Сергей Александрович Кузнецов
Права (статусы) прокурора
С 1 января 2013 г. вступил в силу Федеральный закон от 29 декабря 2010 г. № 433-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации». Данные изменения напрямую коснулись института кассационного пересмотра решений, принимаемых судами по уголовным делам, а в Уголовно-процессуальном кодексе РФ появилась новая глава 471 «Производство в суде кассационной инстанции».
Следует отметить, что Европейский суд по правам человека поспособствовал ускорению проведения реформы уголовного судопроизводства в нашей стране, так как продолжался рост количества обращений российских граждан в ЕСПЧ. Из данных статистики были очевидны повышенный спрос на использование такого способа защиты прав, предусмотренных Конституцией РФ, как межгосударственный орган по защите прав и свобод человека, и доверие к этому институту со стороны заявителей, направляющих жалобы против России (только в 2018 г. в ЕСПЧ поступило 12 000 жалоб против России). Чтобы как можно меньше жалоб доходило до Страсбурга, ЕСПЧ была предложена новая модель судопроизводства в России.
Законодателем при внесении новелл в российскую судебную систему за основу была взята континентальная система права. Именно французская модель кассации, будучи классическим образцом данного института, представляла особый интерес как прародительница всех остальных ее вариантов.
Необходимо отметить, что в названном Законе произошло ограничение возможности реализации функции обвинения прокурором, участвовавшим в деле на предыдущих стадиях.
В рамках данной статьи наибольший интерес представляют полномочия прокуроров по внесению кассационных представлений на судебное решение.
Так, в ст. 401.2 УПК РФ нет упоминания о государственном обвинителе как субъекте, которому принадлежит право внесения кассационного представления. Видимо, исключение государственного обвинителя из числа кассаторов обусловлено тем, что со вступлением приговора или иного судебного решения в законную силу спор по вопросам факта считается исчерпанным и, соответственно, начинает свое действие запрет поворота к худшему. В то же время в ч. 2 названной статьи в качестве кассаторов указываются Генеральный прокурор РФ и его заместители, а также прокурор субъекта РФ, приравненный к нему военный прокурор и их заместители. Понятно, что указанные субъекты при внесении кассационных представлений действуют в целях осуществления правозащитной функции прокуратуры, в интересах любого из участвовавших в деле лиц. Аналогичный порядок предусматривался и в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. Относительно этого порядка еще Н. В. Давыдов писал, что прокурор в кассационном производстве участвует не как сторона (обвинитель), а как представитель закона, действуя по образцу французского судопроизводства в интересах законности.
Следует отметить, что с участием прокуроров, например, в 2013 г. было рассмотрено 1847 уголовных дел, а в 2014 г. – 49322. В 2013 г. принесено 1825 кассационных представлений (без отозванных) и 3079 в 2014 г. Из них в 2013 г. удовлетворено 971 кассационное представление (в лицах), в 2014 г. – 2291. При этом статистика год от года растет.
Если же взять статистику особого порядка, то доля применения особого порядка по делам, где он возможен, действительно уменьшилась (в 2018 году – 65,2 %, в первом полугодии 2019-го – 60,5 %). Одновременно несколько снизилась скорость прохождения дел: в первой половине 2019 года суды рассмотрели на 2 % меньше в долях от поступивших (93,7 % против 95,6 % в первой половине 2018-го) при общем снижении количества потока дел.
Ранее в ст. 402 УПК РФ указывалось, что надзорное представление на приговор, вступивший в законную силу, вправе принести прокурор. При этом не конкретизировалось, какой именно прокурор. Перечень прокуроров, которые вправе внести надзорные представления, определялся приказом Генерального прокурора РФ от 11 февраля 2003 г. № 10 «Об участии прокуроров в надзорной стадии уголовного судопроизводства», где в п. 3 указывалось, что надзорные представления в президиумы верховных судов республик, краевых, областных судов, судов городов федерального значения, судов автономной области и автономных округов вправе вносить прокуроры субъектов РФ и их заместители. Эта же норма содержалась и в п. 117 приказа Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 г. «Об участии прокурора в судебных стадиях уголовного судопроизводства» (оба приказа утратили силу). В настоящее время перечень прокуроров, имеющих право принести кассационные представления, содержится в ст. 4012 УПК РФ.
