Рутра Пасхов
Бинарный код. Mystery number one
Глава 3. Я вас вижу, а вы меня нет
На следующий день Рутру лично встречал Васильевич. У него было радостное лицо. Буквально с порога он начал учить Рутру.
– Какое первое правило?
– До 80% информации можно добыть из открытых источников, главное – уметь ее правильно понимать, – смело ответил Рутра.
– Второе?
– Если хочешь что-то спрятать, поставь это на самое видное место.
– Третье? – не отставал экзаменатор.
– Не попадайся, – подытожил Рутра, косым взглядом изучая реакцию Васильевича.
– Ты меня настораживаешь, хотя, думаю, мы друг друга поняли. Сработаемся, – резюмировал полковник и продолжил: – Например, такая ситуация: допустим, отправляем мы наш спутник к спутнику, обеспечивающему связь международной информационной службы. Что мы хотим узнать? Коды запуска ракет? Перемещение войск? Фоновое излучение центра стратегического командования? Нет! Мы хотим узнать, за счет чего они обеспечивают функционирование всей этой системы. Тем мы занимались в годы холодной войны, когда была доктрина полного уничтожения. А когда мы поняли, что это невозможно без ущерба для себя, пришла доктрина ослабления и подчинения. Понимаешь, о чем я?
– Начинаю понимать.
– В общем, что-то вроде такого. Поэтому сейчас основные усилия разведки направлены на то, чтобы узнать, кто, когда, где и сколько валюты поимел. Если мы богатое государство, значит, мы живем хорошо и можем воздействовать на окружающий мир. С нами считаются, мы можем разрабатывать новые виды вооружения. А если мы бедные, наш товар никому не нужен, мы можем временно противостоять оружием, использовать внутреннюю пропаганду, но все равно скатимся в нищету, диктатуру и, как следствие, в социальную пропасть. Однако, как говорится, истина где-то рядом. Дело в том, что в центр стекается вся важная научная информация со всех передовых институтов мира, патентных бюро, исследовательских центров, центров сертификации и протоколирования. Поэтому «большой брат» всегда заранее знает – что, кто может сделать, может влиять на это. И все же не менее важно знать банальную статистику. Например, если где-то в стране третьего мира ведутся геологоразведочные работы по поиску ископаемых, которые, в силу своей технологической отсталости, эта страна не может ни добыть, ни использовать, тогда это нас интересует, так как это интересует не только нас. Мир уже давно поделен, все взаимосвязано. Или некое государство резко увеличит потребление редкоземельных металлов. Мы вычисляем, для чего и что оно делает, в каком продукте возможно его использовать. Поэтому все цели уже определены, ниши заняты. Если на каком-то рынке происходит изменение, что это значит? Что кому-то что-то нужно больше. Какое-то государство вдруг заказывает какие-то там, например, установки для шахт. Для чего? Для того, чтобы что-то добывать. Что оно может добывать? Все это анализируется, изучается взаимосвязь. Что можно из этого сырья изготовить? Сколько техники закуплено? Когда? Срок службы? Мощность? Из этого складывается цепочка.
Рутра косо посмотрел на Васильевича. Они почти подошли к входу в центральный зал «Зеро». Васильевич невозмутимо продолжал:
– Это приблизительно то, чем ты занимался, только ты анализировал, когда, например, в кабинете шифровальщика включался свет и когда выключался, как составить многоступенчатую цепочку, чтобы вычислить этого шифровальщика, втереться в круг его общения, как-нибудь поближе к его посту запустить искусственную мышь, которая, прокравшись поближе, отсканирует, связавшись с его смартфоном через его компьютерную мышь, содержимое его аппарата. Это при том, что еще надо проникнуть туда, иначе это можно сделать и со спутника. Из этого ты делал выводы, что и как он шифрует, когда и над какой работает телеграммой, что в ней, от кого она, кому адресована. А другой смотритель анализировал другой такой же кабинет, откуда она приходила, от какого высокопоставленного лица. Следующий твой коллега анализировал, кто приходил к этому лицу, круг его общения, откуда пошла команда, как она была обработана, куда пошла, что впоследствии случилось. Из всего этого складывалась картинка, какая команда сообщалась, какой в этом был смысл, к каким это последствиям привело и почему. А если была возможность еще и перехватить шифровку, то мы знали, что ее содержанием было это последствие. Здесь приблизительно так же, но связано с конечным результатом всего этого, с властью и деньгами. С очень большой властью и большими деньгами. Президент нефтеносной страны чихнул – где-то поднялась цена топлива. Президент транснациональной компании сдал анализы – нам должен быть известен результат… Скоро гражданские технологии превзойдут военные. За разработками лабораторий надо следить путем вычисления контрактов на прием товара и сырья. Почему? Да потому, что никто не отменял ложь. Чтобы нас не могли обмануть. Контроль, контроль и еще раз контроль. Акции, облигации… Этим тоже будешь заниматься. Анализируй то же самое, но с другой стороны. Это важный индикатор последствий произошедшего или запланированного события. Интересует все: сводка статистики, данные статистики. К тебе будет стекаться масса данных.
