Саманта Янг
Много шума из-за тебя
Глава седьмая
Это был день открытия магазина, но, несмотря на то что мне следовало с нетерпением его ожидать, я была благодарна природе за сильный дождь за окном, поскольку это означало, что я смогу спокойно пересидеть свое похмелье за прилавком, не отвлекаясь на покупателей.
Пенни предупредила меня, что пришло время заказывать свежие издания для шкафа с новинками, и доверила мне эту задачу. Мне казалось, это потрясающе. Она определила бюджет и дала контакты поставщиков, которые сориентировали меня, какие книги популярны в этом сезоне. Как читатель всех жанров и участник онлайн-сообщества любителей книг, я ощущала себя в своей стихии. К тому же я оценила, что Пенни доверила мне закупку новых книг, это было приятным занятием! На мгновение я забыла, что заказываю их для магазина, а не для себя.
Но эта работа открыла мне глаза на сложности учета складских остатков и завоза новинок в книжный магазин. Я несколько часов разбиралась с историей заказов Пенни. Мне было известно, что она сотрудничала с местными школами и заказывала книги, которые дети читали в рамках школьной программы. На эту четверть все уже было заказано.
Также оказалось, что существует сезонная закупка. Например, в конце весны/лета Пенни заказывала любые новые книги об этой местности и новейшие детские бестселлеры. Однако, когда я провалилась в эту книжную кроличью нору еще глубже, оказалось, что большая часть нехудожественной литературы вообще не продается. Мне не терпелось пополнить запасы Пенни на лето литературой для чтения на пляже.
Пересмотрев множество файлов за предыдущие годы, чтобы понять, что и как продается в зависимости от сезона, я вдруг осознала, что это не мое дело. Не стоило слишком уж увлекаться. Я управляла магазином лишь временно.
Избежав необходимости часами, а возможно, и днями изучать историю продаж и оценивать текущую ситуацию с запасами, я обратилась к другой своей работе – редактированию текста от клиента, писавшего детективы. Просматривая запасы и пролистывая историю продаж, я еще чувствовала себя нормально, но когда приступила к правкам, то от экрана меня начало слегка тошнить – это похмелье напомнило о себе. Все, чего мне хотелось, – свернуться калачиком и слушать дождь.
Но вместо этого я выпила кофе, немного поработала, а затем стала рассеянно наблюдать, как дождь стучит по поверхности моря. Возможно, после истории с Аароном было глупым верить в то, что у нас с Роаном есть связь. Но с ним мы были действительно знакомы, чего не скажешь про Аарона. Мы сидели рядом, лицом к лицу, и у меня была возможность понять, что он из себя представляет. Мои инстинкты твердили мне, что Роану можно доверять и что не стоит позволять какому-то незнакомцу, принятому мной за порядочного человека, становиться причиной недоверия к своим новым друзьям.
Именно им и был Роан – новым другом. Я ограничила наши отношения дружбой для того, чтобы защитить себя. Несмотря на то что поначалу он испытывал влечение ко мне, казалось, будто дружба его устраивает. Без сомнения, это как-то было связано с моими пьяными выходками прошлой ночью и тем, что он видел, как меня потом тошнило.
Это было совсем несексуально.
Я смущенно хихикнула и тут же застонала оттого, что в голове застучало.
Около полудня дождь перешел в морось, и я уже подумывала о том, чтобы на полчаса закрыть магазин, как в дверях появилась невысокая девушка.
Она вошла и откинула большой капюшон, скрывавший ее лицо. Дверь за ней захлопнулась, и девушка одарила меня робкой улыбкой. Она расстегнула дождевик и слегка встряхнула его, забрызгав дверь каплями. Затем медленно подошла к прилавку, держа в руках пластиковый контейнер.
Ее ярко-рыжие волосы оказались собраны в строгий пучок, такой тугой, что ее глаза казались больше. У нее было хорошенькое личико с очаровательными веснушками на носу и щеках. Возраст определить было трудно, потому что из-за полного отсутствия макияжа она казалась очень юной, в то время как ее одежда была старомодной и неряшливой. Дождевик доходил ей до колен, под ним виднелись синий свитер легкой вязки с высоким воротом и бежевая плиссированная юбка до лодыжек. Завершали образ простые, несколько неуклюжие сандалии. Из украшений имелся только простой золотой крестик на шее.
