Сергей Аб
Доля кузнеца (тяжёлая)
Глава 16
“А что ещё я мог тогда сделать,
весь такой красивый и нарядный?”.
Из разговора с женой.
Что ж, жизнь старика оборвалась весьма непонятным образом. Был ли повинен в этом я, или же это просто случайность – такого рода вопросы занимали мою голову, пока я пробирался через невзрачные улочки Гонкоралла. Пахло скверно, а потому проходить их я привык быстро.
Насчёт смерти старика – чего уж греха таить. Мне хорошо помнится, что над парой-тройкой моих развязных шуточек в адрес Урслана хохотали почти все, и это немало значило для меня. Даже Илизара нет-нет, да прятала улыбку в ладонях, хотя она явно не поддерживала столь необычного вливания в “дружный коллектив”. По сему выходило, его там не только я недолюбливал.
Я отворил дверь, и зашёл внутрь. Сегодня братья удосужились зажечь куда больше свеч, поэтому в зале стало чуточку уютнее. Странно. Деньги в братстве водятся, и не малые, а свечек жалко! Я закрыл двери и огляделся.
Скамейки были забиты до отказа. Братья и сёстры стоя, распевали что-то вроде молитвы своему Богу, но выходило у них не складно. Тем не менее, смотрелось это весьма завораживающее.
Я немного постоял у дверей. Вскоре их песня окончилась, и они сели. На меня, словно на чужака, стали неуверенно озираться, и тихий шёпот побежал по рядам.
Зачем вообще я пришёл сюда? Пою я скверно, речь сказать я бы мог, но при воспоминании о морщинистой физиономии Урслана хотелось прикусить язык, чтобы не тревожить покойника своими ругательствами в его адрес. Тихо почтить память я мог бы и дома, никто бы не заметил моего отсутствия. Иногда Илизара любит усложнять то, что нужно упрощать!
Тем не менее, я решил остаться и просто понаблюдать за происходящим. Часть большой семьи я, в конце концов, или нет?
Я пригляделся, и заметил, что на импровизированном троне лежит некий предмет. Лежит и поблескивает в полумраке. Света было не достаточно, что бы понять, чем он являлся, а потому я решил подойти.
Я шёл между рядами братьев в сторону кресла, и странные чувства овладевали мною. Что-то тут было не так. Не снаружи, а внутри меня. Должно быть, мрачная обстановка и смерть старика вызвали у меня тревожные чувства, и такие же мысли.
Тем не менее, я продолжил свой путь. Дойдя до места, где раньше стоял стол, я уже понял, чем был этот предмет. Не было никакой нужды подниматься и убеждаться в своей зоркости, но я медленно и чинно стал вышагивать по ступеням, ведущим наверх. Клянусь всеми Богами, каких смог придумать Гонкоралл – все взгляды, что находились в храме (кроме моего собственного) устремились на мою спину. Я почти физически это ощущал, но продолжал своё шествие до кресла.
И вот, я подошёл к нему, и рукой еретика поднял предмет к глазам. Вещи покойника, как и его самого нельзя тревожить без сильной надобности, а я нарушил этот запрет, совершенно не понимая, зачем.
Это был венок старика. По какой-то причине теперь он лежал тут, а не на голове Урслана.
Пальцы пробежались по листьям, и вдруг я понял, зачем сюда пришёл. И все тревоги вмиг ушли. Я швырнул венок в сторону, а сам уселся в кресло, запрокинув ногу на ногу.
В зале воцарилась мёртвая изумлённая тишина.
Я обвёл взглядом зал, полный вытаращенных глаз, а затем низким басом произнёс:
–Вопросы есть?
Вопросов не нашлось. Как стадо баранов они сидели и таращились на меня. Умиротворение разлилось внутри меня. Я всё сделал правильно.
Одна фигура поднялась, но не для того, что бы возразить, а наоборот. Брат в фиолетовой мантии встал, и, сложа руки домиком, поклонился мне. Ещё одна фигура сделала то же самое, а затем ещё трое.
Они вставали один за другим и выражали свою преданность мне. Вскоре в зале не осталось ни единого человека, который бы не поднялся. Все, абсолютно все, стояли. Кроме меня.
Я удовлетворённо улыбнулся и встал. Мои руки сложились в форме домика, и я поклонился им, своим новоиспечённым сыновьям и дочерям.
Мне захотелось продлить это чувство победы хоть ненадолго, а потому я решил немного помедлить с тем, что бы немедленно пинками всех вышвырнуть из храма, да заколотить двери и окна.