Рутра всё внимательно слушал и впитывал как губка, а Васильевич всё говорил:
– Сейчас наши шпионы работают над гражданскими проектами. Например, в каком-либо государстве разрабатываются новые материалы, технологии, компьютерные программы. Мы хотим знать, сколько предприятий, фирм открывается, сколько закрывается, сколько из них занимаются оптом, сколько и что производят, куда везут, какая у них возможность снижать цены, во сколько им обходится продукт, когда завершатся стройки, уровень безработицы. Как работает научно-техническая сфера. Каковы перспективные разработки. Именно они в первую очередь используются в военной сфере. Урожайность, климат, социальная сфера, их взаимосвязь, перспективы изменения, первые лица, причем не только в политике, их контакты, родственные и деловые связи, религиозные, социальные, политические предпочтения. Все тебя должно интересовать. Анализ всего и вся, со сложением этого в прогнозную матрицу, дабы знать не только то, что они хотят сделать, не только то, что они могут сделать, но и то, что они подумают, даже если они не предполагают, что они это подумают. Вся информация очень нужна. Из этого складывается картина экономики страны, а картина экономики страны – это ее пульс. От того, как он бьется, зависит, как живет это государство. В общем, приступай. У тебя будет несколько помощников, они будут анализировать информацию, собирать и систематизировать. Как работает программа на компьютере, тебе объяснят. Она показывает события в реальном времени, и ты будешь знать, что происходит на планете Земля. Любую, в том числе и секретную, информацию, касающуюся политики, военной сферы, экономики, ты получишь. Где что разрабатывают, где что добывается, в каком состоянии находятся основные фонды, какие корабли, поезда, самолеты, автомобили куда идут, когда дойдут, что везут. Ты должен на перспективу вычислять возможные варианты изменения конъюнктуры рынка, новые технологии, исполнение и неисполнение договорных обязательств. В общем, всякая всячина. Разберешься. Твой уровень должен соответствовать званию, но знай, что здесь званий нет, мы должны влиться в гражданскую жизнь. Ты будешь участвовать во многих гражданских мероприятиях, форумах, выставках, семинарах, собраниях, но нигде никто не должен заподозрить, кто ты есть на самом деле.
Рутре сразу вспомнился фильм про Джеймса Бонда. Уж в нем-то – в алкаше, куряге, гуляке – трудно было заподозрить спецагента.
– Подробности тебе расскажут помощницы, они заочно тебя знают. Досье на каждую лежит в сейфе. Вот ключ, носи его постоянно с собой. Хотя он и подключен к системе «вход-выход», все равно спрос с тебя будет. А теперь у меня такой вопрос: хотя наша система работает очень хорошо и знает, какой анализ мочи у тебя будет после Нового года, хотелось бы знать из твоих уст, как ты относишься к евреям?
Этот вопрос удивил Рутру. Удивил потому, что звучал здесь. Из любого вопроса он делал множество умозаключений и старался выбрать тот ответ, который подходил в данном случае. Рутра спокойно ответил:
– Нормально отношусь. Но почему именно к евреям? Вы сами еврей?
– Да ни за что. У тебя очень серьезное и ответственное задание. Не думаю, что у тебя своя игра, от этого зависит жизнеспособность государства, то есть то, что можно сделать с помощью системы.