Я доброжелательно ей улыбнулась и соскользнула со стула, не подав виду, что от этого движения комната закружилась вокруг меня. Мой первый клиент!
– Добро пожаловать в «Много шума из-за книг»!
Она улыбнулась застенчивой, но очень милой улыбкой:
– Привет.
Когда за этим никаких других слов не последовало, я перевела взгляд на контейнер. В нем лежали красивые кексы. Я снова посмотрела на молодую женщину и спросила:
– Я могу вам чем-то помочь?
– О, меня зовут Каролайн, – она нервно облизнула губы. – Я… э-э-э… слышала, что вы сделали для Шедоу вчера, – ее акцент был больше похож на акцент персонажей «Аббатства Даунтон», чем жителей Альнстера. Интересно, она туристка? Но если так, то откуда она знает про Шедоу? Каролайн придвинула ко мне пластиковый контейнер. – Это вам, в благодарность.
Я ошеломленно смотрела на кексы.
Кем Каролайн приходится Роану и Шедоу?
– О, хорошо, – я взяла коробку и открыла крышку. Кексы были восхитительными, с розовой глазурью в виде розы наверху. – Они прекрасны. Спасибо, – удивительно, но у меня заурчало в животе.
– Я – двоюродная сестра Роана, – пояснила Каролайн.
Ах вот оно что. Акцент сбил меня с толку, но, приглядевшись, я поняла, что у них с Роаном глаза были одинакового каштанового цвета.
– Ясно, – моя улыбка стала шире. – Что ж, на самом деле я не сделала ничего особенного, но спасибо за кексы.
Она покачала головой:
– Это важно, мисс Старлинг. Шедоу – лучший друг Роана. Он чудесный пес, – в ее глазах засверкали слезы. – Не знаю, что было бы, если бы с ним что-то случилось, – щеки Каролайн вдруг вспыхнули, и она посмотрела себе под ноги. – Вы, должно быть, считаете, что глупо расстраиваться из-за собаки.
Услышав ее слова, я едва сдержала улыбку. Серьезно, сколько ей лет?
– Я совсем не считаю вас глупой. Я люблю собак и понимаю это. Собака – член семьи.
Она кивнула, несколько избавившись от смущения:
– Это так.
Двоюродная сестра Роана возбудила мое любопытство, и я облокотилась на прилавок.
– Так вы живете в Альнстере?
– Да, на окраине. Я живу со своей тетей. Знаете дорогу, которая ведет через лес? Мы там живем.
Я вспомнила, что вдоль дороги, ведущей в Альнстер, рос лес, но это было не в самом Альнстере. Удивившись, что она имеет в виду это место, я кивнула.
– Так ваша тетя – тетя Роана?
– Нет. Мы родственники по отцовской линии, а тетя Хелена – сестра моей матери.
– Так ваша фамилия Робсон.
Она поджала губы.
– Должна была быть Робсон. Но тетя Хелена заставила меня сменить фамилию, когда я стала жить с ней.
В ее глазах было что-то печальное. Это и ее неопределенный возраст меня заинтриговали. Мне хотелось задать больше вопросов, но она направилась к двери.
– Ну, мне пора домой. Спасибо еще раз.
– Нет проблем, правда. Спасибо за кексы. Может быть, увидимся как-нибудь в «Якоре»?
Вместо ответа Каролайн слегка улыбнулась мне и поторопилась выйти за дверь, под моросящий дождь.
– Что ж, это выглядело странно, – пробормотала я.
Посмотрев на кексы, я все-таки решила сделать перерыв.
Пару минут спустя я уже готовила сэндвичи, то и дело бросая взгляд на красивые кексы, потом разложила их на блюде, сфотографировала и выложила в соцсеть. Моим друзьям нравились посты из Англии. Это фото я подписала так: «Подарок от дружелюбной соседки». Потом, словно нетерпеливый ребенок, вместо того чтобы съесть сначала сэндвич, я откусила кусочек от одного из кексов.
Нежный бисквит с ароматным клубничным джемом просто таял во рту. Глазурь из сливочного крема была идеальной. Не слишком сладкая, легкая, с кремовой текстурой.
Черт, это оказался лучший кекс в моей жизни!
Интересно, Каролайн работает в пекарне в городе?
