Сергей Брацио
Закат Раздрая. Даниил Московский
Символ московского зачина.
Старушка – в чём жива душа? –
С плетённым коробом из ивы,
На Боровицкий холм, дыша
Тяжёлым веяньем, с нажимом
На посох в шаге опершись,
Хромая, устремлялась в высь.
Помог старушке Даниил,
На плечи короб перебросив,
Под тяжкой ношей на вопросы
Решился юный паладин.
«За что такую тяжесть, мать,
Тебе таскать рабу под стать?
В чем надобность такое бремя
В сосняк пустынный поднимать?
В чем твой сизифов труд? Поведай!».
И потекла у них беседа…
«Ношу я камни на вершину
Без малого уж сорок лет,
И по шажочку, по аршину
Справляю матери завет.
До этого она таскала,
Но от поганого кинжала
Ушла. Теперь досталось мне,
Влачить каменья на спине.
До матери, наперекор
Судьбе, согнувшись пополам,
Носила бабка в этот бор
Булыги, чтобы ставить храм».
«Куда? Зачем?..», – не понял князь
Планид трех поколений связь.
5
«Однажды юная девица
Блуждала в красочном бору.
Высо́ка, статна, краснолица
От хладных ветров поутру.
Вдруг в самой чаще на холме,
Стоит при старенькой суме,
Вдали от деревень околиц,
Бука́л8 – отшельник, богомолец.
До пят седая борода,
Мешком промокшая хламида,
И можно видеть без труда,
Что жизнь его почти прожита…
«Гроза начнется, но сначала», -
Отшельник говорил с одышкой, -
«Прими в наследство от Букала
Из липы старую кубышку».
Девица чрез земной поклон
Благодарить хотела деда,
Но он ушёл, того не ведав,
В благие мысли погружён.
А что в кубышке? Береста!
На ней пророчество Букала
Трясущимся от лет писалом
Вчертили старые перста:
«Когда на хо́лме Боровицком
Воздвигнут храмовые стены,
Начнет фортуна торопиться
Стараньем необыкновенным
Руси унынье всколыхнуть,
К единству начиная путь.
Шлях к счастью долог и тяжёл.
В трудах и битвах став сильнее,
Великокняжеский престол,
Прервав нападки лиходеев,
В Москву придёт, и обречён
Переродиться в царский трон!
И звучный русских градов зов,
Что возлегли вокруг столицы,
Златым кольцом расположится
В коронах княжеских родов.
Но лишь московский господарь
Над всеми властвует. Как встарь
Судьба с превратностью девичьей
Руси вернёт её величье!
Но чтоб узреть единство края
Храм должен быть, с тем не тянуть!
Москве – стоять, Руси, сверкая,
Ко славе освещая путь!»».
«Но, так уж водится у нас», -
Со вздохом молвила старуха, -
«В людей честнейших верный глас
Не верят. Вот и завирухой
Назвали девицу тогда,
И позабыли без стыда
Букала. Чем года поганей,
Туманнее тем предсказанье.
Узреть несложно какова
Сейчас забитая Москва.
Та де́вица была мне бабкой,
И вот, решилась без оглядки
На то, что молвит чернь и знать,
Сама храм Божий воздвигать.
Что может юная девица?
Булыги выбрать поровней,
Втянуть на холм пару камней,
Да снова вниз с горы тащиться.
Прошли года, родилась мать -
Еще года, и помогать
Таскать по склону валуны
Старушке стала – без вины
Себя как будто наказав.
Но честный, непокорный нрав
Её сподвиг, пока дышала,
Верить пророчеству Букала.
Пришёл и мне момент молиться -
На холм меня призыв повёл.
Когда-то юная девица,
Теперь же каждый шаг тяжёл.
Но ни крестьянин с лошадёнкой,
Ни князь, привыкший к кутежу,
Не помогли. Я лишь тихонько
Камни к вершине возношу.
И храм по-прежнему не виден,
Каменьев мало наяву,
Но будет строиться обитель,
Пока я здесь, пока живу!
Детей не да́л Бог, но я знаю,
Что помощь будет. Не забудь:
Москве – стоять, Руси, сверкая,
Ко славе освещая путь!».
«Святая женщина!», – набатно
Воскликнул потрясенный князь, -
«Пусть мой удел пока невнятный,
Но обещаю, не таясь,
Что для потомков славных судеб
Храм на Бору воздвигнут будет!».
Его решения быстры -
И застучали топоры!
Камней хватило на основу,
Для клетей лес рубили новый.
И словно облака вспорол,
Взмыв в небо, свежий частокол.
Построена дорога к броду
Какой народ не видел сроду.
Поднялись избы и амбары,
Вежи обзорные поджары.
Сквозь хор заздравных ликований
Князь ехал, радуясь. В час ранний
За радость звон пономарю
В Соборе Спаса на Бору!
Не раз горевшая дотла,
Москва вздохнула, ожила!