Однако всё же побыть в одиночестве было не плохой идеей. Мне казалось, что мой внутренний голос просит сейчас именно об этом, а потому я сказал:
–Пока что это всё! Уходите!
После очередного множества поклонов и сложенных рук, зал опустел. Мне хотелось смеяться, и я расхохотался.
И вдруг я услышал нечто.
–Ну, здравствуй, кузнец, – раздался тихий, вкрадчивый голос из ниоткуда.
Глава 17
“Голоса в голове – не к добру”.
Мнение известного целителя.
-Кто здесь? – я лихорадочно озирался по сторонам.
Зал был пуст.
–Тот, кто давно ждал встречи с тобой, – вдруг снова раздался голос.
Ну и что? Разве я не предвидел фокусов с голосом?
–Где ты? – на всякий случай спросил я.
–Я рядом, – ответил голос, словно бы за моей спиной.
Сзади никого не было. Звучание голоса было мелодичным, приятным на слух.
–Так покажись! – ответил я, сжав кулаки. – Я не привык иметь дело с тенями!
–О, твои слова ударили точно в цель, кузнец! – ответил голос. – Ты можешь считать меня чем-то, вроде тени.
–Я могу считать тебя, где бы ты ни был, – резко ответил я, – лжецом!
–Это ничего, – ответил, словно бы себе, голос. – Все вы проходите через это. Все люди.
–Так значит, ты и есть тот самый Бог, о котором грезят “мои дети”, и с которым общался Урслан? – уточнил я.
–Да. И не только они, – подтвердил голос. – Некоторым из них я приоткрыл глаза, но по-настоящему увидеть истину они не готовы. Таких потрясений сознания и души достоны лишь избранные. Их не много.
–Чего ж тебе от меня-то надо? – раздражённо спросил я. – Надеюсь я не один из этих единиц?
Мне уже порядком надоело играть в эти игры, но из любопытства я решил выслушать это “мистическое явление”.
–Мне нужен был ты, – ответил голос. – Ты, и твоя жена.
–Жена? – переспросил я, вздрогнув.
–Да, – подтвердил голос. – Борьба в её душе увенчалась победой, а потому она присоединилась к видящим. Теперь твоя очередь.
–Я…вижу, – ответил я ехидно. – Как меня неумело водят за нос!
–Перед тем, как я прикоснусь к тебе своей озаряющей ладонью, позволь представиться, – говорил голос, словно бы перемещаясь по храму.
Было странно общаться с тем, кого и видно-то не было. А уж тем более было странно ощущать этот голос, как будто идущий изнутри. Но, может быть, изобретательный мозг способен и не на такие проделки, так что всё это ещё не повод падать ниц, лобызая грязный пол.
–Давно пора! – укоризненно отозвался я.
–Мне нравится твой величественный характер, кузнец! Твоя львиная храбрость! – отозвался голос. – Ты достоин своего положения!
Что бы этот голос ни говорил про храбрость, но чувствовал я себя довольно неуютно.
–Я того же мнения! – не без гордости ответил я. – Только знай, что жить этому сборищу безумцев осталось не долго – я вот-вот вышвырну всех вон. И будешь тут сам с собой общаться.
–Этот культ, – как будто с усмешкой произнёс мой таинственный собеседник. – Не что иное, как нелепая попытка опьянённого дурманом разума возвеличить себя средь остальных.
–Вот как? – изумился я. – А я-то думал, что ты станешь меня уговаривать оставить всё, как есть.
–Не буду, – парировал голос. – Ты сам примешь решение, после того, как мы познакомимся.
–Ладно, – с безразличием пожал плечами я. – Лучше скажи мне, о голос из темноты, что случилось с Урсланом?
–Его время ушло, – ответил он, игнорируя мой тон. – Только и всего.
В то, что мой разговор имел характер Божественного откровения, верилось всё меньше и меньше. Однако общение с этим таинственным собеседником стало мало-помалу забавлять меня.
Тишина разлилась по залу. Прошла минута и мне уже показалось, что больше я ничего не услышу. Я даже немного огорчился.
–У меня множество имён, – прервал молчание голос. – Но ты можешь звать меня Мрак.
–Мрак? – удивился я.
–Я есть нечто больше, чем просто тень в углах этого храма, – продолжил он. – Нечто большее, чем ночные сумерки. Нечто большее, чем отсутствие света. Я – извечное, я – изначальное, я – неизменное!
Его голос вдруг возвысился до грома, и эхом разлетелся по всему залу, словно осколки льда. Внезапный порыв ветра заставил вжаться меня в кресло, все свечи внезапно потухли, оставляя меня почти в кромешной тьме. Мне показалось, что стёкла в храме задрожали от его голоса. В этот момент я не на шутку испугался. Если это были и фокусы, то они были весьма эффектны.
