Сергей Афанасьев
Бугринская арка
9
Всю дорогу они молчали. Девушка держала его под руку, но держала очень уж осторожно, подчеркнуто стараясь не касаться его своим телом. Оба заметно волновались.
Они медленно поднялись по оставшимся немногочисленным ступенькам. Вышли на простор напряженной транспортной точки, называемой "Речной вокзал".
Здесь Илья повернул налево. Подвел к сплошь стеклянному кафе. Галантно открыл такую же стеклянную дверцу. С палящего солнца и горячего асфальта они вошли внутрь, тут же оказавшись в долгожданном теньке и приятной прохладе кондиционеров. Замерли на пороге. Настя неуверенно, но быстро осмотрела помещение, оценивая обстановку, посетителей-женщин, их одежду, и сравнивая ее со своей.
К ним тут же направилась девушка-распорядитель в белых перчатках.
И пока она приближалась, Илья быстро оглядел помещение – нет ли знакомых лиц по его прошлой жизни. Такие лица не обозначились, но он вполне понимал, что это еще ничего не значит.
– Нам бы столик подальше, – опережая подходящую девушку, произнес Илья. – Чтобы мало кого видеть.
Девица-распорядитель тут же кивнула, поворачиваясь к ним спиной и ведя за собой, а Настя почему-то покраснела.
Процессия остановилась возле дальнего столика за фикусом.
– Присаживайтесь, – сказала девушка, зачем-то еще указав рукой в белой перчатке, словно столов в этом углу было очень много. – Ваш официант к вам сейчас подойдет.
И, развернувшись, она также степенно удалилась с гордо выпрямленной спинкой.
И Илья невольно посмотрел ей вслед, начав представлять себе яркие картины, но, впрочем, быстро одернул себя.
У стола стояли небольшие диванчики и Илье не потребовалось отодвигать-пододвигать стул свой избраннице.
Сели напротив друг друга.
Работа многочисленных кондиционеров приятно охлаждала тело.
Оба нерешительно замялись, понимая, что надо бы что-то говорить, но вот что – не знал ни один из них. И поэтому Настя задумчиво разглаживала белую салфетку под подставкой со специями, а Илья сосредоточено рассматривал вид за окном, которым, впрочем, являлась вся стена кафе, а там дальше – улица Большевистская, метро напротив, многочисленные магазины…
Разряжая неловкость к ним подошла девушка-официант, поздоровалась, выложила два внушительных фолианта. Выжидательно замерла в почтительной позе, и Илья почему-то тут же представил ролевую игру с этой девицей. И тут же снова решительно потряс головой, прогоняя ненужное наваждение – нельзя думать о других, когда сопровождаешь девушку. Это неправильно. Да что греха таить – это просто отвратительно! К тому же девушки это сразу почувствуют.
– Если можно, прямо сейчас холодного Хайникена, – произнес он и вопросительно посмотрел на Настю. И она, все еще чем-то смущенная, неуверенно кивнула. – Две порции. А мы пока полистаем.
Официантка кивнула и также степенно испарилась.
Держа перед собой толстый фолиант и раскрыв его ровно на середине, Илья поверх страниц с интересом смотрел на Настю.
Судя по ее глазам – она невольно погрузилась во все эти наименования, реально прочитывая каждый пункт.
Мужики – сволочи, – со злостью подумал он. – Ведь явно ее еще ни разу не водили в подобные заведения, не говоря уже о более серьезных. А ведь она явно достойна этого! Или, скорее всего, те хотели от нее того, чего она не могла им дать?
Илья поморщился. Теперь моя задача, чтобы она в моих словах и поступках не заподозрила того же самого.
Собственно меню Илья не читал – он и так знал, что здесь можно заказать. Из нормального.
Но он добросовестно и очень шумно листал странички, тем не менее, продолжая наблюдать за девушкой поверх кулинарного фолианта.
А она реально с интересом просматривала большие страницы. Причем – тщательно. Причем – все.
И такой жуткий интерес на лице, что Илье стало неловко. И уже неловко стало наблюдать, как лихорадочно бегают ее глаза по страницам. Как она явно пытается запомнить какие-то пункты, но потом вдруг заменяет этот пункт на другой, а потом появляется что-то еще и она, верная своей скромности – не напрягать кавалера – пытается как-то все это утрясти, и в итоге, досадливо поморщившись, от чего-то отказывается.
