С. В. Лушников
Ставка на жизнь
22 августа проснулся рано, мучали боли. В полшестого был на ногах. Предстояло пройти обследование крови, ЭКГ в городской поликлинике номер один. В Интернете было указано время работы: с половины восьмого. Я пришёл первым, к семи, дверь пока была закрыта. Поговорил с дворниками, в это время подошла ещё одна женщина. Разговорились. Хочет добиться первой группы инвалидности, но ходит почти безрезультатно уже три месяца, врачи постоянно меняются, и вопрос никак не решается. Когда в последний раз была у молодой особы Зубовой, то та ей сказала, что не хочет заниматься бумажками. Больная не выдержала такого хамства и пошла к заведующей. Та дала ей листок бумаги и предложила выйти за дверь, чтобы написала заявление в коридоре. Сама же закрыла дверь, и пациентка так и не смогла достучаться. С горем пополам всё же вручила это заявление. А терапевта убрали, появился новый, молодой парень, надеется на него. В полвосьмого мы получили талоны к терапевту – только он даёт направления на обследования – и пошли занимать к нему очередь, хотя начало приёма в девять часов. К этому времени нас, больных, собралось около пятидесяти. Сидим, ждём, заняв полкоридора. Я сидеть не могу, боль не даёт. Хожу по коридору, на улицу покурить. Сходил в туалет, вместо кала брызжет кровь. Зря вчера, видимо, наелся, а есть охота и сейчас. В ногах слабость, но двигаюсь. В кабинет влетел молодой долговязый парень раньше положенных девяти и вызвал В1, то есть меня. Посмотрел направление и спросил:
– У вас проблемы со зрением?
На что я не мог сдержать улыбку:
– Наверное, у вас проблемы со зрением? Там же написано: «рак толстой кишки».
– Точно, – ещё раз посмотрев, согласился молодой человек. И сразу взялся за дело – работать на компе. Тоненькие длинные пальцы весело стукали по клавишам, но иногда он переключался на смартфон и так же быстро снова возвращался к компьютеру. Но бумажки долго не появлялись из принтера: прошло не меньше десяти минут, прежде чем принтер выдал первое направление на тёмной бумаге.
– У вас проблема с белой бумагой? – поинтересовался я.
– Сами понимаете, в стране проблемы. Вот вам направление на кровь.
Ещё через десять минут у меня было направление на ЭКГ, дальше никак не получалось выписать направление к онкологу.
– Может, наберёте в поиске: «форма такая-то», – начал подсказывать я.
– Нет, здесь все мудрёно…
Но нам повезло. Пришёл другой врач, который сказал строго молодому коллеге:
– Я же тебе вчера показывал.
– Ну забыл, – развёл руками парнишка в белом халате.
Через полчаса я наконец-то вышел, народ мне говорит:
– Хотели уже вас спасать.
– Это не меня надо спасать, а врачей.
Пациенты в очереди сообщили, что за год это уже четвёртый терапевт. Раньше те, кто учился в медуниверситете бесплатно, должны были отрабатывать три года, теперь – один год, и убегают в платные клиники. Сама поликлиника давно не ремонтировалась, но в туалете хотя бы бумага есть…
Сдаю кровь, ЭКГ назначено на двенадцать двадцать, поэтому успеваю сходить домой.
После ЭКГ съедаю суши, заглушаю голод. Весы показывают семьдесят пять килограммов, понимаю, что опять начинается запор, поэтому и боли. А есть снова хочется! Вот уж действительно, прожорливый рот враг заднице, ругаю его последними словами.
Решаю идти в отдел здравоохранения, где работает внучка женщины из Зеленогорска, чтобы передать настойку.
