Самина Шумякова
Дневник убийцы
– Я не знаю, – ответил Джерри. – Я думаю в 85-ом или в 86-ом… Где-то так. Мы просто читали об этом. Я мало, что знаю.
– 83-ий, 84-ый, 85-ый, – начала я бубнить себе под нос, пытаясь вспомнить. – Возможно, я работала в Голливуде. Похоже, что это было в тот период. И я могла сказать ей вот это и больше никогда не разговаривать с ней. И просто сказать: «эй, знаешь что, если он с тобой встречается, он продолжает названивать мне. Почему ты не остановишь его?». Наверняка я бы сказала ему завязывать с этим.
– Ты сказала Дереку?
– О да. Я бы сказала ему.
– Ты хотела и ей сказать? Ты хотела, чтобы оба знали?
– Да, понимаешь, если он звонит тебе…
– А когда ты сказала жене Дерека: «он мне названивает. Скажи ему, чтобы он прекратил», разговор был спокойным? – перебил меня офицер.
– О нет, ничего такого. Разговор длился пару минут, и я даже не помню, были ли мы на ланче и так далее…
– Но между вами не возникло ссоры или ругани? Может, повысился градус напряжения?
– Насколько я помню, нет. Думаю, иначе я бы запомнила. Но в моей голове такого не всплывает.
– Значит, у вас с ней не было никаких проблем?
– Нет, нет, – ответила я.
– Позволь спросить, – сказал офицер. – Похоже, у тебя не было к ней претензий, но были ли у нее претензии к тебе? Ты говоришь ей: «эй, скажи ему прекратить мне названивать», она могла почувствовать от тебя угрозу.
– Не знаю, – засомневалась я. – Я не знаю.
– Из того, каким ты запомнила ваш с ней разговор, возможно, это ты не восприняла все настолько всерьез, как восприняла она.
И снова эта Эбигейл! Никак в покое меня не оставит! Сначала моего Дерека увела, ведьма такая! Потом во снах ко мне являлась, а теперь еще и это! Сколько можно уже!
– Ты имеешь в виду, бросалась ли она в меня чем-то или что-то в этом роде? – уточнила я.
– Ну да, – ответил офицер. – Пока ты ей пыталась объяснить, чтобы он перестал названивать и завязывал с этими играми.
– Знаешь, говорю тебе, этот разговор… Я даже не помню, сколько он длился. Если ты спросишь, длился он полчаса, три минуты или двадцать минут, я вообще не вспомню, так как это давно было.
– Ты лишь помнишь, что говорила с ней об этом?
– Да. Ты еще спрашиваешь, сколько раз мы разговаривали… Я вообще не помню, сколько раз. Может один раз, может два или три… Я, честно, не знаю. Я даже не знаю, в каком году это было.
– Когда ты виделась с ней, это было у нее дома или у тебя на работе?
– Не знаю, наверное, это было… – я скрестила руки на груди. – По какой-то причине на языке крутится сказать «больница». Если он женился в 85-ом, я думаю, больница могла быть по пути ко мне на работу в Голливуде. Да, может быть, как-то так.
– Ты ходила к ней, пока была на смене?
– О нет, – я отрицательно покачала головой. – Уверена, я бы так точно не сделала. Я довольно ответственная в этом плане. Я понимаю, что такие вещи нельзя делать, пока ты на смене. Просто я работала не одна. Так что я избегала подобного на службе.
– Значит, раз это было по пути к тебе на работу, ты могла зайти к ней в больницу ради того разговора?
– Может быть и так, – ответила я. – Ну, в смысле, после того, как вы подняли эту тему, звучит и правда знакомо. Но опять же, как это относится к тому, что мы с ним встречались, а ее убили? – я вновь начала нервничать. – Я тут не при чем! Вам кто-то что-то сказал?
– Мы узнали об этом буквально на днях и узнали, что ты в этом участвовал, – ответил Говард.
– И вы увидели, что я работала по соседству, – усмехнулась я.
