С. Р. Джейн
Чертовски неправильное свидание
Она, дрожа, смотрела на меня с блеском в глазах, как на восьмое чудо света.
Наверное, я тоже так на нее смотрел.
И, черт, у меня встал. Она не должна была увидеть меня в таком виде. Бег со стояком на глазах у сокомандников – не то, как я представлял себе хорошее времяпрепровождение.
Квашеная капуста, кролики, измельченные панцири черепах, зеленый горошек…
Я перебрал в голове весь свой список вещей, которые могли сбить мне стояк.
Но они, черт возьми, не работали.
Линкольн Дэниелс сказал мне, что у меня маленький член!!!!
Фу, эта мысль на самом деле ужасала. Мой член опал… по крайней мере, немного.
– Позер, – крикнул один из моих сокомандников, но я не стал отвечать ему.
Несмотря на то, сколько раз я в своей жизни бегал нагишом, это не было тем, чем я гордился или типа того. Парни – идиоты, а бег нагишом – часть их идиотских правил.
На самом деле это настоящая пытка. Я успел снять свои щитки, когда мы смотрели игру «Далласа», но на мне все еще было очень много одежды.
Я отвернулся от всех, расстегнул штаны, стянул с себя бандаж и ракушку, и надел желто-фиолетовый носок на свой член, потому что это, очевидно, нужно было сделать в первую очередь. Слава богу, что он был подходящего размера.
О Геркулесе нужно было позаботиться.
Сняв штаны, я остался на коньках с одним полосатым носком на члене.
Я обернулся, ее глаза расширились, щеки залил румянец. Взгляд был сосредоточен на моем члене в носке, а рот приоткрылся.
Это был хороший знак.
Ну, я так и думал. Или ей просто было стыдно за меня. Я старался не думать об этом.
И еще… я был почти уверен, что смущаться было нечего.
Вайолет издала хриплый звук и покачнулась на месте.
Черт, нет. Может, она подумала, что я отвратительный? Я никогда не был неуверенным в себе. Но сейчас моя решительность пошатнулась.
Я подошел к Сэму и выхватил бутылку виски из его руки. Я проехал круг по льду в то время, как мои сотоварищи подбадривали меня и выкрикивали нелепые вещи.
Это все сейчас происходит в реальности?
Если кто-то это снимал, я узнаю и сломаю клюшку об его голову.
Кроме Вайолет. Она могла бы снять это для своего архива с компроматом, если бы захотела.
Бежать по льду с голой задницей и бутылкой виски в руке? Кажется, это самое нелепое пари, на которое я когда-либо соглашался.
Я очень надеялась, что наш чертов тренер не выйдет и не увидит этого.
Холодный воздух начал щипать кожу в тот момент, когда я делал очередной круг. Я покачал головой, когда мои сокомандники-идиоты заржали и скинули свои джерси на лед, как будто мы были на какой-то странной церемонии награждения.
– И даже не скукожился от холода! – закричал один из них, и я закатил глаза, когда проезжал мимо.
Да даже если бы мой член уменьшился от холода… все равно был бы больше, чем у них всех.
Я сделал большой глоток, чтобы подавить растущее смущение. Огненное жжение в горле, казалось, компенсировало холод, или, может быть, это просто алкоголь так действовал на мои чувства.
Вайолет зажимала рот ладонью, ее тело дрожало. Она смеялась надо мной.
– Веселишься? – крикнул я ей, пытаясь казаться непринужденным, несмотря на то, что катился сейчас по льду абсолютно голым. Точнее, в своем праздничном костюме.
Она кивнула, наклонившись, и ее смех стал только сильнее.
– Это действительно странно, – наконец, сквозь смех, пробормотала она.
Я показал ей язык, когда проезжал мимо, и потряс задницей для большего эффекта. Но из-за этого мой член стал раскачиваться, что сделало ситуацию еще более неловкой.
