Сергей Белогорцев
Веселые байки из тюрьмы – 2
Два капитана и диагноз
В одном из следственных изоляторов (СИЗО) работали два сотрудника, два капитана – Николай и Сергей.
Николай был врачом в санчасти СИЗО, на службу пришел молодым лейтенантом, служил больше 10 лет. Был он высокий, стройный брюнет. Профессия доктора, как и место работы, подразумевали, наличие помеси черного юмора и цинизма. Но, как доктор, Николай был профи.
Сергей, как и Коля, был высокий и стройный, в чем-то капитаны были похожи. Службу он нес заместителем ДПНСИ (дежурного помощника начальник следственного изолятора).
Сергей и Николай были хорошими приятелями, можно сказать – друзья, ведь даже семьями дружили. Николай, как врач, работал по графику сутки – трое, Сергей тоже. В свое время они решили вопрос, чтобы смены совпадали и на сутки заступали одновременно.
И сложилась у них традиция, каждую смену, когда все дневные дела сделаны, встречаться в кабинете у Коли и немного выпивать. Ну, как немного, – по бутылке на каждого. Опыт, ведь вещь такая, в полночь начали, часика полтора посидели, потом сон, утром смены сдали и по домам. Так и шло у них.
Начальство об этих посиделках знало, но как-то закрывало глаза. Из-за такой мелочи увольнять хорошего доктора – глупо, а такого, как Сергей – вообще грех. Все-таки, профессионалы, хоть и выпивают. Ну, а кто не пьет? Тем более, что Колю пророчили на должность начальника санчасти, а Сергей вполне мог через год занять должность ДПНСИ.
Да, что там начальство, все пациенты тюремной больницы знали, что, если из кабинета доктора слышны песни об "осени в лагерях" и о "ветре северном" – значит Сережа пришел в гости к Коле.
В один весенних из вечеров, Николай сделал обход камер – палат, выдал таблетки нуждающимся, измерил давление сердечникам, сделал уколы, достал стаканы, нарезал закуску и стал ждать в гости друга.
В тот день, Сергей выполнял функции дежурного по СИЗО, так как ДПНСИ был на больничном. Капитан принял этапы тех, кто приехал с судов и из ИВС (изолятор временного содержания), проконтролировал, чтобы всех развели по камерам и пошел в санчасть к Сергею, предупредив подчиненных, что рация у него с собой и в случае проблем, пусть сообщают.
Два капитана сели, выпили, потом выпили по второй, закусили, выпили по третьей и закурили. Разговор, как обычно, начался с обсуждения жен и детей, а потом плавно перешел к рыбалке, так как оба были заядлыми рыболовами.
– Мне о таком озере, Серега, рассказали, – говорил Николай, – там карась, как дурной клюет. Нужно будет съездить.
– Да не вопрос, – согласился Сергей, – вот потеплеет немного и можно с ночевкой.
Так они и строили планы, немного выпивая. Когда время приблизилось к часу ночи и подошло время "осени в лагерях", у Сергея ожила рация. Его вызывал контролер, дежуривший в женском корпусе.
– Товарищ капитан, тут такое дело, – хрипел голос, – тут одна доктора и вас требует.
– Что произошло? – буркнул Сережа, недовольный тем, что его отвлекли от душевного разговора.
– Да я откуда знаю, – ответил контролер, – говорит, что умирает и срочно нужен кто-нибудь из начальства и врач.
– Сейчас приду, – сказал капитан и повернувшись к другу спросил, – слышал? Пойдем посмотрим, кто там умирает.
– Да и хрен с ней, – сказал Коля, – не умрет. Давай лучше по пятьдесят и пойдем.
Выпив еще, капитаны пошли в женский корпус. Подойдя к камере, возле которой стоял перепуганный молодой контролер – сержант, Сергей поинтересовался – Что случилось?
– Да вот, товарищ капитан, говорят, что Мальвина гвоздь проглотила, – бодро доложил сержант.
– Какая нафиг Мальвина? Ты пьяный что ли? – спросил Сергей у контролера.
– Никак нет, – вытянулся сержант, – Мальвина – это баба из этой камеры, дразнят ее так.