Если обратиться к Федеральному закону от 17 января 1992 г. № 2202 «О прокуратуре Российской Федерации», то государственный обвинитель или вышестоящий прокурор по смыслу ст. 36 этого Закона обращаются в суд апелляционной или кассационной инстанции с представлением на приговор или иное судебное решение суда нижестоящей инстанции, если по их убеждению оно вынесено незаконно, необоснованно или несправедливо.
По смыслу п. 31 ст. 5 УПК РФ под вышестоящим прокурором следует понимать вышестоящего по должности по отношению к государственному обвинителю прокурора (его заместителя), наделенного в соответствии со ст. 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» полномочиями по принесению представлений на судебные решения. Отсюда следует, что если государственное обвинение поддерживал помощник прокурора, то представление может принести как он сам, так и руководитель прокуратуры или его заместитель. Это правило действует в суде апелляционной инстанции (ст. 389.3 УПК РФ).
Представляется логичным и в суде кассационной инстанции сохранить это право государственных обвинителей и вышестоящих прокуроров.
По нашему мнению, государственный обвинитель, участвовавший в суде апелляционной инстанции (предварительно изучивший дело), по сути, мог бы подготовить вышестоящему прокурору все необходимые документы и кассационное представление по данному делу. Так как именно этот государственный обвинитель, как никто другой, лучше подготовлен к внесению данного представления.
Приведем несколько примеров из практики.
Отмена приговора и возвращение дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ в связи с несоблюдением особенностей производства по уголовному делу в отношении отдельной категории лиц (гл. 52 УПК РФ).
Приговором Люблинского районного суда г. Москвы от 11 февраля 2014 г. с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции, С. С. Цуприк, ранее несудимый, осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ к трем годам четырем месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. Этим же приговором Цуприк оправдан по ч. 1 ст. 222 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления. Приговором также осуждены А. В. Моисеев и А. А. Каменецкий. Уголовное дело возбуждено 7 июля 2013 г. в отношении А. В. Моисеева и неустановленных лиц по ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 327 УК РФ.
Из объяснений С. С. Цуприка, данных им 7 июля 2013 г., усматривается, что он, работая прокурором, написал заявление об увольнении, но официальный приказ об увольнении не подписывал. Кроме того, в материалах уголовного дела имеются протокол задержания С. С. Цуприка 8 июля 2013 г. в 21.30, приказ об увольнении Цуприка – прокурора отдела по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью в аппарате ГУВД Московской области управления по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью органов внутренних дел и юстиции прокуратуры Московской области от 8 июля 2013 г.
Однако материалами уголовного дела подтверждено, что Цуприк фактически задержан 6 июля 2013 г., в том числе в резолютивной части приговора срок его отбывания под стражей исчислялся с указанной даты.
При таких обстоятельствах, учитывая установленный судом первой инстанции факт задержания С. С. Цуприка 6 июля 2013 г., т. е. до возбуждения уголовного дела и увольнения С. С. Цуприка из органов прокуратуры, президиум Московского городского суда пришел к выводу о несоблюдении органами предварительного следствия по уголовному делу положений ст. 448–449 УПК РФ, повлекшем нарушение гарантированных процессуальным законом прав С. С. Цуприка и недопустимость собранных доказательств по делу.
Оснований для отмены судебных решений в части оправдания Цуприка по ч. 1 ст. 222 УК РФ по делу президиум не усмотрел.
Постановлением президиума Московского городского суда от 7 ноября 2014 г. кассационная и дополнительная жалобы осужденного Цуприка удовлетворены. Приговор Люблинского районного суда г. Москвы от 11 февраля 2014 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 18 июня 2014 г. в отношении С. С. Цуприка в части его осуждения по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ отменены, уголовное дело возвращено прокурору ЮВАО г. Москвы в порядке ст. 237 УПК РФ. В данном случае отмена приговора и возвращение дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ в связи с несоблюдением особенностей производства по уголовному делу в отношении отдельной категории лиц (гл. 52 УПК РФ) было следствием невнимательности к материалам дела и неподготовленности прокурора.
Создание условий для совершения разбойного нападения повлекло переквалификацию действий осужденного на ч. 1 ст. 30 УК РФ.
Приговором Перовского районного суда г. Москвы от 24 декабря 2013 г. с учетом апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 22 мая 2014 г. Р. О. о. Сафаров осужден по ч. 3 ст. 162 УК РФ к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима. Этим же приговором осуждены Н. Н. о. Акбаров, Х. С. о. Гасанов, И. Р. о. Гурбанов.