Я сделал еще один круг и сдался. Честно говоря, я даже не мог вспомнить все условия пари, но решил закончить.
Если они хотели еще, они могли пойти за Ари.
Парни еще немного покричали, прежде чем кто-то сказал что-то о шотах, и они ушли со льда.
А потом… остались только Вайолет и я.
Она стояла там, где я ее оставил. Она держалась руками за живот… и дрожала от смеха.
– Черт возьми, милая, – пробормотал я и бросился к ней… и только потом вспомнил, что на мне был только носок. В тот момент, когда встретился с ее широко раскрытыми глазами.
– Точно… дай мне секунду, а потом мы уйдем со льда и пойдем греться, – быстро сказал я ей, схватив свои вещи. Я чуть не упал, когда пытался натянуть на себя одежду.
В спешке, стараясь надеть штаны… с меня упал носок.
– Твою ж… член, – выдохнула она, когда мой член появился в поле ее зрения и, к моему ужасу, начал вставать.
– Черт. Мне жаль! – завизжал я.
Она пискнула и закрыла глаза, пока я пытался хотя бы что-то надеть на него.
Но в следующее же мгновение я, черт подери, поскользнулся, мои коньки перелетели через голову. Я оказался на льду в такой позе, что она могла увидеть половину моего члена.
– Мне жаль! – закричал я с ноткой начинающейся истерики в голосе.
– Что ж, поздравляю, – пробормотала она, размахивая руками перед лицом так, что ей в общем-то все равно все было видно. – Действительно большой. Большое… дело… черт.
Ее слова вырвались смущенным шепотом.
Для ясности: на самом деле я не был крутым парнем 24/7.
Но я никогда, никогда в своей жизни не делал ничего столь же неловкого и унизительного, как то, что происходило со мной прямо сейчас.
И все это видела девушка, которую я ужасно хотел впечатлить… и завоевать.
Вайолет все еще прикрывала руками глаза в тот момент, когда я с трудом поднялся на ноги и развернулся так, чтобы мой член не был виден. Через минуту мне удалось надеть штаны и рубашку.
– Горизонт чист? – спросила она, и я фыркнул, тут же представив это в виде заголовка… «Горизонт очищен от огромного члена Уолкера Дэвиса».
– Я оделся, – ответил я вместо этого. В отличие от горизонта, мои мысли не были такими чистыми…
Далеко не чистыми.
Она медленно опустила руки, словно ожидая того, что я соврал и все еще скачу перед ней обнаженным.
– Признаться честно, даже в самых смелых мечтах… я не представляла, что эта ночь пройдет именно так, – сказала она.
Я рассмеялся, откинув волосы с лица.
– Да уж… увидеть мой член в первый раз ты должна была гораздо менее постыдным образом.
Она покраснела, и я некоторое время рассматривал ее лицо, отмечая, как идеально порозовели ее губы. Я старался игнорировать возбуждение, которое растеклось по моим венам. Ее взгляд метнулся вниз к моим… штанам… словно она боялась, что Геркулес снова появится.
К счастью, он был надежно спрятан.
На щеках Вайолет все еще играл румянец от смущения… как будто она до этого дня не видела членов.
Я исследовал глазами каждый сантиметр ее лица, не в силах остановиться. На нем не было тяжелого макияжа, который носили почти все мне знакомые девушки. Вайолет выглядела молодо.
Черт.
Очень молодо…
Я прикусил губу, живот удовлетворенно заурчал от того, как она следила за каждым моим движением.
– Ты ведь совершеннолетняя… верно? – наконец выпалил я, не уверенный в первый раз в жизни, волнует ли меня это. Мы могли бы переехать в Северную Каролину. Вайолет фыркнула.
– Да, – сказала она, как будто вопрос был забавным.
Но она не сказала мне, сколько ей лет.
В этот момент из туннеля послышался смех, и ужас мелькнул на ее идеальном лице.
Я наконец подъехал к ней ближе, не в силах удержаться.
