Сборник
Седьмой Пермский конгресс ученых-юристов (г. Пермь, 18–19 ноября 2016 г.)
Таковы реальные перспективы, и в этом возможное будущее мирового гражданского судопроизводства – и российского в том числе.
Т.И. Марголина, кандидат психологических наук, профессор кафедры социальной работы и конфликтологии юридического факультета ФГБОУ ВО «Пермский государственный национальный исследовательский университет», Уполномоченный по правам человека в Пермском крае
Проблемы незащищенности жителей Пермского края от преступных действий и посягательств как фактор роста преступности
В анализе причин преступности важно рассматривать проблему преступности через призму конкретного человека – жертву преступных действий и самого преступника.
Анализ поступивших к Уполномоченному по правам человека в Пермском крае обращений граждан за 2014 г. показал, что увеличилось количество жалоб на нарушение гарантированного государством права граждан на защиту их прав (426), в том числе на эффективную государственную защиту[28].
В 2014 г. из 426 жалоб 214 (50,2 %) были на процессуальные решения сотрудников органов дознания и следствия ГУ МВД России по Пермскому краю, из них 113 (52,6 %) – на процессуальные решения сотрудников Управления МВД по России по г. Перми. 127 жалоб (29,8 %) поступили на действия (бездействие) сотрудников Федеральной службы судебных приставов, 29 жалоб (6,8 %) на структурные подразделения Следственного комитета, 12 – на суды (2,8 %), 7 (1,6 %) – на органы прокуратуры о несогласии с результатами проведенных проверок.
Жители края жаловались на незаконные и необоснованные постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по фактам мошенничества (в жилищной сфере, в банковском секторе, по оказанию косметологических услуг и др.), по фактам краж, по фактам дорожно-транспортных происшествий, по низкому качеству медицинских услуг, приведших к смерти пациентов.
Следует отметить, что, по данным Прокуратуры Пермского края, прокурорами в 2014 г. отменено 552 (+34,7 %, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (далее – АППГ) – 362) постановления о прекращении уголовного дела (уголовного преследования), вынесенных органами следствия, а также 529 (+51,7 %, по сравнению с АППГ – 256) вышеуказанных постановлений, вынесенных органами дознания[29].
Основная часть нарушений при производстве предварительного расследования связана с незаконным прекращением уголовных дел, а также с приостановлением предварительного следствия и дознания.
Согласно статистическим данным, представленным прокуратурой Пермского края, в 2014 г. всего было отменено 69 215 постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела (+10,7 %, по сравнению с АППГ – 61 829), вынесенных органами дознания, 1123 постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенного органами предварительного следствия (+47,4 %, по сравнению с АППГ – 591)[30].
Это говорит о том, что органами следствия и дознания принимаются не все меры для эффективного расследования преступлений, совершенных в Пермском крае, достаточно высок уровень принятия правоохранительными органами незаконных и необоснованных решений об отказе в возбуждении уголовных дел.
Основными причинами, являющимися основанием для жалоб жителей Пермского края на процессуальные решения, являются (по данным 2014 г.):
– неполная, формально проведенная доследственная проверка (отсутствие объяснений потерпевшего, очевидцев, отказ в удовлетворении ходатайств, формальное отношение к проведению проверки, переписывание ранее принятых постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, нарушение сроков проведения проверки, неуведомление о решениях, принятых по результатам проведенной проверки). Об этом говорится в 153 жалобах;
– фальсификация материалов доследственной проверки. Об этом указывается в 17 жалобах;
– отказ со стороны сотрудников правоохранительных органов в предоставлении возможности ознакомления с материалами доследственной проверки и др.
Иногда переписка заявителей с правоохранительными органами по данным вопросам может длиться в течение срока давности уголовного преследования – так называемый в правозащитном сообществе пинг-понг, который устраивают сотрудники правоохранительных органов лицам, пытающимся защитить свои права.
Незащищенность жертвы – результат непрофессиональных, иногда неправовых действий должностных лиц правоохранительных органов, это влечет за собой безнаказанность преступника, его вседозволенность.
