Сборник
Стихи о России

Полная версия

Поэзия ХIХ века

Александр Пушкин

Клеветникам России

О чём шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор,
                               уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.

         Уже давно между собою
         Враждуют эти племена;
         Не раз клонилась под грозою
         То их, то наша сторона.
         Кто устоит в неравном споре:
         Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются
                                                 в русском море?
         Оно ль иссякнет? вот вопрос.

Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И ненавидите вы нас…

         За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
         Мы не признали наглой воли
         Того, под кем дрожали вы?
         За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
         И нашей кровью искупили
         Европы вольность, честь и мир?..

Вы грозны на словах – попробуйте
                                                                  на деле!
Иль старый богатырь,
                                    покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой
                                         измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно
                                                                     слово?
         Иль нам с Европой спорить ново?
         Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми
                                                         до Тавриды,
От финских хладных скал
                                 до пламенной Колхиды,
         От потрясенного Кремля
         До стен недвижного Китая,
         Стальной щетиною сверкая,
         Не встанет русская земля?..
         Так высылайте ж к нам, витии,
         Своих озлобленных сынов:
         Есть место им в полях России,
         Среди нечуждых им гробов.

1831

Бородинская годовщина

Великий день Бородина
Мы братской тризной поминая,
Твердили: «Шли же племена,
Бедой России угрожая;
Не вся ль Европа тут была?
А чья звезда её вела!..
Но стали ж мы пятою твёрдой
И грудью приняли напор
Племён, послушных воле гордой,
И равен был неравный спор.

И что ж? свой бедственный побег,
Кичась, они забыли ныне;
Забыли русский штык и снег,
Погребший славу их в пустыне.
Знакомый пир их манит вновь —
Хмельна для них славянов кровь;
Но тяжко будет им похмелье;
Но долог будет сон гостей
На тесном, хладном новоселье,
Под злаком северных полей!

Ступайте ж к нам: вас Русь зовёт!
Но знайте, прошеные гости!
Уж Польша вас не поведёт:
Через её шагнёте кости!..»
Сбылось – и в день Бородина
Вновь наши вторглись знамена
В проломы падшей вновь Варшавы;
И Польша, как бегущий полк,
Во прах бросает стяг кровавый —
И бунт раздавленный умолк.

В боренье падший невредим;
Врагов мы в прахе не топтали;
Мы не напомним ныне им
Того, что старые скрижали
Хранят в преданиях немых;
Мы не сожжём Варшавы их;
Они народной Немезиды
Не узрят гневного лица
И не услышат песнь обиды

От лиры русского певца.
Но вы, мутители палат,
Легкоязычные витии,
Вы, черни бедственный набат,
Клеветники, враги России!
Что взяли вы?.. Ещё ли росс
Больной, расслабленный колосс?
Ещё ли северная слава
Пустая притча, лживый сон?
Скажите: скоро ль нам Варшава
Предпишет гордый свой закон?

Куда отдвинем строй твердынь?
За Буг, до Ворсклы, до Лимана?
За кем останется Волынь?
За кем наследие Богдана?
Признав мятежные права,
От нас отторгнется ль Литва?
Наш Киев дряхлый, златоглавый,
Сей пращур русских городов,
Сроднит ли с буйною Варшавой
Святыню всех своих гробов?

Ваш бурный шум и хриплый крик
Смутили ль русского владыку?
Скажите, кто главой поник?
Кому венец: мечу иль крику?
Сильна ли Русь? Война, и мор,
И бунт, и внешних бурь напор
Её, беснуясь, потрясали —
Смотрите ж: всё стоит она!
А вкруг её волненья пали —
И Польши участь решена…

Победа! сердцу сладкий час!
Россия! встань и возвышайся!
Греми, восторгов общий глас!..
Но тише, тише раздавайся
Вокруг одра, где он лежит,
Могучий мститель злых обид,
Кто покорил вершины Тавра,
Пред кем смирилась Эривань,
Кому суворовского лавра
Венок сплела тройная брань.