Теперь она смотрела на меня с опаской, словно появление других людей разрушило магию момента.
– Эй, Уолк, наверху большая вечеринка, ты идешь? – крикнул Томми, обнимая хоккейную зайку, которая всюду таскалась за нашей командой.
– Через минуту, – ответил я, приподняв брови, что, я надеялся, было воспринято как знак… тебе следует надеть три презерватива, если ты хочешь войти в киску девушки, которая стоит рядом.
Он просто ухмыльнулся и исчез из виду.
– Мне, наверное, пора домой, – пробормотала она с ноткой уныния в своем красивом голосе.
От ее слов живот скрутило нервным узлом, и паника охватила меня, словно ударив током, – тревожное триединство собралось, когда на лбу выступил холодный пот.
– Нет… то есть… зачем? – наконец, выдавил я.
– Ты сможешь пойти праздновать? – медленно произнесла она, словно тоже не знала, почему уходит.
– Я думаю, ты должна отпраздновать со мной.
И снова этот страх, который я отчаянно хотел понять, появился на ее лице.
– Ты уже видела большинство из нас в худшем виде, – продолжил упрашивать я. – Все станут намного глупее и намного пьянее, но это все.
Я взял ее за руку, пытаясь скрыть благоговейный восторг на лице от того, насколько чертовски мягкой была ее кожа.
Ей не нужно было сейчас знать, что моя рука станет той самой, за которую она будет держаться до конца жизни.
Глава 4. Уолкер
– Ненадолго, может быть, – пробормотала она, ее взгляд метался по арене, словно она кого-то искала. Все, кому нельзя здесь быть, уже вышли из здания. Она искала парня, с которым пришла?
Я стиснул зубы, ревность вскипела во мне.
Ладно… это было странно.
Я не был из тех, кто ревнует. Никогда не был.
Но прямо сейчас мне было плохо от одной мысли, что у нее может быть кто-то еще.
Неважно, был ли кто-то еще. Я бы его устранил.
Ладно, это безумие…
– Мы могли бы пойти в более тихое место, если ты не хочешь идти на вечеринку, – нерешительно сказал я.
В ее притягательных глазах сверкнул интерес.
– Что ты имеешь в виду?
Честно говоря, единственное, что я мог ей предложить, – поехать ко мне. Я не был из числа тех, кто знает все тихие места, где никто не будет мешать, с интимной атмосферой.
Зато я знал тысячи мест с классным тако.
Я вытянул руку перед собой в универсальном жесте, который значил «не психуй», хотя он, конечно, только сильнее всех бесил.
– Мы могли бы пойти ко мне.
Сначала она инстинктивно засмеялась, что совсем немного меня оскорбило. Хотя я мог понять – до этого момента мое поведение иначе как сумасшествием назвать нельзя было. А если вспомнить про то, что она случайно увидела мой член…
Смех, вероятно, был самым правильным способом ответить на подобное предложение.
Она долго смотрела на меня, держа мою судьбу в своих руках. Мне было невыносимо думать о том, что может произойти.
– Ладно, давай рискнем, – наконец сказала она. В голосе промелькнули неуверенность и… испуг.
– Дай мне только снять коньки и быстро переодеться, – сказал я ей, хватая за руку и ведя в сторону раздевалки. Все мои движения были медленными, чтобы не спугнуть ее.
Не представляю, что сделал бы, если бы она действительно стала вырываться… Я мог схватить ее и не отпускать. Я сделал глубокий вдох, говоря себе, что нужно взять себя в руки.
Я сейчас веду себя определенно не так, как подобает члену «круга доверия».
Она, кажется, не заметила, что я схожу с ума. Она смотрела с любопытством, когда я вел ее по туннелю в раздевалку. Слава богу, здесь никого не было. Не думаю, что смог бы вынести, увидь она еще чей-нибудь член.
