Сергей Быльцов
Ахилл
20. Случай со шкурой Геракла
Однажды на гору Пелион, в пещеру старинную, вокруг которой корабельные сосны густо растут, вперемежку с могучими раскидистыми платанами и дубами заглянул величайший герой, цвет лучший Эллады, чтоб поприветствовать своего учителя и друга – знаменитого Кентавра, обитавшего там.
Геракл не помнил сколько лет там жил древний титан Филирид с телом буланым полумужа, полуконя. Мудрым и праведным казался этот еще мощный старик, бывший самым известным в Элладе воспитателем и учителем, сыну прекрасноволосой Алкмены и Зевса. Ласково прославленного гостя, совершившего уже большую часть своих подвигов, встретил ярый Кентавр, готовивший обед в ожидании своего питомца Ахилла с охоты. Хирон на самом пороге своей полурукотворной пещеры встретил Геракла, обнял, как любимого друга и под высокие своды в дом свой повел. Не было пещеры такой у его диких собратьев-кентавров – всюду здесь развешены на стенах высоких не только чучела и рога разных диких зверей и копья, не знавшие битвы, но и свирели и лира и, много пучков высушенных трав для исцеленья людей и животных.
Давно не видевшиеся друзья увлеченно задавали вопросы и рассказывали друг другу о своей жизни и не заметили, как вернулся с охоты Ахилл. Знаменитую дубину, осененную бледной красою дикой оливы и не менее прославленную львиную шкуру Немейского зверя изумленно рассматривал отрок Пелид, восторженно приговаривая:
– Вижу по мужу доспех и оружие, ведь это дубина и львиная шкура Геракла!
При этом львиная шкура, кинутая небрежно Алкидом на оленьи рога, высоко укрепленные на нерукотворной стене, напоминала ставшего на задние лапы огромного льва. Мальчик гладил мягкую щетину львиной шкуры, и на его еще детском лице не было никакой боязни, было лишь удивление – должно, быть Пелид не понимал, как такая мягкая шкура защищает от любого оружия.
Выдвинутые вперед брови лучшего смертного отпрыска Зевса дернулись вверх, а небольшие глаза, глядевшие из-под низкого лба, совсем округлились. Геракл оглушительно захохотал и спросил сначала у Ахилла, а потом у Хирона:
– Ты кто такой юный охотник? Подивись сын Филиры и Крона, как он с Немейским львом обращается! Кто родил его и как его имя? Чей это такой сын у тебя на воспитании? Чувствуется в нем порода родителей славных и божественных предков. Род от царей он, несомненно, ведет, скипетроносных питомцев Зевеса, захудалые родители таких, как он, никогда не произвели бы на свет.
Не дождавшись ответа, Геракл опять захохотал и сказал, вперемежку со смехом:
– Помнится я был у владыки Трезена Питфея, очень ученого мужа, и его внук Тесей, приняв мою львиную шкуру за настоящего льва, схватил из очага топор и поразил им голову Немейского зверя, служившую мне шлемом. Ведь Тесей потом тоже у тебя обучался, или я путаюсь, Филирид?
Тут дикое чудо с дружелюбной думой, светившихся в человеческих мудрых глазах, широко улыбнувшись, ответил:
– Да, Тесея я помню отлично. Он был самым здравомыслящим из моих учеников. Боги не дали ему такой всесокрушающей мощи, как тебе, сын великого Зевса Кронида, но он стал не только первым героем в Афинах, но и знаменитым царем, объединившим всю Аттику и давшим ее жителям много хороших законов.
Ярый Кентавр, ласково усмехнувшись из-под добрых бровей, подозвал к себе воспитанника и, обняв его, Гераклу сказал:
– А это Ахилл – сын царя мирмидонов Пелея и морской богини Фетиды. Пелей же сын благочестивого Эака и внук Зевса. Так, что ты Алкид – сын Олимпийца, а Пелид – его правнук.
Хирон помолчал, погладил светлую голову ученика и голосом провидца продолжил:
– Этот мальчик, когда ты уже на светлый Олимп вознесешься, станет храбрейшим героем будущей мировой войны, которая 10 лет будет пылать под стенами Трои. Его слава великого воина сравнится с твоей славой величайшего истребителя чудовищ…
В это время снаружи послышались какие-то звуки.
– Ко мне пришел мой лучший друг, он тоже хочет у тебя учиться. Можно ему войти?