Сказав это, Васильевич ушел. Мозг Рутры работал в напряженном режиме. Он никак не мог понять, в чем сакральный смысл сказанного напоследок. Какое это имеет отношение к секретному центру? Как можно здесь вести свою игру? Только Рутра уселся за свое рабочее место и попытался разобраться в своем кабинете, как в дверь постучали. Открыла дверь девушка – высокая, худенькая, с черными волосами. Рутра заметил, что за ней стоят другие девушки.
– Здравствуйте! – сказали они.
– Здравствуйте, – ответил Рутра.
– Мы пришли узнать режим нашей работы, – сказала первая и как-то странно улыбнулась.
Рутра удивленно ответил:
– А что, можно выбирать? Это режимный объект, есть регламент и смены. Извините, а вы кто будете?
– Ваши помощницы.
– Тогда давайте знакомиться, – предложил Рутра.
– Меня зовут Катя.
– Очень приятно.
Девушка, прятавшаяся у нее за спиной, сказала, что она Юля, следующая назвалась Олесей. Они улыбнулись.
– А что смешного? – спросил Рутра.
– Нет ничего смешного, – сказала Катя. – Можно зайти?
– Заходите.
Она подошла близко и почти шепотом спросила:
– Он у Вас спрашивал про евреев?
Рутра удивленно посмотрел на нее.
– Знаете, какая у него фамилия?
– Нет, не знаю.
– Он ругал или хвалил евреев? – спросила она.
– Да я не знаю, мне все равно. Он просто спросил.
– Надеюсь, я Вас не обидела?
Рутра посмотрел на девушек и подумал: «Что делают здесь грудастые молодые женщины? Какие они специалисты?»
– Нет, – ответил Рутра. – Давайте о работе. Расскажите мне все о центре. Меня как-то не очень посвятили. Что вы делали до моего назначения?
– Анализировали ситуацию, – сказала Юля. – Мы работаем по Европе и Соединенным Штатам. Еще у Вас в подчинении старшая нашего звена Кристина, специалист финансовой аналитики Наталья и администратор центра, которого сейчас нет в штате. Вернее, эта должность вакантна. Есть еще специалисты зала, но они в подчинении у нас, согласно направлению деятельности. Они в другом зале, их 20 человек. Остальные отделы, конечно же, и их начальники непосредственно подчиняются Юрию Васильевичу.
– Чем они занимаются?
– Занимаются первичной обработкой и анализом информации, поступающей по лини МИД, ГРУ, СВР. Делают анализ всего. Не только того, как, например, повлияет серийное производство мемристоров на вычислительные мощности дата-центров, но и, например, как скоро вылупятся птенцы на фабрике в Дании.
– Что, это тоже имеет большое значение?
– Конечно. Любая ситуация имеет значение. Приходится заниматься всякой белибердой. Как создание ионистора повлияет на расход энергоресурсов и, как следствие, их закупку, добычу, производство, переработку, доставку? Сколько банков с минусовым сальдо, что меняется в законодательстве по банкротству, например, в Либерии, сколько скота отелится, сколько зерна соберут, как там растет табак, срок службы спутников, перспектива использования нестабильных элементов, фокус-группа потребителей через пятьдесят лет и так далее. Кто зарегистрирован в офшорах, каких именно, почему там, а не в других? Переводы финансов по всему миру, анализ работы бирж, причины изменения котировок в зависимости от времени суток и погоды. Все имеет значение.
– Я понял, – перебил Рутра. – А чем занимается Юрий Васильевич?
– Он осуществляет временный контроль. Он здесь временно и очень ностальгирует по прошлой деятельности. В экономике практически не соображает. Он боец невидимого фронта, пришел к нам из СВР, – объяснила женщина, появившаяся в дверях кабинета. – Здравствуйте. Можно зайти?
– Можно.
– Меня зовут Наталья, я веду финансовую обработку данных.
– Очень приятно, – ответил Рутра.
Она улыбнулась и сказала:
– Мы тут ко всему привыкли, особенно после Юрия Васильевича.
– К чему именно? – спросил Рутра.
– К тому, что настоящие имена и фамилии, даже свои, мы почти забыли. Но все равно удивляет, почему люди берут именно такие.
– Я не просто спросила про евреев, – сказала Катя и добавила: – Знаете, какая у него фамилия?
Рутра посмотрел на нее вопросительно.
