Серг Усов
Соправитель королевства
Серг Усов
Попаданец в Таларею
Книга 5
Соправитель королевства
© Усов Серг
© ИДДК
* * *
Глава 1
«Тебя зовут Ковин, я помню», – эти простые слова дали ему очень многое.
– Слушай, а откуда графиня тебя знает? Вы с ней раньше были знакомы? – в голосе майора Товбиса было не только любопытство, но и некоторая опаска – не лезет ли он в дела, которые его не касаются?
Полковник Ашер, который в это время извлекал из ящичка с привезёнными новыми знаками различия бронзовый капитанский ромб с гербом и Знаком Сфорца, внимательно прислушивался.
То, что с бывшим мелким уголовником с окраин Промзоны, ставшим сержантом баталии, не один раз разговаривала сама графиня ри Шотел, многие видели, а знала об этом так вся бригада. Полковник Ашер, командир бригады, и майор Товбис, командир второй баталии, кроме того, знали, что и в его продвижении в командиры полусотни она приняла участие.
Нет, Ковин действительно проявил не только личное мужество, но и лидерские качества, организовав алебардистов второй баталии на контратаку, но если бы не намёк графини, что она лично это наблюдала, и её удивление, что этого храброго и умелого сержанта ещё не назначили новым командиром полусотни вместо погибшего, то лейтенантом стал бы другой, более близкий командиру баталии сержант.
Такое внимание кровной сестры герцога, конечно, вызывало удивление и любопытство. А ещё оно заставляло проявлять некоторую осторожность по отношению к нему.
– Да, – не стал скрывать он, – Она хотела меня казнить, а потом передумала, – его слова вызвали улыбки у оценивших шутку офицеров.
А между тем он ведь нисколько не шутил. Дурень Собик, заявивший, что Малыш Гнус, именно так тогда звали капитана Ковина, является главарём их банды, чуть не отправил его на виселицу.
Спасибо Семерым, что там, рядом с графиней, была её охранница Лолита, которая в свою бытность гладиаторшей по прозвищу Тупица хорошо знала Малыша Гнуса.
– Вот, капитан, – полковник, наконец, извлёк и протянул два капитанских ромба Ковину. – Носить знаешь как? На правом предплечье. Этот, – он повертел в руке тот ромб, что был побольше в размерах, – скажешь вашему батальному кузнецу, чтобы приклепал к доспехам. А этот, – он показал второй, – надо пришить к повседневной форменной куртке. Так же, как у него, – полковник, который сейчас был одет не по форме, кивнул на майора. – Старые знаки различия оставь себе на память.
Капитан вышел из штаба бригады, куда его вызывали вовсе не для того, чтобы только вручить введённые недавно герцогом ре Сфорцем новые знаки различия. Это было сделано лишь заодно.
Полковник Ашер сообщил, что на базе их бригады будет развёрнута ещё одна. Да и сама их бригада будет увеличена в численности входящих в неё баталий с трёх до пяти, с одновременным увеличением количества вспомогательных рот. А ему же поставили задачу: подобрать себе четверых лейтенантов из второй баталии и десять сержантов, которые согласятся заняться вместе с ним комплектованием новой баталии. Если же добровольцев среди них не окажется, тогда командный состав ему подберут в приказном порядке.
Станет ли баталия четвёртой или пятой в их бригаде или войдёт уже в новую бригаду, ему не сообщили. Может, и сами ещё не знали. Как понял Ковин, майор Товбис и будет командиром этой второй бригады.
Выйдя из штаба, под который определили отдельный флигель бывшего магистрата города Легина, капитан внимательно осмотрел новые знаки различия. Такие же вчера вечером, на торжественном построении на ратушной площади, вручали всем офицерам и сержантам бригады. Он вчера на этом построении всего офицерского и унтер-офицерского состава отсутствовал по причине того, что вместе с командиром хозроты ездил в полевой лагерь четвёртого пехотного полка, в пятнадцати лигах от города, чтобы утрясти вопросы с заменой амуниции.
