Сборник
С тобою сердцем говорю. Выпуск 1
© Интернациональный Союз писателей, 2023
Предисловие издателя
Произведения искусства создают для нас новую реальность – может быть, похожую на обычную, может быть, непохожую. И для этого у них есть набор необходимых инструментов: линия и цвет, звук и гармония, все возможности человеческих мышц – движение, мимика, жест.
В распоряжении литературы – слово и… душа. Из чего строит литератор события, судьбы, страдание и радость? Неужели из набора значков на бумаге? Из чего рождается эта вечная магия литературы? Только из возникающей сердечной общности автора и читателя.
Настройте свои сердца на тайный диалог с авторами этого сборника и будьте готовы к открытию новых имён.
В разделе «Проза» поэтесса и писатель Лариса Джейкман – лауреат медали Первой общенациональной литературной премии имени Пушкина, финалист Московской литературной премии-биеннале 2020–2022 – представила читателям три рассказа о самом главном в жизни человека: о любви, доверии и искренности.
Неожиданно решена вечная проблема взаимоотношений человека и Судьбы в рассказах Елены Забелиной, екатеринбургской писательницы, редактора и переводчика.
Рассказы лауреата литературных премий, писательницы Татьяны Долбенько согреют вас любовью к людям и сочувствием к их непростым судьбам.
Писательница Лада Кушниковская представит читателям фрагмент романа «Царапины», который в настоящее время готовится к изданию.
Поэзия представлена в сборнике циклом стихов «Огни поэзии» номинанта литературных премий Мии Бикбаевой, циклом стихов «Сквозь время» этнографа, педагога, публициста, поэта Александра Ефимова, стихами поэта и переводчика Ольги Волковой и лауреата литературных конкурсов, израильского поэта Михаэля Казакевича. Поэты размышляют о становлении человеческой личности, о поисках гармонии в нашем сложном дисгармоничном мире, о том прекрасном, что питает душу.
Несомненно, привлекут внимание читателей острозлободневные темы, которые поднимает в своём творчестве поэт Дмитрий Петушков.
Глубоко философичная поэзия рано ушедшего поэта Александра Золотова-Сейфуллина заставит задуматься о предназначении человека, о его месте в нашем мире и о тех путях, которые предстоит пройти.
Порадуют читателя стихотворения поэта, общественного деятеля, автора более 20 книг, победителя литературных конкурсов, лауреата Гран-при Московской литературной премии-биеннале в номинации «Поэзия» Игоря Ларина. Каждое из его произведений заставляет нас по-новому увидеть привычное и удивиться бесконечному творческому началу этого мира.
Военная тема в литературе поистине неисчерпаема. В тяжёлые времена всегда непредсказуемо решаются судьбы и проявляются человеческие характеры.
В этом сборнике приводится фрагмент документальной повести полковника запаса ФСБ, участника боевых действий во Вьетнаме и Афганистане, автора нескольких книг о работе контрразведки Николая Дуюнова. Повесть посвящена подвигу советских воинов в Афганистане.
В сказках Натальи Живодеровой дети встретятся с давно знакомыми героями, но смогут увидеть их по-новому, а рассказ «Гусыня и змея» покажет, на что способна настоящая любовь и дружба, научит с теплом и добротой относиться ко всем живым существам.
Проза
Лариса Джейкман
Лариса Джейкман родилась в городе Астрахани, где до сих пор витает дух старинных мифов и легенд. Мечтательная девушка после окончания института увлеклась написанием лирических стихов, некоторые из которых нашли признание: на них были написаны песни. Позже её увлекла проза, начались пробы пера. И в 2004 году в свет вышла её первая книга. С тех пор издано более десяти произведений автора. В 2020 году Лариса Джейкман была награждена медалью Первой общенациональной литературной премии имени Пушкина, затем получила диплом финалиста Московской литературной премии-биеннале – 2020–2022. Но на достигнутом она не останавливается. «Широкий круг читателей, неиссякаемый интерес к жизни вдохновляют меня и поддерживают мой творческий потенциал», – признаётся Лариса Джейкман.