С одной стороны Илье было жалко, но с другой стороны свои наручные часы он здесь уже заложил – в свой первый день, пытаясь споить певицу, которая рано приехала в "Венецию". Впрочем, часы он вернул, а вот споить – не удалось. Он и так знал, что женщины пьянеют гораздо позже мужиков. Но – захотелось попробовать!.. Ну и убедился – это действительно так. Если женщину вдруг развозит, то скорее всего – она просто специально поддалась.
Принесли пиво.
Девушка в белом переднике акуратно составила холодные бокалы с подноса на стол. Посмотрела на Илью – он отрицательно покачал головой. И она тут же удалилась. И на этот раз он напрягшись, не стал смотреть ей в след, а с радостью ухватился за бокал, с огромным наслаждением впитывая его холод в себя и мысленно представляя, как он пьет этот напиток и как холод входит в его тело.
Настя также последовала его примеру. Впрочем свой бокал она взяла как-то уж неуверенно.
– Не хочешь – не пей, – сказал Илья.
Девушка быстро посмотрела на него. Чуть заметно кивнула, вернула бокал на стол.
А Илья радостно приложился к своему, с огромным наслаждением ощущая, как холод проникает в каждую клетку его сильно нагретого тела.
Сходу выпил пол бокала. Оторвался, выдыхая воздух, а потом снова припал.
Его бокал быстро опустел и Илья с сожалением поставил его на стол, неуверенно поглядев на бокал Насти. Но тут же отбросил эту идею.
Снова возникла неловкая пауза. Илья видел, как Настя, быстро взглянув на него, напрягшись, хотела что-то сказать, но тут же передумала, слегка покраснев и переключившись на меню.
А Илья снова повернулся к окну-стене, невольно радуясь тому, что вот он сидит в прохладе, а все эти люди снаружи ходят по раскаленному пеклу.
Незаметно приблизилась официантка. Замерла почтительно.
Настя быстро покосилась на Илью. Неуверенно улыбнулась. Меню у нее было уже закрытым, но внутри она держала пальцы на соответствующих страницах.
Илья кивнул – заказывай, и она тут же раскрыла свой фолиант на первой закладке.
– Мне, пожалуйста, котлету по-киевски. С пюре, – волнуясь, произнесла она, украдкой глянув на Илью – не возмущается ли ее кавалер от такого заказа? Но Илья только улыбнулся, и она перевернула меню на следующую закладку.
– И вот этот вот салат, – указала она пальцем.
Официантка слегка наклонилась, сощурив глаза, внимательно посмотрела, кивнула, быстро помечая в своем блокноте.
Настя снова перевернула страницы. Быстро нашла то, что ей приглянулось.
– И вот морс облепиховый.
Официантка снова быстро чиркнула в блокноте.
– Ну, наверное, все, – продолжая волноваться, закончила Настя, закрывая меню, и снова неуверенно посмотрела на Илью. И он снова улыбнулся ей, отодвигая от себя свой фолиант.
– Мне… – решительно начал он. – Шашлык из курицы. Аджику. И вино "Лыхны" два бокала по триста грамм.
Официантка кивнула и быстро удалилась.
– Вино? – тихо произнесла девушка, почему-то смутившись. – Днем?
– Французы его пьют прямо с утра, – заметил Илья, пожав плечами. Она, наверное, подумала, что я хочу ее споить, мелькнула мысль. – Для них это – часть еды.
Он улыбнулся сидевшей напротив девушке.
– Почувствуем себя в Сант-Тропе, – весело предложил Илья. – Тем более жара стоит как раз подходящая.
10
Они весело смеялись, приближаясь к Палатке-54. Заметив свою подругу, Настя быстро посерьезнела, убрав руку с локтя Ильи. Замолчали. Несколько шагов они прошли в тишине, но, не удержавшись, Настя фыркнула, прикрывая рот ладошкой. Фыркнул и Илья. Ему действительно было смешно.
Приблизились к палатке. Глядя на хмуро-вопросительное лицо свой подруги, Настя снова засмеялась, судорожно пытаясь удержать смех. Но это ей плохо удалось. Невольно засмеялся и Илья. Елизавета с удивлением посмотрела сначала на свою подругу, потом – на Илью. И Настя с Ильей, посмотрев друг на друга, снова рассмеялись.
– И что это значит? – требовательно поинтересовалась Лиза.
Парочка снова рассмеялась.
– Ничего, ничего! – весело ответила Настя. – Все нормально.
– Ну все – пока-пока! – радостно провозгласил Илья, пятясь и махая рукой. – Мне надо работать.