В будущем стоит думать о таком заранее. Наверное, будет не очень, если я покалечу или запытаю своих товарищей по команде только из-за того, что Вайолет увидела кое-что лишнее.
– Ладно, я сейчас вернусь, – пробормотал я, прежде чем мой взгляд снова упал на ее джерси с лого «Сиэтла».
Дерьмо. Это выше моих сил.
– Что? Почему ты так на меня смотришь? – спросила она, смущенно приглаживая волосы.
– Ладно, ну, это не так уж важно… на самом деле, подожди… извини. Это, черт подери, очень важно. Можешь надеть мое джерси? Я не могу… не могу смотреть на то, что на тебе надето.
Я хотел бы себя хорошенько пнуть за то, как это все прозвучало, но, честно говоря, это самый доброжелательный вариант из всех, что я мог сказать в этой ситуации. Если бы она не сняла ее… Не знаю, что сделал бы.
Почти уверен, что она тут же убежала бы куда подальше, если бы я сорвал ее зубами, как хотел изначально.
– Но мы ведь только познакомились, – ответила она с легкой, дразнящей улыбкой, от которой у меня закружилась голова.
– Что я могу сказать… Я быстро завожу друзей.
– Ты всегда так властно ведешь себя с друзьями?
Она скользнула языком по губе, и я задался вопросом, как такое простое движение может буквально свести меня с ума.
– Мм, это больше в стиле Линка, как мне кажется. Но он, должно быть, вдохновил меня.
Она фыркнула и очаровательно сморщила нос, как будто не поняла ничего из того, что я сказал.
Я, честно говоря, тоже ничего не понимал в тот момент.
Она обвела жестом раздевалку.
– Ладно, друг… где джерси, которое мне нужно надеть?
Я ухмыльнулся ей и потянулся руками к краю джерси, собираясь устроить ей целое представление со снятием одежды, словно собирался заставить ее надеть мое.
Она протестующе подняла руки в воздух.
– Только не это, мой кузен играет за «Сиэтл», и я прекрасно знаю, как вы воняете после игр. Я ни за что не надену это.
Моя улыбка только стала шире.
– Я бросаю тебе вызов, понюхай.
– Нам что… по двенадцать лет? Я не буду ее нюхать.
– Ты уже понюхала меня?
– Ну я…
Ее рот открылся и закрылся.
Я кинул ей джерси, уверенный в том, что оно не воняет, – понюхал, когда переодевался на льду. Потом я направился к душевым, чтобы принять самый быстрый душ в моей жизни. Я все время убеждал себя, что мне не нужно тащить ее с собой, чтобы быть уверенным, что она не убежит.
Струи воды обдали кожу холодом – я выкрутил кран на ледяную воду, и все равно был твердым только от мысли о том, что она делает по ту сторону стены. Кто же знал, что даже замерзший член может стоять?
Не я.
Даже не мог представить, что будет, когда я действительно окажусь внутри нее…
Десять секунд. Если повезет.
Линкольн и Ари каким-то образом узнают. И они никогда не дадут мне об этом забыть.
Вайолет никогда не захочет иметь со мной ничего общего.
Единственный правильный выход из этой ситуации – помочь себе рукой. В ледяной воде. Пока она в нескольких метрах от меня.
Черт, это было жалко. Но необходимо.
Крепко сжав свой член, я начал медленно двигать рукой вверх и вниз, шипя, когда холодные капли воды касались моей кожи.
Это была самая позорная дрочка в жизни.
Момент, который я мог бы назвать секундой помешательства.
Но было так легко представить ее… в моей джерси, на коленях. Мокрой, когда она смотрела на меня этими сумасшедшими, красивыми глазами… с этими розовыми, пухлыми губами. Ее язык выскользнул, кончик коснулся моего члена…
– Какого черта твоя джерси не пахнет?
Ее голос выдернул меня из грез. И я кончил… сдержать себя было невозможно. Струи спермы залили кафельную стену душевой.
