С. В. Лушников
Пятерка по рисованию
Кружка
Землица вызывает трепет и удивление. Бросишь в неё, к примеру, маленькую картофелину, пройдёт каких-то четыре месяца, а в гнезде уже с десяток крупных клубней, а то и больше… Хотя как обработаешь, а то и одной не найти. А если разрыхлить почву, поливать, полоть и окучивать, то точно урожай родится. А человек, земли хозяин, чем лучше или хуже? Появился на свет от семени, но ещё не человек, хотя обличием удался и процесс роста похож… Вот если бы не душа!? С ней загадки, откуда она берется, как её наполнить живительной влагой, может, боженька знает? А может, не грех и самим…
– Рома, поставь на стол кружки. Да и чай мог бы налить, – мама торопилась на работу.
Услышав слово «кружка», Рома, высокий, худой, с хорошими мозгами и смартфоном в кармане, вспомнил деда, который три дня назад как с ножом к горлу пристал с просьбой: нужно бабушке кружку в подарок купить. Дескать, приятно ей будет, ибо она как раз свою большую кружку разбила. Дед Михаил обычно любил пошутить, а в этот раз, когда узнал, что внук тысячу заработал, так и стал выцарапывать эту злосчастную кружку. А ведь Рома целый месяц модератором сайта работал. И заплатили ему за работу как раз эту тысячу.
– Ты почему чай не наливаешь? Достал кружку и вертишь. О чем думаешь? В школу уже надо идти! – голос мамы отвлек его от мыслей. Рома быстро налил чаю себе, младшей сестре и маме. Они выпили чуть горячий чай, а после быстро покинули квартиру и запрыгнули в мамину машину. Школа уже стала надоедать Роману: хотелось поскорее стать взрослым, свободным, самому шагать жизни. Да и денежки хотелось зарабатывать. Дома ему давали деньги в основном только на проезд, потому что, кроме него, в семье было ещё четыре сестры. Подкидывали деньги дед с бабушкой: последняя нередко оплачивала ему мобильную связь и тысячу, а то и сразу две, сверху давала.
А тут дед создал дилемму: кружка или наушники… От дум оторвал голос учителя по литературе:
– Роман Кондратьев, что скажете о поздней поэзии Пушкина?
Роман вынырнул из своих мыслей. Он вспомнил недавнюю речь деда и выдал Марии Ивановне:
– Эй, старушка, где же кружка?..
Класс взорвался хохотом.
– Это вы мне?!
– Мария Ивановна, вы извините, я хотел сказать, что поздней поэзии у Пушкина почти не было. Поэзия рождалась у него до женитьбы, а после вдохновение покинуло его, и он перешёл на прозу.
Учительница удивилась такому ответу.
– А что, ты считаешь, что поэзия может быть только до женитьбы?
– История показывает, что все гении поэзии – Пушкин, Лермонтов, Есенин, Байрон – написали лучшие стихи до женитьбы, а кое-кто и не успел до неё дойти.
– А почему? Как считаешь?
– До женитьбы мужчина, а любой поэт является им, пытается понравиться слабой половине, восхитить её, вот и пишет прекрасно. Но женатых бытовая жизнь захватывает, в голове держится одна мысль: как всех прокормить? Какое там вдохновение?..
– Садись, мысль есть. Конечно, творчество подогревает любовь, но далеко не все поэты пишут про нее…
– Я понимаю, – возразил Роман, – но именно в периоды любви родилось и стихотворение «Бородино», и роман «Евгений Онегин».
– Ты считаешь, что Пушкин влюбился и стал писать прекрасные стихи?
– Мария Ивановна, стихи рождаются в любой влюблённой душе, но прекрасные – только у гения.
На перемене Вера, симпатичная девчушка с длинной косой и большими круглыми глазами, давно нравившаяся Роме, спросила:
– Рома, а ты пишешь стихи?
– Нет.
– Значит, не влюблен!
– По моей теории получается, что так.
– А зачем про кружку спрашивал?
– Это все от дум! «На берегу пустынных волн стоял он, дум великих полн…» – Рома картинно вытянул руки, как будто рядом находился Пётр I. – На самом деле меня дед озадачил своей кружкой. Он попросил меня купить ее для бабушки. Вот сам бы и купил! Может же! А у меня денег только на наушники хватит.