– Да, и очевидно, мы узнали твое имя и узнали, что ты работаешь рядом, поэтому мы хотели копнуть по глубже, даже, если это было давно.
– Да, я понимаю.
– Мы продвигаемся очень медленно, – тем временем продолжал мужчина. – И начальник полиции Браун сказал: «я хочу, чтобы вы работали, а не протирали штаны за перебиранием бумаг». Так что он подбирает старые дела, даже тем, кто работает над активными расследованиями. Мы оценили ситуацию и хотели поговорить с тобой. Единственная причина, по которой мы здесь, мы углубляемся в слишком личные дела твоих отношений. Мы не хотели рисковать, чтобы кто-то мог войти, подслушать что-то и так далее.
– Я ценю это, – проговорила я.
– Люди любят просто поболтать о том, о сем, – продолжал полицейский. – А нам нужны серьезные ответы на вопросы, – он в шутливой форме исковеркал свой голос в последнем предложении, чтобы немного разрядить обстановку.
– Да, я вас понимаю, – рассмеялась я.
– Да, поэтому мы лишь хотели предоставить тебе приватность и конфиденциальность.
– Да, как я уже сказала – я ценю это, но… Это было очень давно. Это печальная история. Очевидно, я не… Когда мы были в колледже, некоторые из нас ездили в его дом в Сан-Диего.
– Он вырос в Сан-Диего? – уточнил мужчина.
– Да, – подтвердила я. – В Сан-Диего. И я знаю, что его отец работал там профессором.
– Он не рассказывал тебе, что случилось? – спросил офицер. – Что он слышал от полиции или детективов?
– Знаешь что, может и рассказывал, – глубоко вздохнула женщина, пытаясь стабилизироваться. – По какой-то причине мне кажется… Опять-таки… Что-то связанное с наркотиками? Кажется, я смутно припоминаю, как он, вроде, упоминал что-то о кокаине.
– Что Эбигейл была связана с этим? – удивился Харрис.
– Я не знаю, говорил ли он, что она была замешена или он так думал, – ответила я. – Опять же, столько лет прошло. Он мог упомянуть, но он мог рассказать мне свою версию случившегося. Как я сказала, я слабо припоминаю… То ли из его слов, то ли из листовки, что имело место быть ограбление.
– Позволь спросить, – сказал Джерри. – Детективы когда-либо связывались с тобой?
– Нет, никто не говорил со мной. Никто не обращался ко мне с этим. Хотя… Кажется, я и правда общалась с детективом.
– В Ван Найсе?
– Где же я работала? – пробубнила я себе под нос. – Я работала в Девоншире… Знаешь, кажется, я действительно с кем-то общалась.
– Серьезно? – сделал удивленное лицо офицер.
– Не скажу точно, кто это был…
– В деле это не указано, – перебил он меня.
– Вероятно, это было по телефону, – чуть сомневаясь, сказала я.
– Это был кто-то связанный с делом?
– Да, но я не вспомню, даже если он представился по имени. Какое-то время я работала в Ван Найсе…
– Детективом или патрульным?
– Нет, детективом, – я снова задумалась и начала размышлять вслух. – Когда я ездила в Ван Найс? Я работала в Девоншире по 88-ой, затем преподавала по 92-ой… Я дважды работала в Ван Найсе, – уже более уверенно промолвила я.
– И оба раза детективом? – уточнил полицейский.
– Да, – ответила, утвердительно кивнув. – До того как я сломала ногу, я была там в 98-ом. Тот год мне запомнился, так как я получила серьезную травму ноги. И также я была там до этого, но не помню, в каком году. Это было всего пару лет. Я стала детективом, кажется, в 93-ем. Но да, кажется, я общалась с кем-то.
– Ты не помнишь сам разговор или, может, что они искали?
– Сложно сказать. Или мне кто-то сказал, или я увидела из листовки. Ну, знаешь, если на листовке было написано имя и номер телефона, я могла позвонить и предложить свою помощь. Но я не могу сказать точно, кто это был.