– Боже мой, – прошептал я, буквально дрожа от того, насколько сильным был этот оргазм… и как холод леденил кожу.
Десять секунд.
Вот сколько времени это заняло. Чертовски неловко.
Может быть, во время реального секса будет двадцать.
Я выключил воду, схватил полотенце и обернул его вокруг талии. Я слышал, что она сказала, и мог догадаться, что случилось, но мне необходимо было убедиться самому во всем происходящем.
Несколько шагов, и вот она… в моем чертовом джерси. Оно висело на ней, и от этого Вайолет поежилась. Пока ее взгляд, черт возьми, пожирал меня.
– Эмм… я ее надела, – пробормотала она, ее глаза были прикованы к моей груди. Капля воды скользнула по моей коже, и она проследила за ней… до самой кромки полотенца.
– Ух ты, – выдохнула она.
– Что это было? – спросил я, поддразнивая. – Ты только что сказала «ух ты»?
Она показала мне язык и начала неловко махать руками.
– Ну… это действительно несправедливо, что тебе приходится скрывать все это, – она указала на мое лицо, – и это… – указала на мою грудь, – и, это, черт возьми!
Она снова скользнула взглядом к моему паху.
– Не пялься на мой член, – вскрикнул я, выставив перед ним руки, потому что, черт возьми… полотенце поднималось. Что эта девчонка делала со мной?
– Одевайся, – простонала она. – Не могу терпеть.
Я откинул часть мокрых волос с лица, все еще прикрывая область паха другой рукой, потому что Геркулес был так же ОДЕРЖИМ ей, как и каждая другая частичка меня.
– Две минуты, не двигайся, – сказал я ей, шагая в другую сторону, где стоял мой шкафчик, в котором была чистая пара спортивных штанов.
– И вот снова… ведешь себя властно.
– Только для тебя, – пробормотал я.
Я был одним из капитанов команды и вратарем… но «властность» никогда не была присуща моему характеру. По крайней мере, мне до нее об этом никто не говорил.
Натянув спортивные штаны, я взял ее за руку. Ее прикосновение ощущалось таким правильным.
Она некоторое время смотрела на наши переплетенные пальцы, а потом перевела взгляд на мое лицо… с благоговейной уязвимостью смотря своими притягательными глазами.
Скажи это. Скажи мне, что ты тоже это чувствуешь.
Но она этого не сделала.
Я провел ее по коридору и через черный ход на парковку для команды. Мы слышали крики и гул праздника неподалеку, но никого не видели. Что мне нравилось. Я не хотел делиться ею. Я хотел, чтобы она была только моя. Я хотел погреться в свете, который она излучала. Забрать все это невероятное совершенство себе.
Черт возьми. Я веду себя как Линкольн.
Эта мысль не давала мне покоя пока мы шли к машине.
– Я бы сказала, что ты пытаешь что-то компенсировать, но видела своими глазами, что это не так, – внезапно сказала она, переключив мое внимание вновь на себя.
– А?
– Твой пикап. От него веет энергией большого члена, – продолжила она, пока я помогал ей забраться внутрь машины.
Я застонал и жалобно на нее посмотрел.
– Не говори «член», пожалуйста, – взмолился я.
Она хихикнула, и мне захотелось записать этот звук. Чтобы потом проигрывать его снова и снова.
Однако сама Вайолет замерла в следующую секунду, тут же нацепив на лицо безжизненную маску вместо улыбки. Как будто собственный смех задел ее.
Эта девушка была загадкой, лабиринтом из секретов и тайн. Каждая ее загадка ждала, когда ее раскроют, как страницы давно забытой рукописи.
И мне не терпелось узнать о ней все.
Я нежно улыбнулся ей и закрыл дверь, потом не спеша обошел переднюю часть машины, чтобы у нее было время собраться с мыслями.
Если она чувствовала себя хоть немного, как я, – будто ее освежевали и решили перемешать внутренности… то ей нужно было время. Я не думал, что она, как и я, с головой нырнет в это безумие.