Николай подошел к двери, открыл кормушку (окно для получения пищи) и наклонившись, заглянул в камеру.
– Здорово, страдалицы, – весело поприветствовал он женщин, – что тут у вас?
– Доктор, – вразнобой заговорили женщины, – у нас Мальвина гвоздь проглотила, ее в больницу нужно, а то умрет. "Скорую" вызывай!
– Ага, сейчас, – пробурчал Николай, – а может сразу катафалк, чтобы людей от работы не отвлекала. А почему Мальвина? И где эта красавица?
– Мальвина, потому что, когда заехала волосы были в синий цвет покрашены, – ответила самая бойкая женщина, – вон она, на наре лежит, помирает.
– Открывай, – сказал Коля контролеру, – пойдем, посмотрим на эту шпагоглотательницу.
Зайдя в камеру, Николай подошел к женщине, которая согнувшись клубком лежала на наре и стонала. Девушке было лет 26-28, невысокая, стройная, наверное, и симпатичная, но бледность портила все. Сергей остался в дверях.
– Ну что тут у тебя, Мальвина? – спросил доктор, – Гвоздь большой?
– Да, большой, – прошептала Мальвина.
– Ну и хорошо, что большой, – весело сказал Коля, – значит, и умирать долго будешь. Ты только до утра, часов до девяти, не умирай, а потом я сменюсь, и помирайте хоть всей хатой (камерой), я уже дома буду.
– Ты что, доктор? – возмутилась бойкая, – Забирай ее на "крест" (санчасть). Она сейчас "ласты склеит", а потом скажут, что мы ее "замочили" (убили), нафиг мне это нужно? Мне за мужа покойного семерка (семь лет) корячится, ты на меня еще и Мальвину хочешь повесить?
– Успокойся, не ори, – сказал Коля, – заберу, конечно, – и обратившись к Мальвине, спросил, – сама доползешь или шнырей вызывать, чтобы отнесли?
– Дойду, постараюсь, – тихо сказала Мальвина.
Так и пошли они медленно в санчасть – недовольные два капитана и Мальвина.
– Вот попали из-за дуры, – ворчал доктор, – и не выпили нормально, теперь еще с этой возни до утра. Тебя как зовут?
– Инна, – ответила Мальвина.
– Что же ты, Инна, так глупо решила из жизни уйти? – обратился к ней Сергей, – Лучше бы повесилась ночью. Некрасиво, конечно, но реальнее, чем всякую ерунду глотать.
Так переговариваясь, троица добрела до санчасти. В процедурной Николай, уложив девушку на кушетку, начал прощупывать живот. При каждом его прикосновении, Инна орала так, что Сергей, стоящий рядом, морщился.
– Рот закрой, – не выдержал Сережа, – а то сейчас дам дубинкой по башке, чтобы вырубилась. Не мешай доктору работать, он же тебя, дуру, спасает.
Мальвина замолчала и только морщилась, с опаской поглядывая на Колю, который морща лоб, что-то шептал себе под нос.
– Хватите меня мучить, – не выдержала девушка, – вызывай "Скорую" и вези на вольную больницу. Все равно ты ничего не понимаешь в медицине, коновал проклятый.
Потом она посмотрела на Сергея.
– Ты же сейчас за ДПНСИ, – обратилась Инна к нему, – вот и вызывай, а то я завтра заяву на вас прокурору напишу, что помощь не оказали. А послезавтра у меня суд, так я и судье нажалуюсь. Вот тогда вы попляшете оба.
– "Скорую" тебе? – возмутился такой наглостью Сережа, – А может тебя удочерить и лицо вареньем намазать? Ишь ты, будет мне всякая секельдявка указывать. Рот закрой и дыши спокойно, а то сейчас быстро успокою.
– Какой размер гвоздя? – вмешался в их спор Николай.
– Сантиметров 15, – ответила Мальвина.
– Серега, выйдем на минутку, – обратился Коля к другу.
– Ничего понять не могу, – продолжил врач, когда они вышли в коридор, – ничего там не прощупывается.
– Так может там и нет ничего? – сказал Сергей, – Может "закосить" решила?