На улице сумрачно, висят тёмные и не очень тучи, но идти комфортно. С завистью смотрю на подростков, уплетающих за обе щёки какие-то бургеры, и вспоминаю посиделки на природе с шашлыками, чем очень расстраиваю желудок, который недовольно, даже жалобно урчит…
А я получаю по Ватсапу письмо от знакомого, в котором информация о том, что изменилось за время правления нашего президента. Цифры впечатляющие, особенно по росту ВВП, но я сидел и думал: «А чем мне помог президент?» Да и не только он, но и Брежнев, и Черненко, Андропов, Горбачёв, Ельцин?.. Все они, будучи во главе государства, работали напряжённо, на пределе, не щадя живота. Работали не из-за денег, хотелось что-то сделать для страны, но при всех них никто особо из власти, системы мне не помогал. Скажу больше, мне часто мешали, причём со всех сторон – от бандитов, силовых структур до налоговой, но я продолжал работать, мне тоже хотелось что-то сделать для страны. И я такой, к счастью, был не один. Поэтому и написал на это письмо следующий ответ:
«Да, Путин, конечно, сделал много, что и говорить, но многие забывают, что и мы, мелочь, не сидели сложа руки. Я два машзавода создать помог, один и сейчас военку шпарит, очистил много гектаров природы, даже что-то строил. И ты строил, не спал тоже. И так многие, несмотря на беспредел, налоги, стрессы, мы, мелочь, ковали фундамент, и мы работали не благодаря поддержке Путина, а вопреки государственной политике. Нами двигало желание сделать, выжить, но наши заслуги не оценило государство. Никакой Путин нам не помог, только, как палки в колёса вставляли, мы чувствовали, а сейчас Соловьёв кричит: «Все предприниматели воры!» А кем бы был Соловьёв без капитализма, нами построенного? Протирал бы штаны в НИИ кандидатом наук?!
Нас, мелких, давили все кому не лень – от налоговиков до санэпиднадзора.
Поэтому мелкие люди и создали кое-что не благодаря, а вопреки политике власти. Почему в Китае, если приходит предприниматель с предложением организовать производство, ему дают карт-бланш, налог 1 % и спрос с него нешуточный? Там власть ищет, предлагает, что нужно стране. А кто из наших чиновников приезжает на предприятие и спрашивает: «А что вам надо?»? Или: «Давайте построим завод, что вам надо для этого?» Никто. Но с олигархами Путин смог работать. И силовиков выше бандитов поставил. Образование ухудшилось, практически переходя на платное, медицинское обслуживание по большей части тоже перешло на платную основу, пенсия – слёзы. Если мы восхваляем власть за ВВП, то должны вспомнить, что не сделано или сделано не в пользу народа. Мы, мелкие люди, ходим по полису ОМС в простые больницы, а «крупняк» и чиновники – по ДМС в платные клиники.
Пенсионное обеспечение нужно менять срочно. Пенсия у всех работавших должна быть одинакова, ибо стране нужен и директор, и чиновник, и судья, и уборщица. Но почему уборщица должна жить хуже? Судья, пока получает большую зарплату, может отложить себе на пенсию дополнительно, пусть в негосударственный фонд. В общем, восхвалять рано».
Ответ получил следующий: «Да, с тобой сложно не согласиться…»
Думы о роли президента душу разбередили, так что физическая боль притихла…
Около одиннадцати вечера выхожу из дома и направляюсь в бар «Строганина». Но выпить текилы с нельмой не удаётся – он закрыт. Пройдясь по бульвару, захожу в ресторан «Нарым», но и он, отправив последних посетителей, решил тоже закрыться. Желание выпить решаю всё же осуществить. Иду в подвальчик, где есть место для выпивки, но и оно закрыто. Не судьба. Покупаю две охотничьи колбаски. На выходе мрачный дядька попросил закурить. Выдал ему сигарету. Тот поблагодарил и посетовал, что не хватает на пиво. Я бросаю ему:
– Значит, надо бросать пить.
Тот соглашается и остаётся сидеть на ступеньках. Мне становится жалко его сгорбленную фигуру, даже возникает мысль взять с собой до дома, а там налить своей настойки, но – жена…
Дома наливаю пятьдесят граммов настойки и за два приёма выпиваю, закусывая колбаской, нарушая все правила заботы о толстой кишке. Задумываюсь о причинах её болезни.
Прихожу к выводу, что она связана с искривлением позвоночника. Когда-то я стукнулся о дерево, поскользнувшись на склоне горы в дождь, тогда и прозвенел первый звонок. После этого через два года я ещё раз упал, стало тяжелее ходить. Пришлось сбросить обороты в ходьбе. Если раньше я ходил в день не менее двадцати километров, то потихоньку опустился до пяти, да и то размеренной ходьбы с женой.
