Сергей Донской
Глаз урагана
Сюжет романа основан на реальных событиях, хотя имена большинства участников и некоторые названия по вполне понятным причинам изменены. Искажены также технические детали и подробности, составляющие государственную тайну. В остальном повествование соответствует действительности.
Пролог
Задолго до главных событий
США, окрестности Нового Орлеана,
1 сентября, утро.
Пятитонный военно-морской вертолет «Черный ястреб» сбавил скорость до тридцати узлов и опустился ниже, позволяя сидевшим на борту людям оценить масштабы бедствия.
Все одиннадцать пассажиров, разместившихся в капсуле салона, оборвали разговоры и приникли к толстым пуленепробиваемым стеклам. Наиболее оживленными казались морские пехотинцы, обеспечивающие безопасность полета. Накануне они были переброшены на родину из Таиланда и теперь дивились сходству тамошнего и здешнего ландшафтов. Много пышной зелени, а еще больше – воды, мутной, грязной, раскинувшейся до самого горизонта. Пейзаж напоминал пригороды Бангкока в сезон тропических дождей, но вертолет летел не над Азией, а над Америкой. До центра затопленного Нового Орлеана оставалось каких-нибудь полчаса пути.
– Ноев ковчег! – прокричал один морпех другому, кивая на сорванную с якоря нефтяную платформу, проплывающую слева по борту.
Всемирный потоп не состоялся, однако грандиозность катастрофы потрясала воображение. В алых лучах восходящего солнца пространство казалось залитым не водой, а кровью. Дамб, отделявших низину от Мексиканского залива, больше не существовало. Морские волны, хлынувшие с юга, смешались с водами реки Миссисипи и озера Пончартрейн. Суша исчезла. Новый Орлеан затонул. На его месте можно было снимать ремейк фильма «Водный мир», но жить здесь было нельзя.
Шершавый язык смерти прошелся по побережью, слизав тонкий слой цивилизации. Никто из сидящих в вертолете особо не удивился бы, заприметив внизу доисторических ящеров. А вот людей почти не было. Многие ли могли устоять перед яростным напором разбушевавшейся стихии?
Эвакуироваться согласились почти полмиллиона жителей города, но остальные из-за беспечности проигнорировали штормовое предупреждение. Потому и было большое количество человеческих жертв. Предполагалось, что погибли от семидесяти до ста пятидесяти тысяч человек, но, по официальной статистике, их было в десятки раз меньше.
Около полутора тысяч, ясно? И не более того, зарубите это на своих любопытных носах, господа журналисты!
Полковник Лэдли прибыл в зону бедствия в том числе и для того, чтобы спущенные из Белого дома данные остались в неизменном виде. Перед вылетом он провел инструктаж сотрудников пресс-службы мэрии, переговорил с самим мэром и приставил своих людей к телевизионщикам, допущенным к месту событий. Любителям круглых цифр и больших чисел придется довольствоваться теми, которые будут предоставлены им Центральным разведывательным управлением. Полковник Лэдли вызубрил их наизусть.
Урагану «Катрина» присвоена 5-я – высшая категория опасности. Глубина разлившейся по улицам воды достигает 8 метров. Волна, накрывшая город, была 9-метровой. Приблизительный ущерб оценивается в 100 миллиардов долларов. Новый Орлеан затоплен на 80 %. Полностью разрушено 32 высотных здания. Около 3000 человек числятся пропавшими без вести. Спасение уцелевших на крышах домов ведется с помощью 120 вертолетов, 350 катеров и 1000 лодок. В спасательной операции задействованы 3 подразделения Национальной гвардии и 5000 полицейских. 228 копов, самовольно покинувших службу, предстанут перед судом и будут примерно наказаны за трусость. Пострадавшие от бедствия получат частичную компенсацию и льготные кредиты на общую сумму полтора миллиарда долларов. Так что все будет о’кей. Главное, не поддаваться панике и унынию.
