Сергей Константинович Самылкин
Подвиги неблагородного рыцарства
Глава 1 Начало рыцарского пути
Когда правое переднее копыто, принадлежавшее заботливо подкованному боевому коню по кличке Резвый, вновь попало в наполовину заполненную водой дорожную яму, это заставило покачнувшегося в седле всадника незамедлительно выругаться во весь голос.
Однако сделал он это вовсе не из-за того что от неожиданности оказался близок к тому чтобы упасть со своего коня. Нет, пан Матиас Хенек был не просто дворянином, а в полной мере заслужившим своё посвящение рыцарем, пускай и происходившим из совсем уж непримечательного по нынешним временам земанского рода. Поэтому воин был убеждён в том что скорее небо рухнет на землю или руки перестанут слушаться его на трезвую голову, чем он выпадет из седла устоявшей на ногах лошади. И, надо заметить, регулярно подтверждал это на практике.
Другое дело, что это был уже далеко не первый подобный случай за то короткое время, на протяжении которого он преодолевал последний на сегодня участок тракта. Как назло не только разбитый и неухоженный, но и оказавшийся на его пути в самое неподходящее время. А точнее в тот самый час, когда рыцарь решился пересесть с верховых лошадей, утомлённых долгим переходом по размокшей дороге, на незаменимых боевых коней, которые теперь более других рисковали переломать ноги.
Конечно в какой другой ситуации благоразумнее было бы устроить привал или сменить лошадей несмотря на потерю темпа, но только не сейчас. Ведь если бы он рискнул ещё дольше задержаться в пути, который уже и так чрезмерно затянулся из-за непогоды, то увидел бы перед собой только наглухо запертые на ночь ворота. После чего его мог ждать холодный приём от ночной стражи, а может быть даже ночлег в холодном и влажном поле, напитанном весенними дождями и грозящим болезнями. Так что рыцарь лишь немного замедлил коня и продолжил путь с намерением отныне ещё пристальнее следить за дорогой для того, чтобы, с Божьей милостью, избежать повторения неприятностей.
Впрочем, мысли господина закономерно оставались загадкой для его юного спутника. Поэтому он не сразу замедлил своего жеребца и вскоре тот уже вышагивал бок о бок с господским конём, после чего со стороны стал хорошо виден тот факт что оба драгоценных животных были похожи друг на друга словно братья. Разве что Резвый был вороным в загаре и в полном согласии со своим прозванием более энергичным, а второй, серебристо-вороной, вёл себя спокойнее и будто напрашивался на имя Смирный, хотя на самом деле звался Верным.
Так кони и держались наравне, пока юноша старательно подбирал почтительные слова, с которыми затем обратился к своему господину:
– Пан, не сочтите мой вопрос за дерзость, но с вами всё в порядке?
– А?! В порядке ли?! Конечно! Но скажи ка мне, парень, что со мной, твёрдо держащимся в седле всадником, могло случиться такого, чтобы тебе стоило без спросу начать этот разговор? Да ещё и с такого глупого вопроса? – в мимоходом брошенном на спутника взгляде рыцаря мелькнуло насмешливое выражение.
– Не знаю… просто вы так громко ругались и я подумал будто произошло что-то дурное, – быстро поняв что ответ не пришёлся пану Хенеку по душе, юноша, благо не бывший беспросветным дуболомом, поспешил выкрутиться из ситуации неоднократно виденным им на протяжении жизни образом и незамедлительно продолжил, – так что решил предложить вам отхлебнуть доброго вина из наших запасов и скрасить этот пасмурный и, если говорить откровенно, паршивый день.
Рыцарь ответил не сразу. Однако вскоре стало ясно что предложение пришлось ему по душе, ведь насмешливый блеск в глазах не превратился в кривую усмешку, а сменился довольной улыбкой.
– Хм… а может вся задуманная твоим отцом затея не такая уж и безнадёжная. По крайней мере у тебя хватает ума на то, чтобы вовремя заботиться о моих нуждах, – произнёс пан Хенек, после чего протянул в сторону парня раскрытую ладонь, в которую без промедления был вложен бурдюк с вином.
После этого рыцарь, помнивший о необходимости тщательно следить за дорогой, сделал несколько умеренных глотков и вернул немного полегчавший бурдюк юноше. После чего тот постепенно отстал от своего господина, аккуратно пристроившись за ним и его верховой лошадью, а также, чего греха таить, с облегчением выдохнув.