–А меня Бельмондом звать, – мой не слишком ровный голос прервал нахлынувшую тишину.
–О, я хорошо тебя знаю, – ответил Мрак. – Готов ли ты, Бельмонд?
–Готов к чему? – уточнил я.
–Ты должен поверить мне, довериться мне, – ответил он. – Я покажу тебе первого пророка моей воли. Первого из трёх.
Холод внезапно прокатился по моему телу. То, о чём так распинался старик – это ведь не могло быть правдой!
–Я покажу тебе его, – продолжил Мрак, играясь тональностью своего голоса. – Его, и многое другое, что бы развеять все твои сомнения.
–Показывай! – нахмурился я, ожидая, что передо мной вдруг возникнет неприглядный образ мертвеца. Ведь, судя по молве, его убили.
–Но сначала, – проговорил он. – Ты должен впустить меня.
–Что? – я захлопал глазами, совершенно сбитый с толку. – Ты что, снаружи?
–Да, – подтвердил Мрак. – Но я хочу войти. Впусти меня в своё сердце, Бельмонд, и сомнений больше не останется.
Минуты потекли долгой чередой. Я думал над словами голоса. Что он имел в виду? Может быть, это очередной глупый ритуал? Впрочем, над моим сердцем не властен никто, кроме Илизары, а потому…
–Согласен, – с тревогой услышал я собственный голос.
Глава 18
“Так больно и так страшно”.
Бельмонд.
“Я ещё даже не начинал”.
Мрак.
То, что произошло со мной после моих слов трудно описать. Меня словно бы пронзил ледяной ветер насквозь. От боли и ужаса я подскочил с кресла и чуть не свалился вниз. В моём сознании стали происходить страшные перемены. На меня обрушилась темнота. Я в ужасе озирался по сторонам, и мне казалось, что я ослеп.
Но это было не так. Я понял это, когда увидел какое-то движение. Тьма, густая и тягучая, клубилась перед моими глазами.
Всё тело покрылось мурашками, мои ноги подкосились.
И вдруг я ощутил чьё-то явное присутствие и… прозрел. Перед моими глазами словно вспыхнули великое множество владений Мрака. Я видел каждый тёмный закуток, каждый тёмный подвал, каждый пустой дом. Я видел это всё так, словно бы это было передо мной. Я видел всё это, и кое-что ещё. К местам этим тянулись тонкие нити. Многие из них были совсем тёмные, но некоторые имели другой, серый цвет. Я вдруг понял, что могу ими воспользоваться, если у меня будет достаточно сил. Теперь могу.
–Видишь? – раздался удовлетворённый голос Мрака. – Я не склонен обманывать.
–Да, – мои глаза и рот всё ещё были широко открыты.
–Я обещал показать тебе первого пророка, – сказал Мрак. – Смотри же.
И вдруг передо мной стал вырисовываться мрачный пейзаж. Под ярко сияющей луной простёрлась тёмная гладь воды. Там, вдалеке от берега я увидел чёрный замок, со всех сторон которого обступили могучие деревья. И хотя замок был вдалеке, мои глаза могли рассмотреть всё в мельчайших деталях. Стены замка были чёрными, словно смола, на окнах виднелись решётки. Он был высок, и, словно бы, пронзал само небо своим шпилем. В некоторых окнах горел тусклый свет. Замок нельзя было назвать изысканным, это была достаточно грубая и скорая работа неизвестных мастеров, однако… Однако этот замок величественно возвышался над водой, и неописуемое чувство тревоги при взгляде на него не покидало меня. Может быть, это было лишь следствием моего потрясения.
Но небо! Вот что следовало бы описать в первую очередь. Кроме полной, не в меру огромной луны, проливающей свой призрачный свет на воду, перед моим взором предстали яркие созвездия, равных которым я никогда не видел. Они сияли, словно изумруды, столь далёкие и холодные, но величественные и прекрасные. Таких звёзд на нашем небе не бывало никогда! Сердце моё сжалось при виде этой невероятной картины.
Но что-то было ещё. Я снова ощутил, чьё-то ледяное присутствие. И это был не Мрак. Мои глаза стали лихорадочно всматриваться в стены замка и вдруг…
Вдруг я увидел его. Пророка, при виде на которого меня бросило в холодный пот.