Сафаров, Акбаров, Гасанов и Гурбанов 27 ноября 2012 г. около 10 часов приехали по адресу: г. Москва, шоссе Энтузиастов, корп. 1, д. 96 и стали ожидать Ш. Э. Халимметова в целях совершения на него нападения. При осуществлении наблюдения за окружающей обстановкой Сафаров был задержан сотрудниками полиции, которым заранее стало известно о готовящемся преступлении. Через непродолжительное время Акбаров, Гасанов и Гурбанов с целью завладения денежными средствами в крупном размере, угрожая применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, используя в качестве оружия нож и электрошокер, напали на Халимметова, после чего также были задержаны сотрудниками полиции.
Из установленных судом обстоятельств преступного деяния усматривается, что Р. О. о. Сафаров, вступив в предварительный преступный сговор с иными лицами на совершение преступления, разработав совместно с ними план и распределив роли, приискав орудия преступления нож и электрошокер, осуществляя наблюдение за окружающей обстановкой непосредственно перед нападением на потерпевшего, умышленно создал условия для совершения разбойного нападения, однако участия в совершении преступления он не принимал, поскольку его действия были пресечены сотрудниками полиции.
Согласно ст. 29, 30 УК РФ приготовлением к преступлению признаются приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам. Уголовная ответственность за неоконченное преступление наступает по статье УК РФ, предусматривающей ответственность за оконченное преступление, со ссылкой на ст. 30 УК РФ.
Постановлением президиума от 24 октября 2014 г. кассационная жалоба осужденного удовлетворена частично, судебные постановления по уголовному делу в отношении Р. О. о. Сафарова изменены: его действия переквалифицированы с ч. 3 ст. 162 УК РФ на ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 162 УК РФ, и ему назначено наказание в виде шести лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.
Непредоставление подсудимому, удаленному из зала судебного заседания за нарушение порядка, времени для ознакомления с протоколами судебных заседаний и подготовки к прениям сторон и последнему слову является нарушением его права на защиту и влечет отмену судебных постановлений.
Приговором Хорошевского районного суда г. Москвы от 12 ноября 2012 г. Е. А. Филин осужден по двум эпизодам преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ; по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ и по ч. 2 ст. 228 УК РФ к окончательному наказанию по совокупности преступлений в виде 15 лет лишения свободы со штрафом 1,5 млн руб., с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 11 июня 2013 г. приговор отменен в части решения вопроса о судьбе вещественных доказательств, уголовное дело в этой части направлено на новое судебное рассмотрение в тот же суд в порядке ст. 397 УПК РФ.
Из материалов уголовного дела следует, что 27 июня 2012 г. Е. А. Филин был удален из зала судебного заседания до окончания судебных прений. Судебные заседания 5 июля, 10, 23 августа, 6, 25 сентября, 2, 9, 16, 23, 30 октября, 6 ноября и частично 7 ноября 2012 г. проходили в отсутствие подсудимого.
Из протокола судебного заседания от 7 ноября 2012 г. следует, что Филину в указанный день были вручены протоколы судебных заседаний от 10, 23 августа, 6, 25 сентября и 2 октября 2012 г. Сведений о вручении Е. А. Филину протоколов судебных заседаний от 9, 16, 23, 30 октября, 6 и 7 ноября 2012 г., в том числе содержащих выступления участников судебного разбирательства в прениях сторон, материалы дела не содержат.
Между тем суд обязан ознакомить подсудимого, удаленного из зала судебного заседания за нарушение порядка, с протоколами судебных заседаний за те дни, когда он не участвовал в судебном заседании.
Из материалов уголовного дела следует, что Е. А. Филин, будучи удаленным из судебного заседания, неоднократно обращался к председательствующему с многочисленными письменными ходатайствами о предоставлении ему возможности и достаточного времени для подготовки к выступлению в прениях сторон и последнем слове совместно с защитником, а также свидания с защитником для обсуждения единой позиции по делу.
В судебном заседании 7 ноября 2012 г. указанные ходатайства Е. А. Филина были безосновательно оставлены без удовлетворения.
В соответствии с ч. 2 ст. 293 УПК РФ суд не может ограничивать продолжительность последнего слова подсудимого определенным временем, при этом председательствующий вправе останавливать подсудимого в случаях, когда обстоятельства, излагаемые подсудимым, не имеют отношения к рассматриваемому уголовному делу.