– Но ты точно помнишь, что кто-то связывался с тобой, – это, скорее был не вопрос, а утверждение.
– Детектив, в смысле?
– Да. Звонил поговорить с тобой.
– Или я ему звонила. Одно из двух. Знаешь, я помню разговор с кем-то и думаю, это был мужчина, – я усмехнулась. – Уверена, мужчин в полиции в то время было больше. Опять-таки, это все, что я помню об этом.
– Да, – согласился офицер. – Давай вернемся к твоим словам, что Дерек звонил тебе, чтобы встретиться. В то время они с Эбигейл встречались? Или были обручены? Или женаты? Ты не знаешь?
– Я не знаю, – улыбаясь, покачала я головой. – Дай-ка подумать… Мой муж…
– В тот период, когда ты виделась с Дереком, он не вел себя как-то странно? – не дал мне договорить Джерри. – Может, он шифровался при встрече с тобой? Или что-то подобное?
– Возможно. В смысле…
– У меня создалось впечатление, что ты его знала очень давно, – перебил он меня.
– Дай-ка подумать… Мы познакомились в 78-ом, когда я поступила в университет.
– Так ты его хорошо знала? – продолжал незаметно надавливать офицер, пытаясь вывести меня на правду. – В тот период.
– Да. Но вел ли он себя странно? Я даже не помню, где он жил тогда.
– Позволь спросить, – мужчина задал уже прежний вопрос, надеясь подловить меня на ее лжи. – После того, как он замутил с Эбгейл, ты не знаешь, где они жили?
– Нет, – победно улыбнулась я. – Ты уже спрашивал. И я ответила, что они жили в Ван Найсе. Может и знала, но опять же… Давал ли он мне адрес? Возможно. Я не помню. Я не знаю.
Да, я действительно выбрала хорошую тактику – это было давно, я не знаю, я не помню. Тут мне нечего было предъявить. Я ведь не обязана помнить то, что было несколько лет назад. И обратного не доказать. Таким образом, в этом допросе победителем остаюсь я!
– Я тебя спрашиваю, так как во время разговора у тебя всплыли некоторые воспоминания.
– Я уверена, что он мог рассказать мне, где они жили, но… – я пожала плечами, мол: «ничего не сделать, я не помню».
– Ты когда-нибудь ходила к ним? – спросил Смит.
– Нет, не думаю, что я когда-то была у них. Я не хочу утверждать, что не ходила туда, а потом ты скажешь, что я была там на вечеринке. Я так не думаю.
– То есть ты не уверена, что была в их доме, но, вероятно, была на каком-то мероприятии?
– Да, если я и ходила туда, то на какое-то мероприятие.
– Да, потому что я знаю, что ты ходила в больницу, чтобы поговорить с ней по поводу Дерека в духе «что мы будем с этим делать?», но было ли такое, что ты пришла к ней домой на разговор?
– Я даже не уверена, что знала, где они живут.
– Но у вас с ней не было никаких проблем?
– Нет. Очевидно, если он встречался и со мной и с ней, я могла бы ему сказать: «Определись уже». Вряд-ли мы когда-то кричали друг на друга. Он был достаточно мягким парнем, да и я была мягкой. Не думаю, что у нас были крупные ссоры, из-за которых мы разошлись.
– А ты не помнишь, она не срывалась на тебя в духе «эй, это мой мужик. Отвали от него», ну и так далее? Ты не помнишь подобного инцидента?
– Возможно, такое имело место быть. Боже, просто столько лет прошло. Это не всплывает в памяти.
– А Эбигейл не была частью вашего университетского круга?
– Нет. Я даже не знаю, как он с ней познакомился, где. Не знаю, рассказывал ли он мне об этом. Возможно, рассказывал, но я такого не припоминаю.
– При просмотре заметок к делу, меня заинтересовал один момент. Кто-то из друзей Эбигейл рассказывал, что между вами была какая-то проблема из-за Дерка.
Вот черт… Кажется, я попала… Что же теперь делать? Как выкрутиться? Думай, Айлин, думай.