Искривление позвоночника стало вызывать запоры, а кишечник всё же газонаполненный сосуд с дерьмом – естественно, газообмен стал нарушаться. Это привело к частым мелким позывам в туалет. Я ещё снизил норму ходьбы из-за боязни обделаться, при этом нагрузка на толстую кишку от кала возрастала, и она стала гнить по сути. Причины стали отчётливо ясны. К тому же курение ухудшало газообмен. Что делать? Этот извечный русский вопрос…
Первое: начать ходить, несмотря ни на что, не менее десяти километров в день. Пусть частями, но с утра обязательно не менее трёх километров. Второе: убрать на время продукты, способствующие образованию газов, – фрукты, капусту, овощи и дозы приёма пищи уменьшить, но частоту увеличить. По идее и курить бы уже надо бросить. Как-то я писал в Интернете о пользе курения для курящих, но там была и рекомендация, когда надо бросать. А бросать надо, если есть лишний вес и ходите пешком менее десяти километров.
Но пока решаю подумать над этим вопросом, хотя решение напрашивается само собой.
23 августа. Встаю в половине шестого. Боль не отпускает, но у меня есть план. Делаю лёгкую разминку и иду на улицу, достаточно бодро, обгоняя редких прохожих. В первый раз прошёл около полутора километров, кое-как добежав домой. Сходил в любимое место, пошёл снова. Второй раз дошёл почти спокойно, но туалет посетил.
Сделал хорошую зарядку и услышал недовольный голос жены:
– Не даёшь спать, что бродишь?
Я молчу, иду делать контрастный душ. Первую часть плана выполнил. Начинаю готовить завтрак. И здесь мне возвращается в голову давняя мысль: «Надо начать мыть полы тряпкой!!!» Дело в том, что при мытье полов с поднятой задницей работает девяносто шесть процентов мышц!!! Может, поэтому раньше женщины и жили дольше мужчин? Кто-то улыбнётся, но я решаю мыть полы с этой недели, главное – найти хорошую мягкую и большую тряпку. Мытьё полов поможет мне укрепить мышцы рук и ног, брюшного пресса и выполнить полезное дело. Задумано – сделано, тряпку уже нашёл.
Приём к онкологу назначен на 30 августа, а до этого осталось пройти КТ и МРТ, а также эхокардиограмму. Эти процедуры мне назначены на 26 и 27 августа.
25 августа у нас баня, по идее проставиться бы перед мужиками, но 25-го у меня уже жёсткая подготовка к процедурам, вот и думаю, что делать. Или приготовить плов, закуски, настойку и самому не употреблять, или опять переносить, но 30-го уже назначат химиотерапию точно. И опять не исполню долг? Решаю, что лучше проставиться 25-го, а то будет душа болеть.
Бросаю взгляд на камин и удивляюсь, что три белые розы стоят уже десять дней – невиданное количество дней. Обычно максимум неделю, а чаще и пяти не выдерживают, опускают свои милые головки, а эти ещё в полном соку! На другой стороне камина раскинула ветки диффенбахия, а ведь она загибалась. Её подарил внук Ваня моей Надежде, но та никак не росла, и моя супруга постоянно её поругивала, хотела заменить землю. Я же знал, как любое растение вырастить, не меняя почву. Дело в том, что мне как-то для офиса подарил один товарищ берёзку декоративную. И я решил поставить эксперимент – проверить, сколько лет она будет расти без замены земли. И она вымахала под два метра и росла все годы в кабинете, целых тринадцать лет. Единственное, что я делал кроме полива, – собирал все берёзовые листья, упавшие на пол, и закапывал их в горшок. Ведь в природе почва формируется аналогично?! С диффенбахией я повторил эксперимент, но усилил его добавлением цеолита, минералки, которая стимулирует выделение чистого азота в почву с помощью азотфиксирующих микробов, и шкурок от бананов как источника калия. Теперь цветок радует глаз жены, да и мой тоже – всё же эксперимент удался! Хочу внуку предложить, как будущему биологу, эту тему, которая имеет бешеные перспективы для растениеводства. Я пытался заинтересовать учёных, даже выходил с предложением в Новосибирск, но никто не воспринял мои предложения серьёзно, а я с неудовольствием вижу, как в городах гробят почву, убирая листья с газонов, когда их нужно закапывать… Эх, жаль, что я не внедрил эту мысль в сознание других…
До обеда накрутил ещё один километр, бегая по магазинам и на почту. Пришла свежая мысль на воздухе, что пора включить самое мощное средство – самолечение организма. Дело в том, что наш организм как компьютер. Когда мы спим, то он начинает во время быстрого сна, который длится минут сорок пять, проверку органов. Последующие три-четыре часа – это так называемый медленный сон – лечит выявленные болезни или отклонения, но этот процесс идёт эффективно с часу ночи до четырёх, а я последнее время ложился слишком поздно, не раньше двух, поэтому эта система практически не работала.