– Хочешь, я тебе дам? У меня есть деньги.
– Нет, думаю, как самому разрешить дилемму.
– Как рыцарь перед развилкой и камнем, на котором надпись «Кружка или наушники»?
– Сегодня пойду к ним. Если дед не вспомнит, то возьму завтра наушники, а если вспомнит – придётся кружку брать.
– Может, тебе бабушку спросить, нужна ли ей кружка? Она явно откажется, внука пожалеет. Моя бы точно сказала мне: «Не слушай ты старого хрыча…» – Вера засмеялась. – Пойдём лучше в кино на «Чемпиона» сходим! Ребята говорят, что классное кино, а Машка Размаринова вообще в шахматы решила научиться играть. Представляешь?
Звонок на урок вернул всех за столы, а после уроков Роман поехал в гости к бабушке. Он не знал, почему говорил, что едет только к бабушке, хотя там и дед присутствовал. Бабушка всегда обнимала его, широко раскинув руки, несколько киношно – внуков она любила искренне. Ее объятия были теплыми и нежными. Дед обычно протягивал руку. Наверное, Роме нужно было слетать в Арктику и вернуться, чтобы дед его обнял. Вот и сегодня, пройдя через процедуру встречи и мытья рук – с этим у бабушки строго – он двинулся на кухню.
Суд по накрытому столу, его ждали. На столе красовались бутерброды с красной икрой, салат с помидорами, огурцами и горошком, стейки из свинины, разные фрукты и букет цветов.
Не было только колбасы, за которой обычно он ходил сам – оплачивал все с бабушкиной карты, но сегодня она этого не предложила, а он спрашивать не стал.
– А какой у Вас праздник? – кивнул на цветы внук.
– Бабушке часто покупаю цветы, не замечал? Для настроения.
– Хорошо.
Роме нравилось приходить в этот дом, потому что бабушка и дедушка любили его просто за то, что он их внук. Еще здесь всегда можно было поговорить на любую тему, правда, не по всем вопросам бабушка и дедушка были согласны с внуком, поэтому он считал их немного устаревшими людьми с «совковым» прошлым.
Вот и сегодня разгорелся спор по поводу экономики. Роман читал статьи в «Новой газете» и прочих независимых, как он считал, изданиях, а бабушка смотрела первый и второй каналы – кремлёвскую пропаганду.
– Баба, ты смотрела видео про новый дворец?
– Нет, не успела.
– Ты посмотри, – он включил смартфон. – Вон, наша власть шикует.
– А где кружка? – внезапно перебил его дед.
Он замолчал, а бабушка навострила уши:
– Какая кружка?
– Он знает, – уклонился от ответа дед.
– Скоро будет, – Роману подпортили настроение.
– Какая ещё кружка? Что вы удумали? – бабушке хотелось все знать.
– Проехали, – оборвал дед. – Чем тебе дворец не нравится? Хороший дворец! Ты ещё в нем побываешь лет так через двадцать.
– Это как? – удивился Рома.
– А как мы ходим по дворцам в Питере или Москве? Раньше они тоже были у царей да вельмож. Вот через двадцать лет и этот, и другие станут музеями. Будете ходить и восхищаться красотой. История повторяется. Радуйся, что у нас России строят…
Дед иногда убивал оригинальностью суждений, но Рома не сдавался:
– Ты про станкостроение почитай. Пары триллионов нет, как и станкостроения, на которое их выделили, – Роман бил не в бровь, а в глаз, ибо дед раньше работал в этой области и ещё три года назад радовался, что нынче выделяют большие деньги на ее возрождение. Эта же статья показывала, что дело провалили и деньги разворовали.
– Ладно, согласен. А кто будет восстанавливать, коли вы не идете в технические вузы? Одни экономисты, юристы, менеджеры и программисты, тьфу! Мы уходим, а за нами – никого, – распалялся дед. – Мне в свое время отец сказал, что мы должны думать, как сделать хорошо и себе, и стране. Получается, мы не сделали, значит, очередь за вами. Но боюсь, что вы слушаете только негатив. Не все же так плохо, работают же предприятия…
– Зато вы смотрите только пропаганду Кремля! – Роман не унимался.