– Жидков, – сказала она.
За дверьми кабинета послышался голос Юрия Васильевича.
– Ничего подобного, – сказал он.
Девочки переглянулись и быстренько удалились. Сказывалась дисциплина. Возраст, звание и послужной список Юрия Васильевича говорил о себе. В кабинет к Рутре вошел Жидков, как будто преднамеренно стоял где-то рядом.
– Я выезжал в загранку под фамилией Жемчужин, а когда поступил сюда, документы еще были старые, вот они и прикалываются. Долго работал в Палестине и Израиле, поэтому сказывается. Там никто никому не доверяет. А как доверять, когда каждый день идешь на смерть? Все скрываются под маской Януса, чтобы выжить. Чтобы ты понял, что происходит в такой серьезной организации, сейчас пойдем по отделам и со всеми и всем будешь знакомиться.
Так начался первый рабочий день Рутры на новом месте. В принципе, кроме того, что центр «Зеро» являлся координирующим центром между секретными службами и спецслужбами, все остальное он знал. Для него это не было новостью, так как он был осведомлен о возможностях спецслужб.
В современном мире самым причудливым образом переплелись циничная рациональность и самый абсурдный хаос. Спецслужбы сильнейших государств мира могут запросто отследить все действия и перемещения законопослушного гражданина, но при этом не способны предотвратить крупные террористические акты. Большой адронный коллайдер вплотную приблизил науку к пониманию происхождения Вселенной, но при этом бытовой обскурантизм достиг такого уровня, какому изумились бы даже в Средневековье.
Все это создает самые что ни на есть тепличные условия для произрастания всевозможных конспирологических теорий, объясняющих все происходящее в мире результатом умышленных действий злокозненных сил или попросту коварных замыслов тайных групп – от сект и спецслужб до франкмасонов и демонов. Теории заговора не обошли своим вниманием и высокие технологии. Еще бы, ведь это столь заманчивый способ найти простые объяснения самым неоднозначным и новым событиям и явлениям!
Подсознательно большинство из нас всерьез и не без причин подозревает, что все эти мировые элиты, правительства и большой бизнес манипулируют технологиями в своих собственных интересах, стремясь сохранить и приумножить свою власть и влияние на простых людей.
Одно из утверждений приверженцев теории заговора звучит так: «Социальные сети созданы и работают при участии спецслужб». Это самая популярная и легко доказуемая теория заговора.
Спецслужбы и правоохранительные органы действительно с удовольствием пользуются той информацией, которую пользователи добровольно выкладывают в Facebook, «ВКонтакте» и другие социальные сети.
При этом в прессе регулярно появляются сообщения о том, что руководство сетей напрямую сотрудничает с секретными службами. Взять хотя бы недавний скандал с руководством «ВКонтакте», которое обвинили в связях с ФСБ, управлением К МВД и пресловутым «бывшим серым кардиналом» Владиславом Сучковым. Трудно сказать, насколько достоверны такие сообщения, если и без контакта с владельцами у спецслужб есть все технические средства для мониторинга соцсетей.
Другое их утверждение таково: «Ваш ноутбук, телевизор и игровая приставка следят за вами». Все электронные и радиотехнические устройства способны следить за своими владельцами: в них неоднократно обнаруживали скрытые микрофоны и камеры, а также схемы передачи зашифрованного сигнала через интернет или в радиоэфир. Ни для кого не секрет, что камеры ноутбука или смартфона могут быть активированы даже без вашего участия и без соответствующей сигнализации, поэтому знающие люди их обязательно заклеивают непрозрачным скотчем.
Некоторые компании уже не считают нужным скрывать свое желание следить за своими клиентами. Так, Comcast, Google TV, Microsoft и Verizon подали заявку на получение патентов на конструкцию телевизоров и цифровых видеомагнитофонов, способных наблюдать за тем, что делают зрители во время их использования. Планируется отслеживать все движения, звуки, выбор еды и напитков, национальную принадлежность, настроение и прочую информацию, чтобы сделать рекламу более адресной, а передачи – более подходящими для конкретного момента.