Что касается Лэдли, то он был профессионалом и сохранял абсолютное спокойствие. Даже в самых экстремальных условиях. Тем более в экстремальных условиях.
Орлеан стал неузнаваем. Улицы превратились в мутные потоки ржавого цвета. Руины торчали из воды, подобно рифам. Повсюду, насколько хватало глаз, плавали сорванные двери, тряпки, обломки и раздувшиеся человеческие тела, среди которых то и дело мелькали акульи плавники и панцирные спины аллигаторов.
Чем ближе к центру, тем удушливее становился канализационный смрад, просачивающийся сквозь щели вертолетной обшивки. От него слезились глаза и перехватывало дыхание.
– Им грозит эпидемия, – прогнусавил Катальдини, судмедэксперт штата Луизиана, взятый на борт по просьбе губернатора. – Они же купаются в дерьме!
– Скорее в моче, – уточнил лейтенант Стейбл, приникший к запотевшему окну вертолета.
Зрелище ассоциировалось с войной. Некоторые улицы, превратившиеся в каналы, были буквально забиты трупами животных и людей. Другие преграждали плотины из покореженных автомобилей. Там и сям развалины чадили, а один из чудом уцелевших супермаркетов полыхал оранжевым пламенем.
– Стой, – скомандовал Лэдли пилоту по каналу внутренней связи.
Вертолет завис над остовами зданий. Внизу, на расстоянии тысячи ярдов, не обращая внимания на шум двигателя, вели ожесточенную перестрелку две банды чернокожих. Судя по обилию винтовок и автоматов, ниггеры ограбили оружейный магазин или полицейский участок. Однако ни убитых, ни раненых видно не было. Пальба велась вслепую. Не отваживаясь лезть под пули, противники предпочитали отсиживаться в укрытиях, отправляя пули наугад.
– Показать им, как надо стрелять? – спросил второй пилот, нащупывая пулеметную гашетку.
Это был «М60», способный уложить сразу обе банды. Темно-зеленое рыло вертолета покачивалось из стороны в сторону, отчего машина смахивала на принюхивающегося тиранозавра. Искушение было велико, но Лэдли умел перебарывать искушения.
– Не надо, – мотнул он головой. Она у Лэдли была обрита и блестела, как бильярдный шар. Подходящий стиль для человека, который по долгу службы бывает в самых горячих точках планеты. Легкий горчичный костюм свободного покроя не скрывал армейской выправки его обладателя. Да и к чему скрывать? Люди уважают силу. Штатские пасуют перед военными. Даже вооруженные до зубов ниггеры.
Проследив за их беспорядочными перемещениями среди развалин, Лэдли пренебрежительно скривился, поискал взглядом другой объект для наблюдения и махнул рукой.
– Держи курс на юго-восток, пилот. Видишь человека, размахивающего простыней? Снимем его с крыши. Будет полезно послушать рассказ очевидца из первых уст.
Сопровождающие Лэдли офицеры переглянулись, но возражать не посмели. ЦРУ не та контора, которая допускает нарушение субординации. Если шефу вздумалось пообщаться с грязным, вонючим парнем, призывающим на помощь, то быть посему. Не прошло и десяти минут, как спасенный уже сидел в салоне, хлебал спрайт, распространял кислый запах пота и болтал, болтал без умолку:
– Срань господня! Я себе просто представить не мог ничего подобного! Когда власти велели эвакуироваться, мы на них ржавый болт забили. Подобные вещи по пять раз в году происходят. Мизеры и лузеры из пригородов давно к ураганам привыкли. У них же хибары из картона и пластмассовых ящиков. Сегодня сдуло, завтра построились заново.
– А у вас, насколько я успел заметить, солидный каменный дом, – вставил Лэдли, выражая всем своим видом участие, которого он не испытывал.