Сказал смущенный словами Кентавра Ахилл и, не дожидаясь ответа Хирона позвал друга. В пещеру зашел мальчик, которого звали Патрокл.
21. Патрокл
Согласно Аполлодору, Патрокл в Опунте еще в детстве поссорился с Клитонимом, сыном Амфидаманта, во время игры в бабки и убил его.
Некоторые считают, что убийство было совершенно случайным, но мальчик все же спешно бежал из Опунта, вместе с ним пришлось бежать и отцу. Менетий с сыном поселились в фессалийской Фтие у тамошнего царя Пелея, сына Эака, сводного брата Менетия. Пелей и Менетий давно знали друг друга – они плавали в Колхиду за золотым руном и с тех пор были большими друзьями. Пелей очистил юного Патрокла от скверны убийства, и вскоре подросток, рослый, как юноша, стал возлюбленным Ахилла.
Стаций поет, что любовь Патрокла и Ахилла большая связала в те уже дни. Состязаться во всем Патрокл стремится с Ахиллом; равен ему и в делах, и по возрасту, лишь уступая в росте и силе, и та же судьба ожидает его под Пергамом.
Менетид и Пелид были почти ровесники – одни говорили, что чуть старше был Ахилл, другие – наоборот, считали более старшим Патрокла.
У Филострата, Патрокл немногим старше Ахилла… муж мудрый и благоразумный… ростом и храбростью уступал Аяксу Теламониду, но превосходил локрийца; имел черные глаза, довольно красивые брови, волосы средней длины, ноздри раздувающиеся, как у горячего скакуна.
У Даррета Фригийского Патрокл имеет красивое тело, голубоглазый, сильный, почтительный, надежный, разумный, щедрый.
Ахилл и Патрокл вместе росли и воспитывались при дворе Пелея, пока тот не решил сменить воспитателя сына и отправить его на обучение к Хирону, ибо слепой Феникс многому не мог научить подрастающего ребенка.
Подростки были очень привязаны друг к другу, и Пелей, чтобы Ахилл быстрее взрослел, отправил Ахилла к Хирону вместе с Фениксом без Патрокла. Менетид долго не мог узнать куда отправили его любимого друга и как только узнал, сразу же кинулся на гору Пелион. С тех пор, как они вновь встретились у кентавра Хирона, они были неразлучны и неразрывно привязаны друг к другу (такая нежная дружба – возвышенная любовь связывала многие пары знаменитых героев: Геракла с Иолаем, Тесея с Пирифоем, Кастора с Полидевком, Идаса с Линкеем…) всю жизнь, вплоть до самой смерти Патрокла. Правда, некоторые говорят, что Фетида спрятала сына на Скиросе у Ликомеда одного, и Патрокл так и не нашел своего любимого друга. Хотя другие утверждают, что Патрокл тоже был на Скиросе, и это не помешало любви Ахилла и Деидамии, ведь, согласно традиционным понятиям эллинов, возвышенная любовь к юноше и любовь к девушке, необходимая для рождения детей, т.е. для государства и продолжения рода не исключают друг друга, а дополняют.
В преддверии Троянской войны.
22. Яблоко раздора
Некоторые говорят, что не приглашенная Герой на свадьбу дочь чернокрылой Нюкты от мрачного Эреба богиня раздора Эрида явилась сама. Распря как будто в подарок с дерева Геры, растущего в саду сладкоголосых дочерей Нюкты и Геспера похитила большое золотое яблоко и бросила его на пиршественный стол, на нем она коварно сделала крупными буквами надпись «Прекраснейшей».
Эрида разжигает неистовые страсти и сеет непримиримые раздоры, которые часто оканчиваются драками, а иногда и настоящими побоищами, перерастающими в длительные кровавые войны.
Гераклит Эфесский говорит об Эриде, что война общепринята, а Вражда – обычный порядок вещей, и что все возникает через Вражду и взаимообразно… все, даже прекраснейшая гармония рождается, благодаря Распре и Необходимости.
Другие же уверяют, что отвратительная видом Эрида явилась на свадьбу Пелея и Фетиды по тайному приказу Громовержца, задумавшего мировую войну. Она бросила яблоко на середину стола, в то место его место, куда Гермес преднамеренно усадил вместе трех могучих олимпийских богинь Геру, Афину с одной стороны стола и Афродиту напротив них.