Однако верящие в заговор утверждают: «Мы-то знаем, для чего все это на самом деле нужно!» В современном мире спрятаться практически невозможно. Все электронные устройства передают зашифрованную информацию, причем вполне легально, во все направления. Также они метят маркерами всю свою, то есть вашу, деятельность. Специальными маркерами снабжают все – хоть лист с принтера, хоть боек в оружии.
Глава 4. Этим миром владеют конкретные лица
На следующий день обучение продолжилось. Юрий Васильевич водил Рутру по всему центру, рассказывал и показывал, где кто сидит, где что лежит. Через пару часов Рутра уже знал не только то, что о существовании центра «Зеро» подозревает только очень узкий круг лиц, но и то, что выход отсюда на обычную гражданскую (и не обязательно гражданскую) жизнь может быть только одним способом.
– Через смерть, – пояснил Юрий Васильевич в своей шутливой манере.
Еще он узнал, что о центре не знают даже в правительстве и администрации президента. И то, что вся эта верховная власть является всего лишь одним из подразделений центра «Зеро», причем допуски высшего звена имеют единицы. Юрий Васильевич отзывался о них не очень лицеприятно.
– А что ты думал? Думаешь, что нет контроля над президентом? Даже Сталин не мог самолично направить войска туда, куда считал нужным. Все это миф о его безграничной власти. Все решала «ставка» и «комитет», а он был в жестких тисках организации, подобной нашей. Это обывателю кажется, что все решает та власть, о которой ежедневно говорят по телевизору. На самом деле – настоящая власть всегда скрыта, она находится не на публике, а глубоко в бункере.
Сказанное навело Рутру на одну интересную мысль. Он подумал: «Как все эти люди выходят отсюда на поверхность? Куда? Их очень много. Через какое КПП или проходную? Так же, как я? Тогда как можно это скрыть? Ведь надо это как-то маскировать. Хотя это не проблема».
Он спросил об этом Васильевича. Тот в своей манере ответил, что это самое интересное, и улыбнулся. Действительно «самое интересное» в отделе «Зеро» было то, что выходили они через Институт стратегического анализа при Президенте России. Но об этом Рутра узнал позже.
Уже через неделю Рутра подсчитал, что вечером выходят наверх не все. Само подземелье напоминало большой муравейник с массой коридоров и комнат, причем допуск у каждого был только в свой коридор. Очень редко у кого внутри коридора был допуск в соседнюю комнату. Пропуски оформлялись очень интересным способом: на ноготь большого пальца наносился невидимый штрих-код, который нужно было приложить к специальному сканеру при входе. Каждый день штрих-код менялся. На входе руку прикладывали к специальному принтеру, который наносил специальный номер. На выходе тоже надо было приложить руку к сканеру. Считав номер, сканер его уничтожал.
Юрий Васильевич был своенравным. Рассказывал, что много раз бывал на задании за границей, под разными фамилиями, где, по его выражению, «творил много чего интересного». У спецов это называлось «служба на боевой».
Рутра поинтересовался у Юрия Васильевича, что находится в соседних отделах.
– Что находится? Пойдем, покажу.
Они вышли в коридор. Все коридоры были очень темные и слабо освещались.
– Например, вот написано: отдел «Ф». Это означает отдел фантазеров. Я их так называю. Улыбаешься? Официально это отдел перспективного прогнозирования. Они там фантазируют о том, что может быть! Если ты узнаешь, что недавно тут нафантазировали, тебе покажется, что это нереально. Подумай, мог ли кто представить лет этак пятьдесят назад, что произойдет то, что произошло? Вот тут, например, отдел «П». Они занимаются средствами массовой информации. Точнее, средствами массовой дезинформации, – сказав это, он ехидно хихикнул. – Это отдел «Ш» – шифровальщики. Они там выдумывают и декодируют все возможные шифры и коды. Кстати, они сейчас очень интенсивной и весьма судьбоносной задачей заняты. Отдел работает над одной внезапной и очень важной проблемой. Хотя, возможно, и не внезапной… Если ты сдашь экзамен, у тебя будет допуск во все отделы. Тебя направят на решение одной задачи.
– Какой задачи? – спросил Рутра.
– Я пока тебе этого не могу сказать. Даже здесь, между собой, это очень большой секрет. Скоро я тебя познакомлю с одним человеком, – заявил Васильевич, смотря пристально на Рутру.
