С.П. Аржанов
Занимательная география
Река – творец общественного строя и мысли
При чем же здесь жрецы и астрономия, фараоны и геометрия? Чтобы полнее ответить на этот вопрос, лучше всего постараться как можно полнее представить себя древним египтянином в его конкретной обстановке, с его знаниями, заботами, желаниями.
Раз Нил – таинственный бог, от которого зависит вся окружающая жизнь, то легко себе представить, с какой верой, с каким страхом, с какой надеждой смотрели египтяне на своих жрецов; ведь они – те люди, которые находятся в постоянном общении с богами.
Жрецы также не знали, откуда явился Нил, не знали и причины подъема вод реки. Но, свободные от повседневных дел, они читали по небу волю бога-реки. Ведь в небе человек находил не только естественную меру времени – время от восхода до заката солнца, время от полнолуния до полнолуния, время появления и исчезновения за горизонтом тех или иных созвездий. В небе человек находил не только это; в сочетаниях светил с самых древних времен человек искал непосредственные связи с событиями земли, указаний на судьбу и вселенной, и отдельных явлений, и отдельных людей.
Жрецы проводили ночи в наблюдениях над звездами.
Совершенно понятна в таком случае, более того, неизбежна огромная власть жрецов над народом, понятна глубокая вера в жрецов и страх перед ними. И так же понятен расцвет и укрепление в Египте астрономических знаний.
Народу, изо дня в день видящему «чудо» перед собой, так легко внушить: «Воля бога нам известна, но она открыта только избранным».
Власть фараонов также опиралась на власть жрецов; фараоны были ведь «божественного происхождения». Но деспотическая власть фараонов укреплялась не только на этой религиозной основе; она вырастала и потому, что народ конкретно, на деле убеждался, к каким последствиям ведет неисполнение велений власти.
Почему? Надо помнить, что ил реки изумительно плодороден. А если так, то понятно, что на берегах Нила могло жить и кормиться весьма многочисленное население.
Заглянем на минуту в современный Египет. А для того, чтобы наш ответ был более убедителен, пробежим мысленно по всей земле.
Где на земле наиболее развито земледелие? Прежде всего, в Южном Китае; там очень плодородная земля, и благодаря теплому климату земледелие возможно в течение круглого года. Есть остров Ява, – там тоже весьма плодородная почва и нет зимы.
Но в современном Египте живет около 82 человек на 1 квадратный километр, но население распределено крайне неравномерно[3]. Большинство египтян проживает в долине Нила, и плотность населения здесь достигает 1700 человек на 1 квадратный километр.
При большой густоте населения (оно было густо и в Древнем Египте) понятно, что каждый квадратный дециметр земли имел большое значение; понятно отсюда, что наука, учившая, как делить поверхности (площади) на части, была в Египте наукой первой необходимости. А эта наука и есть геометрия, в дословном переводе – измерение земли.
Но вот что важнее. При той высокой ценности, которую представляла каждая пядь земли в Египте, необходимо было тщательное регулирование разливов Нила. Нужно было, чтобы его вода не затопляла совершенно напрасно каменистых участков земли, а для этого такие участки следовало ограждать валами; нужно было, чтобы вода Нила проникала в других местах как можно дальше, а для этого необходимо было устраивать водоотводные каналы; нужно было, наконец, создавать водохранилища.
Вспомните, что Нил – чрезвычайно мощная река. С ним в одиночку не справиться. Нужно было сплоченное усилие всего народа, дружная коллективная работа. Такая работа может быть произведена при двух противоположных видах общественного строя.
Первый требует, как основы, обобществления средств и орудий производства, но в Египте этого не было: средства производства сосредотачивались в немногих руках крупных собственников, из которых крупнейшими землевладельцами-помещиками были фараоны. Оставался второй – сосредоточить управление в руках единой центральной власти.