К городу бригада подошла с декаду назад и разместилась в лагере, который был для неё заранее построен по приказу местного городского Головы, выполнявшего теперь со своими помощниками после герцогских реформ все те обязанности и обладавшего теперь всеми теми полномочиями, что раньше возлагались на мэрию и магистрат.
Несмотря на то, что жалованье у солдат бригады, набранных из городского отребья, было почти в три раза меньше, чем в пехотных полках, но с учётом призовых, которые герцог распорядился выплатить за взятие Вейнага, крепости, являвшейся, по сути, ключом ко всему востоку Винорского королевства, и доли от трофеев, которая вообще-то им не полагалась, но также по приказу герцога была выделена, у солдат на руках оказались приличные суммы денег.
Если же вспомнить, из кого были набраны баталии, так эти более чем триста рублей на каждую солдатскую душу были вовсе сумасшедшими – на них можно было купить небольшой хутор вместе с землёй и скотиной или скромный домик в верхней части любого из городов Сфорца.
Вот только мало кто этим воспользовался, чтобы вложиться в недвижимость или положить деньги в банк.
Бригада почти в полном составе, получив послабления – в увольнения разрешили отпускать ежедневно по половине личного состава подразделений, пустилась, что называется, во все тяжкие.
Как только дело дошло от попоек и посещений борделей до драк со стражниками комендатуры, так весёлую жизнь бойцам серьёзно прикрутили.
Героев прославленного похода построили на утоптанном плацу лагеря, где полковник Ашер долго на них кричал, используя весьма красочные описания. Криками командира всё не закончилось. Слава Семи, что натворить чего-нибудь, за что могли и казнить, никто не сподобился, но вот по два, три, четыре десятка ударов палками заработали многие. Там же, на плацу, не откладывая дело в долгий ящик, их и отлупили.
Ковина, понятно, это не коснулось никак. И вовсе не от того, что он офицер. Просто, он, во-первых, не пустился в загул сам, а во-вторых, всё время, как временный тогда ещё капитан шести полусотен алебардщиков второй баталии, жёстко требовал от своих лейтенантов постоянного контроля за подчинёнными.
Так и получилось, что среди вопивших от ударов палками солдат его героических парней не оказалось.
Впрочем, последующие репрессии, выразившиеся в сокращении количества увольняемых до четверти состава подразделений в день и запрете ночевать в городе, коснулись и его бойцов, и его самого.
– Я так за тебя рада! – улыбалась Агленда. – Даже не хочу грустить от того, что тебя теперь переведут. Господин будущий майор. Мы ведь всё равно будем иногда видеться? Ведь правда?
Как-то так получалось, к удивлению Ковина, что в хозяйственных подразделениях узнавали всегда всё раньше, чем в подразделениях разведки.
– Мы и расставаться не будем, – капитан налил себе в рюмку немного кальвадоса, а подруге долил вина в её кружку. – Я постараюсь в ближайшее время поговорить о твоём переводе ко мне.
Со своей давней подругой они снимали комнату в небольшом домике в южной части Легина. И хотя сейчас оставаться с ночёвкой Агленда уже не могла, отказываться от этой комнаты, к которой прилагалась и веранда, выходящая в небольшой внутренний дворик с крошечным яблоневым садом, уютным даже в это зимнее время, они не собирались.
На этой веранде, куда Ковин вынес из комнаты стол и стулья, они полюбили сидеть вечерами.
– Спасибо, Малыш. Это будет здорово.
Агленда была единственным человеком, который наедине с ним мог называть его Малышом. Она многое в общении с ним могла себе позволить. А вообще они почему-то немного стеснялись в высказывании тех чувств, которые оба испытывали друг к другу.
– Нас торопят с началом формирования. Думаю, что завтра-послезавтра уже надо будет выдвигаться к Гудмину. Четыре сотни обормотов, Товбис сказал, набрали. Остальных хотели дать из регуляров, но сама, наверное, уже в курсе?
