Сергей Алексеевич Глазков
Кинодетективы 5
– А то от голодухи руки с транспарантами опускаются. Неровен час ещё уроним кого-нибудь из вас. Конфуз получиться.
– Упаднические мысли – это неверие в светлое будущее Украины! – заголосил кулачный спортсмен, – Не поддавайтесь на провокации, иначе я вызову вас на поединок.
– А я казав! А я попереджав! Ось бачите, що с цього вийшло? Сепари! Ватники! Совки! (А я говорил! А я предупреждал! Вот видите, что из этого вышло?) – Закричал человек в камуфляжной форме, – все це витiвки Москви! (Всё это происки Москвы).
– Побойтесь Бога, – продолжил строитель коммунизма, – вчера только выплатили. Давайте хоть через день, товарищи?
– Семьдесят лет обманывали, – не успокоился народ, – и сейчас обманите.
– Обещаем всем выплатить, – прокричал кулачный боец, – после того, как меня президентом выберете!
Но его быстро облили жидкостью из огнетушителя.
– Вот тебе крест святой, – перекрестился коммунист, – не сойти мне с этого места до выборов меня в президенты.
– А коммунiсти в бога не вiрять! – закричал снова человек в камуфляже, показывая пальцем на своего политического противника.
– Это русские коммунисты не верят, а украинские – даже очень, – не унимался красный партийный лидер, – Раскулачим президента и сразу выплатим.
– Ладно! – Согласился мужик, – тогда сегодня пойдём у Рошенка просить. Он побогаче всех будет. Он и вашим, и нашим платит. Но если завтра снова денег не дадите, мы за вас больше не будем бастовать.
– Запад нам поможе, – продолжал кричать им вслед человек в камуфляжной форме.
Но толпа народа, аккуратно сложив у палаток транспаранты – завтра ведь они снова понадобятся, переместилась на другую сторону площади, оставив остывать от политических баталий непримиримых классовых врагов, где сразу принялись кричать:
– Сво-бо-ду Юле! Сво-бо-ду Юле!
А худенький помощник лидера партии быстро замахал руками:
– Что вы, громадяне, Юле «Свобода» не нужна. У неё другая партия.
У Лешего представилась возможность задать вопрос, который волновал его со времени появления на этой площади.
– Скажите, пожалуйста, – обратился он к человеку в камуфляжной форме, – как пройти в Киево-Печерскую Лавру?
– Що? (Что?) – переспросил тот.
– Вы не подскажите, как мне попасть в Киево-Печерскую Лавру? – повторил Леший.
– Я не розумiю, що вы кажете? (Я не понимаю, что вы говорите.) – ответил ему тот.
– Я у вас русским языком спрашиваю: где находиться Лавра? – теряя терпение, ещё раз спросил он.
– А я вам украiнською вiдповiдаю, що не розумiю вашоi москальскоi мови. (А я вам украинским отвечаю, что не понимаю ваш московский язык).
– Большое спасибо! – поклонился ему Леший.
– На здоров'ячко! (Пожалуйста!) – поклонился в ответ лысый.
Леший подошел к коммунисту:
– Товарищ, может быть, вы знаете, где находиться Лавра?
– Что вы этим хотите сказать? – прищурил глазки лидер красных в ожидании очередного подвоха, – Мы, коммунисты, признаём некоторые перегибы в отношении религии, но сейчас на все богослужения со своим народом ходим, коллективные пожертвования ежемесячно производим, все церковные праздники культурно отмечаем.
– Да я не про это… – замялся Леший.
– Вы не про это? – снова насторожился главный коммунист, – А мы про это! И только про это. Мы вернули православной церкви наш исторический музей – Киево-Печерскую Лавру.
– Вот туда я и хочу попасть, – взмолился Леший, – укажи дорогу!
– А дорога у нас одна, дорогой товарищ, – в коммунизм!
– Нет!!! – категорически запротестовал Леший, – мне поближе надо – в Лавру!
– Не слушайте их, лучше послушайте меня, – он ощутил на своем плече прикосновение чьей-то тяжелой ручки, – вы сейчас находитесь на площади Ленина, немного пройдётесь по Крещатику, свернёте на улицу Советскую, пройдёте по бульвару Красных партизан до парка имени Щорса… – это говорил коммунист.