Восстав из гроба своего,
Суворов видит плен Варшавы;
Вострепетала тень его
От блеска им начатой славы!
Благословляет он, герой,
Твоё страданье, твой покой,
Твоих сподвижников отвагу,
И весть триумфа твоего,
И с ней летящего за Прагу
Младого внука своего.

1831

«…Вновь я посетил…»

        …Вновь я посетил
Тот уголок земли, где я провёл
Изгнанником два года незаметных.
Уж десять лет ушло с тех пор – и много
Переменилось в жизни для меня,
И сам, покорный общему закону,
Переменился я – но здесь опять
Минувшее меня объемлет живо,
И, кажется, вечор ещё бродил
Я в этих рощах.
         Вот опальный домик,
Где жил я с бедной нянею моей.
Уже старушки нет – уж за стеною
Не слышу я шагов её тяжёлых,
Ни кропотливого её дозора.

Вот холм лесистый, над которым часто
Я сиживал недвижим – и глядел
На озеро, воспоминая с грустью
Иные берега, иные волны…
Меж нив златых и пажитей зелёных
Оно, синея, стелется широко;
Через его неведомые воды
Плывёт рыбак и тянет за собой
Убогий невод. По брегам отлогим
Рассеяны деревни – там за ними
Скривилась мельница, насилу крылья
Ворочая при ветре…
         На границе
Владений дедовских, на месте том,
Где в гору подымается дорога,
Изрытая дождями, три сосны
Стоят – одна поодаль, две другие
Друг к дружке близко, – здесь,
                                                      когда их мимо
Я проезжал верхом при свете лунном,
Знакомым шумом шорох их вершин
Меня приветствовал. По той дороге
Теперь поехал я и пред собою
Увидел их опять. Они всё те же,
Всё тот же их, знакомый уху шорох —
Но около корней их устарелых
(Где некогда всё было пусто, голо)
Теперь младая роща разрослась,
Зелёная семья; кусты теснятся
Под сенью их как дети. А вдали
Стоит один угрюмый их товарищ,
Как старый холостяк, и вкруг него
По-прежнему все пусто.
         Здравствуй, племя
Младое, незнакомое! не я
Увижу твой могучий поздний возраст,
Когда перерастёшь моих знакомцев
И старую главу их заслонишь
От глаз прохожего. Но пусть мой внук
Услышит ваш приветный шум, когда,
С приятельской беседы возвращаясь,
Весёлых и приятных мыслей полон,
Пройдет он мимо вас во мраке ночи
И обо мне вспомянет.

1837

«Но вот уж близко. Перед ними…»

Отрывок из поэмы «Евгений Онегин»

Но вот уж близко. Перед ними
Уж белокаменной Москвы
Как жар, крестами золотыми
Горят старинные главы.
Ах, братцы! как я был доволен,
Когда церквей и колоколен,
Садов, чертогов полукруг
Открылся предо мною вдруг!
Как часто в горестной разлуке,
В моей блуждающей судьбе,
Москва, я думал о тебе!
Москва… как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много в нём отозвалось!

1827

«Была та смутная пора…»

Отрывок из поэмы «Полтава»

Была та смутная пора,
Когда Россия молодая,
В бореньях силы напрягая,
Мужала с гением Петра.
Суровый был в науке славы
Ей дан учитель: не один
Урок нежданный и кровавый
Задал ей шведский паладин.
Но в искушеньях долгой кары,
Перетерпев судеб удары,
Окрепла Русь. Так тяжкий млат,
Дробя стекло, куёт булат.

1828

Василий Жуковский

«Отчизне кубок сей, друзья…»

Отчизне кубок сей, друзья!
     Страна, где мы впервые
Вкусили сладость бытия,
     Поля, холмы родные,
Родного неба милый свет,
     Знакомые потоки,
Златые игры первых лет
     И первых лет уроки,
Что вашу прелесть заменит?
     О родина святая,
Какое сердце не дрожит,
     Тебя благословляя?

1812

«Там небеса и воды ясны…»

     Там небеса и воды ясны!
     Там песни птичек сладкогласны!
О родина! все дни твои прекрасны!
     Где б ни был я, но все с тобой
                   Душой.