– Ну, во-первых, я не знакома с ее друзьями, – начала я. – Так как, опять же, я не припоминаю, чтобы он рассказывал, где они познакомились. Я без понятия, кто эти друзья. Проблема? Я могла видеть ее, когда они жили на Росско. Я не буду утверждать. Я не помню. Но сейчас это место очень популярно, поэтому я помню, что они жили где-то там. Однако, я не думаю, что виделась с кем-то из ее друзей. Я не знаю, так ли все было.
– Я прочитал, что между вами была какая-то проблема, а также словесная перепалка из-за Дерека.
– Знаешь что, я без понятия.
– Без понятия?
– Нет, я даже не припомню такого.
– По идее, ты ведь должна вспомнить, если на тебя кто-то срывался.
– Я бы задумалась, – рассмеялась я.
– Опираясь на твой рассказ, кажется, ты давно была знакома с Дерека.
– Да, но… мы не были помолвлены, мы не планировали пожениться.
– В ваших отношениях почти не было драмы, – констатировал он.
– О нет, не было никакой драмы, – подтвердила я.
– Я поэтому и спрашиваю, поскольку друзья высказывались об этих проблемах, которые с их слов были между тобой и Эбигейл, но кажется, ваши отношения были пресными.
– Нет. Я вообще ничего такого не припоминаю.
– Исходя из твоих слов, когда вы пересеклись в больнице, у вас состоялся диалог. Но он не был, с твоих слов, конфликтным.
– Я так не думаю.
– С обеих сторон?
– Нет, в смысле, – я схватилась за голову и начала тереть виски, пытаясь унять внезапно подступившую головную боль. – Я пытаюсь напрячь свою память, но я даже не могу представить тот диалог.
– То есть, когда ты пришла к ней в больницу, не происходило ничего такого, чтобы люди вас разнимали по разным углам?
– Не думаю.
– Ничего подобного?
– Нет, правда, – я развела руками. – Даже, если кто-то рассказывал подобное, мне это ни о чем не говорит. Я вообще не помню такого.
– Было ли такое, что во время вашего разговора с Эбигейл, Дереку приходилось вас успокаивать или что-то подобное?
– Не думаю.
– Когда ты приходила к ним домой, чтобы поговорить, – уточнил полицейский, добавляя небольшую деталь.
– Знаешь, если я когда-то пересекалась с ней в его квартире… В смысле, наверное. Наверное, я могла там с ней видеться. Я думаю, что «больница» звучит мне знакомо, и мы там пересекались, но не могу сказать, что я когда-либо виделась с ней или с ним в той квартире. Я так не думаю.
– Я просто сужу по своей жене, – сказал офицер. – Она бы не хотела видеть в нашем доме моих бывших девушек. Возможно, у Эбигейл было такое же мышление о твоем присутствии в их доме.
– Знаешь что, если кто-то сказал, что я была там с ним, то все возможно, но я не помню. В смысле, я так не думаю. Во мне все это не перекликается.
– По сути, я спрашиваю, были ли тебе рады, когда ты приходила к ним?
– В гости?
– Да, в гости. На барбекю или на рождественскую вечеринку, например.
– Я не знаю, но пытаюсь подумать, – я сделала задумчивое выражение лица. – Знаешь, как я уже говорила, нас было так много… Понимаешь, мне нужно посмотреть на фотографии. Я всегда, когда хожу куда-либо, делаю фотографии. Я повернута на фотографиях.
– Позволь спросить. Когда ты виделась с Дереком, он заезжал за тобой на своей машине или вы ехали на свидание на твоей машине?
– Да, в смысле…
– Не помнишь, какая у него была машина?
– Ну, я знаю, что в какой-то период он водил 240-ую или 260-ую…
– А какая машина была у тебя в то время?
– Моей первой машиной была Шевроле 68-го, потом у меня была Тойота.
– Типа королла или тесел?
– Тесел. А потом у меня был внедорожник.
– У тебя когда-то были проблемы с твоими авто?
– Например, какие?
