Шарлотта Лёвеншёльд – Сельма Лагерлёф

Ох и подлила же масла в огонь фру Лагерлёф! С таким пламенем, пожалуй, теперь не замёрзнуть и в нагрянувшую промозглую весну! Как чудесно и добро все продолжалось: удивительный авторский слог, манящие просторы Швеции, незнакомые и интересные лица, а потом… А потом я готова была придушить героя собственными руками, трясти его и трясти за плечи до полусознательного состояния, пока дурь из головы не вылетит, пригреть чем-нибудь тяжелым да основательно! Жаль, что он не реальный, а только посматривает с высоты своего петушиного полета со страниц романа. Наверно, будет много гневных слов. Я не имею ничего против веры, как и против безверия. Я за плюрализм точек зрения и считаю, что каждый вправе сам выбирать свой путь. Вот только ненавижу, когда за милыми улыбками прячут оскал, за ласковыми словами – лесть, а за ширмой добродетели – мешок пороков. И вот потому, наверно, имя Карл-Артур станет для меня теперь нарицательным.

Все просто. Словами «призвание», «путь праведника», «божий промысел» Карл-Артур прикрывает эгоизм чистой воды, желание возвеличивания, а еще какое-то болезненное отсутствие здравомыслия, потому что в свои полные двадцать девять лет наш герой напоминает подростка в пубертатный период, у которого эмоции довлеют над разумом.

Можно было бы объяснить невероятную тягу к тщеславию недостатком внимания и любви, но именно любви в жизни Карла-Артура было с избытком. С детства пресыщенный любовью матери, он ни во что ее не ставит. Однако мнение других людей, которые частенько используют его наивную веру и стихийную эмоциональность в личных целях, для него важно. И потому он верит своему другу Понтусу Фриману, верит Тее Сундлер, но не из побуждений всеобъемлющей любви к послушникам, а потому что в их устах он слышит похвальбу. Не соизмеряясь с чувствами других, Карл-Артур прокладывает свою дорогу к вере и «истинному предназначению» по останкам родительской гордости, пренебрегая именем и счастьем близких. Его заботит только личное, спрятанное за красивыми словами проповедника.

При этом искренность, умение прислушаться, понять и принять окружающих вкупе с их достоинствами и недостатками – все то, что свойственно пастырю – у нашего героя отсутствуют. Ведь в конечном счете его не заботит ни мнение родителей (так приятно упрекать их приверженностью к мирским утехам!), ни страдания некогда любимой девушки, проходившей в невестах пять лет и взвалившей на себя кипу незаслуженных страданий. Сопоставить факты и прояснить ситуацию у других наш герой не способен в пылу горячности…

Хорошая проповедь оборачивает в его сторону многих людей, но я опять же вижу в этом способ самоутверждения. Как и показное создание приюта на глазах у общественности. Быть может, я не права, но считаю, что добродетель любит тишину. Называя себя посланником божьим, Карл-Артур ведет себя не иначе, как наместник бога на земле, а это, пардон, совсем разные понятия.

В сложившейся ситуации мне безумно жаль, что дороги Шарлотты и Карла-Артура пересеклись. С ее добрым и открытым сердцем, с ее отзывчивостью и жертвенностью ей бы пристало любить честного и цельного человека, коим является Шагерстрём. Да разве выберешь? Иногда я злилась на Шарлотту за ее самопожертвование. Карл-Артур явно не стоил пережитых унижений. Временами я задавалась вопросом «Где же твоя гордость, Шарлотта?» Но после, одолев не одну главу, понимала, что, к сожалению, часто бывает так, что кто-то любит, а кто-то только хочет, чтобы его любили. Роль Шарлотты в этом союзе очевидна. Для нее любовь выше личных интересов, выше гордости. Радует лишь, что до поры до времени.

Одновременно с этим я не могу в полной мере жалеть семью Экенстедт. Есть ли что-то удивительное в том, что мать, превозносящая во всем только одного ребенка, получила такие плоды своих стараний? Нет. И, какого, простите, лешего, полковник начал говорить, действовать и функционировать как глава семьи, когда результаты прежнего бездействия стали необратимы?!