     Ты помнишь ли, как под горою
     Осеребряемый росою,
Белелся луч вечернею порою
     И тишина слетала в лес
                   С небес?

     Ты помнишь ли наш пруд спокойный,
     И тень от ив в час полдня знойный,
И над водой от стада гул нестройный,
     И в лоне вод, как сквозь стекло,
                   Село?

     Там на заре пичужка пела;
     Даль озарялась и светлела;
Туда, туда душа моя летела:
     Казалось сердцу и очам —
                   Всё там!..

1816

Русская слава

Святая Русь, Славян могучий род,
Сколь велика, сильна твоя держава!
Каким путём пробился твой народ!
В каких боях твоя созрела слава!
         Призвал варяга Славянин;
         Пошли гулять их буйны рати;
         Кругом руля полночных братий
         Взревел испуганный Эвксин…
         Но вышел Святославов сын
         И поднял знамя Благодати.

Была пора: губительный раздор
Везде летал с хоругвию кровавой;
За ним вослед бежали глад и мор;
Разбой, грабёж и мщенье были славой;
         От Русских Русских кровь текла;
         Губил Половчанин без страха;
         Лежали грады кучей праха;
         И Русь бедою поросла…
         Но Русь в беде крепка была
         Душой великой Мономаха.

Была пора: Татарин злой шагнул
Через рубеж хранительныя Волги;
Погибло всё; народ, терпя, согнул
Главу под стыд мучительный и долгий!
         Бесчестным Русь давя ярмом,
         Баскак носился в край из края;
Катилась в прах глава святая
Князей под Ханским топором…
Но встала Русь перед врагом,
И битва грянула Донская.

Была пора: коварный, вражий Лях
На Русский трон накликал Самозванца;
Заграбил всё; и Русь в его цепях,
В Цари позвать дерзнула чужестранца.
         Зачахла Русская земля;
         Ей лях напомнил плен татарский;
         И брошен был венец наш Царский
         К ногам презренным Короля…
         Но крикнул Минин, и с Кремля
         Их опрокинул князь Пожарский.

Была пора: привёл к нам рати Швед;
Пред горстью их бежали мы толпами;
Жестка далась наука нам побед;
Купили их мы нашими костями;
         То трудная была пора:
         Пришлец и бунтовщик лукавый
         Хвалились вырвать знамя славы
         Из рук могучего Петра…
         Но дало русское ура!
         Ответ им с пушками Полтавы.

Была пора: Екатеринин век.
В нем ожила вся древней Руси слава,
Те дни, когда громил Царьград Олег,
И выл Дунай под лодкой Святослава.
         Рымник, Чесма, Кагульский бой,
         Орлы во граде Леонида,
         Возобновленная Таврида,
         День Измаила роковой,
         И в Праге, кровью залитой,
         Москвы отмщенная обида.

Была пора: была святая брань;
От Запада узрели мы Батыя;
Народов тьмы прорвали нашу грань;
Пришлось поля отстаивать родные;
Дошли к нам Царские слова,
         И стала Русь стеною трона;
         Была то злая оборона:
         Дрались за жизнь и за права…
         Но загорелася Москва,
         И нет следов Наполеона.

Пришла пора: чудясь, узрели нас
И Арарат, и Тавра великаны;
И близок был Стамбула смертный час:
Наш богатырь шагнул через Балканы.
         Знамена развернул мятеж;
         Нас позвал лях на пир кровавый;
         Но пир был дан на поле славы,
         Где след наш памятен и свеж…
         И гости пира были те же;
         И та ж была судьба Варшавы.

Трудна пора: война и грозный мор
Царя и Русь отвсюду осадили;
Народ в беде ударил к бунту сбор;
Мятежники знамёна посрамили;
         Явился Царь: их облил страх;
         Губители оцепенели.
         Но где же Он сам, пред кем не смели
         Они воззреть, и пали в прах?..
         Новорождённый сын в руках!
         Его несёт Он к колыбели.

Покойся в ней, прекрасное дитя,
Хранимое святыней колыбели;
Ты Божий дар: судьбину укротя,
В тебе с небес к нам Ангелы слетели.
         Под грозным шумом бурных дней
         Сном непорочности почия,
         Нам времена являй иныя
         Святою прелестью своей:
         Отец твой будет честь царей;
         Возблагоденствует Россия.