Известие о том, что их герцог стал соправителем королевства, они узнали ещё когда только выходили из Вейнага, передав крепость новому гарнизону из одиннадцатого королевского полка, прибывшего им на замену в конце осени.
А слухи о том, что сам герцог со всеми кавалерийскими, пехотными и одним из егерских полков выходит в поход к Сольту, на помощь к терпящей одну неудачу за другой армии герцога Арта ре Вила, стали воплощаться в конкретные действия.
Вчера он своими глазами наблюдал выдвижение к Пскову колонн четвёртого пехотного.
– Говорят, что герцог назначил свою сестру регентом герцогства на время своего отсутствия, – девушка грела в руках кружку и смотрела в неё задумчиво, словно хотела там что-то узнать. – С ней остаётся только гвардия, первый егерский и мы.
– Нет, точно надо вас всех из поваров и швей в разведчики перевести, – улыбнулся Ковин.
Он забрал у неё кружку и взял её руки, оказавшиеся совсем холодными, в свои.
– Ого, ты, кажется, совсем замёрзла. Так, у ну-ка пошли в комнату.
Вдова, сдающая им эту комнату с отдельным, со двора, входом, заботилась и о постоянной замене их постельного белья, которое её старая рабыня перестилала каждый день.
– Знаешь, а я ведь ни копейки денег из призовых и трофейных не потратила, – говорила Агленда, прижимаясь к нему после бурных ласк. – Я понимаю, что ты и я… в общем, я хочу когда-нибудь купить себе такой же домик. И чтобы ты иногда хотя бы приходил ко мне в гости. Только через пятнадцать лет я ведь буду уже старая, – вздохнула она. – Тридцать три года! Нет, я, наверное, не доживу…
– Глупая, – он поцеловал её в макушку. – Мы вместе купим дом. И гораздо больше, чем этот. Но, я думаю, попозже. И заживём старичками.
Герцог Олег ре Сфорц пообещал, а его обещаниям уже все привыкли верить безоговорочно, что отслужившие пятнадцать лет в его армии могут выйти в отставку, получив небольшое пособие и большую протекцию при назначении на должность в комендантскую стражу или в получении участка пахотной земли. И чем больше будет срок службы, тем больше будут размер выходного пособия и выделяемого земельного надела.
– Если ты к тому времени не найдёшь себе другую, – грустно сказала Агленда. – Более достойную такого блестящего офицера и любимчика самой графини Ули ри Шотел.
Видимо, девушка хотела подшутить, но шутка у неё получилась не вполне удачной.
– Хоть ты-то не повторяй этих глупостей, – осерчал Ковин на свою подругу. – Сама подумай, кто я, и кто она. И вообще, давай на эту тему больше не шути.
– Извини, Ковин, – повинилась Агленда, – больше не буду. Просто я же помню, как ты раньше относился к благородным, а сейчас ты за сестру герцога и в огонь, и в воду.
Подруга была права, когда говорила об его отношении к благородным. И во многом это отношение мало изменилось, особенно когда он видел таких, как граф ри Зенд, представлявший королевскую власть при их баталии.
Но за время его службы в нём что-то всё же поменялось. Он понял, что благородные такие же разные, как и простолюдины, и относиться к ним всем одинаково просто глупо. К тому же большинство офицеров, его новых товарищей и даже подчинённых были из благородных, пусть и невладетельных.
В графине ри Шотел его потрясло и покорило не столько отсутствие высокомерия, сколько то, что она всю себя отдавала делу.
Иногда не только ему, но и остальным казалось, что она вообще не спит. Она успевала всюду. А уж великое могущество и польза её магии потрясали и покоряли их всех. Да что там говорить, они своими жизнями были ей обязаны.
– Тебе скоро возвращаться, я тебя провожу, – прижав её к себе, он показал, что извинения приняты.
Выехать к городу Гудмину у него не получилось ни на следующий день, ни через день, но и встретиться ещё раз с Аглендой тоже не вышло – всё время прошло в беготне, вызванной тем, что выдвигаться им пришлось не только в составе отобранных офицеров и унтер-офицеров, но и тащить с собой целый обоз снаряжения.