– Дом? – горько воскликнул спасенный, назвавшийся Крисом. – Был дом, а теперь клоака, заполненная жидким дерьмом. Канализацию прорвало, телефонной связи нет, электричества нет, продукты в холодильнике протухли, повсюду шастают зубастые крысы. – Крис затравленно оглянулся. – Подумать только, на месте моего газона теперь настоящая трясина! Мы едва не утонули, когда перебирались к соседям. – Опережая вопросы слушателей, Крис пояснил: – Жена, двое дочерей и я. У Джексонов, куда я их доставил, автономный генератор. Есть пара винчестеров и старый добрый шестизарядный «вессон». Там можно продержаться несколько дней.
– Почему же вы не остались с ними? – поинтересовался Лэдли, привыкший подозревать в неискренности всех и каждого.
Ему не нравился Крис. С пестрой банданой поверх шевелюры, в мятых бермудах и растянутой майке с надписью «US FOR US», он словно явился прямиком с антивоенного марша или митинга в поддержку демократических свобод. Им всегда не хватает свобод, таким, как Крис. Дай им волю, и они превратят страну в свинарник, где каждый волен гадить где попало, валяться в грязи и хрюкать о том, как это прекрасно.
– Я? – изумился Крис, хлопая глазами.
Дурацкая манера задавать лишние вопросы. Трусливым говнюкам, вытащенным из дерьма, полагается отвечать, а не спрашивать. Лэдли смерил взглядом Криса, погладил себя по затылку и подтвердил:
– Вы, вы.
– Почему я не остался с ними?
– Угу, – кивнул Лэдли. – Вопрос был сформулирован именно так.
Крис засопел, меняя позу. Собравшиеся в вертолетном салоне внимательно смотрели на него. Отмалчиваться долее стало невозможно.
– Вещи, – пояснил Крис, запуская руку под влажную майку, чтобы поскрести пальцами грудь. – Не хотелось оставлять имущество без присмотра. Черные… Или я должен называть их афроамериканцами?
– Как вам будет угодно, – пожал плечами Лэдли. – Пусть будут афроамериканцы. Цвет кожи у них от этого не меняется, верно, парни?
Команда откликнулась приглушенными смешками. Не отреагировал только один мулат из морской пехоты. Притворился, что происходящее снаружи интересует его больше, чем происходящее внутри вертолета.
– В общем, – продолжал Крис, опасливо покосившись на мулата, – эти типы… они плавают по улицам на самодельных плотах или в надувных бассейнах. Вламываются в дома втроем-вчетвером, грабят, насилуют, убивают. Если вовремя не отогнать их выстрелами, то конец. Белых девушек просто затрахивают насмерть. Иисус, как же они визжат! – Крис принялся энергично почесывать ляжки. – Здесь ад, сущий ад, – трагически провозгласил он. – Вот почему я все-таки бросил дом на произвол судьбы. Жизнь дороже шмоток, верно? Я пробыл Робинзоном сорок восемь часов и с меня хватит. Когда еще повезет с вертолетом?
– Разумное решение, – кивнул Лэдли. – Но надо было прихватить семью. – Он произнес это так серьезно, словно действительно согласился бы тратить время на возню с домочадцами Криса. – Взрослые женщины, возможно, и не имеют ничего против группового секса, но маленькие девочки… Как зовут ваших дочерей? Сколько им лет?
– Элис и Джоан, – машинально ответил Крис, после чего вскочил. – Вы издеваетесь, офицер? – На фоне механического гула его голос звучал слишком пронзительно, слишком тонко, чтобы вызывать уважение. – Это подло! – выкрикнул он.
– Подло бросать в беде ближних, – невозмутимо заметил Лэдли, вытягивая ноги, насколько позволяла ширина прохода между сиденьями. – Но это личное дело каждого. У нас свободная страна. – Он сделал жест, каким желают успокоить человека. – Сядьте, прошу вас. Во время полета нельзя стоять.