Теперь буду ложиться как положено – в одиннадцать вечера. Ещё бы и жрать закончить после шести, тогда многое можно было бы поправить.
На почте получал добавку к пенсии за звание ветерана труда России, полученное мной за изобретения, патенты. Получил, купил шоколадку, наградил работниц почты за хороший труд и пообещал принести им калачи. На почте работы много, зарплаты мизерные, вот и разносчица пенсии Катя уволилась.
Спросил:
– Может, меня возьмёте?
Но оказалось, что приём кадров осуществляет главпочтамт. А мысль такая давно у меня бродит в голове: ходи себе, накручивай километры и ещё денежки получай.
В мясном отделе взял баранину на плов, в рыбном – селёдку, что-то захотелось сильно, будто в положении нахожусь. После обеда прилёг – спина давала о себе знать. Проснулся около трёх. Позвонил пчеловод из Малиновки Фёдоров, привёз три трёхлитровые банки мёда. Забрал мёд, пообещал рассчитаться 25-го числа. Сергей не против, спрашивает:
– Что так похудел?
– Уже поправился на пять кг, воюю с раком, – говорю.
Он выражает сочувствие и желает выздоровления. Я беру мёд у Фёдорова уже лет тридцать, бывал у него дома, пил медовуху и самогон, ездил в Гарь, когда он там держал магазин. Пчеловоды – интересные люди. Как они умеют с любовью рассказывать о пчёлах! В общем, полезные для природы люди. Потом позвонил Юра Селищев, привёз для меня из Казахстана казы, один из любимых мной продуктов. Юру я устроил на хорошую работу в Казахстан. Договорились, что завтра привезёт.
От казахов пришло сообщение, что деньги выслали, но только триста тысяч, больше вроде не позволяет лимит. Посмотрел ближайшие банки, где можно получить. Рядом значился УБРиР, но там уже не работали с «Золотой Короной», двинулся в «Смайл», но и там через МТС только отправка. Живот начал снова проситься в туалет, благо в торговом комплексе это добро оказалось. Шла кровь…
Пришлось ехать в банк «Левобережный» на Совпартшкольную. Там и получил. Зашёл к директору офиса, сделал пару комплиментов и пообещал привезти калачей. Когда она приехала открывать отделение, я немного помогал ей в презентации: советами, брал как-то кредит. Прошёлся по проспекту Ленина, почувствовал вкусный запах из «Трактира», глянул на кованое произведение Володи Кудряшова возле колледжа, где училась внучка. Вспомнил весёлые застолья с Володей, его женой Татьяной, у которой последний тост звучал: «За оптимизм!» Скоро у неё день рождения, 2 сентября, надо будет поздравить, не забыть.
Еду на троллейбусе, кондуктор упакована со всех сторон – термос с кофе, сумка с продуктами, сумка с деньгами и терминал в руках. Спрашиваю:
– А где коньяк?
– Тогда схвачу восемьдесят третью статью, – отвечает. Оказалось, что тридцать третья статья уже заменена.
Зарплата у кондукторов сегодня от тридцати тысяч, чему я порадовался искренне.