Художник
Десятилетняя Катя шла с мамой по оживлённой улице и смотрела по сторонам. Вдоль домов расположились уличные художники, которые продавали свои картины. У некоторых толпились люди, рассматривали, приценивались. Мама не останавливалась, шла вперёд и тащила за собой Катю.
Девочка знала, что мама Надя ей не родная. Мачеха. Но она не любила этого слова и называла её так, как просил папа, именно мамой. Её родная мама уехала куда-то далеко, когда Катя пошла в первый класс.
Девочка помнила этот разговор родителей:
– Ей с тобой будет лучше, Эдик. Пойми, я не создана для материнства и для семейной жизни.
Эти слова врезались в память навсегда. Год назад папа женился на тёте Наде. Девочка часто сравнивала её с мамой, красивой, белокурой, с яркой помадой на губах.
А тётя Надя была обычной, похожей на её школьную учительницу Анну Георгиевну. Простые серые костюмы, туфли без каблуков, волосы зачёсаны назад и собраны в пучок.
Она не обижала Катю, но и не любила, как мама. Никогда не обнимет, не приголубит, не скажет нежных слов: «Ты моя принцесса» или «Ты самая красивая девочка на свете».
Вот и сейчас мама Надя крепко держала Катю за руку и тянула за собой. Катя еле успевала за её быстрым размашистым шагом.
В конце улицы они вдруг остановились. У мольберта стоял молодой мужчина и рисовал портрет девочки, такой же, как Катя, с белым бантом в чёрных волосах. Только бант у Кати был голубой.
Обе залюбовались портретом, который художник уже заканчивал. Мама посмотрела на часы и сказала:
– Мы рано пришли, у нас есть ещё почти час. Хочешь такой портрет?
Ещё бы! Катя чуть не подпрыгнула от радости. Они пришли сюда, чтобы встретиться с папой и вместе пойти в кино. И тут такая удача!
– Да, хочу, – ответила девочка, не скрывая радости.
Художник обернулся и подарил ей улыбку. Именно подарил! Как принц Золушке на балу.
– Хотите, чтобы я нарисовал портрет вашей прелестной малышки? – спросил он у мамы Нади.
Мама спросила цену и одобрительно кивнула. Катю тут же усадили напротив этого волшебника. Он укрепил на мольберте чистый лист ватмана и стал смотреть на Катю внимательно, будто изучая её лицо.
Девочка ещё не умела смущаться под мужскими взглядами и тоже смотрела на него, доверчиво улыбаясь. И он начал творить.
Мама стояла рядом, иногда поглядывая через дорогу в ожидании папы и в то же время разговаривая с молодым художником. Оказалось, что ему всего восемнадцать лет, он студент художественного училища, а рисованием портретов подрабатывает в свободное от учёбы время.
– У вас талант, молодой человек. Очень точно схватываете черты лица и даже характер передаёте. Портрет предыдущей девочки был великолепным, – сказала ему мама.
Юноша слегка покраснел и ответил:
– Благодарю вас. Мой учитель – портретист от бога, Шумеров Владислав Иосифович. Может, слышали?
Они беседовали, но художник продолжал работу, часто всматриваясь в Катино лицо, а она не сводила с него глаз. Таких красивых молодых мужчин она ещё никогда не видела.
Да, собственно, и не обращала на них внимания. Этот был первым, на которого она посмотрела с чистым девичьим удивлением. Оказывается, мужчины тоже могут быть красивыми.
Наконец портрет был закончен. Мама Надя не скрывала восхищения, как и Катя, которая впервые увидела не свою фотографию, а именно портрет, большой, настоящий. Художник поставил в уголке подпись, сказал, что ему пора, и стал собирать свои принадлежности, а тут и папа подошёл.