– Баба, а ты хочешь, чтобы у нас тоже хорошо жили одни олигархи? Если нас захватят, так, может, и народу будет полегче жить? Бизнес, как в США, будет свободно развиваться?
– Ну ты хватил! Да они полезные ископаемые заберут, а тебя рабом сделают! – бабушка оставалась непреклонной, дед же не стал дальше слушать этот спор и пошёл курить.
А на кухне кипели страсти. Внук и бабушка яростно спорили, жестко отстаивая свои позиции.
– Ладно, прекращайте, – скомандовал дед, – а то автоматы вам обоим принесу для разрешения спора. Лучше скажи, куда после школы пойдешь?
– На биологический, на генетику. Вы знаете, что как только клетки, которые несут генетические коды, перестают делиться, человек умирает?
– Нет. Но причём здесь наследственность? Наверное, когда все клетки перестают делиться…
– Нет, речь идет именно о тех клетках, которые несут информацию о наследственности, – внук демонстрировал свои знания уже в другой области.
– Это ты где узнал? – спросила бабушка.
– У репетитора по биологии.
– Вот что за школа пошла! Одни репетиторы у ребенка! Сколько их у тебя?
– Четыре.
– А что учителя делают? У нас не было репетиторов, и все всё сдавали. Да и знания были лучше.
– А языки иностранные не знаешь. Как же училась?
В это время на телефон Романа пришла смс. Он глянул, вскочил и побежал к куртке. Пока судорожно рылся в карманах, на телефон пришли еще две смс.
– Что случилось? – бабушка выскочила вслед за внуком.
– Карту Сбербанка потерял! Смс идут – кто-то покупки совершает! – воскликнул внук, еле сдерживая вырывающуюся изнутри истерику.
– Быстрее блокируй! – бабушка возбудилась сильнее внука. – Давай звони!
– Да, баба, я сейчас, – Роман залез в приложение и заблокировал карту. К несчастью, успела прийти третья смс, в которой было сказано, что платеж отклонен из-за неимения средств. Мошенники потратили тысячу, заработанную Ромой таким трудом.
– Всё пропало, наушники накрылись! – Роман ходил по комнате и ругал себя за небрежность. Но оказалось, что среди них был один человек, порадовавшийся сложившейся ситуации. Это был дед. Его лицо светилось, он смеялся.
– Надо же, боженька есть на свете! Пожалел бабке кружку купить, вот бог и отнял деньги. Надо же, – он захлебнулся от смеха, закашлялся и продолжил, обращаясь уже к супруге: – Я просил Рому, чтобы он тебе кружку подарил, а он не купил, пожадничал. Так бог и наказал его! – Дед снова разразился хохотом. – Слава богу, что он есть на свете! Вот бы олигархов ещё потряс! Тогда бы я точно в церкви пропадал целыми днями. Может, мне сходить и за это помолиться?
И, смеясь, дед снова пошёл курить. Роман сидел неподвижно, опустив голову, а бабушка пыталась его успокоить.
– Не переживай так, пришлю я тебе деньги.
– Нет, не надо. А как карту восстановить?
– Нужно сходить в банк и написать заявление, – пояснила бабушка.
– Бесплатно сделают?
– Скорее всего, за оплату. Ты у деда спроси, он знает.
– Ладно, в банке спрошу, – Роман был расстроен и зол, но не понимал, на кого больше: то ли на себя, то ли на деда за его реакцию. Однако соображал, что сам виноват.
«Лучше бы купил эту проклятую кружку», – стучало в голове. Настроение после этого инцидента совсем испортилось, поэтому Рома быстро засобирался домой.
Прошёл месяц. Он ещё раз побывал у бабушки – дед опять вспоминал про кружку, правда, уже по другому поводу. Бабушка дала карту Роме и попросила купить колбасу и конфеты, но дед резко воспротивился:
– На столе все есть: и пельмени, и котлеты. Ему хватит. А колбасу будет есть, когда кружку купит. 250 рублей пожалел, да кому – бабе, которая не жалеет для него ничего!
Так и не дал сходить, даже бабушка не смогла его переубедить. Завязался спор, и Роман в конце концов сам отказался от колбасы. Вся эта ситуация произвела на него огромное впечатление. Он решил, что через месяц, когда получит тысячу, купит целых две кружки. Он даже сходил в магазин и присмотрел кружки с надписями: одна гласила «Дед всегда прав», вторая – «Любимой бабушке».