– Может и так, – согласился доктор, – а может и не так. А если и правда что-то там есть? Что делать будем? Ей хуже станет, а виноваты мы. Тем более, что бабы в хате поняли, что мы выпили. Тогда точно уволят, да еще и дело заведут.
– Подожди, я пойду, узнаю кое-что, – задумчиво сказал Сергей и ушел.
Сергея не было минут двадцать. За это время Мальвина не произнесла ни слова. Она просто лежала на кушетке и смотрела на Колю таким взглядом, как будто доктор убил всю ее семью.
В коридоре послышался звук шагов и в кабинет зашел Сережа, держа в руках металлодетектор. Капитан был злой, на лице ходили желваки. Коля и Инна с удивлением смотрели на него.
– Ну-ка встань, коза, – резко обратился Сережа к Мальвине.
– Зачем? – удивилась девушка, но начала вставать, с недоумением смотря на капитана.
– Сейчас я тебе буду диагноз ставить, – ответил Сергей, – я не доктор, я клятву Гиппократа не давал, но в медицине тоже понимаю кое-что.
– Ты что задумал, Серега, – наконец-то очнулся Коля, – "пищалка" (металлодетектор) зачем?
– Как зачем, коллега? – удивился Сергей, – Сейчас я вам объясню, как доктор доктору. Гвоздь, который изволила проглотить наша пациентка, металлический. Следовательно, детектор определит наличие инородного металлического тела в ее организме.
Новоявленный врач, сам не замечая, начал говорить, как настоящий доктор.
– Сейчас мы проверим эту мадам на наличие металла, – продолжил Сергей, – и если металл присутствует, то я с удовольствием вызову "Скорую" и сам отвезу ее в больницу. Также с удовольствием договорюсь с хирургом, чтобы ее там зарезали нахрен на операционном столе.
– Зачем зарезали? – вскрикнула Инна.
– А, чтобы от застолья двух капитанов не отвлекала, – весело ответил Сережа, – итак, начнем.
Он начал водить детектором вокруг тела Инны, но детектор молчал.
– Да он сломанный у тебя, – возмутилась Мальвина, – что ты мне тут "лепишь", мусор?
Сергей достал зажигалку из кармана и провел над ней детектором, раздался писк.
– Видишь, на зажигалку реагирует, – довольно сказал он, обращаясь к Инне, – а на твой гвоздь нет. Так что, "лепишь" тут ты, Семкова Инна Юрьевна, двадцати шести лет, ранее судимая, до ареста проживающая по адресу…
– Адрес сказать, – рявкнул на Мальвину Сережа, – или сама вспомнишь?
– Помню, – тихо ответила Инна.
– Стоп, Серега, что ты тут устроил? – удивленно спросил врач, – Объясни спокойно, какой адрес, ты, о чем?
– Видите ли, коллега, – не выходил из образа Сергей, – эта мадам, которая Мальвина, есть сожительница и подельница Хмурого. Помните такого клоуна?
– Хмурый, Хмурый, – задумался Николай, – что-то знакомое.
– Хмурый, он же Сливков, дней восемь назад вскрыл себе вены в камере, – напомнил Сережа.
– А, точно, было такое, но не в мою смену, – вспомнил врач.
– Да, смена была другая, – согласился Сергей.
– А Мальвина тут при каких делах? Поясни, – обратился врач к другу.
– Сейчас. Я все поясню, но сначала диагноз поставлю, – весело сказал Сергей и обратился к девушке, – а скажите мне, Инна Юрьевна, по какой статье вы тут катаетесь? А?
– Два два восемь прим, – нехотя ответила Мальвина.
– А часть какая? – не унимался Сережа.
– Пятая, – тихо сказала Инна.
– Ну, вот вам и диагноз, коллега, – обратился Сергей к Коле, – сбыт наркоты в особо крупном размере. Эту парочку, когда приняли, то у них столько наркотика было, что можно всю Россию уколоть так, что страна месяц под кайфом будет. Такие дела, доктор, вот вам и Буратино с Мальвиной, – усмехнулся Сережа.
– Так, красавица? – обратился он к Инне.