Захожу в бар «Строганина», беру стандартный набор. Посидел около получаса и дома уже стал готовить ужин. Ещё раз побегал по магазинам за коробками, но хорошую нашёл только одну.
Вечером осталось по плану пройти два или три километра. Состояние неплохое, боль ноющая, слабая. Вес семьдесят пять килограммов. Время – половина десятого, началось разглагольствование Соловьёва, пропагандиста во френче, пока без нагана. Ведёт передачу нагло, перебивает, не вызывает доверия у молодёжи. Наше старичьё смотрит ещё, но и то скепсис вызывает. Неужели не найдут поумней?
Помню, как он хвалил ожиревшего козла Рогозина, сейчас молчит. Или хвалит Мишустина, а что тот сделал для резкого развития? Он же заканчивал «станки», кому, как не ему, возродить станкостроение? Не так давно этим занимался Мантуров, два триллиона рублей профукали – и ни одного станка, зато Мантуров сегодня замом председателя правительства стал, смотрю на него со слезами жалости. Как-то Шахназаров сказал, что литейщики страны бьют тревогу. Соловьёв обещал передачу посвятить этому, но уже забыл, о чём нужно бить в набат. Зато рассуждают красиво, какие только прогнозы не услышишь! Но всё про Запад. Эх, уж лучше бы о своей стране поднимали вопросы!.. Я думал, что с СВО не только генералов будут менять, но и руководителей страны, ан нет, все сидят крепко. Плююсь и иду на улицу, план нужно доделывать. На удивленье прошёл три километра отлично, во-первых, всех обогнал, во-вторых, без всяких позывов. Боль минимальна, делаю контрастный душ и готовлюсь спать.
Проспал почти три часа. Поясница раскалывается. Смотрю на себя в зеркало: видок не нравится. Бреду в парикмахерскую едва-едва. Там в кресле пытаюсь выровнять спину, упираясь кулаком в сиденье кресла, стараюсь приподнять правую сторону тела. «Красота требует жертв», – проносится в голове. Кое-как выдерживаю, но вид приобретаю достойный. Захожу в магазин, где продают суши. Моей любимой Валентины нет, а хотел подарить ей розочку. Вместо этого покупаю какие-то суши. Дома ждёт известие, что заболела дочь – может, ковид – и надо ей отнести лекарства после ужина. Что же, надо будет идти – труба зовёт. Пришло и хорошее известие: сын купил в лизинг легковой автомобиль на восемь мест, теперь их семья из семи человек может передвигаться вместе. Жизнь идёт своим чередом.
Вечером добил план, позади десять километров пути. Боль минимальна, даже незаметна. Перешёл на шестиразовое питание. В рационе эти три дня отсутствуют овощи и фрукты, кроме чеснока и лука, ими пытаюсь убрать значительное превышение витамина В12. Кстати, его значение хочу проверить немного позже. Часто именно этот витамин показывает наличие рака, особенно когда он превышает значение «пятьсот», у меня три недели назад было триста пятьдесят восемь при норме пятьдесят – семьдесят пять. Но уменьшения его только чесноком и луком не добьёшься, однако если снижение произойдёт значительное, к примеру, в два раза, то это будет означать уменьшение раковых клеток, и, значит, скорее всего, начал действовать весь комплекс моего лечения – от настойки корня до ходьбы и диеты. В принципе, можно пробовать и химиотерапию как дополнение, но после неё стоит тоже проверить эффект. Как это сделать, я не знаю, надо поговорить с врачом.
Спать лёг около одиннадцати, а проснулся в половине четвёртого. Прошёлся по улице и снова спать. Второй раз проснулся около семи, сделал зарядку, съел пару кусочков консервов из язя и поехал в ОКБ за каким-то веществом, которое надо выпить перед процедурой. Искали радиологический корпус вместе с женщиной из Юрги, она лечит мужа, пока безуспешно.