Его это успокоило, поэтому он с нетерпением ждал момента получения денег, чтобы реализовать свой план.
… Но через полмесяца бабушка заболела ковидом. Заболела тяжело, попала в больницу и так и не выкарабкалась – умерла. Как чувствовала, что все так закончится, – оставила супругу записку со словами: «Прошу тебя, не напоминай Роме про кружку…»
Хоронили бабушку всей семьёй. Плакали все, особенно внуки. Когда гроб скрылся под землёй, на образовавшемся мерзлом холмике стали раскладывать венки и цветы. Роман подошёл к нему и, раздвинув цветы, поставил кружку, на которой была надпись: «Любимой бабушке от внука»… Дед, увидев это, подошёл, приобнял внука и… и резко зазвонил будильник. Роман проснулся и глубоко выдохнул. «Вот приснится же чертовщина!» – выругался он. Часы показывали семь утра, а это означало одно – надо было вставать и собираться в школу. Только вот сон никак не выходил из головы.
Роман соскочил с постели, схватил телефон и написал бабушке и дедушке смс с одинаковым содержанием: «Привет, как дела? Сегодня прийти можно?» Воспоминания о дурном сне не покидали его весь день. Идя в школу, он то и дело заглядывал в телефон, но он оставался немым. Роман успокаивал себя тем, что его адресаты ложились поздно и могли еще спать. На первом уроке по обществознанию выяснилось, что он забыл дома письменную работу – получил двойку. Заканчивался второй урок, когда от деда пришло сообщение: «Приветик! Давай, я не против. Только бабу спрошу, когда она проснётся. Что-то долго спит. Во сколько ты хочешь прийти?»
Сообщение не успокоило Романа – чувство тревоги возросло. Во время перемены Роман позвонил деду:
– Что баба сказала?
– Так спит она еще.
– Сходи, посмотри. Вдруг она заболела!
– Сейчас гляну… – через минуту дед сообщил, что бабушка все еще спит, раскинув руки, как птица.
– Ты пульс пощупай! – Роман не выдержал. – Трудно, что ли?!
– Ты что удумал? Типун тебе на язык!
– Пощупай! – Роман не отступал. Дед решил сделать так, как говорил внук, поэтому сбросил звонок.
Через минуту пришла смс: «Сопит. Значит, пульс есть…» Роман подбежал к Вере и попросил полторы тысячи рублей взаймы, а после школы пошёл в DNS, где купил приставку к телевизору, о которой так мечтала бабушка – она хотела смотреть фильмы по интернету, а не те глупые сериалы, которыми заполнили телеэфир.
Дед лишь молча наблюдал за установкой приставки, а после, наедине с ним, скупо поблагодарил:
– Спасибо! Кружку не надо, купил уже.
Вечером он скинул внуку три тысячи рублей на карту, а когда внук спросил, почему дед так поступил, он ответил: «Просто захотелось». Через три дня дед узнал, что супруга тоже послала деньги внуку, и заметил:
– Тебе не надо было посылать, а то подумает, что ему должны за доброту платить…
– А сам зачем посылал?
– Приставка была тебе нужна – он ее купил. Мне просто захотелось… – дед помолчал, а после добавил: – В детстве у меня была мечта. Я хотел свозить родителей в Москву. Им говорил об этом. И ведь мог, но не свозил…
А три розочки, навострив ушки, впитывали влагу и источали нежный свой аромат… А через три дня опустили головки без землицы нашей.
Подарок судьбы
Деньги портят человека, но безденежье портит его ещё больше… Утро не заладилось. Григорий Михайлович встал тяжело. Шея повернулась в правую сторону и держала плохо, казалось, что она вот-вот свернётся совсем. Жена Григория умерла десять лет назад, с того времени он жил в двухкомнатной квартире один. Он вышел на балкон – небольшой, забитый вещами, связанными с рыбалкой: рюкзаками, из которых торчали удилище спиннинга, сачок, ватные штаны, прорезиненный костюм, две пары сапог (одни резиновые, вторые тёплые), коробка с блеснами, воблерами и другой подобной атрибутикой.