Но я бы стал ее проводником.
Сев за руль, я уловил ее запах, и у меня закружилась голова. Быть с ней так близко в тесном пространстве… было ошеломляюще. Она пахла полевыми цветами и летним дождем… как Теннесси после грозы.
Я смотрел на нее пристально где-то секунду, она смутилась и приподняла бровь, как бы говоря: «На что ты уставился, чудак».
Заводи машину, давай. Заводи чертову машину.
Я отвел взгляд и повернул ключ зажигания, загрохотала выхлопная труба, и мы двинулись в сторону моего дома. Весь путь я каждые несколько секунд смотрел на нее украдкой.
Но, похоже, у нее не было той же проблемы, что и у меня, – она все время смотрела в окно.
– Итак… – начал я. – Это, конечно, как-то глупо – просить тебя рассказать мне все о себе… так что давай сыграем в игру.
– Игра, – медленно повторила она, наконец уделив мне то внимание, которое я хотел.
Я остановился на красный сигнал светофора и повернулся к ней.
– Игры – это мое все, если ты еще не поняла.
В ее глазах сверкнуло веселье, и я мысленно дал себе пять.
Потому что мне нравилось вознаграждать себя за успехи.
Улыбка на лице этой девушки определенно была синонимом успеха.
– Ладно, какие правила? – уточнила она.
Биииииииип.
Я выругался и смущенно махнул рукой водителю машины позади нас, хотя, как мне кажется, водители Лос-Анджелеса должны меньше обращать внимание на такие вещи, как задержка на светофоре. Кто знает, как долго будет гореть зеленый свет.
– Ты должна рассказать мне пять правд о себе. И одну ложь…
– А потом нужно угадать? – подхватила она.
Я изобразил шок.
– Нет. Мы оставим эту ложь при себе навсегда.
Она снова хихикнула… и вновь коснулась губ, словно не могла поверить, что позволила такому звуку вырваться наружу.
– Ладно, я в деле.
– Вот это моя девочка.
Ее лицо покраснело, и она заерзала на сиденье.
– Из-за чего ты покраснела? – спросил я, желая услышать, что ей нравится, когда ее называют «моя девочка». Я положил руку на ее сиденье и провел пальцами по коже.
Она вздрогнула и бросила на меня взгляд.
– Это что-то из моих пяти правд и одной лжи?
Я был поглощен тем, насколько чертовски идеально ощущалась ее кожа под моими пальцами, и мне потребовалась секунда, чтобы ответить.
– Нет. Я выслушаю их позже, – сказал я, неохотно глядя на дорогу. Смерть в автокатастрофе меня не устраивала. Смерть от удушения бедрами была единственным вариантом смерти, на который я готов был согласиться.
– Ладно, выкладывай пять правд и одну ложь.
Она усмехнулась.
– Это была твоя идея. Я не буду первой.
– Фууууу, – протянул я, поворачивая налево. – Я родился и вырос в Теннесси, и скучаю по нему каждый день. Надеюсь, в следующем году меня возьмут в «Даллас». Я лучше играю в бейсбол, чем в хоккей, но хоккей люблю больше, так что вот я здесь. Ненавижу фильмы ужасов и буквально визжу, когда меня заставляют их смотреть. Диетический Dr. Pepper – то, чем я питаюсь практически постоянно… и… я не верю в любовь с первого взгляда.
Я улыбнулся ей с вызовом, когда закончил, и она снова покраснела.
– Хочешь подписать контракт с «Далласом»? – тихо спросила она. – А я родом из Техаса. И с удовольствием бы вернулась.
– Это может быть ложью, ангелочек, – сказал я ей, подмигнув, и она улыбнулась.
Я надеялся, что она меня раскусит. Поймет все, что я пытаюсь ей сказать.
– Ладно, твоя очередь, – сказал я. – И тебе лучше поторопиться, потому что мы почти у моего дома.