Увидев броскую надпись, фиалковенчанная Афродита медленно потянулась к яблоку, посчитав, как само собой разумеющееся, что оно предназначено именно ей – ведь она была самой прекрасной и, кроме того, яблоко было одним из главных ее атрибутов. Любовники или те, кто желал стать любовником, дарили (бросали) возлюбленным или клали яблоки у порога их дома в знак своей любви.
Однако не успела рука, как всегда, мило улыбающейся Киприды взять золотое яблоко, как на нее опустилась могучая рука богини организованной войны, выпрыгнувшей при рождении из головы Зевса с воинственным кличем, с огромным копьем и в доспехах. Слышать хвалу своей красоте и самая мудрая рада. Рука сидящей напротив Афины была столь тяжелой, что Пафийка не смогла не только взять яблоко, но даже пошевелить своей прекрасной рукой.
К спору двух олимпийских богинь тут же присоединилась третья, самая главная из бессмертных богинь – богиня богинь. Гера, сидевшая рядом с Афиной, обведя всех властным, повелительным взором, с царским достоинством потянулась, чтобы взять яблоко, но и она не сумела. Тритогенея наложила свою вторую, не менее тяжелую руку и на ладонь супруги Зевеса.
Каждая из богинь громко, чтоб все слышали сказала, что именно она прекраснейшая и яблоко, по справедливости, принадлежит ей. Спор богинь оказался даже более жестокий, чем ожидали задумавший эту небывалую ссору Зевс и послушный исполнитель его воли Гермес.
Фиалковые глаза златовласой Киприды от гнева стали черными, как влажная смородина и под гнутыми ресницами заблестели, как всепожирающий пламень… Густые брови Афины, сошлись на переносице, как у отца в минуты ярого гнева и так же, как родитель, она вдруг заскрежетала зубами и, отпустив противниц, сжала могучие, как у мужчины кулаки. Казалось, еще немного, и Тритонида изобьет противниц, не признающих ее красоты… Сжатые губы и сузившиеся глаза Геры говорили, что она уже задумывается о злых кознях против своих соперниц, а раздувающиеся ноздри свидетельствовали о еле сдерживаемой ярости.
23. Зевс назначает Париса судьей красоты
Неизвестно чем закончилась бы ссора трех самых могучих олимпийских богинь, если бы Владыка блистательных высей Олимпа не восстал во весь свой огромный рост с высокого трона и не поднял руку, требуя так всеобщего внимания. Зевс не скрывал своего взгляда, обращенного к Афродите, который ясно говорил, что именно ее он считает прекраснейшей. Однако вслух Громовержец этого не сказал и не потому, что боялся скандала с супругой своей или дочкой. Олимпиец не хотел сказать то, что справедливое и любвеобильное сердце ему подсказало, ибо в помыслах тайных он имел другое намерение. И вот в наступившей тишине прозвучало такое вещание Олимпийца, и бессмертные окрест ему безмолвно внимали:
– Слушайте слово мое и боги небес, и богини: я вам поведаю, что мне в груди сердце внушает; и никто от богинь, и никто от богов да не помыслит слово мое ниспровергнуть; покорные все совокупно мне молча внимайте! Покой наш блаженный нарушен: трех наших олимпийских богинь Эрида рассорила. Не знаю кому бросила яблоко Распря, не любимая всеми, и знать не хочу – слишком много ей чести. Однако, что сделано, то уже в прошлом, а прошлое изменить даже я не могу. Затаенная вражда опаснее явной, и нет вражды неукротимей, чем ненависть между своими! Поэтому, чтобы решить спор между великими богинями мирно, сделаем так. Тритония, мудрая моя дочь, и ты грозная Гера, сестра моя и супруга, и ты улыбколюбивая Афродита, все трое вы завтра пойдете с Гермесом на первый в истории конкурс красоты, который я сейчас учреждаю. На нем будет справедливо решен ваш спор из-за яблока с надписью «Прекраснейшей», нарочно брошенного Эридой, обиженной на то, что ее не пригласили на свадьбу Фетиды.