– Но…
Не договорив, Крис резко опустился на пол. Это сержант Броуди пнул его ботинком под колено, вызвав рефлекторное сокращение сухожилий.
– Во время полета нельзя стоять, – продублировал он инструкцию шефа.
– Я буду жаловаться, – нервно предупредил Крис. – Я сообщу о вашем поведении массмедиа.
– Ваше право, – сказал Лэдли. – Если хотите, устроим вам небольшое интервью сразу после посадки. Телевизионщики с удовольствием покажут вашу физиономию на всю страну. И фотографии ваших девочек.
– Элис и Джоан, – произнес лейтенант Стейбл. – Бедные малышки. Интересно, они уже зовут папочку на помощь?
Крис обхватил косматую голову руками и принялся раскачиваться из стороны в сторону. У него началась истерика.
Рыдая и захлебываясь слезами, он бормотал что-то про «Войну миров», про забитые дороги и затопленные аэродромы, оправдывался, каялся, проклинал ниггеров, копов и москитов, поминал всех святых и призывал в свидетели сатану. Некоторое время Лэдли прислушивался к этому бреду, а потом отвернулся, потеряв к говорившему интерес.
Крис так и не попросил вернуть его обратно, чтобы остаться с близкими. Обычный эгоизм обычного человека. Тоска зеленая (в американском варианте она, тоска, голубая). Скука. Лэдли же прибыл в Новый Орлеан для решения экстраординарных вопросов. Его работа была чем угодно, только не рутиной.
США, Новый Орлеан,
крытый стадион «Супердоум»,
1 сентября, день
Ближе к полудню Крис забылся, затерялся среди многотысячных толп на стадионе «Супердоум», канул в небытие, как будто его никогда не было. Впрочем, человеческое стадо жило теми же примитивными инстинктами самосохранения, что и этот трусливый бастард. Люди дрались за еду, за воду, отвоевывали себе лучшие места, топтали слабых, пресмыкались перед сильными.
Наблюдающий за ними через треснувшее стекло Лэдли восседал в затененной ВИП-ложе. Стояла невыносимая жара. Ледяной чай лишь ненадолго утолял жажду, зато вызывал обильное потоотделение. Под рукавами мужских сорочек темнели влажные полукружья, немногочисленные женщины, допущенные на командный пункт, обмахивались газетами и беспрестанно брызгались дезодорантами. Губернатор Луизианы кричал в мобильный телефон, что врачам катастрофически не хватает медикаментов и станций для переливания крови. Начальник полиции требовал подкрепления, чтобы перекрыть входы на стадион, уже не способный вмещать всех, оставшихся без крова. Менеджеры спортивной арены остервенело торговались с агентами страховых компаний, согласовывая суммы убытков. Рабочие сволакивали в кучу обвалившиеся секции крыши. Ночью ветер обрушил их на спящих людей, и многие секции, упав на тела, не раскололись. Те, кто находился под плитами, разумеется, погибли.
Лэдли встал, заправил рубаху под брючный ремень и отправился на прогулку по трибунам, уже вторую за сегодняшний день. Его уши уподобились локаторам, а глаза словно обрели рентгеновскую способность проникать взглядом насквозь. Он смотрел. Он слушал. Ни одна мелочь не ускользала от его внимания.
Держась на приличном расстоянии, за ним следовали два сотрудника в штатском. Всякий раз, когда Лэдли останавливался, замирали и они, поводя по сторонам выпуклыми каплевидными солнцезащитными очками. Как только он возобновлял движение, сотрудники делали то же самое. Все трое образовывали собой нечто вроде равностороннего треугольника, неспешно огибающего стадион по периметру. Они были объединены мобильной связью и представляли собой единое целое.
До них никому не было дела.