Все это делает людей – жертв преступлений – беззащитными в отстаивании своих прав, а с другой стороны, эта ситуация создает безнаказанность преступников, что способствует дальнейшим преступным действиям. Такая обстановка, особенно в малых городах и поселках, создает социальное напряжение, снижение доверия граждан органам правопорядка и власти. Согласно данным обращения к Уполномоченному жителей Карагайского района в 2011 г., все они были свидетелями безнаказанности правонарушений и преступных действий представителей чеченской и азербайджанской диаспор. Напряженная ситуация создалась в 2014 г. в Октябрьском районе, когда преступления против личности, поджоги имущества гражданина не только не расследовались в уголовном порядке, но и покрывались должностными лицами правоохранительных органов.
Следует отметить, что, как правило, проведение доследственных проверок следователями ГРУ ОВД по жалобам на мошеннические действия сводилось к установлению наличия между жертвой и лицом, которое предположительно совершило преступление, гражданско-правовых отношений, что впоследствии давало основание для вынесения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.
Заявители часто недоумевают, почему в одном поселке несколько десятков человек оказались обманутыми, и заявления не объединяются в одно производство. При анализе жалоб граждан, а также документов, приобщенных к жалобе, видно, что очень часто в постановлениях об отказе в возбуждении уголовного дела следователи во главу угла ставят требования ст. 90 УПК РФ по вопросу признания следователем без дополнительной проверки обстоятельств, установленных решением суда, принятого в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства. При этом в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела фактические основания принятия данного решения не указываются в должном объеме, выводы, указанные в постановлении, не обоснованы материалами проведенной проверки, это позволяет предполагать, что проверка проводилась не в полном объеме.
Вместе с тем в Постановлении Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2011 г. № 30-п прямо указывается, что ст. 90 УПК РФ не может рассматриваться как препятствующая расследованию подлога, фальсификации доказательств или другого преступления против правосудия, совершенного кем-либо из участников процесса (судьей, стороной, свидетелем и др.), и, соответственно, привлечению к уголовной ответственности лиц, участвующих в гражданском деле, за совершенные ими преступления, связанные с его рассмотрением и разрешением[31].
Признание за вступившим в законную силу судебным актом, принятым в порядке гражданского судопроизводства, преюдициального значения при рассмотрении уголовного дела не может препятствовать правильному и своевременному осуществлению правосудия по уголовным делам исходя из требований Конституции РФ, в том числе принципа презумпции невиновности лица, обвиняемого в совершении преступления, которая может быть опровергнута только посредством процедур, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, только в рамках уголовного судопроизводства (ст. 49, ст. 118, ч. 2 Конституции РФ).
Особую тревогу вызывают преступления, совершенные на бытовой почве.
По данным ГУ МВД России по Пермскому краю (далее – Главное управление) в 2015 г. на территории Пермского края зарегистрировано 5430 преступлений, совершенных на бытовой почве (2014 г. – 6260).
На почве семейно-бытовых конфликтов в 2015 г. совершено 74 убийства и 272 умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, в том числе 44 – повлекшего смерть потерпевшего[32].
Объективная причина роста удельного веса тяжких бытовых преступлений в жилом секторе – так называемый социальный фактор: алкогольная зависимость, пьянство, безработица.
Так, в состоянии алкогольного опьянения совершается 37,5 % преступлений и более 85 % убийств и причинений тяжкого вреда здоровью (согласно данным руководства Главного управления)[33].
По данным Главного управления, участковые уполномоченные полиции в 2014 г. были ориентированы руководством Главного управления на активизацию работы по выявлению и постановке на учет лиц с противоправным поведением в быту, наблюдению за их поведением и образом жизни, по своевременному принятию в отношении указанных лиц мер правового воздействия.
С целью предупреждения тяжких бытовых преступлений акцент в работе участковых уполномоченных полиции был сделан на выявление превентивных составов преступлений. В 2014 г. службой участковых уполномоченных полиции раскрыто 5163 преступления превентивной направленности.
Но система профилактики противоправного поведения в быту на местном уровне в крае не создана, системы межведомственного реагирования на заявления граждан по фактам противоправного поведения соседей, членов семей также не наблюдается. Усилия одного участкового уполномоченного оказываются нулевыми, так как в случае реальной угрозы безопасности членов семьи или соседей у него нет возможности направить их в кризисные центры или убежища (в крае создано только 32 места в кризисных центрах в трех территориях края – Перми, Березниках, Чайковском). Нет практики выселения дебоширов-соседей из квартир по инициативе органов местного самоуправления. Нет досудебных процедур урегулирования конфликтов в семье усилиями социальных работников. Нет возможности направить на социально-медицинскую реабилитацию лиц с алкогольной зависимостью. Наконец, нет координации всей работы по профилактике бытового насилия на местном уровне. В результате отсутствия системных действий люди чувствуют себя незащищенными, а дебоширы, истязатели и пьяницы в очередной раз празднуют победу над нашим бессилием.