На улице тускло горел фонарь, и в его свете, возле зачуханной берёзки, греб дворник, нарушая тишину раннего утра. Григорий Михайлович закурил дешёвую толстую противную сигарету «Донской табак», откашлялся и крикнул дворнику:
– Сашок, привет! Не даёшь людям спать?
– Привет, Михалыч! Иди сюда, покурим вместе.
– Сейчас кофе налью.
С двумя кружками кофе вышел из квартиры, ногой захлопнув дверь. Квартиру закрывать не стал. «Взять все равно нечего, да и лишний раз нагибаться, ставить кружки на пол неохота», – пронеслось в голове. На улице они с Сашкой сели на ступеньку и задымили. Сигарета вместе с кофе не казалась противной.
– Сегодня праздник, 7 Ноября, – вспомнил Сашка, – раньше бы уже на демонстрацию собирались. Бутылочку бы брали, закусон…
– Да, были времена! – согласился Григорий. – А что, весело было, хотя и мерзли. Песни пели, выпивали…
– Мы много стояли на проспекте Фрунзе, – дворник помнил праздник.
Воспоминания оживляли прошлое, оно казалось милым. Сашка посетовал, что нынче начальник ЖЭУ не хочет давать премию в тысячу рублей к Новому году, раньше давал, а теперь не хочет – дескать, и так много получаешь. Григорий посочувствовал, произнёс что-то обидное про гниду капитализма и вызвался помогать дворнику. Снег приходилось выносить к тротуару, где стояли два мусорных бака. Минут десять они работали, изредка перекидываясь словами. Когда в очередной раз Сашка уносил снег, Григорий обратил внимание на сумку, лежавшую возле бака. «Хорошо люди живут, такие вещи выкидывают», – подумал Григорий. Сумка оказалась тяжёлая. Он расстегнул замок и увидел пачки пятитысячных купюр.
– Ого! – лёгкая испарина выступила на лбу.
Он поставил сумку на землю и застегнул её. Осмотрелся: никого, один Сашка продолжал методично грести снег…
Взяв сумку, он слегка разочаровал Сашку:
– Всё, размялся…
– А где это ты сумку хапнул?
– Да кто-то выбросил, а мне сойдёт, – немного волнуясь, ответил Григорий.
На третий этаж он взлетел бегом.
Закрыл квартиру на оба замка. Быстро скинул верхнюю одежду на пол, прошёл с сумкой в спальню. Задернул шторы и сел на пол около сумки. Руки немного тряслись…
Пачки были красивые, красные, все пятитысячные. Он начал считать. С первого раза не удалось, пересчитал. Их было ровно тридцать штук.
Что же делать?
Покидав трясущимися руками пачки в сумку, убрал её в шкаф. На кухне налил кофе и задумался. Мысли в голову лезли разные. Может, унести в полицию? Или дать объявление? Или пожертвовать часть в фонд помощи больным детям?
Кофе обжигал. Он вышел на балкон и жадно затянулся сигаретой… На улице было тихо, не считая шума Сашкиной лопаты. Он несколько раз затянулся, быстро потушил сигарету и вернулся в спальню и снова пересчитал пачки… Вдруг раздался звонок в дверь. Он вздрогнул, быстро сбросал деньги в сумку и рванул к двери. Пот выступил на лбу, сердце билось, как на лыжне к концу десятикилометровой трассы.
Глазка у Григория не было, поэтому он спросил:
– Кто там?
– Ты что, Михалыч, деньги считаешь? – послышался весёлый голос Сашки. Григорий открыл двери.
– Водички налей холодной, – не вовремя Сашку нелёгкая принесла.
– Сейчас – Григорий побежал на кухню, набрал воды и, расплескивая, донёс до жаждущего. Сашка исчез. Григорий присел в спальне, ему захотелось спать. Он упал на кровать, но уснуть не удавалось. «Может, все-таки в полицию? Ага, унесу, а они себе оставят, а мне, дураку, спасибо – он не верил полиции. – Дать объявление? Ну, пойдут люди, а как узнать, чьи деньги? Да ещё и грохнут. Скажут: мои, не дашь – и ты труп…»
В этот день Григорий не стал делать зарядку и не двинулся на ежедневную прогулку, у него было дело поважнее… Он думал… Боли в шее исчезли – наверное, переместились в голову. Они вернули его к находке с тремя целлофановыми пакетами. Он разложил по десять пачек в каждый, а из одной пачки вынул купюру и положил в карман. Один пакет засунул в рюкзак, вторую – в морозильную камеру старого холодильника «Бирюса», а третью пока оставил в шкафу.