Специально сделала прописку в Томске, чтобы лечиться не в Кемерове, там, говорит, полный бардак. Меня радует, что у нас лучше, но не радует, что там плохо, везде же наши люди. Её муж уже третий раз проходит лечение, но улучшений нет. Получаю ампулу очень быстро, максимум за пять минут, это радует…
ОКБ открылась в 1983 году, ленточку разрезали Егор Лигачев и Виктор Пановица, тогда это было огромное событие. Я присутствовал на открытии, меня пригласил Слава Розанов, бывший пациент наркологического диспансера, которого я в своё время вытащил из запоев. Потом он работал у меня в отделе медоборудования, а когда узнал, что в ОКБ дают малосемейки, ушёл работать туда. Я ездил к нему и даже немного помогал устанавливать и запускать оборудование. После открытия больницы в 1983 году главврачом стал Романов, путёвый дядька, встречались несколько раз. И в этой клинике есть песчинка и моего участия. Жаль, что Слава без моего контроля через три года запил и умер, очень жаль. Красивый, интеллигентный, умный мужчина с московскими корнями. Как его любили женщины!
Кстати, много лет позже больницей руководил Борис Серых, который дружил с Анатолием Потаповым, организатором в Томске научных центров онкологии, кардиологии, психиатрии, фармакологии и генетики, и с Леонидом Рихвановым, профессором ТПУ, геоэкологом. Я работал с обоими его друзьями, а со Старых как-то встречался в Тимирязеве в доме Рихванова и рассказывал, как я привёл к ним одного из первых инженеров, обслуживающих медицинскую технику. Но их уже нет с нами…
Люди были стоящие, со своими делами, интересные.
Не успел оказаться дома, как позвонил Фёдоров. Привёз мне пергу для иммунитета и мёд в сотах и пожелал выздоровления. Потом пошёл к дочери, унёс лекарства и градусник. Та хрипит, то ли простыла сильно, то ли словила ковид. Рассказала, что накануне на даче её кошка Наташка принесла бурундука. Это последний вид добычи нашей кошки перед зайцем и лисой. До этого были мыши, крысы, собачки, птицы и белка. Небольшая, молодая, но как по деревьям носится за белками!
Решил стряпать калачи – наобещал многим, надо исполнять. Через час семнадцать калачей были готовы, странно, но сегодня получилось меньше, чем обычно. Уже собираюсь на почту и в финансовую группу «Открытие», банкирше из «Левобережного» отнесу позже, а завтра в ОКБ угощу врачей, а то и так бесплатно мне томографию будут делать, система ОМС действует… Ещё в «Здоровье» занести надо Саломатину, всё-таки неплохой мужик.
Вечером променад, план выполнил. С восемнадцати ноль-ноль начинаю принимать жидкость для КТ. Почти нейтральная, первый стакан в восемнадцать ноль-ноль, второй – в двадцать два ноль-ноль, третий выпью завтра за полчаса до исследования на томографе. Лёг рано, около двадцати трёх часов.
Просыпался один раз в половине второго, но встал окончательно в пять сорок пять. Состояние странное – слабость и охота есть, но нельзя. Делаю незначительную зарядку, просто нет сил, а глаза вожделенно смотрят на любую пищу, что находится на столе. Заставил себя пройтись километра полтора. Зато боль слабая, когда рот закрыт.
Но живот крутит, то ли от голода, то ли от контрастного вещества, поэтому еду на такси. Таксист – заядлый рыбак, в этом году несколько раз хорошо порыбачил, и я завидую ему белой завистью, ибо не поймал ни одной щуки. В радиологическом корпусе всё чинно, аккуратно и чисто, но ещё и тихо. Пациенты сидят по мягким диванчикам, креслам так же чинно и как-то без эмоций, поникшие, что ли. Начинаю разговаривать – отвечают, но на большее не идут. Мне становится скучно, ухожу на перекур, время ещё есть. Разговариваю с девчонками из регистратуры, которые пропустили меня без полиса ОМС, но предупредили, чтобы завтра принёс. Я им говорю комплименты и сообщаю, что по больницам хожу, чтобы ими, молодыми, полюбоваться. И вот я на кушетке, катаюсь через рамку и слышу команды: «Не дышать, дышите». Минут пятнадцать отдыха, потом ожидание перевязки после катетера. Калачи вручил, немного удивились, но не так, как врач скорой помощи, что приезжала в разгар ковида к моей жене. Когда я узнал, что врач будет находиться у нас пятнадцать минут, успел пожарить четыре котлеты и подарил ей. Вот там было удивление и восхищение:
– Первый раз мне дарят мясо, а то всё конфеты да конфеты!!!