Проблема бытового насилия и преступности требует программного подхода, она должна стать частью программы профилактики преступности в крае, как это сделано в Санкт-Петербурге, Московской, Челябинской, Белгородской, Брянской областях.
В Пермском крае имеются вопросы к качеству проведения судебно-медицинских экспертиз, длительности их проведения, а также к квалификации экспертов, их проводящих, поэтому необходимо изучить вопрос длительности, полноты и качества проведения судебно-медицинских экспертиз в Пермском крае.
Судебно-медицинские экспертизы в рамках расследования уголовных дел по тяжким и особо тяжким преступлениям при отсутствии экспертов необходимого уровня в Пермском крае назначаются и проводятся в ФГБУ «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Министерства здравоохранения Российской Федерации (ФГБУ «РЦСМЭ»), что значительно увеличивает сроки расследования уголовных дел. Кроме того, закрытие в 2012 г. в Пермском крае судебно-психиатрического отделения для лиц, содержащихся под стражей, также привело к существенному нарушению сроков расследования уголовных дел о тяжких и особо тяжких преступлениях.
Полагаю, что необходимо изучить вопрос возможности сокращения сроков проведения судебных экспертиз, возможно, путем открытия отделения (филиала) ФГБУ «РЦСМЭ» в Пермском крае[34].
Причины преступности, как известно, лежат в плоскости социальных проблем региона: бедности, бездомности и др.
На федеральном уровне определены планы минимизации бедности, введена система социального контракта для малоимущих семей, к 2020 г. все бедные семьи должны быть включены в программы выведения из бедности или повышения доходов.
Уполномоченный по правам человека внесла предложения в Программу социально-экономического развития по снижению бедности в крае. В 2015 г., в том числе после ежегодного доклада Уполномоченного, начали определяться подходы к решению этой проблемы. Но динамика решения проблемы минимизации бедности крайне низка: по состоянию на конец 2015 г. было заключено 923 социальных контракта, но, несмотря на рост социальных контрактов, необходимо помнить, что общее количество малоимущих семей составляет почти 96 тысяч[35].
Еще более сложная проблема – незащищенность бездомных людей, оказавшихся без крыши над головой: вернувшиеся из мест лишения свободы, жертвы мошеннических действий, жертвы бытового насилия и т. д.
За последние годы удалось сдвинуть проблему – в 17 территориях есть места для попавших в трудную жизненную ситуацию. По данным Министерства социального развития края (МСР ПК), на конец 2014 г. маневренный фонд был сформирован лишь в 30 их 48 территорий (68 %). В то же время результаты проведенного правительством Пермского края в 2014, 2015 гг. мониторинга свидетельствуют о снижении уровня формирования муниципального маневренного жилищного фонда: 2013 г. – 20,1 тыс. кв. м, 2014-й – 17,8 тыс. кв. м. 2015-й (прогноз) – 14,5 тыс. кв. м. В 2014 г. лишь 713 семей (67 %) из 1067, состоящих на учете в органах местного самоуправления в качестве нуждающихся в получении жилых помещений из муниципального маневренного жилищного фонда, были обеспечены временным жильем[36]. Очевидно, что с уменьшением объемов муниципального маневренного фонда возможностей оперативно реагировать на запросы нуждающихся становится все меньше. А краевые учреждения временного пребывания людей, попавших в трудную жизненную ситуацию, есть только в Перми, Березниках и Чайковском. Вероятно, надо продолжить создание маневренного фонда на местном уровне и выполнение федеральных нормативов по социальным учреждениям по линии МСР ПК.