Дома портрет вставили в рамку и повесили в Катиной комнате. Она любовалась им и думала о художнике, красивом, загадочном и, как сказала мама Надя, талантливом.
Он представлялся ей принцем из сказки, который когда-нибудь, когда она станет такой же взрослой, как он, найдёт её и уведёт в чудесную страну, где цветут розы, сияет радуга. Он возьмет её за руку и скажет: «Ты моя принцесса».
Она даже сон такой видела: они вдвоём стоят, взявшись за руки, а напротив в лучах солнца её родная мама, она улыбается нежно-нежно… Где она? Почему бросила её? Катя проснулась и заплакала. Ей очень захотелось туда, в эту волшебную страну из сна. Но она была ещё маленькой, и её мечте пока не суждено было сбыться.
Прошло двенадцать лет.
Катя училась в медицинском институте, уехав от отца и мамы Нади в другой город. Они сняли для неё небольшую студию, чтобы Кате не жить в общежитии.
– Какая там учёба? – сказал тогда папа. – Одни гулянки на уме в этих общагах. Пусть живёт и привыкает к самостоятельности.
Катя выросла красивой девушкой и была очень серьёзной. От претендентов в женихи отмахивалась. Не нравился ей никто. И вместо гулянок у неё на уме была одна учёба. В её уютной комнате на стене висел её портрет, а память о художнике так и жила в глубине её незамутнённой души.
* * *
С Игорем она познакомилась случайно. Гуляла по набережной в один из погожих осенних деньков и увидела его сидящим на скамейке. Он разговаривал с кем-то по телефону, а когда она проходила мимо, услышала:
– И что, никакой надежды?
Голос его дрогнул, и Катя замедлила шаг, ей показалось, что мужчина заплакал, отойдя к парапету. Плечи его слегка вздрагивали, и она не смогла пройти мимо.
– Что-то случилось? – спросила она участливо.
Он глянул на неё отрешённым взглядом и ничего не ответил. Девушка стояла рядом. Одет мужчина был довольно просто, а искажённое горем лицо выдавало полную безнадёжность и тревогу.
– Мама… утром отвёз её в больницу, а сейчас позвонили и сказали, что счёт времени идёт на дни, – наконец ответил он.
Они постояли молча, и Катя снова спросила, может ли она помочь. Сказала, что учится в мединституте, хотя… какой от этого толк? Раз врачи не могут помочь больной, она тем более. Только успокоить разве что.
Они вместе пошли вдоль набережной. Разговорились. Игорь работал продавцом в магазине запчастей и подрабатывал сторожем в супермаркете. Туда они и направились.
Он хотел купить маме сок и фрукты. Катя пошла с ним и заметила, что он положил в корзину самый дешёвый сок, а из фруктов выбрал всего один апельсин средних размеров и один банан.
Ей было неудобно, но она всё же предложила помощь: и сок хороший выбрала, и фрукты. Игорь не стал отказываться, поблагодарил, когда Катя расплатилась, купил ей небольшую шоколадку. Затем она дала ему свой номер телефона и сказала:
– Позвоните, если нужна будет помощь.
И на этом они расстались.
Игорь перезвонил лишь через месяц, напомнил о себе. Сказал, что маму похоронил и теперь не находит себе места. Они встретились снова. Побродили по вечернему городу. Выглядел он немного получше: джинсы, новые кроссовки, лёгкая курточка.
Вечер выдался довольно прохладным, накрапывал дождь. Он рассказывал о маме, о себе, как они остались одни после смерти отца. Ему тогда пришлось бросить учёбу, вернуться в родной город и пойти работать мойщиком автомашин. Жизнь не баловала его. Мама умоляла продолжить учёбу, но он не захотел, вернее откладывал на потом.
Через несколько лет заболела мама, из больниц не выходила. К счастью, его взяли на работу в салон по продаже автомобилей. Стал неплохо зарабатывать. Но салон закрылся, тогда он и нашёл эту работу в магазине запчастей.