– Пока, – помахала Настя, полуобернувшись, и ее подруга с удивлением посмотрела на нее.
На обратном пути, проходя мимо квадроциклов, он увидел Артема, который играл в нарды с абреком – клиентов у них тоже не было.
Приблизился, чтобы поздороваться – после всего произошедшего было уже неудобно махать издалека.
– Привет, – сказал он, подходя и протягивая руку.
– Привет, – сказали ему и пожали в ответ.
– Как жизнь, дорогой, как дела? – весело поинтересовался Шамиль.
– Да все нормально, – отмахнулся Илья. – А у вас как?
– Как видишь, лучше не бывает! – засмеялся абрек, в то время как Артем сгребал кубики с коричневой доски.
Илья пожал плечами. Вроде все формальности выполнены, можно уже и уходить.
И тут он с удивлением заметил, что они играют как-то странно. Вот Артем кинул кубики, походил, следом походил и Шамиль. Потом абрек кинул кубики, походил, и следом походил Артем.
– Какие-то странные у вас нарды? – невольно заметил Илья. – Никогда о таких правилах не слышал.
Шамиль, покосившись, весело ухмыльнулся.
– Это – справедливые нарды. Мы сами придумали, – радостно заметил он, в то время, как Артем сосредоточенно думал над своим ходом.
Илья пожал плечами, искренне поразившись глубине их страданий от безделья.
– Удачи, – сказал он, быстро отходя – паренек из 360 явно уже рвет и мечет – придется проставиться и ему.
11
Несмотря на жару, народу на набережной становилось все больше и больше – возможно, в предвкушении скорого вечера. Но к Илье никто не подходил, и поэтому он, скучая в тени навеса, неторопливо жевал хот-дог и думал об официантке, о том, что скоро она появится в кафе, об их предстоящей встрече после работы. Он был почему-то твердо уверен – сегодня она также придет. И он все жалел, что не взял ее номера телефона – так бы поболтали о разных пустяках, время бы скороталось.
– Маша, может в другой раз? – вдруг услышал Илья, откусывая нагревшуюся на солнце сосиску.
Растерянно поднял глаза. Все те же – папа с дочкой. Илья чуть не подавился. Быстро завернул хот-дог в полиэтиленовой пакет. Положил рядом с коробкой наград.
– Маша, может лучше на качелях? – предложил папа, виновато поглядывая на Илью.
– Нет, – упрямо покачал головой карапуз. – Я хочу выиграть.
– Так ведь выиграла уже, – возразил папа, снова виновато посмотрев на Илью.
Маленькая девочка еще более упрямо посмотрела на папу.
– Я хочу выиграть главный приз!
Мужчины невольно улыбнулись.
Папа вздохнул, снова посмотрел на Илью, виновато пожал плечами. Тот солидарно пожал плечами в ответ. Папа протянул ему универсальный квиток – на аттракционы которые стоят одинаково.
Илья положил его в коробку и протянул девочке дротики.
Не по годам серьезная девочка решительно зажала их в левой руке. Подошла к знакомой черте, поставив носок левого сандалика впритык. Какое-то время она старательно примерялась, чтобы носок касался черты, но не заползал за нее, буквально вымеривая по миллиметру.
Илья только подивился такому отношению и посочувствовал папаше.
Наконец девочка решительно посмотрела на щит с шариками.
– Старайся кидать в самый верх щита, – наклонившись к ней, напомнил Илья.
И девочка, даже не покосившись, серьезно кивнула, полностью сосредоточившись на стрельбе.
Илья только в удивлении покачал головой, снова сочувственно посмотрев на папашу, и тот только виновато развел руками – мол, сами мучаемся!
Между тем девочка напряглась, отведя руку чуть назад. Бросила. Лопнул шарик! Ее папа и Илья невольно посмотрели друг на друга.
Напряженная девочка сосредоточенно взяла из левой руки второй дротик. Приподняла, прицеливаясь. Снова бросила. Снова – хлопок. И Илья снова переглянулся с волнующимся за ребенка папашей.
А девочка взяла третий дротик. Нахмурилась, что-то вымеривая. Подняла пухлую ручонку. Подалась вперед, резко кидая – третий хлопок!
Молодец! – невольно похвалил ее Илья. Но – про себя. Не стал лишними возгласами отвлекать, а то потом еще обидится на него. А ему этого не хотелось. Почему-то хотелось, чтобы эта вот девчушка думала о нем исключительно хорошо.