Покончив с кексом, я не дала себе съесть еще один и положила остальные в контейнер, чтобы они остались свежими.
– На заметку, – пробормотала я, принимаясь за сэндвич. – Спросить Роана о его двоюродной сестре.
Он оказался легок на помине.
Я услышала громкий стук и подошла к окну. На улице у входной двери стояла знакомая фигура. Рядом с ним сидел Шедоу.
Сердце забилось сильнее, я пулей вылетела из квартиры и помчалась вниз, в магазин, о чем тут же пожалела. Голова закружилась, я ухватилась за дверь, чтобы удержать равновесие, и распахнула ее.
Роан стремительно вошел внутрь и снял капюшон плаща. За ним забежал Шедоу и, пока я запирала дверь, встряхнулся всем телом, забрызгав все вокруг дождевой водой.
Включая меня.
Он был прощен после того, как подбежал ко мне и подскочил, чтобы поздороваться. Несмотря на головокружение, которое усилилось из-за того, что огромный пес положил свои мокрые лапы мне на плечи, я рассмеялась, отворачиваясь от его поцелуев.
– Шедоу, сидеть, – сказал недовольно Роан.
– Все в порядке, – заверила я его, погладив датского дога, пока тот выполнял команду. У меня на плечах остались две грязные отметины от его лап, и выражение лица Роана ясно давало понять, что не все было в порядке.
– Пятна отстираются, – развеяла я его опасения. – Что привело тебя сюда так скоро?
Он протянул два бумажных пакета, забрызганных дождем.
– Обед из пекарни. Хотел убедиться, что ты поешь.
– Вообще-то я как раз сделала себе сэндвич и собиралась его съесть, – ответила я, забрав у него пакет и заглянув внутрь. До меня донесся сильный запах курицы, на что живот вновь отозвался урчанием. – К черту мой дурацкий сэндвич с сыром и ветчиной, это гораздо лучше.
Роан ухмыльнулся и собирался пройти мимо прилавка, но его внимание привлек мой ноутбук. Бросив на меня любопытный взгляд, он наклонился к экрану:
– Что это? Ты пишешь?
Я скорчила гримасу:
– Нет, любопытная Варвара. Я редактор на фрилансе.
Он нахмурился:
– Ты вчера не говорила.
– Это единственное, о чем я не упомянула, – я поморщилась, вспомнив все то личное, о чем разболтала в «Якоре».
С сочувственной улыбкой Роан прошел со мной по коридору. За нами по пятам следовал Шедоу.
– Так ты, – спросил Роан, скидывая грязные резиновые сапоги перед лестницей, – редактируешь художественные книги для издательства?
– Нет, я редактирую книги независимых авторов. Людей, которые публикуются самостоятельно.
– О да, это нынче модно.
Я усмехнулась и поднялась за ним наверх, в квартиру.
– Это модно уже какое-то время, фермер Робсон.
– И ты этим зарабатываешь? – он оглянулся на меня через плечо, заходя на кухню.
– Да. Я занималась этим, чтобы увеличить свой доход. Жизнь в Чикаго дорогая.
– Почему ты решила стать редактором?
Вопрос заставил меня остановиться в дверях. Ник-то никогда не задавал мне его. Даже Грир меня не спрашивала. Такого не могло быть. Хотя… я подумала и решила, что могло. Полагаю, однако, что моя лучшая подруга полагала, будто уже знает ответ. Я люблю искусство слова.
– Я не понимала, что хочу быть редактором, пока не начала работать в журнале. Просто знала, что хочу работать в издательстве, с текстами. Не могу объяснить свою любовь к слову. Во всяком случае, объяснить нормально. Слова – это словно золотистый закат над спокойным морем, за которым наблюдаешь из ветхой лачуги. Они способны превратить даже самые обычные чувства и мысли в поэзию.
Роан улыбнулся.
Я пожала плечами, улыбаясь в ответ.
– Начав работать в журнале, я поняла, что редактор имеет отношение к созданию чего-то интересного, значимого. А после того как стала брать заказы от писателей, почувствовала, что мне это нравится даже больше, чем работа в журнале. Мало того что можно читать книги раньше других, так еще некоторые из этих книг просто замечательно написаны. Я помогаю подтянуть сюжет, сделать персонажей более запоминающимися, немного направляю автора. Для такого книжного червя, как я, это интересно. Поэтому я и редактирую.