Из протокола судебного заседания от 7 ноября 2012 г. следует, что по окончании судебных прений Е. А. Филин был доставлен в зал судебного заседания, где ему было предоставлено последнее слово. Подсудимый заявил, что к последнему слову он не готов, так как не был ознакомлен с протоколами судебных заседаний, в которых он не участвовал, ему необходимо проконсультироваться с защитником, предоставить суду дополнительные письменные доказательства и дать свои объяснения по предъявленному обвинению, далее он обратился к председательствующему с ходатайством о возобновлении судебного следствия и предоставлении ему времени для подготовки к последнему слову.
Суд, ссылаясь на то, что уголовно-процессуальный закон не предусматривает заявление подсудимым каких-либо ходатайств в последнем слове, в удовлетворении заявленных Е. А. Филиным ходатайств отказал.
Таким образом, непредоставление подсудимому Е. А. Филину времени для подготовки к последнему слову, что фактически является лишением его возможности выступить с последним словом, нарушает гарантированные уголовно-процессуальным законом права Е. А. Филина на защиту, которое могло повлиять на постановление законного и справедливого приговора.
Постановлением президиума Московского городского суда от 11 июля 2014 г. кассационные жалобы осужденного и его адвоката П. И. Казакова удовлетворены, приговор и кассационное определение по уголовному делу в отношении Е. А. Филина отменены, уголовное дело направлено на новое судебное рассмотрение.
Суд при назначении наказания не учел правила ч. 1 ст. 62 УК РФ, что повлекло изменение судебных постановлений первой и апелляционной инстанций и снижение наказания.
Приговором Савеловского районного суда г. Москвы от 24 октября 2013 г. В. Дука, ранее осужденный по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ к шести месяцам лишения свободы, осужден по п. «а», «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ к трем годам лишения свободы. На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений окончательно назначено наказание в виде трех лет шести месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 9 декабря 2013 г. приговор изменен, и в соответствии с п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ признано обстоятельством, смягчающим наказание, добровольное возмещение им материального ущерба и снижено наказание на два месяца как по основному преступлению, так и по совокупности.
Приговором суда В. Дука осужден за кражу, совершенную группой лиц по предварительному сговору с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере.
Преступление совершено при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре, который постановлен в особом порядке судебного разбирательства по правилам гл. 40 УПК РФ.
Изменяя судебные решения, суд кассационной инстанции указал, что согласно ч. 1 ст. 62 УК РФ при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер наказания не могут превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ. Кроме того, ч. 5 ст. 62 УК РФ предусмотрено, что при особом порядке срок или размер наказания не может превышать две трети максимального срока наиболее строгого вида, предусмотренного за совершенное преступление.
Таким образом, назначенный осужденному размер наказания в виде лишения свободы превышает пределы максимально возможного наказания, которое могло быть назначено ему при соблюдении вышеуказанных норм закона.
Постановлением президиума Московского городского суда от 10 октября 2014 г. кассационная жалоба осужденного удовлетворена, судебные решения в отношении В. Дука изменены, наказание по п. «а», «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ снижено до двух лет восьми месяцев лишения свободы, а по совокупности преступлений – до трех лет и двух месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима.
Недостатком нового положения закона является то, что работникам аппаратов прокуратур субъектов РФ и Генеральной прокуратуры РФ, не участвовавшим в рассмотрении дела, требуется больше времени для изучения материалов уголовного дела и подготовки кассационного представления, что отрицательно сказывается на общем времени производства по уголовному делу в условиях, когда обжалование приговоров допускается лишь в течение одного года с момента вступления их в законную силу (ч. 3 ст. 401.2 УПК РФ).
Учитывая изложенное, следует прийти к выводу, что кассационное представление, как правило, должно быть подготовлено и представлено нижестоящим прокурором вышестоящему. На наш взгляд, следует предусмотреть право государственного обвинителя непосредственно обращаться к прокурору, имеющему право внести кассационное представление, с проектом кассационного представления. Об этом, как представляется, следует ввести пункт в приказ Генпрокуратуры России от 25 декабря 2012 г. № 465 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» в следующей редакции: «Проект кассационного представления готовится прокурором, поддерживавшим государственное обвинение в первой и (или) апелляционной инстанции, и вносится вышестоящим прокурором, указанным в п. 1, 2 ч. 3 ст. 401.2 УПК РФ». На наш взгляд, это положение следует закрепить и в УПК РФ.