По-прежнему сосредоточенная девочка взяла следующий дротик. Снова тщательно примерилась. Снова замерла, подавшись назад. И вдруг – резкий рывок вперед и бросок. И снова – хлопок! Мужчины снова переглянулись – с явным облегчением.
Пятый дротик вышиб шарик в самой середине, и мужчины переглянулись уже более многозначительно.
И вот – последний бросок. Не по годам серьезная девочка неторопливо переложила в правую руку последний дротик. Замерла, прицеливаясь. А потом, побледнев, что-то быстро прошептала, словно молитву, резко подавшись вперед и махнув рукой…
Мужчины замерли.
Дротик, описав дугу, звучно воткнулся в деревянную перегородку, мелко задрожав оперением.
Вздрогнули и папа с Ильей, снова посмотрев друг на друга. Уже – расстроенно. Причем – искренно.
Блин, как же жалко! – подумал Илья, глядя на то, как резко меняется лицо маленькой, но чрезвычайно серьезной девочки.
Видя, как на детском лице ручьями появляются слезы, и как из нахмуренного и старательно-сосредоточенного это лицо превращается в растерянно-расстроенное, Илья просто замер, прекрасно понимая, что с детьми он общаться не умеет, и что конкретно нужно говорить в данной ситуации он точно не знает. Поэтому и промолчал, мучительно проглотив какой-то застрявший в горле комок.
Между тем девочка, замерев у меловой черты, вдруг резко прижала кулачки к своим глазам, замерла, мелко подрагивая.
Ее папа быстро подошел к ней, прижал к себе, поглаживая по головке.
– Ну, Маня, – сам чуть не плача, говорил он. – Ну это всего лишь игра… Сегодня проиграла… Завтра – выиграешь… Или наоборот.
Илья, глядя на них, предварительно кашлянул.
– За пять шаров у нас полагается суперприз. – И можно из коробки выбрать целых три приза!
И он, стараясь быть вполне радостным, посмотрел на девочку. Девочка какое-то время терла свои глазки, подрагивая. Потом, убрав кулачки, посмотрела на Илью.
– Из синей коробки ты можешь выбрать целых три подарка, – заверил он ее.
И мокрая глазами девочка радостно засветилась. Неуверенно подошла к столику.
А Илья отошел чуть в сторонку, чтобы не мешать.
А вот интересно, подумал он. Если бы я сдал ей ноутбук, как бы к этому отнеслась хозяйка?
И он только усмехнулся.
12
Вот, наконец, наступил и вечер. Чего не скажешь о солнце. Все такое же пекло. Причем в Новосибирске солнце летом светит до одиннадцати вечера.
Разморенный жарой Илья только вздохнул – пиво уже закончилось, а холодного хотелось все сильнее и сильнее. Но еще более хотелось видеть официантку, ощутить под рукой ее тело, целовать ее губы…
– Что за херня? – вдруг услышал он.
Резко выпрямился на стуле.
Его хозяйка пренебрежительно рассматривала квитки.
– Эту прибыль даже на мороженное не потратишь?! Ты чем здесь занимался, мудак!
И Илья решительно опустил полог и резко пригнул хозяйку к полке с призами. И она, пока он стягивал с нее трусы, нашла в коробке шарик и быстро запихнула себе в рот.
– Ну смотри, – поправляя юбку и кидая деньги на стол, произнесла хозяйка аттракциона, криво усмехаясь. – Трахальщиков у нас вполне хватает. Их даже с избытком. Так что не зарывайся.
Она пристально посмотрела на Илью – он глаз не отводил от нее и даже не моргал – поморщилась и решительно приподняла полог, выходя наружу.
Илья презрительно посмотрел ей в след. Глядя на ее обтянутую задницу он почему-то представил, как дерет ее анально, сжав ее шею руками, и как она, задыхаясь, в страхе визжит и захлебывается с выпученными глазами и широко разинутым ртом.
Впрочем, удовольствие эта картина ему не принесла.
Что за фигня? – грустно подумал он. – Ни ее изнасилование, ни убийство не принесут никакого удовлетворения!
Дождавшись, когда хозяйка скрылась из виду, Илья быстро прибрал свой аттракцион и решительно направился в кафе напротив, по дороге с удивлением поймав себя на том, что старательно приглаживает волосы пятерней.