В общем, милая фру Лагерлёф порядком заставила задуматься. И если «Перстень Лёвеншёльдов» показался притягательной и мистической историй-полусказкой, то роман «Шарлотта Лёвеншёльд» драматичен в силу заключенных в ней перипетий. От сказочности и мистицизма не осталось и следа. Первая часть дарит покой, удовольствие от встречи с мстительным призраком, вторая нажимает на болевые точки, выводя на авансцену безжалостного эгоистичного героя. Одно мне упорно не давало покоя при сравнении этих частей цикла: осознание того, что у такой отважной, преданной и искренней девицы Спаак родилась такая подлая дочь. В заключении скажу, что с последними страницами порядком переживала за Шарлотту. Еще отлично помнилось, какой фортель фру Лагерлёф выкинула в финале первой части. Однако на радость читателю дорогая автор одаривает героев счастьем. Воистину Шарлотта его заслужила. Вот только, конечно, не будем делать поспешных выводов. Имея на руках третью часть, отлично понимаешь, что это только точка с запятой… И это замечательно!Ассоциация

Давно не получала от книги такого удовольствия. Серьезно. Такого, что хочется все бросить и читать-читать, и чтобы оно не заканчивалось. Перечитывание не в счет, там ведь уже знаешь, чего ждать. А тут как раз все наоборот: мои ожидания не оправдались, я себе представляла эту книгу по-другому. Но реальность оказалась ничуть не хуже, так что совершенно не жалею. Просто радуюсь и незамедлительно приступаю к следующей части трилогии. Надеюсь, она тоже не подведет.Эта часть не похожа на первую – «Перстень Лёвеншёльдов». Если в той центральным звеном была мрачная семейная легенда с призраком и родовым проклятьем, то здесь – самые что ни на есть реальные и жизненные события, в которых все сделано руками и языками обычных живых людей. Но одно осталось неизменным – авторская чуть сказочная манера повествования, ее ироничное отношение к своим героям и очень легкий язык без малейших признаков «воды» и каких бы то ни было отступлений. И кажется, что она только и делает, что описывает нам происходящие события, не отвлекаясь от них, но сколько всего интересного можно попутно узнать о шведских обычаях того времени и разных бытовых мелочах! Вот очень люблю, когда так получается. Автор не устраивает своим читателям показательных лекций, но тем не менее, «материал» усваивается очень хорошо. Ты видишь жителей страны как живых, ты начинаешь понимать их жизнь, проникаться их мировоззрением. И даже любить ту еду, которую они едят. И заочно вместе с ними наслаждаться их природой, которую они видят каждый день. Это здорово, правда.Сама история разворачивается быстро и оторваться от нее нет просто никакой возможности. Настолько неожиданными бывают последствия самых лучших намерений и настолько внезапные решения иногда принимают герои, что очень уж хочется узнать: а что будет, когда этот узнает правду? А что скажет эта, когда встретит того? И чем же все это закончится, в конце концов? То есть, конечно, финал особых сомнений не вызывает, но вот как именно к автор к нему приведет, очень интересно.А герои этой истории меня просто покорили. Не в том смысле, что они стали моими кумирами или я их полюбила всей душой, а просто они вышли очень интересными, необычными и… забавными. Каждый со своей придурью. Конечно, кое-кто вовсе не вызвал никакой симпатии, но без них было бы неинтересно.