Как выяснилось из письма, доставленного фельдъегерской службой, всё снабжение сейчас работало исключительно на обеспечение полков, отправляющихся на западный берег Ирменя, и новые баталии на первых порах должны были получить своё из резерва бригады и из запасов городских комендатур.
– Ко всему хорошему быстро привыкаешь, – изрёк лейтенант Флемер. – Помнишь, какие ужасные дороги были в Сарской провинции? А у нас прямо, как гладкий стол. Ехать одно удовольствие.
– Всё равно с этими телегами мы и завтра не доедем, – пожал плечами Ковин. – Хотел ведь обычных лошадей впрячь, а не тяжеловозов, но теперь вижу, что зря перестраховался.
– Да нормально всё, – утешил своего капитана лейтенант. – Зато в меньшее количество телег загрузили большее количество нужных припасов. Сержант Собик, – крикнул он браво гарцующему впереди бывшему единственному рядовому члену банды Малыша Гнуса, – съезди, узнай, что там егеря делают. Может, наша помощь нужна, – Флемер показал рукой в сторону леса, где за деревьями виднелись фигуры егерей.
Вернувшись, Собик доложил, что помощи от них никакой не требуется. Просто егеря накрыли ещё одну пришлую банду и сейчас там решают, кого на месте повесить, а кого отволочь в ближайший город для показательной казни.
Несмотря на то, что в герцогстве Сфорц велась постоянная, весьма эффективная борьба с грабежами и разбоями на дорогах, к ним время от времени вместе с беженцами проникали всё новые банды.
Таких масштабов грабежей, как в других частях истерзанного смутой Винора, в герцогстве Сфорц не было. Но добиваться этого приходилось постоянными усилиями егерей, комендатур и тайной стражи.
– В Вилской провинции, в лесах на границе с Тарком, говорят, целая армия разбойников орудует, – сказал Собик, показав офицерам свою осведомлённость.
Вообще-то сержанту лезть в разговор офицеров без их приглашения было нарушением субординации, но Собику иногда это разрешалось. Он хоть и был немного тугодумом и порой наивным до невозможности, всё же был одним из немногих людей в окружении будущего командира баталии Ковина, кому он мог доверять. Поэтому-то он и сделал его сержантом, и позволял ему чуть больше, чем остальным.
– Что, их там так много? – поддержал разговор капитан.
– Не. Не просто много, а армия, – обрадовался возможности проявить свою эрудицию сержант, – Я с мужиками одними познакомился в трактире, они из тех мест. Так они Семерыми клялись, что так и есть всё. Даже имя командующего той армией называли, только я, правда, забыл его. Но у него несколько полков есть. Правда полков. Как в регулярной армии. И он не в лесу таится. Вернее, не только в лесу. У него два города под контролем, хоть, говорят, и небольших. Зато деревень десятки, чуть ли не вся сотня.
– Ну уж это враньё, – вынес свой вердикт лейтенант. – О, смотри, капитан, вон и ещё один постоялый двор. Останавливаться будем?
Постоялые дворы на дорогах герцогства встречались довольно часто. Они служили не только местом остановки караванов и обозов, но и пунктом для смены лошадей фельдъегерям почтовой службы. Большинство дворов они проезжали, не останавливаясь – и так тащились медленнее, чем Ковин планировал. Но сейчас, посмотрев на людей и, пожалуй, главное, на тянущих повозки лошадей, он принял решение остановиться. К тому же был уже вечер, и он решил встать на ночлег, чтобы назавтра, с самого рассвета, тронуться в путь пораньше.
Пока они устраивались и устраивали обоз, уже совсем стемнело. Кроме них, на постоялом дворе отдыхали ещё и люди со встречного торгового каравана, но мест в этом обширном здании хватало всем.
– Смотрите, фельдъегерь зашла, – сказал лейтенант Роух, который сидел за столом вместе с Ковином и Флемером.