1831

Николай Языков

Родина

Краса полуночной природы,
Любовь очей, моя страна!
Твоя живая тишина,
Твои лихие непогоды,
Твои леса, твои луга,
И Волги пышные брега,
И Волги радостные воды: —
Всё мило мне, как жар стихов,
Как жажда пламенная славы,
Как шум прибережной дубравы
И разыгравшихся валов!

Всегда люблю я, вечно живы
На крепкой памяти моей
Предметы юношеских дней
И сердца первые порывы;
Когда волшебница-мечта
Красноречивые места
Мне оживляет и рисует,
Она свежа, она чиста,
Она блестит, она ликует.

Но там, где русская природа,
Как наших дедов времена,
И величава, и грозна,
И благодатна, как свобода, —
Там вяло дни мои лились,
Там не внимают вдохновенью,
И люди мирно обреклись
Непринужденному забвенью.

Целуй меня, моя Лилета,
Целуй, целуй! Опять с тобой
Восторги вольного поэта,
И сила страсти молодой,
И голос лиры вдохновенной!
Покинув край непросвещенной,
Душой высокое любя,
Опять тобой воспламененный,
Я стану петь и шум военный,
И меченосцев, и тебя!

1824

Фёдор Тютчев

Русская география

Москва, и град Петров,
                                    и Константинов град —
Вот царства русского
                                          заветные столицы…
Но где предел ему? и где его границы —
На север, на восток, на юг и на закат?
Грядущим временам судьбы их обличат…

Семь внутренних морей и семь
                                                      великих рек…
От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,
От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная…
Вот царство русское…
                                           и не прейдёт вовек,
Как то провидел Дух и Даниил предрек.

1848

Спиритистическое предсказание

Дни настают борьбы и торжества,
Достигнет Русь завещанных границ,
И будет старая Москва
Новейшею из трёх её столиц.

Между осенью 1853 и весной 1854

Рассвет

Не в первый раз кричит петух;
Кричит он живо, бодро, смело;
Уж месяц на небе потух,
Струя в Босфоре заалела.

Ещё молчат колокола,
А уж восток заря румянит;
Ночь бесконечная прошла,
И скоро светлый день настанет.

Вставай же, Русь! Уж близок час!
Вставай Христовой службы ради!
Уж не пора ль, перекрестясь,
Ударить в колокол в Царьграде?

Раздайся благовестный звон,
И весь Восток им огласися!..
Тебя зовёт и будит он, —
Вставай, мужайся, ополчися,

В доспехи веры грудь одень,
И с Богом, исполин державный!..
О Русь, велик грядущий день,
Вселенский день и православный!

1849

«Эти бедные селенья…»

Эти бедные селенья,
Эта скудная природа —
Край родной долготерпенья,
Край ты русского народа!

Не поймёт и не заметит
Гордый взор иноплеменный,
Что сквозит и тайно светит
В наготе твоей смиренной.

Удручённый ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь небесный
Исходил, благословляя.

13 августа 1855

«Ужасный сон отяготел над нами…»

Ужасный сон отяготел над нами,
Ужасный, безобразный сон:
В крови до пят, мы бьёмся
с мертвецами,
Воскресшими для новых похорон.

Осьмой уж месяц длится эта битва,
Геройский пыл, предательство и ложь,
Притон разбойничий в дому молитвы,
В одной руке распятие и нож.

И целый мир, как опьянённый ложью,
Все виды зла, все ухищренья зла!..
Нет, никогда так дерзко правду Божью
Людская кривда к бою не звала!..

И этот крик сочувствия слепого,
Всемирный клич к неистовой борьбе,
Разврат умов и искаженье слова —
Всё поднялось и всё грозит тебе.

О край родной! – такого ополченья
Мир не видал с первоначальных дней…
Велико, знать, о Русь, твоё значенье!
Мужайся, стой, крепись и одолей!

1863

Купить и скачать всю книгу

1 2 3 4 5 6 7 8