Особенно яркие эмоции, конечно, доставляет Карл-Артур. Вот бывают же такие. Воплощение религиозного экстаза, блин. Любитель красивых жестов и благородных слов на охоте. Спасайся, кто может, а то как бы сияние нимба вас не ослепило. Такую истеричку мужского пола еще поискать. И то не факт, что найдете. Любимая девушка отказала ради него богатому заводчику, что посватался к ней? О, конечно, она это сделала только для того, чтобы выставить себя благородной и бескорыстной, а сама только и мечтает, как бы ответить согласием. Да еще и сказала, что верит в него, Карла-Артура, дескать, он способен добиться многого. Ах она, коварная, значит, она с ним только ради его будущих почестей! Следует немедленно разорвать помолвку и жениться на первой встречной. А потом они будут жить долго и счастливо, проповедуя бедность и питаясь святым духом. Хотелось уже сказать, да уйти ты, живи в лесу, питайся травой, только не истери, ну пожалуйста. Только такая героическая девушка, как Шарлотта Лёвеншёльд, способна была в течение 5 лет оставаться невестой этого чуда природы и притом, не будучи ни глупой, ни восторженно религиозной, совершенно искренне любить его. И стараться ему помочь во всех начинаниях. И ждать, когда он же он отвернет свой взор от неба хоть на секунду и вспомнит о делах насущных. Впрочем, зря, у него же «великое призвание», некогда ему. Он занят совершением благородных поступков, например, берет под свою опеку десятерых детей-сирот. Ну как берет. Произносит громкие слова и уводит детей за собой. Что их надо чем-то кормить и одевать – это ему как-то в голову не приходит. Он даже и не задумается об этом ни на секунду. Бог все устроит за него, на то он и Бог. Карл-Артур вообще во всем видит божественные знаки. Даже если кто из близких упал и серьезно поранился – это ему кара небесная, не иначе, за то, что хотел помешать его, Карла-Артура, «счастью всей жизни». Благородство так и прет, ага.Сама Шарлотта – тоже персонаж очень интересный. Так и ждешь, чего же она еще выкинет. Такая уж она живая, непосредственная, нетерпеливая, порывистая. Может и любить всем сердцем, и хохотать от души, и лошадей угнать из-под носа хозяина, и всем-всем пожертвовать ради тех, кого любит. Даже если они ни разу этого не заслужили. Но уж если ее разозлить – то держись! Чувством юмора ее природа тоже не обидела. В общем, хоть я не всегда понимала, что она творит, но все равно Шарлотта – прелесть.Не стоит забывать и о Шагерстрёме. С первых строк я прониклась к нему симпатией, хотя он неизменно веселил меня количеством тараканов в своей голове. Вот же ж противоречивая натура у человека, думала я. То мрачен и не уверен в себе, то вдруг настроение сменяется почти лихорадочной веселостью, то он человек дела, то рассеян донельзя, то он совершает спонтанные поступки, то раскаивается в них. И часто хочет, как лучше, а получается, как всегда. Но что-то мне подсказывает, что таки всё еще будет хорошо :)Кроме этих троих, там еще множество не менее ярких персонажей, в компании которых я с удовольствием провела время – пастор и пасторша, полковница Экенстедт, Тея Сундлер… Ну и Анна Сверд, с которой я получше познакомлюсь в следующей книге. Откладывать которую у меня нет ни малейшего желания :)В общем, прекрасный образец нескучной классики.