– Не слухайте його, (не слушайте его) – вдруг подскочил к нему человек в камуфляжной форме и начал тарахтеть, – зараз вы знаходитесь на Майданi Незалежностi (Сейчас вы находитесь на Площади Независимости), трошки пройдiть по Хрещатику (немного пройдите по Крещатику), далi повернiть на вулицю Симона Петлюри (дальше поверните на улицу Симона Петлюри), пройдiть по бульвару Бендери (пройдите по бульвару Бендеры) до парку героiв армii СС «Галичина» (к парку героев армии СС «Галичина»)…
– Всё! Достаточно, – остановил этот поток патриотического красноречия Леший, – я всё понял. Спасибо! Дякую! Мерси! Сенкью! Аригато! Тэшэрюр эдерим!
И, решив больше ничего ни у кого не спрашивать, быстро пошёл по лабиринту палаточного городка.
– Я вашу Лавру и без вас найду!
А чего её искать-то? Вот она – красавица! По всему миру славится.
16
Киев. Киево-Печерская лавра
Киево-Печерская Лавра сверкала золотыми куполами восстановленного Храма Успения Пресвятой Богородицы. Белые стены сливались по цвету со снегом и били в глаза своей резкой белизной. Снег искрился от яркого зимнего солнца, своим сиянием создавая не проходящее праздничное настроение.
По широкому двору мужского монастыря сновали темные фигуры стройных монахов, но даже их черные наряды не портили той торжественной атмосферы, царившей в этой Богом выбранной обители.
Кроме иноков, по двору маленькими группками передвигались разноцветные туристы, коих сюда привозили пачками помногу раз в день.
Сейчас здесь находились развязные африканцы, для которых эта святыня ничего не значила, и они не понимали, зачем их сюда доставили, ведь ни в одном из помещений Лавры они даже маракасов не увидели, не то, что тамтамов, чтобы справлять религиозные ритуалы.
Прижавшись, друг к дружке, словно одно целое, у входа в церковь стояли японцы, заворожено разглядывая огромные фрески, написанные гениальным Васнецовым. Они кивали им головами и, сложив ручки на груди, талдычили:
– Коннитива, о-гэнки дэс ка?
Это они по-японски лепечут: «Здравствуйте, как дела?»
Немцы, помня Сталинград, напялили на себя множество одёжек и теперь, не боясь холода, вальяжно разбрелись по двору, каждый разглядывая только ему приглянувшуюся реликвию. С интересом фотографировали её, чтобы потом показать соседям, хвастая своими познаниями славянской истории.
17
Бабе Яге и Кикиморе не пришлось, как Лешему, узнавать, где находится Киево-Печерская Лавра. Ещё издалека, на подлёте к Киеву на берегу Днепра они увидели её белоснежное сияние. Сделав лихой разворот, они пошли на посадку.
18
Приземлились в маленьком дворике, окруженном одноэтажными белеными зданиями и низким забором. К-счастью, во дворе никого не было, поэтому их появление никто не заметил.
Баба Яга приняла из рук Кикиморы метлу, перевернула её и свою вверх помелом и стукнула оземь. Из двух мётел в руках у неё оказалась одна. Оглянувшись по сторонам, она пристроила её под деревом, припорошив снегом.
Они повязали на головы платки и прошли под аркой, которая вывела их на площадь перед церковью.
19
– Извини, мил-человек, – остановила за рукав баба Яга шедшего мимо них молодого монаха, – не подскажешь ли ты паломникам земли Муромской, где покоятся мощи Святого Ильи Муромца, что бы смогли мы припасть к ним и помолиться.
– Ступайте в Ближние пещеры, сёстры, – ответил он, – там Илья Муромец и покоиться.
– А правда, мил-человек, – вдруг вступила в разговор Кикимора, – что вы никогда не женитесь?
– Правда, – недовольно, но вежливо ответил монах.
– Но почему, – удивилась Кикимора, – такой красивый молодой братец и не женится? Ай-я-яй!
– Мы служим Господу нашему, – склонил голову он.
– А нам, несчастным сестричкам, что прикажете делать? – вздохнула Кикочка, – так все люди на земле переведутся.