Таким образом, Нил продиктовал и укрепил исключительную власть фараонов, по мановению руки которых массы народа покорно шли на регулирование Нила. А фараоны тщательно следили за всеми этими работами: как уже было сказано, фараоны были крупнейшими землевладельцами.
Вот при этих-то работах по регулированию Нила египтяне и узнавали, что значит не исполнять волю фараона: при недружной работе Нил прорывался на камни и не орошал тех мест, где орошение было жизненно необходимо: воды не хватало. А это означало голод.
Таким-то образом и произошло то, что река обусловила и необычайную власть фараонов со жрецами, и развитие астрономии и геометрии. Река определила и общественный строй, она определила и все сознание древних египтян.
Проводники проникли в сердце Нила
А когда ученые исследователи проникли в сердце Нила, тайна Нила перестала существовать.
Неудивительно, что Древний мир не знал, откуда Нил течет: он начинает свое течение по южную сторону экватора. Вся длина Нила громадна – она составляет 6650 километров. Велика и могуча наша Волга, но длина Волги «всего» около 3660 километров; получается, что Волга немногим длиннее половины Нила.
Рис. 6. В песках пустыни
Начинается Нил речкой Кагерой (рис. 7), впадает в озеро Виктория (кстати сказать, второе в мире по величине: больше нашего Ладожского в 3,7 раза), из него выходит, принимая название Белый Нил. Оба эти участка Нила очень интересны и наполовину уже открывают тайну плодородия нильского ила.
Рис. 7. Откуда берет начало Нил
Но сначала вернемся к истокам – к Катере и к озеру Виктория. Они расположены у самого экватора. В области экватора нет зимы; там только сухой период года и влажный.
Вы видите на карте (у северного берета озера Виктория) местечко Менто (рис. 7). Вот таблица количества осадков в Менто по месяцам (в миллиметрах):
Так вот где выпадают дожди, поднимающие воды Нила!
Но почему же в Египте Нил начинает поднимать свои воды в июне, если в истоках дожди, как видно из таблицы, начинают обильно выпадать с февраля?
Часть ответа вы, может быть, нашли и сами; ведь от истоков (верхнего течения) Нила до его нижнего течения (Египет) свыше 6000 километров: конечно, надо много времени, чтобы подъем воды дошел до нижнего течения. Но это только часть ответа; этот подъем дошел бы скорее, если бы не было особенностей в течении Белого Нила. Он проходит по совершенно равнинной местности; когда вода начинает прибывать, она не встречает препятствий в высоких или хотя бы только приподнятых берегах – и разливается вширь, как море. Вода заливает здесь площадь до 60 000 квадратных километров, т. е. площадь вдвое большую, чем площадь всей Бельгии или Голландии.
И здесь вода застаивается. Вода эта мелка, а солнце на экваторе и близ экватора могуче; в результате вся площадь застоявшихся вод порастает всевозможными водолюбивыми растениями. А между растениями, укореняющимися на дне, свободно плавает множество других представителей водного мира. Густая чаща кустарников и между ними вода; разве только кое-где возвышаются высокие постройки термитов.
Но вода только застоялась, она все же движется, хотя и очень медленно; двигаясь, она уносит с собой и часть свежих растений, и часть полуперегнивших, и часть перегнивших. Оттого-то и отличается таким плодородием нильский ил, что он несет вместе с собой огромное количество перегноя, того перегноя, который делает таким ценным наш чернозем.
Но Нил несет не только перегной.
Обратитесь снова к карте. Между 10-м и 20-м градусами северной широты Белый Нил принимает справа большой приток – Голубой Нил. Он стекает с высот Абиссинии, а высоты эти очень значительны. Запомним это.
В Абиссинии тоже два периода в году – сухой и дождливый, но только оба гораздо резче выражены, чем на экваторе. Сравните сами данную выше таблицу дождей для Менго с такой же для Гондара (см. рис. 7):
И вот Голубой Нил в сухое время года пересыхает совершенно; начиная с июня он сразу переполняется водой, и так как высоты Абиссинии очень значительны, то Голубой Нил весь превращается в могучий, бешено текущий поток. Он мчится по высушенному распыленному руслу, уносит с собой все эти в порошок иссушенные частицы земли и несет их в Египет. Оттого-то вода в Ниле принимает вслед за зеленоватым желтоватый оттенок.