Конечно пан Хенек оставался скуп на похвалу в отношении своего малоопытного спутника. Однако тот был счастлив уже оттого, что после нескольких недель совместного путешествия рыцарь во многом примирился с его присутствием, да перестал браниться и раздавать подзатыльники не за дело, а стоило только попасться ему на глаза. Из-за чего в свою очередь и сам юноша постепенно переставал думать что отец отдал его какому-то чёрту. Не иначе как из недовольства и в наказание за некие очень серьёзные прегрешения перед Богом и всеми родственниками. Притом не только перед живущими сейчас, а как принято говорить, до седьмого колена.
В любом случае с остававшейся на сегодня частью путешествия по тракту всадники управились вовремя, после чего свернули на сельскую дорогу, к окончанию дня уже подсохшую и вновь становящуюся пригодной для нормального проезда телег или верховых. Вскоре после чего стала видна сначала расположившаяся на невысоком холме укреплённая усадьба, а затем и деревушка из дюжины дворов, располагавшаяся вокруг господского жилья.
С момента как всадники свернули с тракта прошло всего полчаса, но вот они уже оказались возле закрытых ворот, с площадки над которыми их с любопытством рассматривали двое людей из гарнизона и пан, показательно упревший руки в бока.
Хозяин усадьбы, а это не мог быть никто иной, явно наскоро накинул на себя насыщенно зелёное пальто без лишних украшений и фетровую шляпу с широким приподнятым краем, чтобы встретить гостей в приличном виде, поприветствовать их и, наконец, выяснить что они тут забыли в такое время. Но стоило ему в подробностях разглядеть не только фигуру, но и лицо рыцаря, как он скомандовал своим караульным открывать ворота и облокотившись о стену обратился к пану Хенеку:
– Кого я вижу! Неужто сам пан Матиас Хенек почтил нас столь поздним визитом?!
– Ваши глаза не обманывают вас, пан Зайяк! И пускай за последнее неудобство мне следует извиниться, но я всё равно чрезмерно рад видеть вас живым и здоровым. Бог мне свидетель! – кроме вежливости в словах рыцаря сразу слышалось и дружеское расположение к собеседнику, на что хозяин ответил взаимностью.
– А уж как я рад видеть у себя на пороге Турнбергского Вепря! Признаюсь, в наших краях все думали что тебе не удалось выбраться живым из бойни случившейся у Мышковицкой переправы, как и множеству славных воинов рискнувших влезть в ту кровавую междоусобицу! – к тому моменту как были произнесены эти слова, ворота уже начали отворятся, так что пан Зайяк отстранился от стены и намереваясь поскорее спуститься во двор сказал. – Впрочем, не спеши с ответом. Сейчас я встречу тебя во дворе, а уж за столом ты мне всё в подробностях расскажешь.
В ответ на предложение рыцарь изобразил благодарный поклон, а уже через пару минут гости оказались во внутреннем дворе и ступили на твёрдую землю. Затем паны обнялись по братски, да хозяин начал раздавать приказы своим слугам:
– Конха сюда, пусть позаботиться о прибывших лошадях и их снаряжении! К ужину вынесите дополнительные приборы и больше доброго вина, да немедленно начинайте готовить комнаты для гостей! – закончив с этой частью хозяйских обязанностей пан кругом обошёл лошадей, задумчиво цокая языком, после чего бросил мимолётный взгляд на прибывшего юношу и принялся задавать вопросы, которые сами собой напрашивались к нему на язык. – Кстати, друг мой, присмотрелся я и к твоим коням, и к твоему сопровождающему, да никого из них узнать не смог. И хотя эти для боя тоже годятся, но до рыцарского уровня будто бы недотягивают. А ведь у тебя раньше помнится был гнедой, покрупнее и получше этих, пускай и не самых благородных кровей. Ба! Да у вас ещё и по одному седлу на каждую пару!
– Ну что тут сказать… это не тебя память подводит, а меня удача уже подвела! – стараясь не выдать глубокой досады бодро проголосил пан Хенек, будто бы разговор сейчас шёл не о конях, а о потере пустякового серебряного колечка. – Тогда у Мышковиц я разве что головы не лишился, чего к сожалению нельзя сказать про моего подопечного и сержантов. Впрочем, о сохранении самого главного мы все позаботились. Ибо Матеаш и Филипп верно служили мне до самой смерти и бились храбро, а я не выпускал из рук оружия до того момента, пока подо мной не убили коня, туша которого меня к земле и прижала.
– Ясно. А потом что было?
– Да ты уже наверняка и сам догадался! Сколько со дня той битвы времени прошло? Месяцев семь? Вот из них я, считай, половину провёл в гостях у хозяина одного мелкого замка, а вторую в дороге. Это не учитывая последнего месяца зимы, на протяжении которого пришлось домашние дела улаживать и горячо благодарить одного небезызвестного барона, помогавшего со сбором выкупа.