Пространство внизу было заполнено гудящей, шевелящейся человеческой массой. Две трети беженцев были чернокожими. Белые предпочитали группироваться на трибунах, устроившись в неудобных пластиковых креслах. Почему-то детей было очень мало. Казалось, большая часть уцелевшего населения Нового Орлеана состоит из старых толстых негритянок в памперсах и таких же толстых белых мужчин, постоянно ссорящихся друг с другом. Когда они не препирались, они спали, ели или испражнялись. Очереди к двум кабинкам биотуалетов не наблюдалось. Уподобляясь животным, люди справляли нужду где придется. Встречались и с тупым видом сношающиеся пары. Учитывая количество разбросанных повсюду одноразовых шприцов, пивных банок и бутылок из-под спиртного, сексу на людях не приходилось удивляться.
Лэдли не удивлялся. Не содрогался, не ужасался, не возмущался и не сопереживал. Его цепкий взгляд уловил картину, выпадающую из общего пестрого фона. Двое полицейских в грязных форменных рубахах внимательно слушали полуголого пожилого мужчину, яростно размахивающего руками. Он что-то выкрикивал, но слов издалека слышно не было. Между тем мужчина вещал нечто любопытное. Головы беженцев, находящихся рядом, постепенно поворачивались к нему.
Спустившись ниже, Лэдли распорядился в мобильный телефон:
– Копа ко мне. Любого.
Лейтенант Стейбл приблизился к полисменам, продемонстрировал гербовый жетон, а потом указал пальцем вверх. Не прошло и минуты, как перед Лэдли возник тяжело отдувающийся сержант в фуражке с треснувшим козырьком. Нагрудная бирка свидетельствовала, что его зовут Джоном Уальдом.
– Что там происходит, Джонни? – спросил Лэдли, избрав тон не начальственный а скорее отеческий.
– Странный парень, – ответил полисмен, оглядываясь на жестикулирующего оратора.
– Кто здесь не странный, Джонни?
– Но он болтает такое…
– Что именно?
– Будто бы «Катрину» вызвали с помощью секретного оружия. Каких-то сверхмощных электромагнитных генераторов.
– Он ученый? – Лэдли опустился на горячее сиденье, кивком предложив последовать его примеру.
– Не знаю, – пожал плечами полисмен, присаживаясь рядом. – Представился метеорологом Шоном Стивенсом. Утверждает, что участвовал в экспериментах по модификации погоды. Не знаю, что он там творил с погодой, а сам на этой почве сдвинулся, точно. – Полисмен неуверенно улыбнулся. – Услышал треск моей рации и заявил, что помехи вызваны остаточным воздействием климатического оружия.
– Происки япошек, Джонни? – подмигнул Лэдли. – Решили поквитаться с нами за Хиросиму? Или это русские хотят устроить нам сибирские морозы? Ха-ха!..
Ответ сопровождался кривой усмешкой, но голос Джона Уайльда звучал вполне серьезно, если не сказать обеспокоенно:
– Нет, сэр. Стивенс считает, что ураган сотворили американцы. У него тараканы в голове, верно? – По лицу полисмена было заметно, что он хочет услышать подтверждение своим словам. – Псих, да?
– Законченный параноик, – согласился Лэдли, вставая. – Опасно оставлять его среди людей. Подобные речи могут вызвать панику на стадионе. Начнется давка, возникнут новые человеческие жертвы… Вот что, Джонни… – Лэдли нахмурился. – Скажи-ка ты этому психопату, что в интересах национальной безопасности ему необходимо побеседовать с высокопоставленным сотрудником ЦРУ. Конфиденциально. Пусть его проводят в, м-м… – Лэдли изобразил задумчивость. – В пресс-офис номер два. – Он выставил вверх указательный палец. – Туда, Джонни. И обязательно шепните, что ЦРУ проводит расследование истинных причин катастрофы, о’кей?
– Есть, сэр!
Проводив оживившегося полисмена взглядом, Лэдли тихо произнес в микрофон одно-единственное слово:
– Блок.
– Есть блок, – прошелестел голос в наушнике.