Но дело не в оттенке; частицы земли, раздробленные в пыль, – прекрасная минеральная пища для растений. Недаром у всех низовьев рек почва так тучна и плодородна.
Итак, экваториальные и тропические дожди вызывают разливы Белого и Голубого Нила. Белый Нил, застаиваясь до встречи с Голубым, собирает несметные богатства перегноя; Голубой Нил, бешено размывая свое русло, собирает несметные богатства мелкозема – лучшей минеральной почвы.
Вот тайна Нила. Она проста. Но не забудьте: тогда, когда она открыта.
Почему ад горяч, а рай прохладен?
Не все ли равно, какое из этих несуществующих мест горячо и какое – прохладно? Нет, очень поучительно узнать, почему именно ад придуман горячим, а рай прохладным. Поставленный в заголовке вопрос имеет серьезное значение потому, что весьма ясно показывает, как влияет на человека та или иная географическая обстановка.
Вопрос «Почему ад горяч?» уместно задать как раз после ознакомления с Древним Египтом. В сущности говоря, ад горяч именно потому, что он рожден в Египте.
Американский ученый, профессор Руссель Смит, начинает свою большую книгу о Северной Америке такими словами: «Ад горяч. Думали ли вы, однако, когда-нибудь: почему?»
Почему же? Представление об аде было создано в Египте. Вы уже знаете, что представлял (да и представляет) собой Египет: узкую полоску земли между двумя страшными пустынями. Пустыни эти страшны своим зноем – невыносимым зноем, невыносимой жарой. Ад создан для устрашения. Но чтобы страх был действителен, он должен быть конкретным. Что же страшнее, что ужаснее и что конкретнее можно выдумать для людей, постоянно видящих перед собой ужас пустыни, как не еще большую жару, как не огонь, раскаленные угли, раскаленные камни, раскаленное железо? И для людей жаркой пустыни создан жаркий ад.
Но на другом конце Земли, близко к полярным странам, жили древние скандинавы. Они жили среди вечного холода, среди льдов и снегов.
Что могло казаться им самым ужасным? Конечно, вечный лед, вечный снег, вечный холод, только в десятки раз усиленные сравнительно с тем, что они видят и испытывают.
«Среди дохристианских скандинавов, – пишет профессор Смит, – ад – это место, заключенное в снег и вечный лед».
Приведу дальнейший рассказ профессора Смита. Когда посиневшим от холода северным жителям пришлось впервые услышать какую-то проповедь, в которой яркими красками описывался жаркий ад, один из этих перезябших слушателей обратился к проповеднику.
– Послушайте, – сказал он. – Разумеется, никто из нас никогда не откажется пойти в это превосходное место, о котором вы нам сейчас рассказываете. Только нельзя ли попасть туда как-нибудь полегче? Неужели надо непременно наделать такую кучу грехов?
Отразилась ли на рае географическая обстановка?
Несомненно. Рай также создан пустыней. Если ад должен был устрашать, рай должен был утешать тех, кому плохо приходилось в их жизни на земле. Но что может быть пленительнее для жителя пустыни, как не мечта о прохладе?
Ему, видящему постоянно раскаленный песок и камни, ничто не может казаться лучше вечнозеленой цветущей лужайки, вечнозеленых плодовых деревьев. Ему, знающему, что значит, когда от зноя и жажды в кровь растрескиваются губы, не может быть лучшего места, как цветущий сад, орошенный тысячами студеных ручейков, переливающихся, журчащих и посылающих прохладу и здесь и там.
Густой, тенистый сад, полный текущей холодной воды. Но таким именно и изображается рай.