– Вот так и кручусь, Катя. Я совсем не приспособлен к жизни, не умею делать деньги, – сказал он с грустью.
Они уже подошли к её дому, а дождь припустил не на шутку. Ей стало его жаль.
– Давайте я вас кофе напою или чаем горячим? А дождь перестанет – тогда и пойдёте домой.
Мужчина согласился. Он пил горячий чай на кухне, а она украдкой рассматривала его.
Трудно сказать, сколько ему лет, тридцать или даже больше. Короткая стрижка ёжиком, морщинки у глаз, глубокая складка на лбу.
Он всем своим видом вызывал не то чтобы жалость, а какое-то сожаление, что его жизнь сложилась не так, как хотелось бы, и он ничего не мог с этим поделать. Так ей казалось.
И всё же в его чертах было что-то неуловимо знакомое, особенно во взгляде, который он бросал на неё, быстро отводя глаза.
Что-то беспокоило Катю, какое-то смутное предчувствие или догадка.
– Пойдёмте, я вам кое-что покажу, – сказала вдруг она и пригласила в комнату.
Её портрет на стене он увидел сразу и буквально застыл перед ним. Потом подошёл поближе, присмотрелся к подписи в уголке и тихо сказал:
– Не может быть… Это же моя рука, Катя! Вы что, узнали меня?
– Сейчас да. Что случилось, Игорь? Почему вы не пишете больше? У вас же талант!
Мужчина сел на стул и обхватил голову руками.
– Он испарился, как и не было его никогда. Это как у певцов пропадает голос и больше не возвращается. Так и у меня. Не могу ничего написать, как ни стараюсь. Мой учитель, Владислав Иосифович, давно умер, и в училище меня больше не приняли. Сказали, безнадёжен. Вот так. А на платное, сами понимаете, денег нет.
Проговорили они всю ночь. Катя рассказала о своей жизни, как потеряла маму в детстве и больше никогда её не видела. Отец с мачехой живы и здоровы, и она наведывается к ним. Но всё равно чувствует себя потерянной какой-то. Только учёба и спасает.
Они нашлись, два одиночества, и почувствовали, как нужны друг другу. В ней всколыхнулась детская, но так и не забытая мечта о принце. И он вспомнил счастливое время, когда мог творить, был полон радостных надежд.
Вскоре молодые люди поженились. Перед свадьбой Катя рассказала маме Наде про их встречу. Она была шокирована этим событием и назвала его судьбой.
Катя, переехав к мужу, продолжала учёбу, а Игорь стал понемногу писать. Сначала написал их свадебный портрет. Получилось так себе, и он его переписал.
Потом в гости приехали отец с мамой Надей. Игорь написал её портрет. И дело пошло. Открылось второе дыхание. Только на учёбу уже времени не было. Нужно было содержать семью. Но у Игоря появились заказчики, он стал подрабатывать своим мастерством.
Катя окончила институт и родила сына Павлика. У них получилась счастливая семья! Каждый занимался любимым делом, но главное – это исполнившаяся мечта Кати.
Она видела в муже того самого принца, о котором мечтала в детстве: любящего, нежного, благодарного судьбе за то, что она когда-то много лет назад появилась в его жизни и осталась в ней навсегда.
Мелодия любви
Вот уже около года Виктория ходит в этот ресторанчик почти каждую пятницу. Красивый, уютный, даже изысканный. Бокал белого вина к лёгкому блюду и кофе ожидали её здесь с завидной регулярностью.
Но приходит она сюда не поесть, хотя и это тоже доставляет ей удовольствие. Основная причина – это он, пианист. Каждую пятницу и иногда по четвергам он играет здесь на удивительном белом рояле при свечах. Его игра восхитительна, так же как и мелодии. Каждый раз разные, чувственные, пронизывающие её душу насквозь.