«Надо выбросить сумку и проверить деньги – не дай бог, фальшивые», – решил Григорий. Сунул пятитысячную хрустящую бумажку в паспорт. Дверь закрыл на оба замка. «Дверь никудышная, надо бы поменять, сейчас все металлические ставят, хотя и те вскрывают», – пронеслось в голове… В мусорный бак около своего дома Григорий решил сумку не кидать, пошёл через проспект Кирова, который когда-то до революции был Бульварной улицей. За его домом чинили кареты, поскольку недалеко (там, где сейчас Дворец спорта) был ипподром. Он зашёл во двор дома, где жил его знакомый Севастьян. Григорий любил играть с ним в шахматы, и дело было даже не в самой игре, которая заканчивалась вничью, а в сытном обеде, позволяющем сэкономить на ужине… Вот и бак. Он вздохнул всей грудью и швырнул пакет… С души словно свалилась какая-то тяжесть. «Теперь в банкомат, – решил Григорий. – В магазине разменивать неизвестную купюру опасно, а если банкомат не примет на карту, это докажет, что купюра фальшивая».
Около банкомата никого не было. Он вставил свою пенсионную карту «Мир» и внёс купюру. Банкомат пошумел, но купюру принял. Настоящие! От сердца отлегло – похоже, пока везёт…
Пенсия ожидалась 12-го числа, поэтому у Григория оставалось 1395 рублей – на пять дней достаточно, но теперь денег стало намного больше. И Григорий быстро пошёл в «Магнит». Этот магазин он обычно посещал до двенадцати часов утра, в это время там делали скидку пенсионерам – 10 %. Сейчас уже было 14 часов. Григорий стал набирать продукты: сахар, масло сливочное, творог, сметану, спагетти. Надолго задержался возле колбас, их было очень много. Раньше он проходил мимо, убеждая себя во вредности этого продукта, но сегодня он решил, что исключения из правил бывают, и взял «Докторскую» и «Микояновскую копченую». Еще набрал фруктов и овощей – в общем, на кассе сняли почти две тысячи рублей. «Ничего, таких наборов я могу купить тысячи штук», – усмехнулся Григорий Михайлович, но, вспомнив о бесхозных деньгах, поторопился домой.
Дома он в первую очередь проверил деньги: они лежали на своих местах. Григорий открыл холодильник: в нем было три банки квашеной капусты, кусочек сала, лук и бутылка молока. Разложив покупки, с удовольствием улыбнулся: содержимое радовало.
В отличие от жены, он не верил в бога, не ходил в церковь, хотя в глубине души понимал, что кто-то есть в этом мире. Сейчас и посетила его мысль, что это проделки высшего разума… Неужели мы все под присмотром? Но другая мысль забеспокоила: а вдруг пожар, и денежки сгорят? Впрочем, те, что в морозилке, не сгорят – это успокаивало, но ненадолго. А вода? Ведь всё в холодильнике потечёт… Он открыл ящик, достал несколько пакетов и стал упаковывать деньги тщательно, чтобы не осталось и крохотной щели. Пусть пока так лежат, но вообще деньги нужно положить в банк и на карту. Однако спешить нельзя: он читал детективы и знал, что ворованное сыщики быстро находят при его реализации или больших трат. А сейчас, устроившись за столом, он уплетал бутерброды с колбасой и заедал овощами. Потом с удовольствием выпил пару кружек чая с молоком. Закончив трапезу, двинулся в салон сотовой связи, чтобы наконец-то приобрести телефон, а то его кнопочный сломался две недели назад. Салон располагался рядышком, и вскоре Григорий вернулся домой с телефоном за две тысячи рублей. Обстановка квартиры его не радовала: обои – тёмные от грязи, старый плафон, да и мебель довольно старая. «Может, сделать ремонт?» – пробежала мысль. Но Григорий её тут же отогнал. Пока чужих людей лучше не пускать, все же деньги большие. «Успею, десять лет не делал ремонт, ещё три месяца подожду…» «А может, квартиру купить – ведь могу же», – пришла внезапно гордая мысль, но и её он отбросил.