– Ну, одно другому не помеха, – сказала баба Яга и оттащила Кикимору от удивленного служителя церкви, – можно и служить хорошо и детей успевать делать. Было бы желание.
– Правда? – Обрадовалась Кикимора, освободилась от объятий бабы Яги и подскочила к монаху, – А что вы сегодня вечером делаете, братец мой?
Монах отшатнулся от неё, как от безумной, перекрестился и быстрым шагом зашагал прочь подальше от странных «паломниц».
– Куда же ты? Не покидай меня, соблазнитель! – услышал он напоследок и заскочил в первую попавшуюся дверь.
– Хватит паясничать, Кика! – строго вычитала её баба Яга, – не затем мы сюда прилетели, чтоб глазки монахам строить. У нас, если помнишь, есть дело важнее.
– Сама сказала, – возразила Кикимора, – что одно другому не помеха.
– Пошли! – Подхватила Яга Кикимору за руку и потащила к входу в пещеры.
Здесь уже собралось немало народу. Все стояли в ожидании гида. Африканцы, японцы, немцы и две небольшие группки россиян. Яга и Кикимора пристроились к россиянам.
– Куда же Леший запропастился? – вдруг спросила Яга.
– Наверняка, где-нибудь трудиться над продолжением рода, – поджав губки, ехидно ответила Кикимора.
Часть третья
Наши герои отправились на поиски того, кто сможет победить Кощея. Кто на разведку, а кто и просто в логово врага. Чем всё закончится? Пока неизвестно. Сказка ведь современная. В ней конец непредсказуем.
– Так, где же Леший? – поинтересовалась в конце второй части баба Яга. А Леший – бедняга в это время шёл совершенно в другую сторону…
1
Киев. Андреевский спуск.
А Леший в это время шел по забитому коробейниками Андреевскому спуску в сторону Подола. Торговали здесь всевозможными сувенирами, хватая потенциальных покупателей за локотки, и не выпускали из своих цепких щупалец до тех пор, пока те у них что-нибудь не покупали.
Леший покупательского интереса своим затрапезным видом у них не вызвал, поэтому он спокойно добрёл до середины пути и остановился у ладненького двухэтажного домика под номером «13». У этого дома торговцев сувенирами, игрушками и другими поделками собственного производства, а также художников, предлагающих написать ваш портрет за каких-нибудь полчаса и за мизерную оплату, не было. Создавалась такое впечатление, что они специально обошли этот домик стороной. Это несколько удивило Лешего, и он завертел головой, в поисках причины такого поведения. Разгадку он нашел у входной двери. На мемориальной доске, висевшей рядом на стене, он увидел барельеф с портретом, под которым крупными буквами было написано «Михаил Афанасьевич Булгаков».
– Жаль, что все, кого он описал в своём романе «Мастер и Маргарита» – плод писательской фантазии, – пожалел Леший, – а так бы я хотя бы у них узнал, как пройти в Лавру.
Он осмотрелся и увидел на противоположной стороне прямо на заборе нарисованное панно. Здесь был Воланд со своей свитой, Мастер, Маргарита и сам Автор. Леший вздохнул и пошёл дальше вниз. Пройдя два дома, он увидел ещё один знакомый образ. С вилкой в одной лапе и со стаканом во второй прилип к стене и на него глядел никто иной, как кот Бегемот. Правда, не живой, а медный. Леший улыбнулся и подошёл поближе:
– Привет, – сказал он, чтобы отдать дань уважения и коту, и автору, и бессмертному творению вообще, – как дела?
– А тебе какое дело? – вдруг услышал он и отшатнулся назад.
Медный кот с памятной доски, висящей на стене здания ресторана, наклонил к нему голову и свысока проговорил:
– Не шалю, никого не трогаю, примуса ремонтирую, а ко мне тут всякие с вопросами лезут.
Леший растерялся, но быстро взял себя в руки. Оглянулся: не видит ли кто эту «катавасию»?
Но никто не смотрел в их сторону, все занимались своими делами и не обращали никакого внимания на происходящее у ресторанной стены. Вели себя так, будто видели эту картину они в день по нескольку раз или не видели её вообще.
– Бегемот, – обратился Леший к коту, вплотную приблизившись к памятной доске, – помоги, будь другом, по-родственному…
– Я с тобой, – перебил его Бегемот, – за одним столом не сидел, на брудершафт не пил, чтоб в друзьях-родственниках ходить.