– Знаем мы и твое мирное решение споров, и твою справедливость так же, как и правду Килления, сына твоего хитроумного. Вы с ним выберете такого на конкурс судью, что мир после его суда будет хуже войны…
Одновременно возмущенно закричали Афина и Гера, видно подозревавшие, что Зевс выберет судью, который присудит победу Киприде. Как только Кронид услышал слово «война», он замахал сжатыми кулаками, приказывая супруге и дочери замолчать, и те не были ему не послушны. В наступившей тишине Олимпиец грозно изрек:
– Не забывайте, что я главный охранник справедливости во Вселенной моей, и я решаю, что справедливо. Но, чтоб никто даже не усомнился в моей беспристрастности в этом споре главных богинь, я назначаю судьей…
Сын хитроумного Крона, сомкнув на переносице кустистые брови, сделал красноречивую паузу, как бы мучительно раздумывая, кого бы назначить судьей, и сказал притворно неуверенным голосом, как бы говоря первое, что пришло в голову:
– Никому здесь не известного … какого-нибудь… троянского пастуха.
Затем уже уверенно, тоном, не допускающим возражений, Кронид властно изрек:
– Сын наш с Майей (матушка, кормилица) Киллений, трудолюбивый моих исполнитель желаний, отведет вас к пастуху одинокому, и тот в тихом своем жилище присудит гесперийское яблоко в награду богине, которую сочтет самой красивой.
Афина и Гера, приготовившиеся спорить с владыкой Олимпа, видно, не нашли, что возразить, они лишь недоумевающе переглянувшись и дружно пожали плечами.
Колуф в «Похищении Елены» поет, как Зевс, увидав, что друг с другом богини враждуют, тут же Гермесу дал порученье, при всех к нему обратившись с такими словами:
– У Ксанфа, реки, что близ Иды течет, ты найдешь сына Приама, Париса, прекрасного юного мужа, – он возле Трои в горах обитает, пася свое стадо, – яблоко дашь ты ему – он судьей над богинями будет. Пусть он оценит красу их очей и прелесть их лика.
Та, что всех больше пленит его красотою расцветшей, та и получит в награду тот дар, чем чаруют Эроты.
Вот что Кронид Эгиох велел Гермесу исполнить. Выслушав волю отца, исполнительный его вестник покорился охотно и тут же на своих крылатых талариях отправился в путь, разрезая воздух со свистом.
Некоторые говорят, что Владыка Олимпа не спроста назначил судьей первого конкурса красоты пастуха одинокого, ведь Парис был не обычный пастух, а троянский царевич, а Зевс задумал разжечь великую войну всей Эллады с Троей, самым могучим городом Азии и ее многочисленными союзниками.
Впрочем, говорят так же и то, что Олимпиец, сердцу которого действительно была милее всего справедливость, выбрал именно Париса в качестве бесстрастного, справедливого судьи спора богинь за золото гесперийского яблока по следующей причине. Этот Парис, будучи пастухом, любил развлекаться распространенным в то время состязаньем быков, во время которого они стремились вытолкать рогами противника из очерченного круга. У него был очень мощный бык, победивший всех быков не только из огромного стада Агелая, но и из всех соседних троадских стад, и Парис объявил, что оденет золотой венок на рога быка, сумевшего победить его быка. Когда изнывавший от скуки в мирное время Арес, превратившись в быка, стал победителем, Парис одел на него корону, хотя и чувствовал, что этот бык был не обычный. Царь богов, наблюдавший за соревнованием и последующей наградой, запомнил справедливого троянского пастуха.
Так никому не известному пастуху предстояло судить самых могучих олимпийских богинь на первом божественном конкурсе красоты, и был этот пастух, как видно, из нижеследующей генеалогической схемы одним из сыновей последнего царя Трои Приама.
24. Древо троянских царей и знаменитых героев
Некоторые часто изображают родословную троянских царей так:
25. Основание Трои
Некоторые, как географ Страбон, рассказывают, что прибывшие с Крита под предводительством Скамандра тевкры получили от Аполлона оракул: «остановиться на жительство там, где на них нападут порождения земли»; это случилось с ними около Гамаксита, так как ночью множество полевых мышей высыпало на поверхность и перегрызло всю кожу на их оружии и утвари; там тевкры остановились и назвали Иду по имени горы на родном острове трех морей. Скамандр женился на нимфе Идее, которая родила ему сына, названного Тевкром.
Сын Зевса и плеяды Электры Дардан женился на дочери Тевкра Батии и, став первым царем им построенной Трои, стал называть своих подданных тевкрами и дарданцами. Батия родила Дардану двух сыновей Эрихтония и Ила и дочь Идею, которая стала второй женой сына Агенора и брата Кадма царя фракийского Салмидесса Финея. Ил умер рано, и царская власть перешла к его брату Эрихтонию, родившему третьего царя Трои Троя (Троса), который и дал основанному Дарданом городу свое имя.