Сократив дистанцию до пятидесяти ярдов, трое мужчин начали подъем к пустующему пресс-офису.
* * *
Прежде чем Шон Стивенс обратил внимание на человеческие ноги, торчащие из-под ребристого металлического щита, он успел поведать о себе многое. Работал на Аляске, в трехстах милях от Анкориджа, где находилась тщательно охраняемая военная база Гакхон. Принимал участие в техническом обеспечении программы активного исследования авроральной области «Северное сияние», занимался усовершенствованием опытного стенда, а затем и запуском промышленной установки. В Новый Орлеан приехал для оформления развода с женой. Напрасные хлопоты. Миссис Стивенс погибла в автомобиле, смытом потоком в озеро. С ней находились четырнадцатилетний сын и старый бассет Кэнди.
Трагедия привела инженера в шоковое состояние. Наплевав на принципы Общества анонимных алкоголиков, он прихватил в разграбленном магазине упаковку дешевого калифорнийского вина и к настоящему моменту опустошил половину бутылок. Тянуть его за язык не приходилось. Он был готов болтать без умолку.
Лэдли не перебивал Стивенса. Аккуратно записал в блокнот название установки: «High Frequency Active Auroral Research Program». Затем принялся выводить заглавные буквы аббревиатуры «HAARP». Когда Стивенса заносило не туда и он пускался в воспоминания о погибшей семье, Лэдли осаживал его наводящими вопросами. Неужели существуют реальные возможности вызывать возмущения в ионосфере и магнитосфере Земли? Какой смысл создавать искусственные северные сияния? Не является ли все вышесказанное научной фантастикой?
– Послушайте, – занервничал Стивенс. – Я отдал этой проблеме десять лет своей жизни, а Соединенные Штаты потратили на нее около ста миллиардов долларов. И это вы называете фантастикой?
– Да, десять лет – это много, – согласился Лэдли, не переставая черкать в блокноте. – И сто миллиардов – цифра внушительная. Но я до сих пор не понял, при чем тут ураган «Катрина».
– Установка «Харп», как мы ее называем, способна фиксировать запуски баллистических ракет, поддерживать связь с субмаринами, выводить из строя спутники и обнаруживать секретные подземные бункеры. Но главное ее назначение – воздействуя на атмосферу, вызывать ливни, землетрясения, наводнения и ураганы. – Стивенс понизил голос. – Вспомните смерчи, пронесшиеся по Европе, где ничего подобного отродясь не бывало. Вспомните засухи, цунами и прочие катастрофы. Представьте себе проливные дожди, уничтожающие плантации коки в Южной Америке. Впечатляет, а? Зачем бомбить территорию врага, если можно просто наслать туда ураган или потоп?
– Резонно, – произнес Лэдли. – Однако Луизиана не вражеская территория, верно?
– Эксперимент вышел из-под контроля, – жарко зашептал Стивенс, поминутно озираясь. – «Катрина» повернула не туда, куда намечалось. Потом ее пытались остановить. По спутниковым снимкам легко проследить, как ураган несколько раз менял направление движения, то ослабевая, то наливаясь прежней мощью. У него была необычная траектория. Как будто его двигала чья-то воля…
– Вот оно что, – протянул Лэдли.
Он мастерски состроил обеспокоенную мину. Она не ввела бы в заблуждение ближайших сотрудников Лэдли, но Шон Стивенс видел его впервые и принял лицедейство за чистую монету.
– Их нужно остановить, – решительно заявил он.
– Мы их остановим, не сомневайтесь.
– Это нужно сделать немедленно!
– Я поддерживаю постоянную связь с помощником президента. – Лэдли многозначительно постучал по наушнику. – Мы упрячем этих сукиных сынов за решетку на длительные сроки, так что они больше никогда не возьмутся за старое. Или вообще поочередно посадим на электрический стул. Мерзавцы! На их совести полторы тысячи трупов!