– Да, – ответила та.
– И корячится этим Эскобарам недоделанным от пятнадцати до двадцати, а Хмурый может и на ПЖ (пожизненное) уехать, – радостно закончил Сережа, – повторю, вот вам, коллега, и диагноз.
– А как ты узнал? – удивленно спросил Коля.
– Ну, ты же сам сказал, что гвоздь не прощупывается, – объяснил Сергей, – вот я и подумал, что какая-то муть получается. Пошел, посмотрел карточку этой мартышки, – Сергей кивнул на Мальвину, – узнал за что сидит и с кем по делу идет. Ну, а дальше, все просто. Тут и думать нечего, эти придурки – Хмурый и Мальвина, пытаются со срока "соскочить", вот и выдумывают всякую хрень. Ладно, Хмурый, тот хоть "вскрылся" нормально, а эта…
– Страшно вены вскрывать? – обратился он к Инне.
– Страшно, – подтвердила девушка.
– То-то и оно, вот она и решила на больничку вольную выехать, – объяснял дальше Сергей, – а там… Там вариантов много. Или побег или еще что.
Капитан помолчал, глядя на доктора и Инну, потом по рации вызвал контролера.
– Значит так, – сказал Сергей подошедшему контролеру, – эту обратно в хату, утром разберемся с ней.
Когда Инну увели, Коля посмотрел на друга, потом перевел взгляд на стол.
– Ну, продолжим? – спросил он у Сергея.
– Давай, хотя всё настроение испортила, тварь, – сказал Сережа, – но я тебе скажу, как доктор доктору, на рыбалку нужно обязательно.
Так и закончилась эта история с диагнозом.
Инну и Хмурого осудили. Мальвина получила пятнадцать, а Хмурый восемнадцать лет, ну и правильно, нечего наркотиками торговать.
Сергей вскоре стал майором и занял должность ДПНСИ, ну а Коля все ждал, когда его назначат начальником санчасти. Как и прежде, они встречались во время смен, выпивали, вели разговоры и слушали песни о том, какая осень в лагерях.
Морковь по-корейски
История эта произошла в одной из колоний в конце 1999 года. Отбывали в ней срок трое взрослых мужчин – Олег, Виктор и Андрей. Все отбывали за фальшивомонетничество, ну и сроки были соответственно пять, пять с половиной и шесть лет.
Конец срока у всех троих был в наступающем двухтысячном году, разница только в месяцах. Сдружились они за эти годы, эдакая "семейка". Все люди взрослые, серьезные.
Олег по прозвищу Доход отбывал за то, что через пункты обмена валют сбывал "левые" доллары. А так как доход его интересовал больше всего, то сбывал он эти доллары на большие суммы. За эту страсть к огромному доходу и получил погоняло.
Виктора прозвали Морем за то, что он сбывал фальшивые доллары под видом моряка торгового флота.
Андрей был из них самым оригинальным преступником и в начале девяностых продавал чемоданами рубли "нового образца". Правда покупатели не знали, что эти самые "новые" рубли Андрей печатал в типографии, где числился каким-то сторожем. Бизнес шел хорошо, так как страну лихорадило, и никто не знал, какой образец рубля будет завтра. Погоняла как-то не было у него до определенного времени. А потом прозвали Андрея Большим. Причина проста, так как был еще Андрей Маленький, но о нем ниже.
И вот наши герои досиживали свои сроки, строили планы на жизнь в новой России, в новых реалиях. Все у них хорошо – быт налажен, свои дела, разговоры светские ведут, книжки умные читают, газетки новостные штудируют. Эдакие интеллигенты – мыслители от тюрьмы. Так бы и шло время до конца срока, но в начале осени заехал в лагерь молодой, лет двадцати, парень по имени Андрей.