Сельма Лагерлёф

«Шарлотта Лёвеншёльд» «Законы гостеприимства должны соблюдаться, даже если под твоей крышей находится злейший враг…»После прочтения первой части «Исторической трилогии», коей является роман, который более смахивает на повесть, «Перстень Лёвеншёльдов», мне захотелось хотя бы вкратце изучить биографию фру Лагерлёф, потому что внутри меня окрепло одно подозрение. Оно возникло во время знакомства с творчеством этой шведской писательницы, а именно чтения повести «Деньги господина Арне». А её третье произведение – читал ли я в детстве сокращённую версию про путешествие одного мальчика с гусями, я не помню, поэтому даже если и ответ положительный, то считать я его не буду, – в моём послужном списке окончательно закрепило первоначальную догадку. И вот, читая биографию, я лишь довольно ухмыльнулся и кивнул головой, когда узнал, что она была учительницей. Прочитанные мною тексты просто кричат об этом. Это ощущение, – что ты читаешь книгу не только хорошей, талантливой и замечательной рассказчицы с богатой фантазией и дельным жизненным опытом, но человека, который тебя может чему-то научить или показать, как правильно поступать (и, как вы можете понять, поступать не стоит) через призму необдуманных, импульсивных и порой вызывающих недоумение поступков героев и героинь своих книг, – было очаровывающим. Для меня, по крайней мере. Это та самая классика, которая та самая – она учит, она увлекательна, она читается на одном дыхании и остаётся вне времени. Не важно, в каком веке ты её читаешь, потому что пока существуют человеческий разум (жаль, что не все и не всегда им пользуются в должной мере) и религия, то подобные истории будут иметь место в разных частях планеты.«Как горько, что те, кого мы любим, не могут ответить нам такою же любовью…»Главное – добротно и увлекательно их поведать миру. У фру Лагерлёф с этим проблем не возникло. Писать она умела! Манера рассказывать историю, чарующий и обольстительный стиль повествования, назидательные нотки, вкрапление описаний природы, оттенки психологизма, интрига – всё это восхитительно удавалось сочетать Сельме Оттилии Лувисе Лагерлёф (таково полное имя шведской чудесницы). Мне кажется, что она была хорошей и мудрой учительницей, которую любили и ценили её подопечные. То, как она строила свои творения, не может не околдовывать, оторваться от текста действительно сложно, ведь он увлекает, а чаще и вовсе пленяет. И это несмотря на раздражающих персонажей с их дурацкими мыслями и действиями. Отдельно хотелось бы поблагодарить бабушку, которая с детства привила любовь к сказкам и сказаниям любимую многими будущую писательницу. Как же благотворно влияет на нас человек, оказывающийся иногда рядом с нами, который желает нам добра в трудный час и способный помочь. Свёл случай или судьба их – мы получили того человека, которого получили. Распорядилась бы монета судьбы иначе, то и не имели бы мы представление о такой писательнице. Я не знаю ещё, как будут развиваться события в заключительной части трилогии, но в «Шарлотте Лёвеншёльд» воля случая играет огромную роль, чуть ли не определяющую. Случайно ли? А может дух того самого генерала с перстнем из первой части выбрался пошалить? Кто ж его знает… Или всё в нашей жизни промысел божий, если верить словам и уверениям Экенстедта-младшего (ох уж мне эти взывающие и поднимающие руки к небу праведники, хе-хе)?ᖗᖘ☩ᖗᖘ✙ᖗᖘ☩ᖗᖘЕё книги славно читать, удобно расположившись в кресле (можно и в кресле-качалке), накрыв ноги пледом. И непременно попивать за процессом, который мы все собравшиеся здесь так любим, что-нибудь горячее. Но безалкогольное. Желательно возле камина. Или около костра. Или свечи. Огонь греет, несёт тепло, как и написанное Сельмой Лагерлёф. Но он также может и разрушить, сжечь, испепелить, как и написанное Сельмой Лагерлёф. Душевный покой книголюбам может только сниться при встрече с данным творением. Равнодушие здесь явно не найдёт приют. И это замечательно, верно? Кто-то кому-то будет глубокомысленно и чистосердечно сопереживать, а кто-то кого-то – бесить до трясучки. Внутренний монолог – а