И кот протянул ему свой медный стакан:
– Пей!
– Водка? – поинтересовался Леший.
– Обижаешь! – возмутился Бегемот, – чистый спирт! Другого не держим.
Леший взял из лап кота Бегемота стакан, выдохнул и принял горючую жидкость на грудь.
Оторвавшись от стакана, смачно крякнул и занюхал болтом, торчащим на вилке, услужливо протянутой Бегемотом.
– Вот теперь другое дело! – произнёс кот, – после первой и второй – перерывчик небольшой!
И он снова протянул ему полный стакан. Выпили. Закусили в этот раз рукавом.
– А теперь задавай свой вопрос? – предложил кот.
– Как мне пройти в Киево-Печерскую Лавру? – немного захмелев, спросил Леший.
– Проще простого, – ответил Бегемот, – сейчас выпьем ещё по одной, и я тебе всё расскажу.
Выпили ещё по одной.
– Как ты смотришь на продолжение банкета? – помурчал Бегемот.
– Мне достаточно! – покачал головой Леший.
– Как хочешь, а я выпью, – сказал кот и опорожнил, в который раз, свой стакан.
– Так как насчет Лавры? – нерешительно поинтересовался Леший.
– Всё очень просто, – начал объяснять Бегемот, – спускаешься вниз на Подол, там ловишь любое такси, говоришь водиле, куда тебе нужно ехать, и он тебя за две сотни гривен отвезёт хоть на край света.
И то, правда! Вот совет – всем советам совет! Но вернёмся в Лавру…
2
Киево-Печерская лавра
В пещеры они спустились вместе со всеми группами, которые сразу разделились на несколько маленьких группочек со своими экскурсоводами. Они затараторили заученные тексты на разных языках, рассказывая историю Лавры со дня её основания и до наших дней:
– … А сейчас мы перейдём к месту, где должны покоиться мощи святого Ильи Муромца, – предложила экскурсовод, что очень устраивало бабу Ягу и Кикимору, – Настоящее имя нам неизвестно. Имя «Илья Муромец» он принял, когда постригся в монахи. Хотя доподлинно установлено, что он имел прозвище «Чоботок», что в переводе на русский язык означает «Сапог», потому что однажды отбивался от многочисленных врагов сапогом, так как другого оружия у него не было. И, конечно же, всех врагов победил!
– Такой нам подходит! – тихо шепнула на ухо Кикиморе баба Яга.
– Ага, – согласилась Кикимора и загадочно улыбнулась, – не терпится с ним познакомиться. Сапогом и всех победил! Богатырь!
– Вот мы и пришли! – объявила экскурсовод и указала на место, огороженное большими щитами, на которых висела табличка «Ремонт».
– А где же Муромец? – вырвалось у Кикиморы.
Туристы, ранее не обращавшие друг на друга внимания, повернулись на голос и обомлели. В темном проёме узкой пещеры стояла Кикимора, светящаяся мягким радиационным светом.
– Я столько ехала, чтобы поклониться мощам святого, а его нет?!! – возмутилась она. Недовольно развела руки в стороны, ожидая объяснения. И в это время между ладонями пробежал яркий разряд молнии. Кикимора сама не ожидала такого от себя, поэтому с удивлением уставилась на свои руки.
– Пресвятая дева Мария, – вырвалось у бабы Яги, – что ты творишь?
Присутствующие в пещере люди пали ниц и блаженно перекрестились:
– Пресвятая дева Мария, – повторили они следом за Ягой.
– А я почем знаю, – испуганно ответила Кикимора, – оно само получается!
И снова в руках у неё пробежала молния. Кикимора быстро сжала кулачки и запрятала руки за спиной. И в этот момент, захлёбываясь от религиозного экстаза, экскурсовод заломила вверх руки и поползла вперед, причитая:
– Спаси и сохрани, матушка!
После шока, произведенного Кикиморой на окружающих, пришёл в себя мужик, рязанской наружности. Он повалился на землю, ухватил Кикимору за ноги и забасил:
– Правосла-авныя-я! Во-от она-а! Яви-илась нам де-ева непоро-очныя-а! Аминь!
Все, как по команде, заголосили:
– Аминь!