Дардан сначала хотел основать новый город на небольшом холме Аты, возвышавшемся над долиной. Однако после получения оракула Аполлона Фригийского о том, что несчастья будут преследовать жителей города в этом месте, Дардан основал город на нижних склонах горы Ида и назвал город Дарданом.
Согласно Аполлодору, после смерти Тевкра Дардан унаследовал от него остальную часть царства, и дал всему царству имя Дардания, положив начало троянскому роду царей и распространив свою власть на многие соседние азиатские народы.
Младший сын Дардана Идей отправился следом за ним в Троаду, неся с собой священные изваяния, с помощью которых Дардан ввел поклонение великой Матери богов Рее-Кибеле и обучил свой народ самофракийским мистериям.
Некоторые говорят, что среди изваяний богов был уже тогда и знаменитый Палладий. Оракул объявил, что основанный Дарданом город, будет неприступным для любых врагов ровно столько, сколько просуществует в нем Палладий, вырезанный Афиной из дерева в честь подруги детства Паллады, которую она по неосторожности убила в детской игре. Могила легендарного основателя троянского рода была видна в той части Трои, которая называлась Дардания до слияния в будущем с поселениями Илион и Троада, образовавшими единый полис.
Другие утверждают, что Ил, обозначив границы строящегося города, обратился с молитвой к всемогущему Владыке Олимпа, чтобы тот явил знамение, и на следующее утро увидел перед своим шатром воткнутый в землю деревянный предмет, упавший с неба. Это был Палладий. Аполлон Сминфейский (Мышиный) дал Илу такой оракул:
– В граде, тобою основанном, боги в чести непрестанной вечно да будут, опекою чтимые, жертвами пышными, молитвой и пляской, ибо доколе пребудет на вашей земле это священное изваяние Зевсовой дщери, упавшее с неба, дотоль неприступным будет твой город вседневно стоять и во всякое время.
Ил воздвиг на Акрополе храм и поместил в него тщательно охраняемое изваяние. Однажды, когда Палладием владели еще троянцы, Ил бросился спасать его во время пожара и за все свои муки лишился зрения, которое, впрочем, Афина потом вернула ему.
Некоторые, подобно Гомеру, часто называют легендарный город и Троей, и Илионом (Илиосом), а иногда и Пергамом.
Малала же эти города разделяет, говоря, что в царствование Приама и сам Илион, и Дардан, и Трою и всю землю фригийскую опустошали ахейцы.
Говорят, так же, что Троя (или Троада) – обозначение страны, получившей имя Троя, а Илион – город, получивший свое имя от Ила. Пергамом же древнюю Трою называют по имени крепости (Акрополя) на самом высоком холме, вокруг которой начала строиться и развиваться Троя. Считается, что Троя основана на холме Аты Фригийской. На этот холм, возвышавшийся над цветущей долиной, упала богиня помрачения ума Ата, когда ее ринул с мощных Олимпийских высот Зевс за то, что она неоднократно вводила его в заблуждение. При падении бессмертная Ата сломала обе ноги и больше не могла вознестись на Олимп, так она навсегда и осталась на многострадальной земле, «на делах несчастного человека».
Впоследствии, после разрушения Трои в память о ее древней цитадели сын Андромахи и Неоптолема, внук Ахиллеса, получил имя Пергам. Возмужав, он основал новый город на западе Малой Азии и дал ему свое имя.
26. Царь Трои Приам и его последняя жена Гекуба
Как только Геракл освободился от второго рабства у лидийской царицы Омфалы, он так сказал сам себе:
– Страшно всем своим старым недругам я отомщу за все обидные униженья, за подлые обманы и другие несправедливости. В первую очередь отомщу Лаомедонту, потом Авгию, Нелею, Гиппокоонту, потом и до других дело дойдет! Никому ничего не прощу! Ведь не радостно даже на свободе жить не отмщенным, ибо это не справедливо и наносит большой ущерб моей доброй славе Эвклее!