может и диалог – читающего человека обеспечен наверняка. Эмоции, чувства, впечатления будут сопровождать с первой до последней страницы. Это неизбежно. И вам обязательно захочется оказаться там, внутри книги, в самой рассказываемой истории, чтобы одним дать хорошего такого отрезвляющего тумака, а другим сказать: «Ты что делаешь, что творишь!? Одумайся немедленно!» С мотивами поступков у отдельных лиц совсем беда. И лично я со своим рациональным складом восприятия мира и отношений частенько недоумённо пожимал плечами и закатывал глаза. Да-да, приходилось. А как иначе? Но превосходно и примечательно, что если читатель или читательница не захочет оказаться – пусть даже мысленно – рядом с персонажами в книге, то они сами выпрыгнут из неё и предстанут перед вами, потому что фру Лагерлёф – невероятный талант, данный Одином, Христом или кем там ещё. Талант, чтящий свой родной край и свою страну, знающий историю; талант, любящий и обожествляющий природу; талант, подмечающий пороки и восхваляющий достоинства. Эпоха оживёт (не подвело бы воображение, так, на всякий случай). Обворожительно! Завораживающе! Волшебно!ᖗᖘ☩ᖗᖘ✙ᖗᖘ☩ᖗᖘПрактически все персонажи и демонстрируемые сцены воскресают, возникая перед взором видящего или видящей и могут найти своё воплощение в жизнях читающих. Буквально. Ох уж эта литературная магия! Момент, в котором один человек повредил своё здоровье и травмировал колено, отозвался в моём суставе болью. Пусть небольшой, пусть от представления момента и нелепости ситуации. И всё же! А как во мне всё сжалось, какое умиротворение и наслаждение я испытал, когда читал описание утра в усадьбе от одного персонажа! Ведь я находился в этом же самом временном промежутке суток. Читать на рассвете, на природе о природе же и рассвете, о цветах, о росе, об утренней дымке, кистях винограда, живописно описанных пером такой искусной и магически-обаятельной писательницы – это было истинное и мало с чем сопоставимое наслаждение. Кажись, что даже первая женщина, получавшая Нобелевскую премию по литературе, с её образностью, фантазией и наблюдательностью не смогла бы передать всю ту красоту и воодушевление, которое я испытал. Это было просто божественно! Настолько, что на несколько минут дух перехватило и казалось, что время замедлило свой ход, а то и вовсе остановилось. Сочетание написанных слов в тексте и ощущаемого чувства в реальности идеально совпали друг с другом. От этого переживания прекрасного, пойманного в момент зарождения нового дня, сонливость и усталость как рукой сняло. Благополучие и умиротворение заговорщицки подмигивали мне из-за кустов, а цветы приветливо улыбались со своей клумбы, радовали глаз чистые дорожки. Прямо как чувствовал, что проснувшись нетипично рано для выходного дня, надо брать книгу и читать. Плюс положительных эмоций добавил тот факт, что держал я в эти мгновения бумажную книгу – для меня в последние годы не совсем частое явление. Уже за одно это я благодарен своей проницательности и фру Лагерлёф. И трагическая история Шагерстрёма заставила переживать. Сцены объяснения в любви с будущей женой и полковницей Экенстедт – вот где сердце воистину дрогнуло. А сцена с аукционом, на котором главный лот – нищие дети. В каком чудовищном положении они оказались. И взрослые хороши. Ой, всё, не могу…«„Видели вы что-нибудь подобное? Что за странная фигура?“ – шептались друг с другом цветы…»Многие людские типажи представлены в её романах. И данное произведение совсем не исключение. Примечательно, что о сюжете и персонажах я ничего ещё не написал. И вот думаю: а надо ли? Наверное, всё-таки надо. Хоть немного, хоть чуть-чуть. История Шарлотты, её возлюбленного, Карла-Артура, и их любви мало, чем примечательна. Напоминает латиноамериканские мыльные оперы прошлого века. Помню, смотрел я в детстве один бразильский сериал, посвящённый жизни бразильцев среднего класса из 19-го века со всеми их любовями и любовными треугольниками… Кхм, ну вот очень похоже. Только здесь у нас Швеция и, соответственно, шведы. Так вот. Есть пара, собирающаяся пожениться. Те ещё «фрукты». И если Шарлотта