На входе стояла молодая девушка в форме сержанта фельдъегерской службы. Через плечо у неё была перекинута сумка, судя по толщине которой, там было не меньше десятка тубусов.
– Поесть, и пусть переседлают мне нового коня, – скомандовала она появившемуся, как из воздуха, хозяину заведения.
– Может, переночуете? – спросил он. – Куда вы. на ночь глядя-то?
– Нет, – та встряхнула головой, – только ужин.
Посмотрев в зал, она увидела приглашающий жест Ковина, немного подумала и двинулась к их столу.
– Герцог не стал дожидаться, пока все полки соберутся, – рассказывала она, торопливо поедая жареные колбаски с овощами. – Взял только кавалеристов и все инженерные батальоны и двинулся в Нимею. Говорят, какую-то переправу придумал построить. Вроде моста, только на кораблях.
– Мост на кораблях? – недоверчиво переспросил её лейтенант Флемер.
– Так говорят, – пробубнила фельдъегерь, – Инженеры с собой много новых диковинных конструкций наготовили. Я сама не видела, но слышала про них… Остальные полки генерал Чек поведёт… Госпожа остаётся… Говорят, злая из-за этого просто жуть. К ней лишний раз боятся на глаза показаться. Вам бы поторопиться. Уфф.
Она доела и откинулась на спинку стула, прикрыв глаза.
– Тебе бы, и правда, заночевать, – увидев, каким усталым было её лицо, посоветовал Ковин.
– Ничего, – принимая опять бодрый вид и улыбнувшись, сказала девушка. – Я уже привыкла.
Глава 2
Винорская сосна произрастала и на западе континента. Но до таких размеров, как в Сфорце, она не вырастала. Да и площадь сосновых лесов, говорят, там раз в десять меньше. Это чудо таларейской природы, дающее людям лёгкую, прочную, практически влагонепроницаемую и плохо воспламеняющуюся древесину, позволило не только освоить плавание через океаны даже в эту средневековую эпоху, но и обеспечило одного отдельно взятого попаданца материалом для множества продвинутых инженерных конструкций.
– Господин соправитель, это последние, – сказал Гури, его министр торговли, а по совместительству и главный его снабженец, указав на четыре подводы с разобранными конструкциями для строительства переправы через Ирмень.
– Спасибо, барон, ты хорошо поработал, – Олег прикинул количество заготовленных материалов и решил, что должно хватить. А нет, так можно будет и лиственные нимейские леса подрубить. – Возвращайся в Псков, к графине. Новую партию шерсти из Геронии должны были уже доставить. Скажешь Гелле, что тёплые шерстяные ткани и одежда из них нужны ещё вчера. Запомнил? И сам проверь качество шерсти.
Последнее указание Олег дал, скорее, по своей привычке ставить задачи в полном объёме. Он нисколько не сомневался, что барон Гури Ленер и без его напоминаний чуть ли не каждую шерстинку осмотрит.
Армия имела и своих снабженцев, в достаточном количестве и набравшихся уже опыта, но поскольку герцог-соправитель лично возглавил поход, Гури взял на себя большую часть забот по обеспечению армии.
– Всё сделаю, господин. Только… – он замялся, – насчёт отправки в Фестал…
– Гури, – улыбнулся Олег. – Ты вот сейчас на полном серьёзе собираешься обсудить моё уже принятое решение?
– Простите, господин.
Гури побледнел, поняв, что чуть не заступил за черту, которую герцог пересекать категорически не позволял.
Хотя, Олег видел это по его лицу, оспорить отправку продовольствия в столицу ему очень хотелось.
Эллинс, довольно большой для этих краёв город на половине пути между Сфорцем и Нимеей, их встретил гостеприимно распахнутыми воротами и делегацией городского начальства перед ними.
– В городе будем останавливаться? – спросила Гортензия.
– Переночуем, – немного подумав, кивнул головой Олег. – А где Торм?