И торжественно начали креститься и бить поклоны. Кикимора воспылала радостью и величием. Она ещё шире развела руки, желая обнять всех, кто пред ней преклонил колени. И снова в руках у неё вспыхнула яркая кратковременная молния, которая в этот раз, отскочив в сторону, ударила сначала в потолок, потом угодила в стенку, осыпав всех снопом сверкающих искр, и попала в проводку. Замигал свет и выключился, но пещера продолжала ярко освещаться энергией атомной электростанции, исходящей от Кикиморы. Баба Яга первой сообразила, что происходит, рванула к Кикочке, схватила её за руку и потащила прочь от оголтелой толпы.
– Так я и знала, что эти полянки под Киевом нам боком вылезут!
– Благослови, матушка, – закричала экскурсовод и побежала следом, – не покидай нас, сирых и убогих!
3
Оторваться от неё не удалось. На самом выходе она нагнала их и снова бухнулась на колени.
– Скажи, чтоб она поднялась, – зашептала Яга на ухо Кикиморе.
– Зачем? – спросила Кикимора, – мне это нравиться. У меня с роду таких фанатов не было. Я, наверное, в Киеве свой «фан-клуб» открою…
– Если не скажешь, – ущипнула баба Яга её за бок, – тебя сейчас эти фанатики на сувениры разорвут.
Кикимора поёжилась от щипка, представив, как с ней могут обойтись фанаты, и выпалила экскурсоводу:
– Встань, красавица!
На что та, улыбнувшись улыбкой, давно покинутой вдовы, поднялась и, потупив взор, смиренно стала возле Кикиморы.
– Что я ей должна сказать? – тихонько спросила Кикимора у Яги.
– Где мощи Ильи Муромца? – шёпотом подсказала та.
– Где мощи Ильи Муромца? – повторила Кикочка.
– Не знаю, – пожала плечами гид, – только вчера их куда-то забрали.
– А кто знает? – продолжала шептать Яга.
– А кто знает? – повторила Кикочка.
– Настоятель знает, – как завороженная, отвечала экскурсовод, – он всё знает.
Яга снова схватила Кикимору за руку и потащила её в маленький дворик, в который они приземлились, оставив бедную женщину стоять посреди двора. Женщина снова упала на колени и протянула руки и Кикиморе.
– Благослови, матушка?
Кика повернулась к бабе Яге:
– Благословить?
Баба Яга махнула рукой.
– Давай. Иначе не отцепится.
Кикимора растерялась:
– А как?
– Я почём знаю? – Ответила ей Яга, – Ты же у нас «пресвятая», а не я.
Кикимора вздохнула, потёрла руки, положила одну из них на голову бедной женщины и одарила её коротким замыканием. От этого у гида волосы задымились и встали дыбом. А баба Яга и Кикимора, оставив бедную женщину стоять посреди двора, прошмыгнули во дворик.
4
– Кажись, здесь!
– Что здесь? – спросила Кикимора.
– Их административные здания, – ответила Яга.
Она прошла дальше по дворику и остановилась у двери, ведущую в низкое одноэтажное сооружение, подёргала её и дверь открылась.
– Пошли! – Позвала она Кикимору и вошла внутрь.
5
Со света в помещении была темень непроглядная, но постепенно у них начал вырисовываться длинный коридор с множеством дверей, одна из которых была приоткрыта, словно специально, чтобы пригласить этих не званых посетителей в чужой монастырь. Они заглянули туда.
За столом, уткнувшись в огромный гроссбух, восседал средней упитанности священник в черной рясе и что-то писал. Он был молод, и даже редкая поросль под носом, на бороде и щеках не прибавляла ему возраста.
– К вам можно, брат? – вошла в комнату баба Яга.
Он оторвался от книги и поднял на посетительниц глаза.
– Я вас слушаю, сестры мои?
– О! – обрадовалась Кикимора, – ещё один братец объявился.
– Нам нужен настоятель? – поспешила перебить её Яга.
– А его в обители нет! – Ответил монах, – он на переговорах между российской и украинской церквями.
– Значит, надолго застрял, – вздохнула баба Яга. А на немой вопрос монаха добавила:
– С зарубежной православной церковью быстрее договорились, чем с соседской.