Этот Андрей, которого позже будут звать Маленьким попал в тюрьму за кражу какой-то ерунды и срок у него был детский – полтора года. Так бы и отсидел свой срок незаметно и быстро, но так случилось, что распределили его в отряд, где отбывала наша троица. И во время знакомства выяснилось, что Андрей Большой прекрасно знал маму Андрея Маленького. Ну, как знал – дружил с ней в юности. А старая любовь, как известно, не ржавеет. Ну и передал Большой через Маленького привет маме. Мама вспомнила, растрогалась и попросила Большого присмотреть за Андрюшей, хотя бы в память о прошлой любви и интересных ночах. Вот и пришлось Большому как-то беспокоиться о Маленьком. "Подтянули" парня к себе, стали учить жизни в тюрьме, ну и оберегать по-своему от глупостей разных. Доход хохотал над Большим, типа, сыночка нашел? А Море обещал сделать из Маленького настоящего "моряка", дескать, работать нужно крупно.
Так прошел примерно месяц, Маленький обжился, интересно ему было со взрослыми дядьками, да и Большой, почти как отец относился к нему. Так бы все и шло, но была одна проблема. Маленького на воле ждала девушка. Звали девушку Вика, была она ровесницей Андрюши, ждала, любила, верила. Молодость…
И решили Вика с Андреем расписаться в колонии, так им захотелось, что ждать не могут. Объяснил Маленький свою проблему Большому и попросил помочь, но тот сказал, что нечего глупостями заниматься.
– Вот освободишься, тогда и женись, – бурчал Большой, – делать мне нечего, как свадьбы организовывать. Может тогда и усыновить тебя?
Маленький не сдавался и пошел другим путем. Поговорил с Доходом, тот посоветовался с Морем и решили они помочь парню. Подошли к Андрею Большому и стали уговаривать его втроем.
– Ты только представь, Андрюха, – ласково начал Доход, – это же событие. Целая свадьба, потом отметим, как люди, будет что вспомнить. Да и пацана жаль, любовь у него.
– Конечно, нужно помочь, – поддакивал Море, – тем более, что он почти сынок. Давай сделаем, может нам пару грехов и спишут…
– Ты бы о грехах думал, когда баксы "левые" лохам впаривал, – ворчал Большой, – ишь, сваты нашлись.
Долго уговаривали Большого, но в конце концов он согласился. Только поставил условие, чтобы после регистрации Маленький заказал передачу с домашней едой. Если свадьба, то и отмечать нужно хорошо.
– Так и быть, – бурчал Большой, – водку я достану, будет подарок от меня.
На том и порешили. Нужно было решать с регистрацией, но тут уже занялись втроем. Море пошел к заместителю начальника по соцработе майору Сергееву, по прозвищу Запара.
Витя все быстро решил с майором и получил для Маленького разрешение на регистрацию брака. Правда возникла проблема – регистрацию можно было провести только 30 декабря.
Олег Доход занялся вопросом длительного свидания для брачной ночи молодых. Но свидание удалось выбить только на январь. Маленький был и этому рад – это же трое суток с Викой вдвоем, можно и потерпеть немного. Зато сразу после процедуры регистрации можно будет сходить уже с женой на короткое свидание, получить передачу, встретить Новый год и ждать длительное. Жизнь налаживалась.
Ну, а Большой занялся праздничным столом – договорился, чтобы пронесли в лагерь водку, закопал ее, так как ждали перед Новым годом шмон.
И вот наступило 30 декабря. По закону подлости в этот день в лагере был грандиозный шмон, с заходом спецназа, с порванной одеждой, битой посудой и другими прелестями подобных мероприятий. Пока сотрудники "выворачивали" бараки, Маленького позвали на регистрацию. После обеда Доход, Море и Большой сидели на нарах, подсчитывали убытки и радовались, что пережили практически без потерь последний новогодний шмон. Пришел с регистрации Маленький, мужчины его поздравили.
– Вика сказала, что свиданку дадут после обеда, – поделился новостью Андрюша и обращаясь к Большому, продолжил, – а тебе, Большой, просила сказать, что передачка будет специально для тебя, ты будешь доволен.
– Ох, и наемся я домашних котлет, – мечтательно протянул Большой, – да под водочку. И кто сказал, что в тюрьме плохо? А, Маленький? Хорошо в тюрьме?
– Да ну тебя, – буркнул Маленький, – такие мероприятия нужно дома проводить.
– Потом и дома отметишь, – сказал Море, – у вас вся жизнь впереди.