Зачастую она сидит лицом к нему, когда удается занять удобный столик. Тогда она вглядывается в него, видит, как он прикрывает глаза, как его мимика меняется в зависимости от накала страстей в музыке, как вздрагивают его веки или сжимаются губы.
А иногда его лицо вдруг озаряется улыбкой, будто луч света вырывается изнутри. Звучит завершающий аккорд, он машинально поправляет волосы, встаёт и раскланивается перед благодарной публикой.
Тогда Виктория отводит глаза, боясь встретиться с ним взглядом. Но пару раз она всё же заметила, как, стоя у рояля, он бегло оглядывает зал. Ищет кого-то или это просто привычка? И вот сегодня она решила не отводить взгляд. Его игра в этот вечер была какой-то особенной, более чувственной, и это передалось ей.
Их взгляды встретились буквально на секунду, но этого было достаточно, чтобы ощутить его почти физически, будто он коснулся её трепетными пальцами, и она вздрогнула. Но пианист уже отвёл глаза, и женщина спокойно вздохнула. Показалось, что он сделал это не нарочно. Это была лишь случайность, но для неё это значило нечто большее.
Красив ли он был? Пожалуй, нет – в обычном понимании этого слова. Ростом невысок, изящного, даже хрупкого телосложения. А вот лицо его нельзя было оценить однозначно. Когда он играл, ей казалось, что более красивого и одухотворённого лица она не встречала. Оно отзывалось на каждый звук и было прекрасным.
Но когда он прекращал играть, оно будто возвращалось в реальность и приобретало обычные черты: небольшие глаза, тонкие губы, выпуклый лоб. Сколько ему лет – трудно сказать. Наверное, около пятидесяти. На улице она, пожалуй, не зацепилась бы за него взглядом. Но на этой маленькой сцене он превращался в её кумира, и она обожала его.
Когда он прикасался пальцами к клавишам рояля, она замирала в предчувствии внутреннего восторга. Вот сейчас польётся его волшебная музыка, и Виктория снова окажется в стране своих грёз, где они рядом, где он играет только для неё, а она растворяется в его музыке и любит его, своего кумира.
Но мечты так и оставались мечтами. Она даже не была уверена, замечает ли он её тут, знает ли, что она регулярно приходит сюда, чтобы послушать его, насладиться его присутствием и своими грёзами. А подойти к нему… Нет, она не решалась.
Никто здесь не дарил цветов, не заказывал музыку. Посетители, каждый раз разные, лишь наслаждались свободным вечером, вкусной едой под этот чарующий аккомпанемент.
Она не подстерегала его у запасного выхода, не знала, когда он приходит и уходит, как добирается до ресторана и куда уезжает, закончив своё волшебство. Этот его мир был ей неведом, да и нужен ли? Пусть лучше остаётся недосягаемым, неизвестным, как далёкая планета.
Нет, ей не хотелось обычной земной близости, но хотелось счастья. Она была одна в этом мире, жила, работала, скучала, но каждую пятницу спешила сюда, к нему, чтобы обрести иллюзию этого счастья.
Виктория проследила за ним взглядом, пока он не скрылся за портьерой, допила вино, заказала кофе. Она не спешила. Ей некуда было спешить аж до следующей пятницы, пока она снова не придёт сюда и не окунётся в этот волшебный мир его музыки.
* * *
Перед выходом на сцену Руслан подошёл к портьере и через небольшую щель оглядел зал. Он увидел её сразу, эту маленькую красивую женщину. Она почти всегда сидела за одним и тем же столиком, за редким исключением, и была завсегдатаем этого заведения.
Здесь он подрабатывал по пятницам, редко по четвергам, но в этот день она никогда не приходила, и он играл, что называется, вхолостую. Нет, он любил свою работу, но на большой сцене музицировать перестал с тех пор, как серьёзно повредил руку. Перелом давал о себе знать, поэтому двухчасовые концерты теперь были не для него.