Апелляционные и кассационные представления прокурора
Наиболее значимым и эффективным правовым средством, применяемым прокурором в судебных стадиях уголовного судопроизводства, является представление. Термин «представление» используется законодателем как при осуществлении прокурором надзора за исполнением законов органами государственной власти и организациями, так и при осуществлении государственным обвинителем уголовного преследования на этапе судебного рассмотрения уголовного дела.
В уголовно-процессуальном законе представление определяется как акт реагирования прокурора на судебное решение, вносимый в порядке, установленном УПК РФ.
Вместе с тем УПК РСФСР содержал положения о том, что прокурор приносил кассационный протест на незаконный или необоснованный приговор. Апелляционный порядок рассмотрения судебных решений, не вступивших в законную силу, УПК РСФСР предусмотрен не был.
Таким образом, на смену имевшему место в УПК РСФСР наименованию «кассационный протест» пришло наименование «кассационное (апелляционное) представление» в УПК РФ.
Учёными советского периода, как правило, под кассационным протестом понимался акт прокурорского реагирования, составляемый должностным лицом, на которого возлагалась обязанность опротестования любого неправосудного приговора.
По мнению М. С. Строговича, кассационный протест прокурора по своей природе представлял особый вид кассационной жалобы. Данная точка зрения подверглась резкой критике со стороны процессуалистов советского периода. Основной аргумент против такой позиции состоял в том, что участник процесса в своей жалобе ссылается на нарушения, затрагивающие его интересы или интересы представляемых им лиц, а прокурор обязан приносить протест на любой приговор, которым нарушены интересы государства, общества, права и законные интересы любого участника процесса, что прокурор добивается не только правильного разрешения дела, он стремится активно воздействовать на практику органов расследования, прокуратуры и суда, чтобы она в полной мере соответствовала требованиям закона.
Е. Ергашев полагает, что основная причина замены одного акта прокурорского реагирования другим определяется реализацией в обществе конституционного принципа независимости суда и, соответственно, упразднением прокурорского надзора за осуществлением правосудия.
Анализ содержания норм Федерального закона от 17 января 1992 г. № 2202–1 «О прокуратуре Российской Федерации» свидетельствует о том, что положения указанного закона до настоящего времени не приведены в соответствие с УПК РФ. Так, согласно ст. 36 указанного Федерального закона прокурор или его заместитель в пределах своей компетенции приносит в вышестоящий суд кассационный или частный протест либо протест в порядке надзора на незаконный или необоснованный приговор, определение или постановление суда. Вместе с тем уголовно-процессуальное законодательство дозволяет прокурору внести в вышестоящий суд только такой акт реагирования, как представление.
В отличие от действующего уголовно-процессуального закона, УПК РСФСР (ч. 3 ст. 478) прямо закреплял за государственным обвинителем или вышестоящим прокурором обязанность принести представление в апелляционную или кассационную инстанцию на приговор или иное судебное решение суда первой инстанции, если, по их убеждению, оно вынесено незаконно, необоснованно или несправедливо. Несмотря на отсутствие законодательного закрепления такой обязанности у прокурора в настоящее время, следует критически относиться к точке зрения отдельных авторов, согласно которой на прокуроров не возлагается обязанность приносить представление на каждый незаконный или необоснованный приговор.
В соответствии с положениями применяемого в настоящее время закона, представления на не вступившие в законную силу приговоры и постановления, вынесенные мировыми судьями, рассматриваются в апелляционном порядке. В кассационном порядке судом рассматриваются представления на не вступившие в законную силу решения судов первой и апелляционной инстанций, за исключением судебных решений, вынесенных мировыми судьями.
Вступающим в силу с 1 января 2013 г. Федеральным законом от 29 декабря 2010 г. № 433-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации» (далее – Федеральный закон № 433-ФЗ) в уголовное судопроизводство России по всем уголовным делам в качестве суда второй инстанции введён суд апелляционной инстанции.
Функции кассационного суда по Федеральному закону № 433-ФЗ также кардинально изменились. Если раньше кассационная инстанция рассматривала жалобы и представления на приговоры и другие решения суда первой инстанции, которые не вступили в законную силу, то теперь по новому закону она будет рассматривать жалобы и представления на приговоры и другие решения суда первой инстанции, вступившие в законную силу.
Поскольку представление отнесено законодателем к категории актов прокурорского реагирования, ему присущи общие признаки, характерные для родового понятия, а именно оно:
1) выносится только уполномоченными на то должностными лицами органов прокуратуры в пределах их компетенции;
2) выражает властное волеизъявление;
3) изменяет уголовно-процессуальные отношения;
4) принимается в установленном законом порядке;
5) выражается в определённой законом форме.