Особого внимания требует такая категория незащищенных граждан, как лица, вернувшиеся из мест принудительного содержания. К сожалению, в 2015 г. прекратила действовать программа социального сопровождения вернувшихся из мест лишения свободы. По сути, 2014 г. стал завершающим годом в реализации мер социальной поддержки лиц, освободившихся из мест лишения свободы. По информации МСР ПК, услуги службы сопровождения в 2014 г. получили 1957 человек, из них 890 – лица, отбывающие наказание без лишения свободы; 518 – лица, освободившиеся из мест лишения свободы; 549 – освободившиеся в 2013 г. и ранее не охваченные сопровождением. Из числа пришедших в службу сопровождения совершили преступления повторно 15 человек (0,77 %). По данным Пермьстата, Главным Управлением МВД России по Пермскому краю за 2014 г. только в Перми зарегистрирована 21 тысяча преступлений. В общем числе лиц, совершивших преступления, 46,6 % – лица, ранее совершавшие преступления, в том числе 33,4 % – ранее судимые. В целом по краю этот показатель составил 23 %[37]. Службами сопровождения Перми, Березников и Соликамска оказывалось содействие в восстановлении утраченных документов, организации лечения и трудоустройства, в решении жилищных проблем и восстановлении семейных отношений. Хотелось бы напомнить, что ежегодно из мест принудительного содержания освобождается более 6000 человек, что требует возобновления программы, поскольку это не только социальная защищенность бывших осужденных, но и профилактика рецидивной преступности.
Для снижения преступности необходимо усиление работы по профилактике преступности, однако это требует нормативного регулирования, в частности, принятия законов и программ, а также ведомственных мероприятий по профилактике преступлений в быту, социальных болезней, суицидов, по социальному сопровождению лиц, вернувшихся из учреждений системы исполнения наказаний, по снижению бедности и др. В центре профилактических действий по преодолению преступности должен быть конкретный человек с его социальными и психологическими проблемами, независимо от того, в каком он статусе – жертвы преступных действий или совершившего преступление.
Г.Я. Борисевич, кандидат юридических наук, доцент, заведующая кафедрой уголовного процесса и криминалистики юридического факультета ФГБОУ ВО «Пермский государственный национальный исследовательский университет»
О неоправданных различиях в регулировании апелляционного производства в процессуальном праве России
Одним из путей повышения эффективности российского судопроизводства, авторитета судебной власти, обеспечения единства судебной практики, прав, законных интересов личности, равенства граждан перед судом и законом, как представляется, является унификация норм процессуального права применительно к межотраслевым институтам[38]. Одним из них, как известно, является апелляционное производство, занимающее самостоятельное место в четырех отраслях процессуального права. Безусловно, в регулировании межотраслевых институтов в каждой отрасли права имеет место специфика, определенные особенности, обусловленные объективными обстоятельствами, сущностью конкретного вида судопроизводства. Вместе с тем большинство однородных отношений, возникающих в рамках любого межотраслевого института, должны регулироваться аналогичным образом. Для другого вывода нет оснований, поскольку отличий в регулировании значительно меньше, чем сходства. Тщательному исследованию и изучению целесообразно подвергнуть подходы законодателя к регулированию межотраслевых институтов в каждой отрасли права. В действительности же нередко эти подходы (методы) неоправданно различаются.
Например, разный подход законодателя в рамках апелляционного производства в процессуальном праве обнаруживается применительно к закреплению полномочия суда апелляционной инстанции по направлению дела в суд первой инстанции на новое рассмотрение.
Обратимся к сравнительному анализу соответствующих норм в разных формах судопроизводства. Производство по уголовному делу в суде апелляционной инстанции в настоящее время осуществляется в порядке, установленном главами 35–39 Уголовно-процессуального кодекса, с изъятиями, предусмотренными гл. 451 (ч. 1 ст. 38913 УПК РФ). Отличия в процедурах рассмотрения дел судом первой и апелляционной инстанций объясняются тем, что апелляционное производство в сфере уголовного судопроизводства является не повторным рассмотрением дела в суде вышестоящей инстанции, а формой реализации контроля апелляционного суда за законностью отправления правосудия судом первой инстанции. Суд апелляционной инстанции не подменяет собой суд первой инстанции.
УПК РФ 2001 г. до внесения в него изменений Федеральным законом от 29 декабря 2010 г. № 433-ФЗ не предусматривал полномочия суда апелляционной инстанции об отмене решения мирового судьи и направлении уголовного дела в суд первой инстанции на новое рассмотрение (ст. 367). При этом оставался открытым вопрос: по каким правилам (т. е. суда первой или апелляционной инстанции) будет проводиться судебное заседание с принятием нового решения в тех случаях, когда мировым судьей были допущены безусловные (неустранимые) нарушения уголовно-процессуального закона, а также наиболее грубые ошибки применения уголовного закона?