– Может, я смогу вам чем-нибудь помочь? – спросил монах.
– Можете, – кивнула баба Яга, – не скажет ли нам брат, где мощи святого Ильи Муромца?
Монах вздохнул и поднялся из-за стола:
– Понимаете ли, сестры мои, не всегда верующие могут приехать к нам в Лавру, чтобы припасть к мощам святых, находящихся в наших ближних и дальних пещерах, поэтому мы иногда отправляем их в другие православные храмы, чтобы больше народа смогло лицезреть мощи святых. И сейчас по просьбе российских православных мы направили мощи Ильи Муромца в город Санкт-Петербург. Там они будут выставлены на всеобщее поклонение.
– В Санкт-Петербург? – переспросила баба Яга.
– Да, сестры мои. Покоиться будут они в часовне при известной клинике имени Кощеенко.
– Клинике Кощеенко? – в один голос ужаснулись Яга и Кикимора.
– Да, сестры мои, – спокойно продолжал инок, – где все хворые и несчастные смогут припасть к ним и исцелиться.
– И давно вы их отправили? – спросила Баба Яга.
– Сегодня с утра. – Ответил монах. – Езжайте в Питер, сёстры мои, ступайте в часовню и молитесь там на здоровье.
В этот момент в коридоре послышался шум и через мгновение в комнату влетел тот самый молодой монах, с которым баба Яга и Кикимора встретились в самом начале своих похождений в Лавре:
– Что делать? – запыхавшись, он сел на стул, даже не заметив посетителей, – в ближних пещерах какие-то туристы засели и не хотят выходить. Говорят, что к ним явилась Пресвятая Дева, громы и молнии метала за грехи ихние. Теперь они до конца света в этих пещерах сидеть будут да грехи замаливать. Что делать, брат?
Пока второй монах переваривал всё то, что он сейчас услышал, почёсывая рано полысевший затылок, баба Яга и Кикимора незаметно ретировались из комнаты.
6
Уже на выходе из Лавры, у ворот они столкнулись с Лешим.
– Кру-гом! – скомандовала баба Яга и вместе с Кикиморой, не сбавляя темпа, промаршировали мимо него.
Он резко развернулся и потрусил за девочками.
А что же в Питере-граде? А в нем возникли некоторые проблемы.
7
Санкт-Петербург. Казарма взвода охраны.
– У нас возникли некоторые проблемы, товарищ генерал, – откозыряв, рапортовал командиру Евдокимов.
– Что за проблемы? – спокойно спросил генерал, зная, что все проблемы подчиненных заключаются исключительно в нём и больше не в ком другом, а всё остальное не проблемы, а так себе – проблемочки.
– В кране исчезла вода, – доложил Евдокимов, словно произошла всемирная трагедия.
– Ну и что? – спокойно изрёк генерал, – нужно было наносить её из другого места.
– Так и в другом месте тоже нет, – паниковал Евдокимов.
– Из третьего, – оборвал его командир.
– Пробовали. И там воды нет. Нигде нет. И в комнатах президентов нет. Во всем дворце нет, – чуть ли не плача, говорил Евдокимов.
– Как во всём Дворце нет?!! – Вот тут-то заволновался и генерал.
– Все краны проверили – ни капли!
– Спокойно! – Откашлялся, нервно, генерал, – сейчас кому-то не поздоровиться.
И он решительным шагом направился к телефону:
– Соедините меня с «Водоканалом».
Он недовольно попыхтел в трубку, а затем громко и четко произнёс:
– «Водоканал»? Это вас беспокоит командир спецотряда по охране первых лиц государства генерал Платов. Вы хотите иметь большие неприятности и прямо сейчас?
– Нет! – Ответили ему из трубки, – а в чём собственно дело?
Генерал строго посмотрел на трубку, откашлялся и продолжил:
– Почему отключено водоснабжение Константиновского Дворца? Вы что, не знаете, что здесь будет проходить? Хоть это и является государственной тайной, но все об этом знают. И вы должны знать. Приказываю немедленно включить воду!
– А мы её не отключали, – сообщили из трубки.
– Как не отключали? – удивился генерал, – а куда же она далась?
– Вот этого я вам не скажу, – вздохнули в трубке, – может быть у вас утечка?
– Евдокимов, – повернулся генерал к дежурному, – проверяли?