Остановимся отдельно на каждом из вышеуказанных признаков.
1. В настоящее время право принесения апелляционного (кассационного) представления принадлежит государственному обвинителю, принимавшему участие в судебном разбирательстве уголовного дела, или вышестоящему прокурору.
Пунктом 10.4 Приказа Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 г. № 185 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» установлено, что в случаях, если по каким-либо причинам государственным обвинителем не принесено апелляционное или кассационное представление на неправосудный приговор, определение или постановление суда, вышестоящему прокурору, используя предоставленное законом право, надлежит своевременно приносить апелляционное или кассационное представление на не вступившее в законную силу судебное решение.
Как нам представляется, вышестоящий прокурор обязан приносить апелляционное или кассационное представление в том случае, если он убежден, что судебное решение является незаконным, а государственный обвинитель не находит оснований к пересмотру судебного акта. Кроме того, вышестоящему прокурору надлежит реализовывать своё право на подачу апелляционного (кассационного) представления, когда имеются конкретные причины, препятствующие принесению государственным обвинителем представления: нахождение его в командировке, болезнь и т. п., что делает обжалование судебного решения собственно государственным обвинителем невозможным.
При этом вышестоящим прокурором по отношению к государственному обвинителю может быть, во-первых, прокурор вышестоящего уровня прокуратуры в тех случаях, когда государственное обвинение в суде первой инстанции поддерживал прокурор – руководитель соответствующей прокуратуры. Во-вторых, в качестве вышестоящего прокурора может выступать прокурор – руководитель соответствующей прокуратуры в тех случаях, когда в качестве государственного обвинителя в суде первой инстанции выступало должностное лицо прокуратуры (например, помощник прокурора) по поручению соответствующего прокурора.
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 декабря 2008 г. № 28 «О применении норм УПК РФ, регулирующих производство в судах апелляционной и кассационной инстанции» дано разъяснение, согласно которому, «если судебное решение обжаловано и государственным обвинителем, и вышестоящим прокурором, то вне зависимости от содержания приведённых в них доводов (правовых оснований) рассмотрению подлежат оба представления при условии, что поданы они в срок, установленный законом».
Таким образом, Верховный Суд РФ не исключает возможность одновременного принесения апелляционного или кассационного представления как государственным обвинителем, так и вышестоящим прокурором. В то же время, на наш взгляд, УПК РФ не допускает возможности одновременного принесения представлений на судебные решения государственным обвинителем и вышестоящим прокурором, поскольку между упоминаниями о данных лицах в ч. 4 ст. 354 УПК РФ содержится разделительный союз «или», дозволяющий осуществление названных полномочия либо государственным обвинителем, либо вышестоящим прокурором.
Исходя из этого, должностным лицам органов прокуратуры следует вырабатывать единую позицию по уголовному делу, подлежащую отражению в представлении. В случае недостижения согласия по вопросу наличия оснований для принесения кассационного представления или его содержания между государственным обвинителем и вышестоящим прокурором по конкретному уголовному делу окончательное решение должно приниматься вышестоящим прокурором.
Как отмечает В. О. Трофимов, в такой ситуации за вышестоящим прокурором следует признавать право отзывать апелляционное или кассационное представление либо изменять его содержание путём подачи дополнительного представления.
Тем не менее уголовно-процессуальный закон сегодня предоставляет право отзыва представления либо его изменения только его автору (ч. 3, 4 ст. 359, ч. 3 ст. 389.8 УПК РФ), из чего следует, что вышестоящий прокурор не вправе отозвать или дополнить представление, внесенное государственным обвинителем.
Как показали результаты опроса работников органов прокуратуры, следователей, дознавателей и судей, 56 % респондентов выступают за предоставление вышестоящему прокурору полномочий по отзыву и изменению апелляционного (кассационного) представления, в то время как 44 % респондентов являются противниками предоставления вышестоящему прокурору таких полномочий.
Данную ситуацию, на наш взгляд, можно оптимизировать, если в ч. 3 и 4 ст. 359 УПК РФ внести изменения, изложив их в следующих редакциях:
«3. Лицо, подавшее жалобу, вправе отозвать её до начала заседания суда апелляционной или кассационной инстанции. Государственный обвинитель, внесший представление, либо вышестоящий прокурор вправе отозвать его до начала заседания суда апелляционной или кассационной инстанции.