Согласно существующей ныне ч. 1 ст. 38922 УПК РФ обвинительный приговор или иные решения суда первой инстанции подлежат отмене с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство, если в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции были допущены нарушения уголовно-процессуального и (или) уголовного законов, неустранимые в суде апелляционной инстанции. В соответствии с частью третьей упомянутой статьи обвинительный приговор или иные решения суда первой инстанции подлежат отмене с возвращением уголовного дела прокурору, если при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке будут выявлены обстоятельства, указанные в ч. 1 и п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ. Уместно сказать, что в УПК РФ нет нормы о понятии неустранимых нарушений и хотя бы примерного их перечня.
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 ноября 2012 г. № 26 «О применении норм Уголовно-процессуального кодекса РФ, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции» в п. 19 разъяснено, что неустранимыми в суде апелляционной инстанции следует признавать такие нарушения фундаментальных основ уголовного судопроизводства, последствием которых является процессуальная недействительность самого производства по уголовному делу (например, рассмотрение дела незаконным составом суда либо с нарушением правил подсудности). В юридической литературе отмечается, что перечень неустранимых нарушений на самом деле шире упомянутых Пленумом Верховного Суда РФ[39].
Как регулирует данный вопрос ГПК РФ? Закон с момента его принятия в 2002 г. и по настоящее время не предусматривает полномочия суда апелляционной инстанции о возвращении дела на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции (ст. 328).
Данный вопрос был предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ, которым 21 апреля 2010 г. было принято Постановление № 10-П «По делу о проверке конституционности части первой статьи 320, части второй статьи 327 и статьи 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами гражданки Е.В. Алейниковой и общества с ограниченной ответственностью «Три К» и запросами Норильского городского суда Красноярского края и Центрального районного суда города Читы». Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что взаимосвязанные положения ч. 2 ст. 327 и ст. 328 ГПК РФ, устанавливающие полномочия суда апелляционной инстанции при рассмотрении апелляционных жалоб в той мере, в какой эти положения в системе действующего правового регулирования не позволяют суду апелляционной инстанции при отмене решения мирового судьи по безусловным основаниям, а именно в случаях, предусмотренных п. 2 и 4 ч. 2 ст. 364 ГПК РФ (рассмотрение дела судом в отсутствие лица, участвующего в деле и не извещенного о времени и месте судебного заседания; разрешение судом вопроса о правах и обязанностях лица, не привлеченного к участию в деле), направить дело мировому судье на новое рассмотрение, нарушают принцип равенства в реализации права на доступ к правосудию и права на судебную защиту и тем самым противоречат ч. 1 ст. 19, ч. 1 ст. 46, ч. 1 ст. 47, ч. 3 ст. 55 и ч. 3 ст. 123 Конституции РФ.
Следует отметить, что соответствующие нормы ГПК РФ до сего времени не приведены в соответствие с названным Постановлением Конституционного Суда. Однако спустя несколько месяцев после принятия данного Постановления был принят Федеральный закон от 9 декабря 2010 г. № 353-ФЗ, которым в ГПК РФ были внесены изменения. Обратимся к некоторым из них. Так, в ч. 1 ст. 327 было закреплено, что суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных гл. 39 ГПК РФ. При наличии оснований, предусмотренных ч. 4 ст. 330 (речь идет о безусловных основаниях отмены судебных решений), суд апелляционной инстанции рассматривает дело по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных гл. 39 ГПК РФ. О переходе к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции выносится определение (ч. 5 ст. 330 ГПК РФ). (Подобной нормы УПК РФ не содержит!) Характерно, что в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2012 г. № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» в п. 37, 38 все-таки названы случаи отмены судебного решения и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции (нарушение правил о подсудности, принятие незаконного или необоснованного решения об отказе в удовлетворении иска (заявления) по причине пропуска срока исковой давности или пропуска установленного федеральным законом срока обращения в суд). Представляется, что приведенные ситуации должны найти закрепление именно в законе, т. е. в ст. 328 ГПК.
Что же касается арбитражного процесса, то в ч. 1 ст. 266 АПК РФ записано, что арбитражный суд апелляционной инстанции рассматривает дело в судебном заседании коллегиальным составом судей по правилам рассмотрения дела арбитражным судом первой инстанции с особенностями, предусмотренными гл. 34. Федеральным законом от 30 апреля 2010 г. № 69-ФЗ в ст. 268 УПК РФ была введена ч. 61, содержание которой сводится к следующему. При наличии оснований, предусмотренных ч. 4 ст. 270 настоящего Кодекса (речь идет о безусловных основаниях отмены судебных решений), арбитражный суд апелляционной инстанции рассматривает дело по правилам, установленным для рассмотрения дела в арбитражном суде первой инстанции, в срок, не превышающий трех месяцев со дня поступления апелляционной жалобы вместе с делом в арбитражный суд апелляционной инстанции. О переходе к рассмотрению дела по правилам суда первой инстанции выносится определение с указанием действий лиц, участвующих в деле, и сроков осуществления этих действий. (Правило, сходное с аналогичной нормой ГПК РФ, но не УПК РФ!)