– Но боюсь одними благодарностями дело не закончилось и тебе снова пришлось у него денег просить, да сыпать самыми разными обещаниями, – произнёс пан Зайек, да так тихо что его услышал только рыцарь и невольно прислушивающийся к разговору юноша.
– Ошибаешься, но о таком мы посреди двора говорить не будем, – немногим громче ответил пан Хенек.
В ответ на это хозяин согласно кивнул, после чего наконец удостоил вниманием и прибывшего с его другом юношу:
– Ну а тебя, юный пан, я кажется впервые вижу, но и барану стало бы ясно что ты служишь моему другу в качестве воина. А раз так, то давай познакомимся как подобает. Меня зовут Адамом Зайяком. Именно мне принадлежит усадьба в которой мы находимся, а также раскинувшаяся вокруг деревня Полень и все возделываемые её жителями земли, да ещё кое какие близлежащие угодья.
– Меня зовут Яном из Хенека. И, милостью Божьей, я удостоен высокой чести быть щитоносцем сэра Матиаса Хенека, – юноша быстро и чётко произнёс тщательно заученные слова, при том всеми силами стараясь продемонстрировать насколько гордится всем высказанным, как от него требовал господин, после чего на секунду замялся под удивлённым взглядом собеседника и чуть опустив глаза закончил. – И с вами познакомится для меня тоже очень большая честь.
– Так ты выходит из простого люда…
– Верно, пан. Именно так и выходит.
– Надо же… и как только ты, Вепрь, такое учудил? Впрочем, дай угадаю. Об этом нам тоже лучше поговорить в другом месте?
– Отчего же?! Наоборот! Здесь ведь всё просто и понятно. У меня есть право решать кто достоин того, чтобы быть моим щитоносцем и я им воспользовался. И уж раз я это сделал, то ты, мой друг, можешь не сомневаться в том, что Ян сослужил мне достаточно хорошую службу перед получением такой награды.
– Да?! И какую же?! Вытащил тебя из оврага в настолько ужратом состоянии, что ты поклялся сделать его щитоносцем за этот «подвиг»? – с усмешкой спросил хозяин, позволив себе на людях чуть большую грубость чем стоило.
– Пан Зайяк, ты ведь хорошо меня знаешь! Я таких слов по отношению к себе терпеть не буду! – произнёс рыцарь, демонстративно откинув полу грязного дорожного плаща от рукояти своего меча.
– Само собой! – спохватившись, но не испугавшись начал хозяин. – Я искренне прошу у вас прощения, сэр Матиас. У меня и в мыслях не было намерения оскорбить своих гостей и тем более своего давнего друга.
В ответ на это рыцарь снова прикрыл оружие и, приняв расслабленную позу, всем своим видом показал что едва не зародившийся на ровном месте конфликт между двумя благородными людьми был исчерпан. И оба пана приняли это как должное.
Чего нельзя было сказать про юного Яна, в первый миг растерявшегося, затем покрасневшего, а теперь и вовсе потерянного. Уж слишком молниеносной и непонятной показалось ему случившаяся ситуация, вдобавок отчасти напомнившая то, как двое закадычных друзей бывало вздорили из-за пустяка. Правда, тогда они обычно бывали выпившими. Тут же всё, как казалось на первый взгляд, едва не дошло до драки на трезвую голову.
– Ладно парень, не забивай голову из-за того что я тебя неверно оценил, – покровительственно улыбаясь обратился к нему хозяин, – или, в лучшем случае, считай что это к прибытку. А теперь лучше позаботься о имуществе пана, да приведи себя в порядок перед ужином. Только поторопись если не хочешь опоздать на трапезу!
В ответ на это юноша энергично закивал, после чего глубоко поклонился каждому из дворян и принялся за свои прямые обязанности, исполнение которых для него немного облегчила помощь местных слуг. А когда с работой было покончено, то его проводили в крошечную комнатку с наполненным прохладной водой деревянным умывальником, где он быстро смахнул с себя дорожную пыль и переоделся к ужину.
Прошла ещё пара минут, а его уже довели до обеденного зала, где он ополоснул руки в медном рукомойнике и, после объявления о начале трапезы, был в одиночку посажен за небольшой стол для почётных гостей, тогда как пан Хенек занял место за хозяйским столом.
Честно говоря, из-за этого он на пару секунд почувствовал себя очень одиноким и далёким от всех. Но, к его большой радости, уж слишком аппетитными оказались запах и вид поставленных перед ним блюд, так что некогда стало придавался унынию на голодный желудок, да ещё и после долгой дороги. Поэтому он посвятил всего себя пище, по крайней мере до той счастливой поры, пока его живот не был плотно набит, а разговор за хозяйским столом не начал касаться их с паном Хенеком дел.