Детей у него не было, первенец умер, а больше никто не появился… Эх, если бы раньше нашёл эти деньги, десять лет назад, то жену бы вылечил. Тогда на операцию из Москвы запросили семь миллионов рублей, а взять было негде, и он каждый день видел мучения жены, но сделать ничего не мог. Он хотел продать квартиру, но за неё дали бы только миллион, а это ничего не решило бы… Так и ждали они молча смерти…
Из родственников – один племянник, но он хуже знакомых. Однажды Григорий попросил у него пять тысяч рублей до пенсии, но тот сказал, что деньги в банке…
Неожиданно зазвонил телефон. Номер был незнакомый. Григорий напрягся – и не зря.
– Ваша фамилия Пуговкин?
– Да.
– Григорий Михайлович?
– Да… – рука как-то неожиданно вспотела.
– Вам звонит следователь Следственного комитета России Звягинцева Наталья Владимировна. Наш разговор записывается, чтобы избежать недомолвок и неправильных суждений.
Григорий Михайлович грузно опустился на стул.
– Поступило заявление от Малышевой Елены Валерьевны о мошенничестве с вашей стороны. Вы знаете такую?
– Нет, не знаю, – тихо промолвил Григорий.
– Так вот, Малышева написала заявление о том, что вы взяли у неё заём, но не вернули в срок и, более того, указали неправильно свои данные…
– Я не брал у неё никаких денег, – начал оправдываться Пуговкин.
– Значит, все-таки вы знаете Малышеву, раз сказали, что у неё не брали? Так вы знаете Малышеву?
Горло у Григория Михайловича перехватило, он глотнул воздуха, но продолжал молчать.
– Вы меня слышите? Вы знаете Малышеву? Говорите! – уверенный голос звенел в ушах.
В это время телефон замолчал. Григорий Михайлович посмотрел на него и увидел, что экран чёрный. Разрядился. Видимо, в салоне его подзарядили совсем немного, для проверки. Он быстро поставил его на зарядку. Разговор не выходил из головы. «А ведь я знаю Елену Малышеву, видел по телевизору, – вспомнил он. – Но какой заём я мог оформить у неё? В Москве, что ли?!» И тут он вспомнил, что телефонные жулики иногда представляются полицией, органами следствия. Он широко вздохнул и улыбнулся. Неужели развод? Да, точно развод. «Какой заём? Какая Малышева? Вот дурак, чуть не купился. Ну подождите, черти!»
И он быстро включил телефон. Тот зазвонил через пять минут.
– Вы почему бросаете трубку, наш разговор записывается! – молодой женский голос шёл в атаку.
– Телефон разрядился. О чём вы спрашивали?
– Вы знаете Елену Малышеву?
– А кто её не знает?! И сколько я у неё занял?
– Пять миллионов. Вы что, не помните? – игра продолжалась. При упоминании пяти миллионов Григорий Михайлович успокоился полностью.
Он даже обрадовался.
– Всего пять? Да у неё я бы пятнадцать взял, – выпалил он горячо. Правда, немного испугался на секунду своей несдержанности насчёт пятнадцати и добавил: – А вы знаете моего друга Витю Быка? Так вот, когда его такой же следователь, как вы, развёл, он нашёл её и отрезал язык…
Телефон замолк. Теперь, похоже, зарядка закончилась на той стороне… Хозяин квартиры быстро ходил по комнате и говорил сам с собой: «Вот идиоты, разводят людей, сколько судеб сломали! А что, если бы и правда языки отрезали, – поуменынилось бы тварей! Как я её отделал, поделом. Хотя, наверное, переживает сейчас… Ладно, что сделано, уже не вернёшь. Может, и задумается на досуге…»
Он успокоился минут через тридцать и снова стал уплетать вредную колбасу. Съев три бутерброда и выпив кружку кофе, вернулся в спальню и начал считать деньги в пачках. Купюры приятно шелестели, часто с трудом отделялись друг от друга, поэтому приходилось пересчитывать. На пятой пачке ему надоело – везде было по сто штук. Он взял из каждой пачки по одной купюре для проверки и решил в двух разных банках открыть карты и класть на них деньги понемногу. Разложил купюры по карманам и вышел на улицу. Шёл снег. Опять встретил Сашку.