Рутра слушал внимательно. Он не хотел обидеть старого вояку, хотя имел достаточное представление о подобных объектах. Ему нужно было реально знать, с кем и где теперь он будет работать и жить. Гид в виде Юрия Васильевича давал только общую информацию. Видимо, в этом была одна из составляющих режима данного объекта.
Рутра обратил внимание, что многие двери в главном коридоре обозначались сложными комбинациями букв. Что это могло означать, он не мог понять. Почти в каждой аббревиатуре была буква «ц». Он понимал, что это означает «центральная», например ЦПН – центральный пункт или пост наблюдения. Вот только не очень понятно, за кем или чем велось это самое наблюдение.
– Да, конечно, мы выходим наверх, но есть случаи, когда бывает и такое.
И Юрий Васильевич рассказал историю о секретном физике, который был основным конструктором большинства баллистических ракет и космических аппаратов, имя которого обществу было неизвестно. Рутра, естественно, был осведомлен о таких лицах и все же удивился тому, что этот был полностью скрыт, изолирован от общества.
– А как же личная жизнь? Как, например, он ходил в кино, в театр? – спросил он.
– Никуда он не ходил, здесь все есть.
– Все есть?
– Ты плохо представляешь картину в целом. Тут внизу город в городе. Тут даже дороги со светофорами есть. Это огромный муравейник. Этот физик узнал, что у него есть сын, когда ребенку исполнилось семь лет.
Рутра был шокирован. Он, конечно, многое знал о жизни бойцов невидимого фронта, но такое его поразило. Он мгновенно представил весь масштаб секретности. Юрий Васильевич продолжал:
– Скоро мы пойдем с тобой проверять по регламенту систему «Чегет», тогда посмотришь на президента.
Рутре вспомнилось, как его консультировали о структурах тайных обществ. Центр был чем-то подобным. Еще он вспомнил табличку на входе: «Вас видят, вы нет». Она точно передавала смысл и содержание функционирования центра «Зеро».
– Пойдем, проведу маленькую экскурсию, – сказал Юрий Васильевич и рукой показал на дверь в конце зала.
Они подошли к двери, Юрий Васильевич приложил ноготь большого пальца к устройству, дверь открылась. Это был лифт. Они вошли, он нажал кнопку, лифт пошел вверх. Через какое-то время он остановился, они вышли.
Это была громадная подземная железнодорожная станция. В разные стороны были проложены пути через туннели. Все было раскрашено в желто-белую полоску. Вместо поездов ходили короткие узкоколейки. Было достаточно много людей в комбинезонах, которые занимались разгрузкой баллонов со странной маркировкой. На баллонах была интересная эмблема в виде расчерченного глобуса и грифона на нем, одной лапой накрывающего ядерный гриб.
– Это «Метро-2», – сказал Юрий Васильевич. – В секретном отделе возьмешь спецлитературу, ты должен наизусть знать, что и где находится, как работает. Как включается, как выключается. Коммуникации, посты управления, запасы. Вплоть до того, какая труба куда идет, что в ней, каждый провод, кабель, линии связи, каждую маркировку. Ты все должен знать! Такой у нас закон, это не просто прихоть. В случае чрезвычайных ситуаций каждый спец твоего уровня должен уметь взять на себя управление объектами.
Васильевич, рассказывая, жестом пригласил его к платформе. Они сели в узкоколейку и поехали. Это было похоже на обычное метро со станциями, но немного попроще. Не было помпезной красоты и больших пространств. На каждой станции Юрий Васильевич рассказывал, с каким стратегическим объектом она связана, чему служит. Это был город в городе. Все стратегически важные организации имели свои дублирующие центры в «Метро-2». Склады, фабрики, центры коммуникаций, военные хранилища были разбросаны по огромной площади наверху и тайно замыкались через «Метро-2» внизу.
На стене одной из станций висела схема обоих метрополитенов, секретного и гражданского, с прилегающими коммуникациями. «Метро-2» было гораздо больше в диаметре, чем обычное метро.
***
В один из уже привычных рабочих дней к Рутре в кабинет пришел Жидков. По выражению лица было понятно, что Васильевич чем-то озабочен.
– Здравствуй, Рутра Тигрович.
– Здравствуйте, Юрий Васильевич. Что-то случилось?
– Почти.