Арбитражный апелляционный суд не наделен законом полномочием возвращать дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Вместе с тем в п. 2 ч. 4 ст. 272 АПК РФ записано, что данный суд вправе отменить определение арбитражного суда первой инстанции и направить вопрос на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции. В п. 36 Постановления Пленума ВАС РФ от 28 мая 2009 г. № 36 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции» даны разъяснения по применению п. 2 ч. 4 ст. 272 АПК РФ. На новое рассмотрение могут быть направлены вопросы, разрешение которых относится к ведению суда первой инстанции и которые суд по существу не рассматривал по причине необоснованного возврата искового заявления, оставления заявления без рассмотрения, прекращения производства по делу или отказа в пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам. В этих случаях, поскольку суд первой инстанции не рассматривал вопросы по существу и не устанавливал обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, суд апелляционной инстанции не имеет возможности осуществить повторное рассмотрение дела, как этого требует ч. 1 ст. 268 АПК РФ. Таким образом, опять же, имеют место различия в регулировании анализируемых правоотношений ГПК РФ и АПК РФ.
В соответствии с ч. 1 ст. 307 КАС РФ суд апелляционной инстанции рассматривает административное дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных Кодексом. Согласно п. 3 ст. 309 суд апелляционной инстанции вправе отменить решение суда и направить административное дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции в случае, если административное дело было рассмотрено судом в незаконном составе, или если административное дело рассмотрено в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, или если судом был разрешен вопрос о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в административном деле.
Как видим, в этой части нормы КАС РФ соответствуют современным требованиям и отличаются от аналогичных правил, предусмотренных ГПК РФ и АПК РФ. Однако остается, на наш взгляд, открытым следующий вопрос. Как должен поступить суд апелляционной инстанции, если он установит другие безусловные основания отмены судебного решения, не предусмотренные ч. 1 ст. 310 КАС?
В Концепции единого Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отмечается, что положения ст. 328 ГПК РФ пока не приведены в соответствие с Конституцией РФ. Поэтому на эту проблему необходимо обратить внимание при принятии нового процессуального кодекса. Также отмечено, что полномочие направлять дела в суд первой инстанции можно было предусмотреть не только в гражданском, но и в арбитражном процессе[40].
Таким образом, в регулировании исследуемого вопроса в условиях функционирования единой судебной системы начинает прослеживаться единый подход в целом в процессуальном праве Российской Федерации. Однако требующими обсуждения остаются нормы ГПК РФ и АПК РФ о возможности суда апелляционной инстанции рассматривать дело по правилам, установленным для рассмотрения дела в суде первой инстанции (ч. 5 ст. 330 ГПК РФ, ч. 61 ст. 268 АПК РФ). Повторимся, что такого полномочия суда апелляционной инстанции в уголовном судопроизводстве вообще не предусмотрено.
Нельзя не обратить внимания и на то обстоятельство, что в административном, гражданском, арбитражном процессах перечень оснований отмены или изменения решений судов первой инстанции в апелляционном порядке значительно шире, нежели в уголовном судопроизводстве (ст. 310 КАС РФ; ст. 330 ГПК РФ; ст. 270 АПК РФ; ст. 38915 УПК РФ). Такие основания, как неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, УПК РФ не предусмотрены. Совершенно очевидно, что в этом смысле апелляционное судопроизводство, предусмотренное КАС РФ, ГПК РФ, АПК РФ, по сравнению с УПК РФ, содержит больше гарантий защиты прав, законных интересов личности и укрепления законности. Получается, что доступ в апелляцию в самой суровой сфере судопроизводства в большей степени затруднен по сравнению с другими видами процесса.
Представляется, что устранение неоправданных различий в регулировании такого межотраслевого института, как апелляционное производство, позволит обеспечить одинаковый уровень защиты прав граждан в разных формах судопроизводства и повлиять на укрепление законности в государстве.