Я люблю дарить людям подарки, вроде мелочь, но от души, нашим людям часто не хватает радости, да и себе добавляю положительных эмоций. Вот розы сегодня завяли, купил новые, завтра Валентине из суши-бара подарю розочку…
На некоторых пациентов тяжело смотреть, видимо, после химиотерапии, высохшие, слишком худые. Мой вес показал семьдесят килограммов. Я снова на улице, мне улыбаются солнышко и сдержанно высокие сосны. Еду на автобусе. Дома бросился доедать голову терпуга, что осталась с вечера, но голод не отпускал, поэтому готовлю на воде котлеты. Две недели я не ел мясо, но съедаю только полторы котлеты, остальное – в обед с женой. Слабость не проходит, решаю полежать.
Через час обедаю с женой и собираюсь в медцентр «Здоровье» на кардиограмму и УЗИ сердца. Хорошо, что пришёл пораньше, оказалось, через регистратуру проходить всё равно надо. Уже сидя в очереди к врачу, спрашиваю пациентку:
– Сколько времени вам потребовалось, чтобы попасть по ОМС к врачу?
– Месяц.
Подхожу к окну платных услуг и спрашиваю там. Ответ:
– Три дня.
А теперь представьте, что у вас серьёзная болезнь и вам на каждый анализ или процедуру нужно потратить не меньше месяца. Естественно, шансы помереть у вас 95 %. Вот и приходится людям или платить, или умирать. А ещё учтите то, как выдают поликлиники направления. Если государство не пересмотрит сегодняшнюю систему медицинского обслуживания, то люди будут жить минимум на десять лет меньше…
Врачу УЗИ посоветовал просить доплату за вредность, ведь ему приходится во время исследования тесно контактировать с пациентом. В приёмной передал калачи Саломатину. Состояние было какое-то странное, но приходилось решать вопрос о последнем дне рождения в этом году. Решил отпраздновать 29 августа в бане дочери, после МРТ и перед онкологом. Со всеми согласовал, остались детали. Вечером ещё раз наедаюсь котлет и пью чай с мёдом. Мёд и чеснок ем сейчас каждый день, особенно мёд. Сахар не употребляю, даже кофе варю с мёдом. Давно заметил: чтобы домочадцы ели мёд, он всегда должен стоять на столе. Я никогда не забываю выставлять мёд на стол. Сейчас ем мёд в сотах, что подарил Фёдоров. Пергу ещё не начинал употреблять, надо толком прочесть о ней.
А поздно вечером сорвался и пошёл в бар «Строганина», но здесь мне удобно сидеть, выдерживаю целый час, однако не за обыкновенным столом, а за высоким диваном – там ноги свисают и спине комфортней. В баре уже отпустили поваров, и даже нарезку они не могут сделать, хотя время всего десять вечера. Парнишка бармен объясняет, что остался один столик, а больше никого не ждали. Мы покурили с ним, я кое-что порассказал ему. Он удивляется эпизодам из моей жизни, а я двигаюсь в «Нарым». Здесь меня привечают. Нахожу нужный столик с удобным сиденьем, взбираюсь на него и рассматриваю меню. Завтра предстоит МРТ, а перед ним куча ограничений, но в них нет спиртного, и я заказываю пятьдесят граммов «Онегина» и нельму слабосолёную. Здесь нельму подают с чипсами и соусом. Других блюд, кои можно мне употреблять, не оказалось, но мне уже и так есть нельзя, четыре котлеты и картошка, съеденные мною раньше, будут перерабатываться пару дней. Я отпиваю водки, заедаю и начинаю писать. Иногда встаю, иду на улицу курить. Ещё раз взглянул на столик, где сидели молодые люди: резанули маты парня и смех девчонок. Хотел встать, сказать, что так вести себя нельзя, но решил не отвлекаться. Я долго заставляю себя писать, но если начинаю, мне уже нельзя отрываться, иначе картина событий будто рвётся, подобно тому как облака рассеиваются ветром. Уже практически заканчивал писать, но ещё остались два маленьких кусочка рыбы, и посему заказал еще пятьдесят граммов, уже «Кремлина». Закончив строчить, двинулся к дому, а раздевшись, упал спать на диван и, довольный, заснул.