– Надеюсь, ничего судьбоносного?
– Судьбоносное уже случилось.
Рутра не ответил и не стал задавать вопросов. Ждал, пока начальник сам продолжит.
– Ты, наверное, уже понял, что наш особый договор с теми, кого обычные граждане знают как противоборствующие стороны, выглядит не как договор, а как сговор.
– Может быть. А как иначе? Вся эта сцена разыгрывается так, как привыкли исторически понимать происходящие события люди.
– То, что я скажу, не положено между нами говорить. Тем более, это не агитация. Однако я могу, в силу своего возраста и послужного списка, озвучить это. Какие бы договоры ни провозглашались, существует понятие властителей и тех, над кем властители властвуют.
– О чем Вы, Юрий Васильевич?
– Ты уже понял, более того – имеешь доступ к информации, что многие события, которые уже произошли и которые еще произойдут, не являются априори тем, что думают о них обычные люди.
– Ну, на то мы и есть мы. Люди любят спектакль с хорошим концом, вот мы ему и способствуем.
– Да, но кто собирает жатву?
– Жнец.
– Ты, конечно, слышал о многих повествованиях, поэтому для тебя не станет новостью многое из того, на чем зиждется современный мир. Однако не забудь, что мы и делаем подобное для общества. Только в чьих интересах?
Рутра понял, что Васильевич готовится к отставке, вернее, его готовят, поэтому решил излить душу. Хотя в подобные организации по всему миру набирали строго кланово, только тех, которые если и будут против системы, то де-факто окажутся деятелями против себя. Это была сложная, скрытая, окутанная тайной иерархия, наличие которой строжайше скрывалось. Иначе и быть не могло. Потому как те, кто захватывал власть, также создавали структуры внутри главного контролирующего органа страны или стран, чтобы реальная управляющая структура не была известна никому. Естественно, чужаков туда не брали. Так создавались кланы, которые никто не видел и не слышал.
Рутра понял, что Васильевич хочет поделиться информацией из этой серии. Он молча смотрел на полковника и ждал, когда тот продолжит.
– Послушай, Рутра, нечто подобное изложено в Комитете 300. Не думай, что это вольное сочинение, ведь писал его кадровый разведчик. Не могу не пересказать тебе некоторые моменты, тем более что мне приходилось работать по программе «Эшелона-1» с Колеманом. Он там четко обозначает, что их цель – порабощение большинства людей, оставшихся на Земле после войн, бедствий и массовых убийств. У разведчиков есть правило, которое ты хорошо усвоил: «Лучший способ что-нибудь спрятать – положить это на видном месте». В то время как секретные агенты собирали сведения, информация, за которой они охотились, лежала у них прямо под носом. Часто они разыгрывают спектакль, в то время как свихнувшиеся на заговорах чудаки тратят время на поиски этих заговоров не в том месте и не в том направлении. Наиболее информированная часть нашего общества осознает, что заговор существует, этот заговор скрывается под различными именами. Реальную информацию о деятельности членов невидимого правительства очень трудно получить. После избрания президентом США Рональда Рейгана в декабре 1980 года в Вашингтоне состоялась важная встреча под эгидой Римского клуба и Социалистического интернационала. Обе эти организации непосредственно подчинены Комитету. Необходимо понять, почему ядерную энергетику так ненавидят во всем мире, почему для войны против ядерной энергетики используется фиктивное «природоохранное» движение, созданное и финансируемое Римским клубом. С помощью ядерной энергетики, позволяющей вырабатывать огромные количества дешевой электроэнергии, страны третьего мира постепенно стали бы независимы от финансовой помощи США и начали бы утверждать свой суверенитет. Электричество, произведенное на атомных электростанциях, – это ключ для вывода развивающихся стран из того отсталого состояния.
– Так все дело в деньгах?
– Да, в деньгах и власти. Вернее, во власти. Деньги можно печатать, а власть всегда дает возможность это обосновать. Надеюсь, ты понял, о чем я? Я пойду, а ты подумай. Ты со многим еще столкнешься, поймешь, что этим миром владеют конкретные лица. До встречи.
– До встречи, Юрий Васильевич.
Начальник с трудом встал и отправился к себе. «Что он хотел сказать? О том, что он знал, знает или узнает?» – размышлял Рутра.
