их на середине реки. Ночь прорезал свет прожектора. Белый луч мазнул по берегу, отразился от черной воды. Достал плавучий контейнер. Ослепил…
Вертушка нырнула к реке. Прошлась, как показалось Борису, над самыми их головами.
Всплески-фонтанчики. Справа, слева. Что-то ударилось о днище контейнера. Разбилось, разлетелось осколками и брызгами.
«Шприц-ампулы!» – догадался Борис. Нелеталкой бьют! Надеются завалить прямо в контейнере и взять живыми…
Ну уж нет! В трес-рабство он возвращаться не собирался. Он там уже был, и ему там не понравилось.
Вертушка пронеслась мимо. То ли качка, то ли вихревые потоки от винта помешали стрелкам на борту поразить две живые мишени с первого раза. Но в следующий раз хэды будут бить точнее.
Вертолет заходил на второй круг.
– Ну ладно, с-суки!
Борис схватил автомат.
Руки ощутили влагу, но это не беда. Хэдхантерский калаш – надежное оружие. Стряхнув воду с автомата, Борис приложился щекой к прикладу. Прицелился…
Наташка тоже подняла автомат и держала вертушку на прицеле.
К плавучему пластиковому гробу снова приближался широкий белый луч. Пятно яркого света скользило по волнистой поверхности реки.
– Пусть подлетят ближе, – прошептал Борис.
– Пусть, – согласилась Наташка. – Пусть подлетят.
Еще ближе, и еще, и еще немного…
Они больше не гребли. Течение несло их по стремнине, раскачивая и вертя неуправляемое плавсредство. И – плевать!
Контейнер, из которого никто уже не вычерпывал воду, начал тонуть под их весом и под тяжестью трофеев.
Тоже – плевать! Лучше утонуть, чем снова надеть трес-ошейник…
Вертолет подлетел. Поймал в луч света край пластикового гроба. Завис в воздухе. Пора!
– Пли! – выплюнул Борис.
И нажал на спуск.
Наташка тоже открыла огонь.
Прожектор ударил по глазам и ослепил, но они продолжали стрелять по источнику света даже с закрытыми глазами.
Шмаляли боевыми. Длинными очередями. Не таясь уже. Чего теперь-то таиться?
Прожектор погас. В воду посыпалось битое стекло. Попали! Хоть куда-то…
Вертушка качнулась в воздухе, прянула в сторону, словно обжегшаяся птица. Взвыв моторами, ушла ввысь.
Наверное, столь яростного сопротивления от двух беглецов, застрявших на куске пластика посреди реки, пятнистые не ожидали.
Но вертолет уже заходил на новый круг. Правда, теперь – на приличном расстоянии от них. Вытянутый темный силуэт потерялся на фоне пасмурного ночного неба.
Борис выпустил вверх еще пару коротких очередей. Не особенно надеясь попасть, опустошил магазин до конца.
– Эй, там, на реке, прекратить стрельбу! – грянул сверху голос, усиленный мощными динамиками.
Словно глас небесный шел из-за туч. Оглушая, подавляя…
– Прекратить, или открываем огонь на поражение!
Ага, как же! Нашли дураков! Борис сменил магазин. Подумал мимоходом: рожок опустел слишком быстро. Следовало экономить патроны. Хотя, с другой стороны, какой смысл? Уже, наверное, никакого.
Ветер усилился, тучи разошлись. В образовавшейся прорехе, на фоне звездного неба снова можно было различить вертолет.
На этот раз первой стрельнула Наташка. Борис присоединился к чернявой.
Очередь, очередь, еще…
Им ответили. И тоже – боевыми. Хэдхантеры не любили, когда их жизнь подвергалась опасности.
Охота закончилась. Началась война. На вертушке заработал пулемет.
Сначала – предупредительная очередь – по воде. Взметнувшиеся у самого борта наполовину уже затонувшего контейнера фонтанчики были теперь гуще и выше. В лицо Борису брызнула вода.
– Прекратить стрельбу! – снова надсадно потребовал громкоговорители над головой. – Повторяю, немедленно прекратить, или…
Окончание фразы потонуло в автоматных очередях. Борис шмалял длинными, не жалея патронов. Наташка строчила коротко, в два-три патрона, но часто. Смазанный силуэт вертушки то появлялся в поле зрения, то попадал. По нему били на звук винта и динамиков. Наугад, вслепую. Срезать живучую машину никак не удавалось.
Кажется, пятнистые осознали, наконец, что беглецы сдаваться не собираются.
Вторая пулеметная очередь ударила по контейнеру. Теперь огонь велся на поражение. Как и обещали хэды.
Пули рассекли плавучий гроб надвое. И без того надтреснутый пластиковый корпус раскололся, как яичная скорлупа. Трофеи – автоматы, гранаты, боеприпасы, противогазы – все разом ухнуло в воду.
Наташка скрылась с головой. Борис тоже провалился в холодную черноту. Выронил автомат, попытался перехватить тонущее оружие за ремень. Не успел.
Ох, и неуютно же было там, внизу. Пули с глухим ватным звуком входили в воду и маленькими смертоносными торпедками проносились мимо головы.
К счастью, это продолжалось недолго.
Стрельба прекратилась.
Борис вынырнул. Отфыркиваясь и отплевываясь, огляделся вокруг.
– К берегу! – донесся до него голос Наташки.
Он едва смог разглядеть чернявую голову на деготьной поверхности реки. Вроде бы Наташка неплохо держалась на плаву. Вроде бы, правое плечо и рука не подводили девчонку. Что ж, уже хорошо…
– Плыви к берегу! – посоветовала Наташка. – Лучше – под водой!
Глубокий шумный вдох. Всплеск. Голова девушки вновь исчезла из поля зрения.
Да, плыть под водой сейчас, в самом деле, предпочтительнее: вертушка барражировала над рекой. Хэды высматривали беглецов. И не факт, что, отыскав их с Наташкой, они снова не откроют огонь.
Набрав в легкие побольше воздуха, Борис нырнул…
На берег они выбрались немного ниже по течению. Сразу же выползли из воды под густую зелень. Осмотрелись. Здесь, судя по всему, был настоящий лесной массив. Густой, необъятный. Не чета хилой рощице, выросшей на том берегу.