Просыпался один раз – в половине второго. Окончательно встал в шесть тридцать. Сделал полноценную зарядку и двинулся на прогулку. На улице сеял мелкий непрерывный дождь, поливая голову, лицо, спину, но идти было легко, только плохо работали пальцы правой ноги. Так я и не смог подобрать нужные стельки. После ходьбы приходится пальцы выправлять упражнениями, и делать это нужно каждый раз. Однако я привык, это стало обыденностью, как завтрак. Жена спит крепко – погода способствует. Варю ей кашу, готовлю терпуга на воде и завожу тесто на калачи, тем более что у внуков скоро пост заканчивается. У меня сметана осталась, но пришлось сходить за молоком. Взял розу для Валентины, яркую, большую, но её не оказалось на работе, и пришлось подарить Марине в «Ярче». Она искренне обрадовалась, а когда я сказал, что дарю на память, воскликнула:
– Как вас забудешь после ваших плюшек!
Получил, можно сказать, лучшую награду. Через час калачи были готовы, сегодня испёк больше, чем обычно. Сразу четыре откладываю на МРТ. Сигареты закончились, иду в магазин «Амбар». Покупаю там свою «розовую птичку», пять штук, у высокой седовласой женщины, у которой от ковида умер родственник. Купил у неё ещё копчёную скумбрию. Отдал один калач и рецепт озвучил. Она спрашивает про здоровье. Отвечаю буднично:
– Вот, борюсь с раком.
Она внимательно смотрит на меня:
– Знаете, у меня знакомая вылечила четвёртую стадию в Новосибирске. Хотите, дам вам телефон?
Я соглашаюсь – вдруг пригодится? Она бежит за ручкой и бумагой и пишет: «Центр хирургии, клиника МИБС. Тел. *—***—***—**—**, сайт www.***.ru, почта info@***.ru»
– Вам выздороветь побыстрее!
– Спасибо! Вам удачи! – ухожу.
Иду и рассуждаю о смерти, её я не боюсь, в принципе, пожил неплохо, весело, интересно, не всем так выпадает. Да, были проблемы, провалы, неудачи, но было много и счастливых дней, свершений, дел, за которые радостно. Одних только квартир людям сделал семьдесят шесть. Из них половину бесплатно. Но уходить с белого света не хочется: ещё на свадьбе внуков не побывал, ещё не увидел первую научную работу внука Вани и того, как пойдёт Гришутка, да и свою работу жалко бросать. Всё же только в этом году планируем очистить двести тысяч кубов нефтешламов! Но готовым надо быть – без энтузиазма, без паники. Впрочем, решаю, что Боженька ещё даёт мне шанс пожить, видимо, не сделал я главного дела на земле. Мысль греет душу, а я покупаю в «Ярче» любимые конфеты жены с орешками…
Дома я пишу, лёжа или на полу, или на кровати. Сплю на диване, не раскладывая его, чтобы не переворачиваться во сне. На диван кидаю подушки в местах искривлений позвоночника, чтобы компенсировать их. Хорошо бы спать на спине, но я так не могу уснуть. Всегда боюсь проснуться искорёженным сильнее, чем обычно. Если это происходит, то надо долго восстанавливаться, истязать себя зарядкой, чтобы как-то выправиться. Сначала я психовал по этому поводу, но постепенно понял, что это судьба испытывает меня на прочность. Что же, буду доказывать ей, что я не лыком шит…
Собираюсь на МРТ. Раздаётся звонок:
– Вы почему не приехали на МРТ?
– Как? Я собираюсь к восемнадцати тридцати!
– Ваше время – шестнадцать тридцать, уже должен идти приём. В качестве исключения можем вас принять пятого сентября в шестнадцать ноль-ноль.
Я смотрю направление и вижу, что я перепутал время приёма у онколога, эти два направления на одной бумажке… Я соглашаюсь, ругая себя нещадными словами.