После взятия Трои прославленный истребитель чудовищ нашел Лаомедонта и его сыновей и всех поразил стрелами кроме честного Подарка, который, единственный из всех братьев, настаивал на справедливой передаче Гераклу обещанных бессмертных коней и сестры Гесионы. Алкид позволил Гесионе, которую он отдал другу Теламону, дяде Ахилла, выкупить любого из пленных. Она выбрала, конечно, брата Подарка. Когда Подарка выставили на продажу, Гесиона выкупила его, отдав за него золоченое покрывало, сняв его со своей головы. Так Подарк получил имя Приам, что значит «купленный». Предав Трою огню, Геракл посадил Приама на трон Илиона, и тот стал шестым (Дардан – Эрихтоний – Трос (Трой) – Ил – Лаомедонт – Приам) и, как покажет будущее, последним царем Трои.
Гесиону же в качестве наложницы увез Теламон Эакид на остров свой Саламин, что было для Приама одним из великих несчастий. Царь подумал, что несчастья, которые обрушивались на его Трою, объясняются ее несчастливым местоположением, а не гневом богов, и поэтому отправил своего племянника к Пифии в Дельфы, чтобы в знаменитейшем прорицалище узнать, лежит ли еще проклятье на холме Аты. Но жрец Аполлона Панфой, сын Офрия, оказался таким красивым, что племянник Приама забыл о данном ему поручении, влюбился в жреца и увел его в Трою. Разгневанный Приам не нашел в себе силы наказать племянника. Чтобы загладить его вину, он назначил Панфоя жрецом Аполлона в троянском храме, не стал второй раз обращаться к Пифии и отстроил Трою заново на прежнем месте.
К началу Троянской войны Приам, правивший Троей уже 40 лет, был пожилым человеком, царем самого могущественного в Азии города-государства.
Приам чрезвычайно укрепил город и стены, а построенные в них ворота, как говорит Даррет, назвал Антеноровыми, Дардановыми, Илийскими, Скейскими, Фимбрейскими и Троянскими.
Вергилий поет о сотне дочерей и невесток второй жены Приама Гекубы (Гекабы), а еще у троянского царя были братья, сестры, любовницы и первая жена Арисба.
Приам, отдав Арисбу в жены Гиртаку, женился во второй раз на Гекубе, по Гомеру дочери Диманта. Родословную Гекубы по мужской линии можно представить так: Иапет- Прометей- Девкалион – Эллин – Дор – Эгимий – Димант – Гекуба.
Некоторые говорят, что Гекуба была не второй, а четвертой законной супругой Приама. Второй женой Дарданида была Лаофоя, дочь Альфа, царя лелегов, которая ему родила Полидора и Ликаона. О третьей жене Приама известно только ее имя Кастианира и то, что она родила ему Горгифиона.
Как видно, Гекуба происходит от древнего титана Иапета, известного свободолюбием, который так и не покорился новому царю богов и потому был низвергнут им в окружённую тройным слоем мрака бездонную пропасть Тартара, в которой находится Пуп мира и сосредоточены все концы и начала. Следующим ее предком был титан – зевсоборец Прометей (предвидящий), похитивший в горне у бога огня и кузнечного дела Гефеста небесный огонь для людей. Благочестивый Девкалион, уцелевший после Всемирного Потопа, устроенного Кронидом, чтобы уничтожить погрязших в преступлениях и пороках людей железного века, стал родоначальником всех мужчин, появившихся из камней, которые он бросал назад. Кроме того, Девкалион вместе с супругой Пиррой имел и обычных детей, одним из которых был Эллин. От Эллина и нимфы Орсеиды родились дети Дор, Ксуф и Эол. От Дора произошли дорийцы, а от Эола – эолийцы (эоляне). Сын Дора Эгимий стал царем дорийцев, населявших Гестиеотиду. Сыновьями Эгимия были Памфил и Димаант, по именам которых названы филы дорийцев. Димант был убит был в войне Гераклидов за Пелопоннес.
О количестве детей, которые имела от супруга Гекуба говорят по-разному, например, что их было 50 сыновей и 50 дочерей. Первой была дочь Илиона, имена других широко известных дочерей: Креуса, Лаодика, Поликсена и Кассандра. Первенцем Гекубы был Гектор, причем некоторые говорят, что его божественным отцом был Аполлон. Вторым она родила Париса, сыгравшего роковую роль не только в существовании дома Приама, но и всего троянского народа и города Трои. Так же очень известными сыновьями Приама и Гекубы были Гелен и Деифоб.
Перед рождением Париса последняя царица Трои увидела вещий сон.