– Разве нам нельзя будет разговаривать, когда мы приедем?
Я ухмыльнулся, когда мы подъехали к подземному паркингу моего жилого комплекса и стали ждать, пока ворота откроются.
– Лично я не планирую много разговаривать.
Она уставилась на меня, и я нежно похлопал ее по подбородку, чтобы закрыть ей рот.
– Тебе нужно будет открыть рот немного шире, милая.
Блин, что я сейчас сказал? Прекрати. Прекрати. Держи свой гребаный рот закрытым.
– Ладноо… – наконец сказала она восхитительно хриплым голосом, очевидно, решив проигнорировать то, что я обошел все светские любезности. – Я… Я большая поклонница «Ковбоев». Я также считаю диетический Dr. Pepper своей основной едой. Я побывала на всех крупных аренах в стране. Мой любимый цвет – розовый. Я не могу никому ничего предложить. И я не верю в «долго и счастливо». – Ее голос стих до шепота на последних словах, и я застыл, анализируя предложения, которые она произнесла. Особенно последние два… какие из них были ложью? Должно быть, «нечего предложить», верно… надеюсь. Потому что ей было что мне предложить. И я мог изменить ее мнение о «долго и счастливо». Это стало бы моей миссией на самом деле. Явно выше моей предыдущей цели номер один – выиграть Кубок Стэнли.
Какая странная ночь.
Я припарковал пикап на свое место, и мы продолжали сидеть в машине некоторое время в тишине.
Происходящее давило. Мы молчали, будто понимая, что находимся на краю чего-то большого, стоим на краю и ждем момента погружения в неизвестность.
Я вышел из пикапа и ринулся к ее двери, как будто моя жизнь зависела от того, откроет ли она дверь сама.
Чрт, я действительно был одержим ею.
Я схватил ручку двери как раз в тот момент, когда она попыталась ее открыть, а затем помог ей выйти из машины.
Та же тишина преследовала нас в лифте и все время, пока мы ехали наверх. Я нервно постукивал ногой. Я постирал одежду? Положил посуду в раковину? Коул не сделал что-нибудь глупое, пока я собирался?
Он любил делать что-то такое.
Я открыл рот, чтобы предупредить ее, но решил, что так будет только хуже.
Двери разъехались, открыв огромную гостиную с видом на Лос-Анджелес.
– Ого, какой вид, – прошептала она, пристально глядя на линию горизонта, видневшуюся из панорамных окон – единственная причина, по которой я арендовал это чертово место.
– Ненавижу чувствовать себя запертым в клетке. Я вырос на ферме, где не было ничего, кроме покатых холмов на многие километры вперед. Это лучшее, что я смог найти рядом с ареной, – объяснил я, наблюдая за тем, как она смотрит с почти… пустым выражением лица.
– Пожалуйста, прекрати. Мне… мне не нужно знать ничего из этого о тебе. Что бы это ни было. Все это только на одну ночь, – наконец сказала она жестко, совсем не так, как она говорила раньше. Вайолет не смотрела на меня, ее взгляд был устремлен вперед. – Тебе не нужно знать меня. Мне не нужно знать тебя. Я… моя жизнь сложна. Я просто хочу… разделить эту ночь с тобой.
Грудь сдавило в тиски, когда слова Вайолет дошли до меня. Всего одна ночь?
Как будто земля ушла из-под моих ног, и я рухнул вниз.
Я никогда не был так уверен в чем-либо в своей жизни, как в нашей связи.
Как она могла так легко отказаться от нас, даже не дав нам шанса по-настоящему начать? Разве она не чувствовала этого – этого между нами?
Это чувство, которое случается раз в жизни… Любой бы это понял.
Я сделал глубокий вдох, борясь с волной разочарования внутри. Зачем она сделала нашу связь бессмысленной?
Она была настоящей, животной и не поддавалось сомнению. Природа бросала вызов логике и разуму.
Она была всем.