– Так точно, – сразу же отрапортовал Евдокимов, – никаких утечек нет.
– Вы слышали? – спросил генерал трубку.
– Слышали, – вздохнули в трубке, – нужно разбираться на месте.
– Так разбирайтесь! – Приказал генерал.
– Сейчас пришлём мастера.
– А это уже другой разговор, – одобрил генерал, – только чтоб мастер был первый класс.
– Других не держим, – ответили в трубке, а потом с надеждой спросили, – а воды точно нет? У меня по датчикам – всё в порядке. И подача, и потребление.
– А у меня здесь в кранах ни подачи, ни потребления!
– Тогда ждите специалиста.
– Жду! – сказал генерал и положил трубку на аппарат.
И тут же за спиной услышал, как с грохотом отворилась входная дверь. Он недовольно повернулся в надежде выплеснуть накопившуюся желчь на первого, попавшегося под руку, виноватого, но увидел в дверном проёме широко улыбающуюся довольную рожу Водяного.
– Сантехника вызывали? – спросил Водяной и ещё шире растянул свой рот в обворожительной улыбке.
8
Санкт-Петербург. Частная клиника
Возле парадного входа в здание платной клиники имени Кощеенко притормозила машина «Скорой медицинской помощи». Два санитара, очень напоминающих: «водилу» в Магадане, почтальона, принесшего телеграмму коту и врача-стоматолога, вставлявшего зубы Соловью-разбойнику, выскочили из машины, открыли задние двери и вытащили носилки, на которых лежало, накрытое белой простынёй, тело. Командовал процессией сам Соловей-разбойник. Он оглянулся по сторонам и кивнул санитарам. Последние подхватили носилки и легко потащили их через приёмный покой к лифту.
9
За всем этим из-за угла наблюдали домовой Кузя и кот Баюн, приехавшие вслед за «Скорой» на такси.
– Я пошёл, – сказал кот и помчался догонять странную бригаду медбратьев, – Кузя, догоняй!
– Я следом! – произнёс домовой вдогонку и, не спеша, направился к зданию.
10
Как только за ними закрылись двери лифта, тело на носилках зашевелилось, приподнялось и село, опустив ноги вниз. Это был тот самый агент с золотой фиксой, которого встречал в аэропорту Соловей-разбойник. Он сбросил с себя белую простынь и поправил съехавший в сторону длинный красный шарф.
11
Лифт шёл вниз. Кот, тяжело дыша, спускался по лестнице. Домовой, пройдя через фойе приёмного покоя, остановился у лифта и проследил по загорающимся по очереди лампочкам, путь следования лифта.
Лифт остановился в подвале. Отметив про себя этот факт, Домовой оглянулся. Он искал какой-нибудь ларёк или лавку, в которой торговали бы продуктами питания. Нашел и направился в ту сторону. Это был ларёк, который для прибывших больных, кроме газет и журналов, торговал ещё водой, чипсами и всяким другим полуфабрикатным кормом. Есть эту, так называемую еду, опасно. Все это прекрасно понимали: и покупатели, и продавцы, поэтому товар, лежащий на витрине, со временем ещё больше засох, упаковка, в которой он хранился, ещё больше выгорела на свету. Узнать: кто его изготовил? и когда последний срок реализации? не представлялось возможности. Поэтому он спокойно продолжал валяться до первой генеральной уборки, которую проведут, когда будут демонтировать эту торговую точку. Вот сюда и направился Домовой.
12
Киев. Вокзал «Киев-пассажирский»
К вокзалу баба Яга, Леший и Кикимора приехали на такси.
13
Дежурный по вокзалу, к которому они завалились всей честной компанией, на своём рабочем месте отсутствовал. Очередь в «Справочную» доходила до середины зала и насчитывала три десятка человек. В кассы – так же. Создавалось такое впечатление, что именно сегодня, под Новый год всё население Киева решило покинуть столицу Украины.
– Пока мы здесь будем дожидаться своей очереди, – сказала баба Яга, – его скоренько погрузят и увезут.
– Да-а! – согласился Леший, – Вавилонское столпотворение!
– Нужно что-нибудь придумать.
– Сейчас! – кивнул в знак согласия Леший и, подхватив Кикимору под руки, заорал, – Граждане-товарищи, войдите в положение!