– Обозы подгонять поехал.
Основная часть двигавшейся сейчас с Олегом армии прошла через город, не останавливаясь, и разбила лагерь дальше, лигах в пяти за городом. В Эллинсе расквартировался лишь второй егерский полк Асера Дениза.
В поход с собой Олег взял оба кавалерийских полка, один егерский, все четыре инженерных батальона и обоз. Его армию сопровождали также три десятка ниндзя Нечая, которые шли в арьергарде и присматривали за безопасностью обоза, и пять десятков ниндзя разведки Агрия, которые шли далеко в авангарде, в десятках лиг впереди разъездов конных егерей.
Рита родила очаровательного малыша. Во всяком случае, все так говорили. Олег, говоря по правде, сильно не различал, очарователен малыш или нет, также как никогда не мог сказать, на кого тот больше похож: на папу или на маму.
Но, как и всегда в таких случаях, от коллектива не отбивался, и согласился, что малыш очарователен и вылитый папа. А носик и ушки, как у мамы.
Баронесса Сенер мигом нашла кормилицу и рвалась в бой. Но герцог-соправитель решил, что первый егерский останется нести патрульную службу по охране порядка на дорогах Сфорца.
Олег выбрал для этой задачи первый егерский именно потому, что им командовала Рита, но публично и в частной беседе это категорически отрицал.
Только ведь своих родных и близких женщин обводить вокруг пальца ему становилось всё сложнее, поэтому сейчас Рита и Уля дулись на него на пару.
Зато Ритин муж, граф ри Крет, самый опытный из его полковых командиров, ехал впереди своего первого кавалерийского полка и, кажется, наоборот, с удовольствием бы немного задержался с выступлением в поход.
– Вот и наш генерал прибыл, – сообщила баронесса Пален, глядя во двор из окна бывшей резиденции королевского представителя.
Для размещения соправителя королевства и его свиты городские власти предложили этот пустующий уже больше двух лет особняк в центре города. Олег не возражал. По большому счёту, ему было всё равно, где переночевать – останавливаться дольше, чем на одну ночь, он не собирался.
Прежний королевский представитель поддержал узурпатора Нея ре Винора и сбежал после его поражения. А нового так и не назначили. В канцелярии Лекса был настоящий бардак, что, впрочем, и неудивительно – смуты и мятежи, сотрясавшие королевство, дополнились открытым иноземным вторжением.
Торм зашёл в кабинет, стараясь выглядеть перед своим герцогом подобающим временному командующему армией образом – собранным и невозмутимым, но пока у него это не очень получалось. Сразу же было видно, что он крайне раздражён.
– Всё так плохо? – огорошил его Олег вопросом.
– Ну не так, чтобы совсем, – смутился Торм, – но эти сволочи обозные еле шевелятся. Мы как-то упустили тренировки с ними почаще проводить. Вернее, с арбалетами-то они научились довольно ловко управляться, тут мы их хорошо погоняли, а вот с движением по плохим дорогам у них совсем никаких навыков нет.
– Так это не потому, что не тренировали, а потому, что, наверное, тренировали марши по нашим дорогам, – высказала своё мнение Гортензия, выделив слово «нашим».
Олег посмотрел на развалившуюся в кресле с бокалом вина магиню и невольно с ней согласился.
Они с Чеком и Тормом действительно часто проводили учения по переброске полков из одного края герцогства в другое. Вот только в последнее время дорог плохого качества не осталось совсем. Они с Улей даже дорогу к столице Винора дальше, чем новые, с учётом болот, северные границы Сфорца проложили.
– Это мой косяк, – признался он. – Надо было специальную трассу оборудовать с кочками, лужами грязи и выбоинами. Так что там у них? – уточнил он у барона Хорнера.
– Да телеги и фургоны ломают, как не свои, – расстроенно пояснил генерал. – А мощностей полевых кузниц не хватает, чтобы быстро проводить ремонты.
– А вот это уже твой косяк, – указал ему Олег.