Ее слова привели бы в восторг любого хоккеиста, а для меня они стали второй самой ужасной вещью, которую я когда-либо слышал в своей жизни.
Я не подумал о том, что будет под номером один в этом списке. Потому что в отличие от нее, я для себя все уже решил и не мог это изменить. Я нежно взял ее за подбородок, чтобы она посмотрела на меня.
– Если сегодняшний вечер – это все, что у нас с тобой будет, то я сделаю его лучшим, – прошептал я, отметив про себя, как она прижалась к моей руке, словно не могла сдержать себя. Она могла говорить все, что хотела, но я ее заинтересовал. Ее тело говорило мне то, чего не хотело сердце.
Схватив Вайолет за руку, я повел ее в свою спальню. Я планировал открыть шампанское или вино… может быть, сервировать какие-нибудь закуски перед сексом, потому что все становилось лучше, когда я был сыт.
Но атмосфера не подходила для этого. Она подводила нас прямо к сексу.
Геркулес, не подведи меня сейчас.
– Презервативы, – пробормотала она, оглядывая мою спальню, когда я провел ее внутрь. Она натягивала края джерси, явно испытывая дискомфорт. Все в ее поведении говорило о том, что она может сбежать в любую минуту.
– Они в ванной… Я сейчас вернусь, – сказал я ей, опустив «пожалуйста, не уходи», которое хотел туда вставить. Я почти вбежал в ванную, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что она не бросилась в безумном рывке к выходу.
Выдвинув ящик, где я их хранил, схватил упаковку презерватива.
И затем я внимательно посмотрел на нее.
Внезапно в моих ушах раздался странный звон… и сердце забилось в груди. Свет в ванной, казалось, усилил то… безумие, которое я чувствовал.
Что, если…
Что-то овладело мной, одержимость, которая копилась во мне всю ночь, укрепилась, расправила крылья и превратилась в… отчаяние.
Неконтролируемое отчаяние.
Она хотела сделать вид, что наша связь просуществует лишь одну ночь, но я знал лучше. И я понимал, что она тоже это чувствует на каком-то инстинктивном уровне. Она хотела убежать, потому что ей было страшно.
Я не мог позволить ей убежать.
Итак, это неконтролируемое отчаяние внутри меня… превратилось во что-то другое.
Был один способ удержать ее.
Так сказать, поймать в ловушку…
В этот момент я будто вошел в астральное тело.
Только так можно было описать то, что произошло со мной, когда я снова полез в ящик и вытащил швейный набор, который хранился там. Я вытащил одну из игл, наблюдая за тем, как она зловеще сверкает под беспощадным светом лампы.
Теперь пути назад нет.
Осторожно, почти машинально, я начал прокалывать упаковку презерватива иглой. Одна дырка, затем две, и вскоре образовался узор из крошечных проколов.
Голос разума в моей голове кричал остановиться, но одержимость, непреодолимая потребность обладать ей заглушали этот голос.
Я продолжил прокалывать дырки, сердце в груди все сильнее колотилось. Каждый прокол казался шагом вперед на пути, о котором я никогда раньше не думал… и свернуть с него или повернуть назад уже будет нельзя.
Наконец, я закончил.
Упаковка презерватива была испещрена дырками, которые она не заметит, и я почувствовал странную смесь триумфа и вины. Мои пальцы дрожали, когда я закрывал швейный набор и убирал его обратно в ящик.
Очевидно, шанс того, что она забеременеет, был невероятно мал.
Но если нам суждено быть вместе, а я знал, что так это так… может, мне улыбнется удача?
С каждым шагом обратно в спальню я чувствовал себя все более уверенным, как будто сбросил бремя – постоянно притворяться хорошим парнем.
Я, в конце концов, стану этим хорошим парнем. Я воплощу все ее мечты – какими бы они ни были – в реальность.
Но чтобы получить шанс стать хорошим парнем… мне сначала нужно стать злодеем.