И потащил её, выставив вперёд, как таран, сквозь сплошной заслон людей к окошку «Справочной службы». Она не ожидала от Лешего такого, испуганно, схватилась за первого, попавшего под руки, мужика и громко заорала:
– Спасите! Куда он меня тащит?
– В «Справочное» – прошипел ей на ухо Леший, – давай помогай, ты ж – артистка!
На этот раз она быстро поняла, что от неё требуется. Она оттолкнула мужика, которого до этого крепко держала за ворот и закричала:
– Да! Войдите в моё положение!
– Тут женщина в положении… – продолжал Леший.
– Тут женщина в положении… – вторила ему Кикимора, – Какая женщина в положении?
– Ты! – зашипел на неё Леший.
– Я?
– Да!
– А в каком я положении? – остановилась, как вкопанная, Кикимора.
– В интересном положении, – занервничал Леший, – беременная, значит!
– Кто беременная?
– Ты беременная?
– Я беременная? – испугалась Кикимора.
– Ты! Понарошку, дура!
– Да?
– Да!
– Правильно! Я – беременная! Мог бы раньше мне намекнуть. Граждане, войдите в моё положение!
– Помогите женщине! – жалобно заговорил Леший.
– Пропустите женщину вперед, – вступился за них мужчина с портфелем, – Ей тяжело в очереди стоять!
– Ещё чего? – Возразила женщина в возрасте, – пропустить надумал. Они не думают, когда беременеют, а ты потом за них отдувайся!
– И как же вы за неё отдуваться будете? – Спросила у неё девушка с сумкой.
– А это не твоё дело! – повернулась к ней женщина в возрасте, – Нарожают без спросу, а потом не знают, что с ними делать!
– А природа подскажет! – парировала выпад девушка с сумкой.
– Пока она подсказывать будет, – не сдавалась женщина в возрасте, – ты от голода зубы на полку положишь. Сначала добейтесь чего-нибудь в жизни, а потом рожайте.
– А может быть, рожать и есть ее призвание? – снова вступился мужчина с портфелем, – Может быть это то, единственное, чего она хочет добиться в жизни?
– Ой, не смешите меня! – не сдавалась женщина в возрасте, – Им не дети нравятся, а сам процесс доставляет огромное удовольствие. И не задумываются над тем, что дальше будет.
– А дальше вырастают такими, как вы и людям жизнь портят! – в сердцах произнёс мужчина с портфелем, – Пропустите женщину вперед!
Но женщина в возрасте стояла у окошка «Справочного бюро, как несокрушимая скала:
– И не подумаю. Знала, что делала, вот пусть теперь мучается, как все!
– Вам не стыдно? – поинтересовалась у неё девушка без сумки.
– Не стыдно! – ответила женщина в возрасте.
– Вы же сама женщина! – удивилась девушка без сумки.
– Была когда-то, а сейчас забыла! – поставила точку в разговоре женщина в возрасте и отвернулась от всех.
– Кто же вас так обидел? – тихо спросила девушка без сумки, не надеясь получить ответ.
Но женщина в возрасте медленно повернулась к нему и медленно произнесла:
– Вот такие, как ты и обидели. Чего вы все ко мне привязались? Я вам что? Пугало какое-то? Спокойно стою в очереди, а они пристали! Обзывать начали.
– Кто вас обзывал? – не выдержал мужчина с портфелем.
– Вы все! – обиженно поджала губы женщина в возрасте.
– Как? – удивились все.
– Сами знаете: как! – продолжила она, – «Женщиной»! Я вам не женщина! Я вам «Гражданка»! Хотите пропустить вперед эту несчастную – пропускайте! А я не буду!
– Да! – горько запричитала Кикимора, – помогите несчастной! Я даже не знала, что беременная! А вы знаете, какой это удар, когда вы не знаете, а вам сообщают такое.
– Пройдёмте, граждане побирающиеся, – услышали они и почувствовали, как чьи-то цепкие руки сковали их движения.
Они оглянулись и увидели рядом с собою двух широкоплечих милиционеров.
– Если вы просите помощи, – улыбнулся один из них, длинный и худой.
– Мы её сейчас для вас организуем по высшему разряду, – улыбнулся низкий и толстый.