Роан посмотрел на меня уже знакомым нежным взглядом.
– Это хорошо. Каждый должен любить то, чем он зарабатывает на жизнь.
– Да. Только больше я этим не зарабатываю на жизнь. Редактированием книг на стороне едва ли можно заработать на жизнь.
Фермер замолчал на секунду или две, потом достал тарелки и разложил на них сэндвичи с жареной курицей.
– Кофе?
– Да, пожалуйста, – сказал он, вытаскивая из кармана куртки третий пакет, который я раньше не заметила. Поймав мой вопросительный взгляд, он кивнул в сторону Шедоу: – Я строго слежу за его питанием, но время от времени он получает маленькое угощение, – покопавшись в шкафах, Роан достал собачью миску. Очевидно, в квартире можно было жить с домашними животными. Казалось, Пенни подумала обо всем. Роан открыл пакет и достал кусочки мяса. – Солонина от мясника.
Я засмеялась над тем, какими огромными стали глаза у Шедоу, когда он потерся головой о бок Роана в нетерпеливом ожидании.
Роан положил мясо в миску Шедоу.
– Хороший мальчик, – ласково произнес он, ставя миску на пол. Затем сел за стол, как и сегодня утром.
От его близости внутри все потеплело, и я уже собиралась спросить, делает ли его счастливым фермерство, как он задал вопрос:
– Почему бы тебе не сделать из этого карьеру? Редактируя книги.
По правде говоря, я думала об этом. Особенно в последнее время. Но не была уверена, что это возможно.
– Возникали такие мысли. Но, во-первых, у меня пока еще недостаточно клиентов, а во-вторых, нужно вести одновременно три полноценных проекта, чтобы это было финансово прибыльно, а я не уверена, что подобное возможно. К тому же для продвижения этого бизнеса нужны денежные вливания. Нужно создать бренд. У меня есть сайт и рекомендации, но обо мне знает мало авторов. Пока что я получаю заказы благодаря сарафанному радио.
– Но сейчас у тебя есть время. Может быть, если бы твои клиенты знали, что теперь это твоя основная работа, они рекомендовали бы тебя чаще.
– Может быть. Но работать на себя страшно, правда? И мне не хочется работать по шестнадцать часов в день, чтобы сводить концы с концами.
– Ты права, – согласился он, – это стресс и большая ответственность. Особенно когда имеются наемные сотрудники. Но есть один большой плюс – чертовски приятно быть начальником самому себе.
Я улыбнулась, почувствовав зависть. Мне бы хотелось заниматься редактированием в полную силу, но на данный момент это было просто хорошим способом удержаться на плаву, сильно не залезая в сбережения. Пытаясь отогнать свои тревожные мысли, я спросила:
– А тебя фермерство делает счастливым?
Роан проглотил кусочек сэндвича, а я села на стул рядом с ним. Взгляд мужчины упал на Шедоу, который уже доел свои деликатесы и обнюхивал миску в надежде, что каким-то магическим образом там появится еще что-нибудь.
– Ага.
Я нахмурилась, услышав в его голосе легкое замешательство.
– Ты говоришь не очень-то уверенно.
– Нет, я счастлив. Мне всегда нравился физический труд. Он честный, его результаты осязаемы. Мне больше нравится ложиться спать уставшим физически, чем умственно.
– Ты никогда не устаешь умственно?
Боже, я завидую ему.
– Иногда, – он взглянул на меня впервые после того, как я спросила, счастлив ли он. – Еще я немного помогаю обслуживать туристический центр. Присматриваю за домами, которые сдаются в аренду туристам. Сельское хозяйство и туризм – непростые отрасли. Очень много стресса.
Я мысленно отругала себя за то, что подумала, будто ему легко живется.
– Конечно, так и есть. Сейчас, когда ты об этом сказал, я вспомнила, как читала о том, что сельское хозяйство – это одна из самых тяжелых и стрессовых работ в мире.
Роан кивнул, внимательно изучая свой сэндвич:
– Вполне может быть.
– Но делает ли это тебя счастливым? – настойчиво спросила я.
Наши взгляды встретились, в его глазах была какая-то теплота, которой я не могла дать название.
– Да, Эви. Я счастлив.