Что мог я ожидать от внешности того, кого называли пророком? Я полагал, что это будет доблестный и решительный человек. Что на его лице будет отпечаток мудрости, а руки крепки, словно сталь. Что он будет высок, словно герой из легенд, с шикарной бородой, и не менее шикарными усами. Что глаза его будут сиять. Если честно, я ожидал узреть в тёмном окне шпиля кого-то, вроде меня.
Но увидел я там нечто другое. Взгляд этого существа и правда сиял, но не от избытка чувств или мудрости. Глаза этого чудовища горели тёмно красным цветом, а его тело…
Тело его было огромных размеров, в несколько раз превосходящих даже самых крепких мужчин в городе. Его силуэт переливался тёмной дымкой, словно бы тьма вокруг него была живой. Светлые золотые линии иногда посверкивали внутри его силуэта, обрисовывая контуры его сумрачных доспехов. В руках пророк держал огромный полуторный меч, равный которому я не видел никогда. Тьма пылала на его лезвии, а золотой эфес был богато украшен драгоценными камнями. Пророк смотрел мне в глаза.
И тут меня словно пронзило стрелой, прямо в сердце. Я хотел закричать от боли и ужаса, но не смог. Устоять было невозможно, и я упал вниз. Перед моим взором пронеслись картины из моей молодости и юности. Смерть показалась мне не таким уж и плохим выходом.
Но я не умер. Ужас того дня не был милосердным ко мне. Не мог же я тогда знать, что других путей к сердцу, кроме как через страх и страдания, у Мрака не было.
Я думал, что моё сознание угаснет, словно свеча на зимнем ветру, но вместо этого я снова увидел пророка. Его силуэт и горящие глаза неотрывно смотрели на меня. И к своему ужасу, я понял, что тот приближался. Замок остался далеко позади, а пророк теперь медленно шёл ко мне по тёмной дороге, с гигантским мечом на перевес.
Вдруг он оказался прямо передо мной, и мне захотелось кричать от ужаса. Тёмные блики окутывали пророка, и как будто, плоть его была не совсем настоящей. Мне показалось, что передо мной стоит призрак самой смерти. Однако я заметил, что могу видеть сквозь него. Вопреки ожиданиям, моя боль отступала.
Пророк вдруг протянул мне руку, его меч в другой руке посверкивал в полумраке.
Я протянул руку в ответ, сильно рассчитывая на то, что я попросту спятил, и сейчас моя рука пройдёт сквозь эфемерную лапищу тёмного существа. Но этого не случилось. Его мощная и когтистая рука сжала мою руку и резко дёрнула, помогая мне встать.
От той боли, что была ещё минуту назад, не осталось и следа. Я смотрел снизу вверх, в тёмные горящие глаза пророка, и страх стал отступать.
Он повёл рукой, что держала меч, и тот вдруг исчез. Затем он вытянул ко мне свои длинные руки, и я ощутил нечто странное. Моё тело вдруг оторвалось от пола.
Новый страх боролся во мне с восхищением, и последнее взяло верх. Моё тело медленно поднималось вверх. Пророк сделал некий жест рукой, и меня плавно потянуло назад.
Вдруг его руки резко опустились, и мой полёт сразу же оборвался. Оказалось, падать было не далеко. Подо мной было кресло. Видимо, таким образом пророк дал мне понять, что он разделяет мнение Мрака о моём положении. И пока я оглядывался, его пугающий силуэт исчез. Пропало и виденье далёких владений. Но теперь я знал, как вновь увидеть, а может даже, и воспользоваться ими.
Я сидел во тьме, и чувство эйфории постепенно наполняло меня. Но не только это чувство разливалось по моему телу. Я ощутил, что Мрак поделился со мной своим могуществом. Я почувствовал себя птицей, в первый раз расправив крылья, и взлетев. Все вопросы и ответы сложились в невероятную картину истины. Я улыбался, теперь мои сомнения казались мне глупостью.
В комнату ворвались “мои дети”, только теперь осмелившись на такую дерзость. Они заполонили зал, словно муравьи. Видя их бледные лица и вытаращенные глаза, я понял, что, может быть, внутренние потрясения не смогли остаться без внешних метаморфоз.
Тишина гуляла по храму. Я медленно обводил взглядом зал, и остановился на сундуке, что был закрыт под замком в моей кузнице. В нём я хранил дедовский молот.
Я потянул за нить, что вела к нему, и в моей открытой ладони оказался мой молот. Я оглядел его, а затем поставил к своим ногам.
Вдруг я заметил, что из сумрака в нашем доме за мной с улыбкой наблюдает Илизара. Я улыбнулся ей в ответ.
И словно бы по мановению руки, силуэты в фиолетовых мантиях рухнули на колени и склонили головы.