Обоим своим генералам Олег не раз говорил, что они должны постоянно совершенствовать ту штатную структуру, что он предложил. Особенно в вопросах боевого и тылового снабжения. Он однажды прочитал у одного из опытных генералов своего прошлого мира, что хорошо воюет тот, кто хорошо воюет лопатой. Это изречение было не совсем шуткой.
На любой войне всегда есть место подвигу. Но потребность в подвиге, как правило, и возникает при провалах обеспечения войск. Не привезли ли боеприпасы или привезли не того калибра, прошляпила ли разведка подход врага, не подготовили ли нужные укрепления вовремя или не подали ли нужное количество транспорта, ошиблись ли штабы, планируя операцию или переоценив свои силы и недооценив врага, не разгадали ли вовремя замысел врага и прочие «не». Вот тогда и наступает время для подвига. Когда солдаты и офицеры, ценой своей жизни совершая военный подвиг и зачастую последний в своей жизни патриотический поступок, устраняют последствия этого «не».
Отказывать своим воинам в праве на героизм Олег не собирался. Но хотел сделать всё, чтобы его армия работала, как хорошо организованная военная машина.
Значит, Чек и Торм должны были предусмотреть в штатах полков большее количество ремонтников. Но все эти разборки герцог-соправитель отложил на потом.
– Согласен, – вздохнул Торм. – Нирме сказать, чтобы записала?
– Обязательно.
Капитан ниндзя Нирма выполняла при герцоге обязанности его секретаря-адъютанта. И вела дневник похода, куда записывала заодно все замечания, чтобы потом про них не забыть.
У Олега, конечно, было огромное искушение взять с собой в поход непревзойдённого Клейна, но сейчас слишком много на нём как на министре Двора висело. Уля просто без него бы не справилась. А экспериментировать, как секретариат герцогства сможет работать без своего непосредственного начальника в такое время, Олег не решился.
Да и было у Нирмы одно очень важное преимущество перед Клейном, в походе так и вовсе важное. И отказывать себе в удовольствии получать доклады в походной кровати или даже на столе Олег не собирался.
– Пойдём? Нет? – спросила Гортензия, всё также поигрывая бокалом.
– А ты хочешь?
– При чём здесь я? И при чём здесь хочешь или не хочешь? – усмехнулась магиня. – Ты же теперь не просто герцог ре Сфорц, гость Эллинса, а соправитель Винора – не забыл? – и сюзерен этого славного города. Так что, если ты не идёшь, то тем самым выражаешь гнев на местные городские власти.
– Вы сейчас о чём? – поинтересовался Торм.
– Об ужине, – вздохнул Олег, которому никуда не хотелось сейчас тащиться. Но, видимо, придётся. – В ратуше накрыли праздничный стол и нижайше приглашают нас туда прийти на торжественный ужин.
В зале, кроме мэра с женой и семнадцатилетним сыном, присутствовали и все главы гильдий, являвшихся, как и в остальных городах, по совместительству и членами городского магистрата, также с жёнами и совершеннолетними детьми.
Один, кажется, глава гильдии каменщиков, притащил с собой целый выводок из двух сыновей и трёх дочерей, самой младшей из которых как раз исполнилось шестнадцать лет.
Представление присутствующих герцогу-соправителю затянулось почти на склянку. Но Олег, под ироничным взглядом Гортензии, смог держать себя в руках и даже вполне умело вести короткие беседы.
Когда сели за стол, то уже стало попроще и получше. Славословия, которые поочерёдно произносились присутствующими в адрес герцога ре Сфорца, вовсе не мешали оному герцогу общаться с Гортензией и Тормом, заодно отдавая должное искусству поваров. А приготовили еду тут вполне неплохо. Олег поставил мысленно мэру большой плюс.