Мой рот расплылся в широкой улыбке:
– Я рада.
Его взгляд скользнул мимо меня и остановился на контейнере. На его лице промелькнуло удивление.
– Откуда они у тебя?
– О, это твоя двоюродная сестра.
– Каро приходила сюда?
Увидев его потрясенный вид, я усмехнулась.
– Что в этом необычного? Ты удивлен, потому что она очень застенчивая?
Роан кивнул и посмотрел на Шедоу.
– Впрочем, она любит его почти так же сильно, как я. Она расплакалась после моего рассказа о случившемся.
– Да, я догадалась об этом. Кстати, ее кексы невероятно вкусные. Она работает в пекарне?
– Нет, – помрачнел он.
Ага!
Я почувствовала, что за этим стоит какая-то история.
Дав Роану откусить от сэндвича еще пару раз, я набросилась на него:
– Чем занимается кондитерский гуру, если не работает в пекарне? Почему она такая застенчивая? И почему ее акцент отличается от твоего?
Он закатил глаза:
– На какой из двадцати вопросов ответить первым?
– В Каролайн есть что-то загадочное. Она одевается как моя прабабушка, ее возраст невозможно определить, она невероятно очаровательна, а ее выпечка просто чертовски крута. Я хочу знать больше.
Вместо того чтобы посмеяться над моим любопытством, Роан повернулся и мрачно посмотрел на меня.
– Каро живет со своей тетей по маминой линии, Хелена не связана родственными связями с семьей Робсонов. Она – алчная, наглая стерва, получившая опеку над Каро после того, как ее родители погибли во время цунами на Рождество в 2004 году. Каро было всего семь лет. Она гостила у нас на Рождество, – грустно продолжил Роан. – Моя мама говорила мне, что мама Каро, Амелия, не была создана для материнства. Слишком эгоистичная. Она была заядлой путешественницей и не хотела брать дочку с собой. Поэтому каждый раз, когда ее родители уезжали в путешествие, девочку оставляли с нами или с Хеленой. Ее отец, мой дядя Хит, не был похож на моего отца. Думаю, у него был более слабый характер. Он всегда уступал требованиям мамы Каро. Мама говорила, он был ослеплен любовью к ней. А Каро из-за этого страдала, – он тяжело вздохнул. – Хотя никто не заслуживает такой смерти.
Я вспомнила то землетрясение с цунами в Индонезии. Мне в то время было восемнадцать, оно освещалось в новостях по всему миру на протяжении нескольких недель, поскольку его последствия ощущались еще долго. В результате погибло почти четверть миллиона человек.
– Это ужасно, – это было ужасным не только для родителей Каро, но и для нее тоже. Иметь таких безразличных родителей, а потом еще и потерять их подобным образом.
– Да. Наша бабушка Робсон в то время была еще жива, но ее здоровье не позволяло ей заботиться о Каро. Мама и папа хотели взять над ней опеку, но Амелия и Хит в своем завещании ясно дали понять, что опекунство должно быть предоставлено тете Каро, Хелене. Видишь ли, они с мамой Каро были сестрами-близнецами.
Он говорил жестко, и, сопоставив это с тем, какой я увидела Каро, у меня неприятно засосало под ложечкой.
– Полагаю, она не очень хороший опекун.
Наши взгляды встретились, и меня удивила злость в глазах Роана.
– На свете очень мало людей, которых я не люблю, Эви, но эту женщину… я ненавижу.
Меня передернуло.
– Ничего себе, все так плохо?
– Она контролирует каждый шаг Каро.
Быстро сопоставив в уме все даты, я заметила:
– Но ведь Каро уже двадцать два?
– Да. Однако она прожила с этой женщиной большую часть своей жизни. Я изо всех сил пытался помочь. Моя мама тоже пыталась помочь, но Хелена вцепилась в Каро мертвой хваткой, – ярость в его глазах потухла, оставив только печаль. – Я – ее самый близкий друг… Она пыталась завести друзей, но тете всегда удавалось всех разогнать. У нее никогда не было парня. Хелена – религиозный фанатик, она забила голову Каро всякой чушью о чистоте и о том, что значит быть хорошей девочкой. Полное дерьмо. Все для того, чтобы Каро жила в ее доме и приглядывала за этой старой коровой, пока та впадает в маразм.