– Да в целом. ДТП, или, может, вскрывали, угоняли…
– Нет, мои авто никогда не угоняли. Но в меня врезались. В мой тесел врезались и уехали. У меня есть фотографии, но ни одну из моих машин не угоняли. Взламывали?
– Ничего из этого, да?
– О да, мое авто вскрывали, но никогда не угоняли.
– Погоди. Расскажи мне о том, как вскрыли твою машину.
– Мою машину вскрывали несколько раз.
– Серьезно? – удивился офицер. – Что-то украли?
– Да. У меня воровали пистолет, и еще другие вещи.
– Твой служебный пистолет?
– Нет.
– Это хорошо. Тебе его вернули?
– Нет, нет. Не было такого.
– И даже ничего не сообщили?
– Нет. Машину вскрывали несколько раз.
– Где это произошло, когда твой пистолет украли?
– Пытаюсь вспомнить, – задумалась я. – Я уверена, вы должны сами знать. Мою машину вскрывали в Санто-Монике. Там живут мои дяди. А до этого мое авто вскрывали в Вентуре.
– Я упоминал, что мы изучили дело и читали заметки показаний друзей Эбигейл о ваших с ней словесных перепалках. Причина, по которой мы спросили тебя – это упоминание инцидента у нее на работе. Они также рассказали, что инцидент повторился у нее дома. И это было в период ее брака с Дереком.
– Мне это вообще ни о чем не говорит, – усмехнулась я. – Опять же, если кто-то говорит, что я была у нее дома, и у нас случился инцидент, мне это ни о чем не говорит. Дерек был там? Это он рассказал? Потому что там бывали и другие люди. Я не помню. Мне это ни о чем не говорит.
– В день этого инцидента, ты неожиданно появилась на пороге и ситуация накалилась, – прочитал он из заметок.
– В доме Дерека?
– Да.
– Мне это ни о чем не говорит, – повторилась я.
– Ни о чем?
– Нет, знаешь, во мне это не перекликается. Вообще.
– Не перекликается, потому что не помнишь? – уточнил полицейский.
– Это не звучит мне знакомо.
– Но ты бы вспомнила подобный случай из жизни, если бы случилась какая-то драма с другой женщиной? – спросил Говард, но я не ответила. Тогда офицер задал другой вопрос. – Ты когда-нибудь дралась с ней?
– Нет, я так не думаю.
– Ты бы запомнила, да?
– Да, думаю да, но во мне это не перекликается. Что они рассказали? Что я подралась с ней? Что я разозлилась и набросилась? Да это бред. Я даже не знаю этих людей, которые все это говорят. Если такое произошло, я, честно, не помню. Мне больше нечего сказать
– Что ж… Это дело было открыто в 86-ом. Детективы осмотрели место преступления, сняли отпечатки пальцев и так далее. Ну, ты знаешь стандартные процедуры. Ты в профессии дольше меня.
– Ну да, – засмеялась я. – Я уже 26 лет в деле.
– А я только 18, но когда они работали над этим, они делали все, что могли сделать в то время. Они рассматривали множество людей и разные нюансы дела, и ты права…
– Ребята, – перебила я его. – Если вы намекаете, что я подозреваемая, то меня это не устраивает. Если это сейчас допрос и я подозреваемая, мне это не подходит. Вы меня обвиняете? Вы к этому клоните?
– Айлин, мы пытаемся понять, что произошло.
– Ну, знаешь, я просто говорю, что если вы меня обвиняете, то мне понадобится адвокат.
– Ты не обязана… В плане, ты тут добровольно. Ты же не арестована. Ты можешь встать и уйти в любой момент.
– Понимаешь, я пытаюсь дать тебе какое-то понимание, откуда я его знала, – взволнованно промолвила я. – А вы мне говорите, что кто-то там сказал, что у нас с ней случилась драка, а я даже не понимаю, о чем речь вообще. Мне не нужны проблемы из-за того, чего я не делала. А вы утверждаете, что я сделала.
– Хорошо, мы это понимаем.
– А вам самим как понравится, если на вас переведут стрелку?