Он стал преподавать музыку, но без сцены обходиться не мог, поэтому был счастлив, найдя для себя это успокоение: красивый ресторанчик, белый рояль, свечи и она, обладательница восторженных глаз. Они у неё были необыкновенные, лучистые, и её красивое лицо будто озарялось их таинственным светом.
Она понимала музыку, чувствовала её, а значит, и его. Но это он так решил, а как было на самом деле, мог только догадываться. Сегодня она была в зале и с нетерпением поглядывала на сцену. Во время игры он зачастую исподтишка разглядывал её. Она слушала его игру так, как никто другой: трепетно, с восторгом, чарующе. Это давало ему силы и вдохновение.
Руслан после каждого концерта задумывался, любит ли он эту женщину. Однако ответа не находил. Но знал одно – в те редкие дни по пятницам, когда она отсутствовала в зале, он играл с чувством, как и привык, но без душевного подъёма. Ему хотелось играть именно для неё, ощущать её восторг и незримое тепло.
Вот и сейчас его уже подмывало поскорее выйти на сцену, сесть за рояль и начать выступление. Он разминал пальцы, массировал кисть. Рука немного ныла, значит, будет дождь. Но это никогда не останавливало его. И вот сегодня он будет играть для неё, и боль утихнет, и душа успокоится.
А потом снова дом, наполненный тихим джазом, крепкий кофе и мысли о ней, точнее, о её незримом присутствии в его повседневной жизни.
«И чего я жду? – подумал он неожиданно. – Почему не решаюсь подойти? Боюсь, что это лишь мои глупые догадки? Да, так и есть. Возможно, ей очень нравится моя музыка, а сам я ничего не значу для неё. Сколько ей? Тридцать пять, сорок? Почему она всегда одна?»
Эти мысли прервал голос ведущего, который пригласил его на сцену, и он шагнул вперёд, так и не додумав до конца. Пианист отыграл свою программу необыкновенно легко, встал из-за рояля, и их взгляды встретились. Всего на секунду, но она не отвела глаза, как обычно.
Что это было? Его миг, его успех, «надежды маленький оркестрик»? Руслан поблагодарил публику, раскланялся и ушёл. Концерт окончен. Сердце стучало в груди. Он снова посмотрел через портьеру. Ей принесли кофе, а лицо приобрело обычное выражение с оттенком лёгкой грусти.
Виктория пила кофе не спеша. Вдыхала его аромат, как только что наслаждалась игрой того, кто появляется и исчезает, оставляя после себя приятную ауру нежно-золотистого цвета. Глядя на замолкший рояль, она думала о нём: где он, куда ушёл, к кому? Пустые мысли, но приятные. Они разрушали монотонность её существования.
Наконец, закончив с ужином, она поднялась и покинула своё любимое заведение до следующей пятницы. Вечерняя улица, освещённая какими-то призрачными фонарями, встретила её мелким холодным дождём. Виктория подняла воротник плаща, раскрыла зонт и направилась к дому, всё так же думая о нём.
Улица была почти пуста, и она услышала позади шаги. Одинокий прохожий, такой же одинокий, как и она. Но тут шаги стихли прямо у неё за спиной. Виктория приостановилась, обернулась и тут же встретилась с его взглядом, тем самым, который задержался на ней сегодня на одну долгую секунду.
– Я не мог не увидеть вас, не поблагодарить за то наслаждение, которым вы одарили меня сегодня, – сказал он, пристраиваясь под её зонтом.
С волос стекали тонкие струйки воды, лицо было таким знакомым, таким близким, а в ушах звучала его музыка. Виктория провела пальцами по немного впалым щекам, едва касаясь их, улыбнулась и сказала:
– Мечты сбываются иногда… Пусть даже через год и под симфонию дождя. Ведь именно эту композицию вы исполняли сегодня?
Мужчина улыбнулся и взял её за руку. Они пошли дальше уже вместе, остро ощущая этот миг зарождающегося счастья. Их ждала любовь, мелодия которой уже давно звучала в их одиноких сердцах.