– Это все ерунда, Маленький, – вмешался Большой, – я с мусорами договорился, передачку сильно шмонать не будут, я сам с тобой за ней пойду.
Свидание, как и все короткие свидания, прошло у Андрюши быстро, ну о чем можно поговорить за пару часов молодым и любящим? После этого, он и Большой пошли за передачкой. Море и Доход остались их ждать, мечтая о хорошем ужине.
Через час в барак вошли два Андрея, неся в руках пять огромных пакетов. Маленький шел угрюмый и смотрел в пол, следом шел Большой и что-то бурчал под нос.
– Что случилось? – спросил Море.
– А это ты у женихалы нашего спроси, – буркнул Большой, – получили, мля, передачку. Ты прикинь, четыре пакета морковки по-корейски, сука. Я им что, кролик?
– Ты мне ответь, – Большой обратился к Маленькому, – она у тебя дура? Если сама этот силос жрет, то зачем нам сюда его слать? – и передразнивая Маленького сказал тоненьким голосом, – тебе, Большой, понравится… Понравилось.
– Так может там еще что-то было? – спросил Доход, – Вы точно все получили?
– Нет. Мы же тупые, тебя ждали, такого умного и рассудительного, – уже не смог сдерживаться Большой, – передала, называется. Пара палок колбасы, хлеб, сигареты и сена этого четыре пакета. Я им кролик что ли? – потом опять обратился к Маленькому, – а что не капусту передала? Для полного счастья.
– Да не знаю я, – возмутился Маленький, – сказала, что все будет хорошо. Что ты на меня орешь? Я эти пакеты собирал?
– Нет, я, – крикнул Большой, – теперь будем, как кролики морковку до освобождения жрать. Вот и свадьба, вот и Новый год. Праздник, называется – куча водки и морковки. Вегетарианцы какие-то, прям.
– Ладно, успокойся, все нормально, – примирительно сказал Море, – закуски и так хватит. У нас и тушенка есть, и колбаса. А с другой стороны и морковки можно поесть. Все нормально.
– Фиг с ней, с морковкой, – успокоился Большой, – давайте поедим, а то что-то проголодался из-за нервов. Кстати, куда ее девать будем? Мы же не съедим столько, пропадет. Нужно раздать потом.
– Не нужно ничего раздавать, – возмутился Доход, – все бы им раздать. А выгода где? – и добавил, пародируя еврейский выговор, – нужно бережно сберегать бережливо сбереженное. Давайте поужинаем, хватит болтать.
Компания расположилась на двух нарах. На одной сидели Доход и Море, на второй два Андрея. Порезали хлеб, колбасу, а морковь вывалили в большую общую чашку.
– Кушай, сынок, – язвительно сказал Большой, – может поумнеешь. Говорят, что морковка полезна. Правда, Море?
Море ничего не ответил, зачерпнув морковь ложкой, он медленно жевал, думая о чем-то своем. Доход тоже решил попробовать это блюдо, пару раз двинул челюстями и удивленно посмотрел на Море. Витя тоже перестал жевать, глянул на Олега и пожал плечами. Маленький к еде не притрагивался, думал о чем-то своем. А Большой, не обращая внимания на них, закидывал в рот морковь полными ложками и глотал, практически не жуя. Доход и Море выжидательно смотрели на него.
– Фу, гадость, – отложил ложку Большой, – вот это нервяк. Ем морковку, а вкус водки стоит, да и странная она какая-то, как-будто "подгуляла". Ну что за жизнь, куча морковки и та пропала.
– Значит не показалось, – негромко сказал Доход, – правда водкой отдает.
– По ходу Вика морковку водкой "зарядила", – подтвердил Море, – вот это умница, девка. Слышь, жених, ты сам попробуй.
Маленький попробовал и подтвердил, что морковка действительно отдает водкой. Вся четверка переглянулась и продолжила трапезу. Ужин прошел замечательно, даже слишком. Конечно, морковь оставили себе и потом "опохмелялись" ей еще два дня после наступления нового года. И никто не мог понять в бараке, причину их веселья. Не пьют, а пьяненькие…