– Во всём, что не касается моей девочки, Лекс производит впечатление вполне нормального и адекватного государя, – говорила магиня, когда они вновь вернулись к событиям в Фестале и его провозглашению соправителем на Большом королевском Совете, куда она ездила вместе с Олегом. – Рыбу вот эту попробуй, нельпа, я её давненько не ела. Такая водится только в Ирмене. Нам бы тоже наладить её закупку в Псков. Если в бочках довезти не получится, то можно под Сохранением попробовать. В Фестал раньше как-то доставляли.
Нельпу Олег ловил ещё когда был на положении монастырского раба. Пусть не раба, а серва, тут разница не сильно большая. Эта рыба до боли напоминала осетров. И по виду, и по вкусу.
– Я пробовал, Гора, только совсем забыл про неё. Ты права, надо не забыть обговорить этот вопрос с Гури. Этот торговый монстр что-нибудь толковое придумает и предложит. – Олег сам положил кусок местного осетра себе в тарелку, чем привёл обслуживавшую их с Гортензией рабыню в замешательство. – Главное, что мы с Лексом всё обговорили, и, как я понимаю, пока всё устраивает нас обоих.
– Ещё бы не устраивало, – фыркнула магиня. – Ты, считай, спасаешь его королевство.
Сидевший слева от герцога Торм к беседам не стремился, дорвавшись до мэрских разносолов.
В целом ужин прошёл лучше, чем Олег ожидал, и намного лучше, чем начинался.
Особенно с учётом того, что одна из дочерей каменщика, средняя которая, во время танцев в зале была своим заботливым папашей продвинута к его креслу, преодолев сопротивление таких же страждущих оказать какую-нибудь услугу соправителю, и охотно согласилась этой ночью более подробно рассказать ему о положении в Эллинсе.
Герцог решил, что доклад капитана Нирмы может и подождать. Впереди ещё долгий поход.
– Асер, – обратился Олег к командиру егерей полковнику Денизу, – я думаю, не стоит вам тащиться с нами. Уходите вперёд к Нимее. Там постарайтесь найти побольше кораблей. Конфискуйте на время все винорские, и если не хватит, то предложите денег иноземным капитанам. По десять рублей в день за корабль. Всего надо нам не менее тридцати кораблей.
– Корабли должны быть большие? – уточнил барон.
– Нет. Но и не простые лодки. Ориентируйся на обычный речной баркас средних размеров.
Говоря по правде, переправиться через Ирмень можно было и менее экзотическим для этого мира способом, чем строительство понтонной переправы.
Но Олегу захотелось опробовать это ноу-хау. Мало ли, может, ещё когда пригодится. А, может, и вообще принять на снабжение своей армии понтонные средства придётся. Надо посмотреть, как это работает.
Величина Ирменя Олега не смущала. Форсировали же во время Великой Отечественной с помощью понтонных мостов Днепр и Дунай. Пусть в то время, в его мире, другой уровень развития техники был, ну так ему и не танки сорокатонные переправлять. Максимальный вес самого тяжёлого фургона вместе с грузом тонны две-три. Так что он смотрел на свою придумку с оптимизмом. К тому же здесь есть такое чудо, как винорская сосна.
Место для переправы у него тоже было на примете. Напротив баронства Гринг, где в полусотне шагов от западного берега был островок, от которого можно было перекинуть разборный мост из тех, что везли с собой его инженерные батальоны. А с восточного берега до этого островка заякорить два-три десятка судов и поверх них положить настил.
Это и интересно, и огромный выигрыш во времени – не надо ждать и уговаривать капитанов больших кораблей, способных хотя бы в разобранном виде перевозить его большие обозные фургоны и лошадей, не надо тратить время на разборку-сборку, на погрузку-выгрузку. И тем более не надо идти сотню лиг на север к мосту через Ирмень.
– Подожди, Асер, – остановил он собравшегося уже отъехать полковника, – Там с городскими властями Нимеи переговори. Торжественных встреч мне не нужно, а вот временные лагеря для наших пехотных полков пусть подготовят. Скажи, что я оплачу. Чтобы им веселее работалось. Я чувствую, что с той скоростью, что сейчас набрали наши обозы, Чек нас к Нимее уже догонит.