13
К счастью его столик был свободен и Илья быстро присел на лавку, радостно глядя на ярко освещенную солнцем арку. Замер, в нетерпении дожидаясь официантки. Причем – ну в очень сильном нетерпении, постоянно оглядывая зал. Впрочем, она не заставила себя ждать.
Илья заметил ее издали. Девушка вышла из служебного помещения, левой рукой прижимая к себе меню, а правой неторопливо поправлял одежду. Она явно еще не знала, к кому идет, и у Ильи мурашки радостно побежали по телу – ведь это она идет к нему! И они встретятся глазами! И мгновенно обменяются эротическими мыслями! Такими, от которых и сам процесс потускнеет!
Молоденькая официантка быстро подошла, улыбаясь. Невольно заулыбался и он, любуясь ее походкой и фигурой.
– Заказ? – ласково прошептала она, соблазнительно блестя глазами.
– Тебя, – также тихо прошептал он, блестя глазами еще сильнее.
– Это будет позже, – прошептала она одними губами, улыбаясь так, что ему захотелось овладеть ею прямо сейчас. – А пока – скажите хоть что-нибудь, – подчеркнуто обращаясь на "вы", произнесла она уже громче, многозначительно выгибая тонкие брови и вопросительно-соблазнительно посмотрев на своего клиента.
И Илья, чувствуя как у него в штанах стремительно все напрягается, да так, что аж зазвенело от натуги, с большим трудом удержал себя.
– Два Невского и фисташки, – кое-как выдавил он, потея, и официантка ему только ободряюще улыбнулась
Резко развернувшись и лихо крутанув попкой напоследок, она ушла от него с легкой улыбкой, неторопливо и очень уж соблазнительно покачивая бедрами. А он еще долго смотрел ей вслед, впитывая в себя ее всю – фигуру, походку, мягкие движения ее упругих ягодиц, стройные длинные ноги, гордую осанку, прическу… И с каждым ее шагом он млел все сильнее и сильнее.
Но вот она скрылась, и Илья замер за своим столом, к своему удивлению не зная, что делать дальше – ведь раньше такого никогда не было!
Немного подумав, он расслабленно откинулся на спинку лавки, по привычке глядя на арку.
Огромаднейшая красная дуга и вертикальные канаты-стропила бросались в глаза, привлекая к себе внимание. Вот так вот здесь будет маяться народ, будет потягивать пиво, а эта арка будет вечно маячить на горизонте. И даже изменится этот пивбар, сменится на что-то другое, изменятся и аттракционы, и сама набережная, а арка по-прежнему будет возвышаться, сопутствуя по жизни многим поколениям новосибирцев. На ее фоне будут встречаться влюбленные, будут и расставания, взрослые родители будут показывать своим детям, где они познакомились друг с другом (на фоне арки конечно же!), а потом их дети, повзрослевшие в свою очередь, также будут встречаться здесь на набережнйо или гулять по ней уже со своими детьми, и арка постоянно будет у них на виду.
Но вот снова появилась официантка, тут же испарив все его думы. Он выпрямился за столом, радостно улыбаясь. Но девушка, неся поднос, чуть задержалась возле, слегка присев и выставив кружку пива и, многозначительно сверкнув в его сторону глазами, устремилась дальше – молодая, подтянутая, стройная, энергичная. Подошла к столу напротив. Принялась составлять с подноса, соблазнительно наклонившись. Он внимательно наблюдал за ней, представляя, как занимается с ней любовью. И именно в этой вот позе, и именно у стола.
Впрочем, действительно, выслушивая клиентов, она облокотилась на столик, выпятив попку и встав спиной как раз в сторону Ильи. И его тут же прошиб озноб – она ведь делает это только ради него!
И от этой мысли ему снова стало жарко.
Возвращаясь на кухню, официантка выбрала более длинный маршрут – чтобы пройти рядом с ним. Они быстро переглянулись, непроизвольно издав короткие смешки. И пока она проходила мимо, он строил ей глазки, подмигивал, изображал понятные только им малозаметные жесты.
Она только улыбалась, закатывала глаза, смущалась, фыркала, подчеркнуто строжилась.
Но вот она скрылась из поля его видимости, и Илья, ощущая, как бешено стучит его сердце, и как сильно его желание обернуться и посмотреть ей вслед – все-таки, как оказалось, ее хотелось видеть всегда и постоянно.
Но он, напрягшись, не стал оборачиваться, успокаивая себя мыслью, что ночью они будут вместе, она, улыбаясь, разденется, улыбаясь, ляжет на матрац, улыбаясь, приглашающе раздвинет ноги…