удостоилась от меня этого «звания» только за одно, а именно за беззаветную любовь (идеально подходит поговорка про злую любовь и козла) к такому персонажу, как Карл-Артур, то данный мужчинка всецело достоин не только этого нарекания. Баклажан, перец, хрен, «редиска» – это всё тоже подходит. Себялюбивый гадёныш, обласканный матерью не только в детстве, но и на протяжении всей жизни. Мамаша, полковница Беата Экенстедт (так и представляю, как она своего сынулю в детстве называла уменьшительно-ласкательным Калле), несмотря, в общем, на положительную характеристику, данную Сельмой Лагерлёф, совершила в своей жизни одну роковую ошибку, за которую впоследствии и поплатилась. Ну нельзя всецело потворствовать капризам и причудам своего любимого и ненаглядного дитятки: наверняка вырастит избалованным и эгоистичным человеком. А от таких людей, которые ничто и никого, кроме своего эго и «Я», не принимают в расчёт, жди беды и разочарования. Аксиома. Удивительно, как же часто любовь идёт держась за руку с самообманом и самовнушением. Чего мы себе только не будем внушать, представлять и вбивать в голову, строя воздушные замки, которые кажутся каменными крепостями, а оказываются песочными домиками, которые на раз смываются потоками слёз и разочарования. Значит, сквозь все препоны и преграды, собираются они скрепить свой союз небесными узами браками до того момента, пока их планы не нарушит нечто. Ну и закрутятся интриги, скандалы, расследования… Добро пожаловать в «Санта-Барбару»!«Ибо то, что желания человеческие могут влиять на миропорядок, доказать трудно. Но в том, что человек может совладать с собою, обуздать свою волю и усыпить совесть, никто сомневаться не станет…»Я не люблю матерей, которые слишком явно отдают предпочтение одному ребёнку, и не питаю к ним никакой симпатии. Поэтому как бы ни старалась фру Лагерлёф вызвать симпатию (осознанно или нет) к её фигуре, у неё ничего не вышло. Хотя она выгодно отличается от одной мамаши из одного романа Арчибальда Кронина. Но вот один «изъян» и – всё. И почему сыновья, купающиеся в материнской любви и обожании, получаются в итоге засранцами и негодяями? И почему окружающие от них млеют, обожают их и влюбляются в таких? А? Что люди в них находят? А уж добропорядочные и, казалось бы, мудрые барышни? А ещё заниматься самопожертвованием ради этих «достойных» особ. Это вообще никуда не годится! Так ведь ладно ещё, если он окажется ни чем не примечательным, обычным низменным крысёнышем. А если возомнившим себя Мессией? Пиши пропало, настрадаются многие. Вспоминается строки из одной песни: «Вы вечно молитесь своим богам, и ваши боги всё прощают вам». И вообще, роман полнится каким-то идиотизмом, проступающим от главных действующих лиц. Казалось бы, взрослые люди – некоторые не глупы, мудры в жизни и рабочих делах, – но такие самодуры, что диву даёшься. Поражает степень безрассудства. Возмутительно! Какие-то необъяснимо необдуманные, импульсивные поступки присущи многим персонажам романа. И это немало раздражало. А аргумент, что любовь затмевает разум, ни разу не оправдывал и не спасал положение в моих глазах.ᖗᖘ☩ᖗᖘ✙ᖗᖘ☩ᖗᖘP. S. Буду в обязательном порядке – это даже не обсуждается – читать заключительную часть, так как первая и вторая дольки этого, надеюсь, единого целого не очень-то и связаны между собой. Поэтому предполагаю, что ей достанется честь связать всё воедино. Мне будет отрадно, если получится так, как случилось в другой прочитанной трилогии – фэнтезийном «Маре», в которой первые две части совершенно разные, но третья расставляет чёрные и белые фигуры в нужном порядке, воздавая должное всем. Надеюсь, что преданному теперь почитателю литературного дарования Сельмы Оттилии Лувисы Лагерлёф по-настоящему доведётся изумиться от здравого, «взрослого» и обдуманного поступка хоть кого-то в «Анне Сверд», ибо иных было уже в избытке.«Нынче утром пасторша вязала с таким ожесточением, что спицы звенели в её руках. Это был единственный способ сохранить спокойствие, слушая весь этот бессмысленный вздор…» Danke für Ihre Aufmerksamkeit!

Mit freundlichen Grüßen

А.К.