– Полторы тысячи! – горько воскликнул Стивенс. – Откройте глаза, офицер! Да здесь настоящая бойня!
– Бойня, – согласился Лэдли. – И кое-кому предстоит ответить за это.
– Если потребуются мои письменные показа…
Стивенс осекся, вытаращив глаза до такой степени, что они почти вылезли из орбит.
– Что это? – спросил он.
Лэдли посмотрел в захламленный угол помещения.
– Обломки крыши и перекрытий, – сказал он. – Небольшой обвал.
– Но из кучи торчат ноги! – завопил Стивенс. – Человеческие ноги, будь я проклят!
– И в самом деле. – Приглядевшись, Лэдли цокнул языком. – Кому-то не повезло.
– Не повезло? Он мертв!
Стивенс вытянул шею, не в силах оторвать завороженный взгляд от пары потертых подошв. К левому каблуку прилипла расплющенная жвачка. Почему-то этот пустяк говорил о неотвратимости смерти куда красноречивее, чем бесчисленные тела погибших, увиденные Стивенсом до сих пор. Неизвестный пришел сюда с приклеившейся к туфле резинкой, расположился там, где ему было суждено погибнуть, и, возможно, поздравил себя со счастливым спасением. Потом он уснул, так и не узнав, что очнуться ему не суждено. От него ничего не зависело. Его предназначение состояло в том, чтобы дожить до определенного возраста, явиться в определенное место и остаться там навсегда, даже не содрав жевательную резинку с каблука.
– Мертв, – повторил благоговейным шепотом Стивенс.
– Пожалуй, – подтвердил Лэдли. – Бедняга мертвей мертвого. Весь город завален трупами. И поскольку они появились в результате преступного умысла, то Америка должна покарать виновных. Не сомневаюсь, что вы, как патриот, окажете всяческое содействие возглавляемой мною комиссии.
– А! – восхитился Стивенс. – Так вы здесь не случайно?..
– Тс-с, – приложил палец к губам Лэдли. – Об этом, как и о причитающемся вам вознаграждении, поговорим позже. А пока один вопрос.
– Слушаю, офицер.
– Каким образом можно остановить ураган?
– Принцип прост, как и при борьбе с грозовыми облаками. Специальные реагенты, распыляемые из самолетов. – Стивенс широко взмахнул руками. – Воздействуя на фронт тайфуна, можно заставить его отклоняться и даже ходить по кругу.
– Покажите на карте, будьте любезны.
– Карта?
– Условная и весьма примитивная, – улыбнулся Лэдли, кивая на стену за спиной собеседника.
Обернувшись, тот увидел контуры Североамериканского континента, нарисованные маркером прямо на штукатурке. В центре красовалось неопрятного вида бурое пятно. Приблизившись, Стивенс наклонился вперед, чтобы рассмотреть отметину получше.
Он услышал хруст бетонного крошева за своей спиной, но не успел обернуться. Схватив Стивенса за уши, Лэдли трижды впечатал его лбом в стену, после чего осторожно уложил на пол, пощупал пульс на шее и сказал в микрофон:
– Блокировка поставлена.
– Вам не следовало заниматься этим лично, сэр, – прошелестел голос в наушнике.
– Небольшая разминка никому не повредит. Оформляйте второй несчастный случай. – Лэдли усмехнулся. – Как выявил осмотр, кровлей привалило двоих, а не одного.
– Да, сэр, – откликнулось радиоэхо.
– Полисмена Уайльда и его напарников направить на уборку трупов с улиц. Им необходимы яркие, очень яркие впечатления. Такие, после которых не остается ненужных воспоминаний.
– Да, сэр.
– Я буду на наблюдательном пункте, – предупредил Лэдли. – Конец связи.
Переступив через безжизненно раскинутые ноги Стивенса, Лэдли покинул помещение и быстро зашагал к ВИП-ложе. Все, чего ему хотелось сейчас, так это ледяного чаю. Жара становилась невыносимой.