– Да, мы это понимаем, поэтому мы и говорим, что ты вольна уйти в любой момент, если тебе дискомфортно.
– Это вы начинаете доставлять мне дискомфорт, – с обвинением произнесла я.
– Я говорил, что на то время детективы сделали все, что могли. Окей? И версию с ограблением, о котором ты говорила, они тоже рассматривали, но мы рассматриваем в деле все остальное, так как никто не был арестован.
– Я не в курсе был кто-то арестован или нет.
– Ты же в курсе по поводу тестов ДНК и тому подобного, что в наше время применяется в расследованиях? Если мы попросим взять у тебя мазок ДНК, ты позволишь нам сделать это?
– Возможно, – нервно усмехнулась я, давая размытый ответ. – Так как сейчас… сейчас… сейчас я уже думаю, что мне понадобится адвокат. Все выглядит так, словно ты пытаешься повесить дело на меня. Я так это вижу.
– Ты знаешь не хуже меня, что наша работа – это идентифицировать или исключить подозреваемого. Так что, если мы просим тебя о предоставлении ДНК – это, чтобы идентифицировать или исключить тебя. Ты согласишься на это?
– Возможно.
– Об этом я тебя и спрашиваю, потому что сейчас глядя на улики, вполне вероятно, что на месте было найдено ДНК, и мы сделаем все возможное, чтобы сложить целостную картину. Твое имя упомянуто в деле. По какой-то причине эти люди указывают на тебя.
– Я без понятия почему. Это безумие. Это бред какой-то.
– Было бы безответственно с нашей стороны не рассмотреть это.
– Я знаю, вы выполняете свою работу, а я, видимо, должна с кем-то связаться.
– Справедливо, – согласился Джерри. – Мы все понимаем. На твоем месте мы бы чувствовали то же самое.
– Я в шоке. Правда, в шоке, что кто-то мог обвинить меня в этом. Что, если мы поругались, то я пошла убивать ее? Да бросьте!
В тот момент, когда я встала и вышла, меня мгновенно задержали.
Из комнаты для допросов меня доставили в Линвуд, женскую окружную тюрьму Лос-Анджелеса. 8 июня 2009 года мне были предъявлены официальные обвинения в убийстве Эбигейл Ривера и установлена сумма залога в 10 миллионов долларов. С момента ареста моего, я ни разу не признала свою вину. Не хотела ее признавать.
Суд и приговор
Я не забуду этот день никогда. День, когда моя жизнь была разрушена.
Судебный процесс по моему обвинению состоялся в начале 2012 года, спустя 26 лет после убийства Эбигейл Ривера.
Во время заседания прокуроры представили доказательства против меня в виде моего дневника, личного компьютера и многое другое. А также продемонстрировали присяжным кадры мертвой Эбигейл Ривера. Присяжные видели ее залитое кровью и покрытое рваными ранами лицо – один ее глаз был открыт и жутко смотрел на зрителей, а распахнутый рот будто застыл в безмолвном крике о помощи.
Прокурор рассказал, что я, использовав полицейскую дубинку как оружие, которое было вручено мне, для применения, руководствуясь принципом всех американских полицейских «служить и защищать», зверски избивала Эбигейл.
Но краеугольным камнем в доказательствах моей вины стал тест ДНК.
Мой адвокат, конечно, пытался вызвать сомнения у присяжных, говоря о том, что прошло много лет и все это время конверт с пробиркой хранился не надлежащим образом. Он показывал фотографии затертого, пожелтевшего конверта, через дырку в котором виднелась пробирка с образцом. В конце концов, тампон с мазком могли подменить. Но эти аргументы, к сожалению, прозвучали неубедительно.
Адвокат старался натолкнуть присяжных на мысль о том, что полицейские, которые расследовали дело по горячим следам, неспроста не видели меня в числе подозреваемых, а потому что это было маловероятно, и значит, я не виновна.
В марте 2012 года, после непродолжительного обсуждения, присяжные вынесли мне вердикт – виновна.