– Что, опять размяться вышел? Принести лопату?
– Нет, Саша, есть более важные дела. А тебе начальник выдал премию к Новому году?
– Не хочет, черт, я сейчас только спрашивал…
Григорий замешкался, стал шарить по карманам, наконец, достал тысячу рублей и протянул дворнику:
– Держи, я выдаю тебе премию.
– Ты что, Михалыч, от тебя не возьму.
– Да бери, не обеднею…
– Ну, спасибо! – Сашка положил деньги в карман, закурил и сказал:
– А вот если бы начальник ещё дал, то было бы две…
– Нет, все равно тысяча была бы: если бы он дал, я бы не дал, – разочаровал Григорий дворника.
– Да, – согласился тот. – Как ни крути, а миллион не скопить.
– А вот представь: у тебя не тысяча рублей, а миллион в кармане. Что бы ты купил? Куда потратил бы?
– Ну, если сидеть думать или жинке сказать, то эти деньги уплывут ей мигом. А если для себя, то взял бы отгул и ушёл в загул на недельку. Начальника бы послал куда подальше… Но половину жене бы отдал, а то после загула могут некоторое время не брать на работу. Да, ещё сыну бы комп купил. А остальное – для отдыха души… Пусть она передохнёт от проблем, повеселится всласть…
– Ты как герой Шукшина из «Красной калины»: о душе печешься, – Григорий улыбнулся, а сам подумал: «Саше деньги нужны, но не очень». Однако что делать ему самому с деньгами, он тоже толком не знал. Вроде столько мыслей: как пчелы роятся, норовят укусить за живое, – а реальные цели не сформировались…
Пока суета одна… Он сходил в «Альфа-Банк» и «Уралсиб», оформил карты, внес по десять тысяч рублей на каждую и зашёл в дорогой магазин «Лента». Ходил по магазину долго, внимательно читал, изучал цены и продукты. Цены кусались, но он был богат, на картах – деньги целой пенсии, и он мог позволить себе потратить все. Но привычка давала знать. Он то клал товар в свою сетку, ещё социалистического производства, то вытаскивал обратно, желания боролись с привычкой экономить, считать копейки. Наконец он оставил банку икры, пакет кофе, багет и свинину охлажденную.
Пошёл к кассе расплачиваться за желания и вдруг услышал истошный крик женщины. Обернулся назад, а там – огонь, бегущие люди. Покупатели столпились у касс, мешали тележки, брошенные повсюду. Проходы открыли, и люди стали выходить без товара. Григорий Михайлович хотел выложить набранное в сетку, но его буквально вытолкнули в холл перед дверями, а потом и на улицу. Так и вылетел из «Ленты» с товаром. Он постоял немного на стоянке для автомобилей, хотел отнести продукты обратно, но людей стали просить освободить площадь, уже прибывали пожарные машины, и он отправился домой.
Подарки судьбы продолжались…
На улице шёл пушистый снег, он сыпался, как из рога изобилия, на шапку и куртку, застилал асфальт белой скатертью, словно перед встречей гостей за большим столом.
Григорий Михайлович шёл и вспоминал, что жена за год до смерти просила его купить небольшую дачу – очень ей хотелось на земле поковыряться. У него было 50 тысяч рублей, которых хватало на дачу, но он тогда отговорил её, а деньги истратил на рыболовные снасти, купив дорогой японский спиннинг, тёплый костюм и вобл еры иностранные. Он часто об этом вспоминал, особенно когда смотрел на это снаряжение, лежащее на балконе. И ему становилось не по себе…
Вот и сейчас он сожалел о сделанном. Во дворе дома его встретил Сашка, который уже орудовал своей лопатой. Увидев Григория, окликнул его. У Григория как-то сжалось сердце от нехорошего предчувствия.
– Слушай, Михалыч, недавно приезжали на крутой машине два мужика и спрашивали про сумку – по описанию ту, которую ты нашёл. И знаешь, обещали миллион рублей тому, кто её найдёт или информацию о месте её нахождения даст!
