Сергей Краш
Розовый Лев
– На работу ушёл, – резко отрезал Петя.
– Ну ты передай тогда, что мы вечером его ещё навестим. – А то за ним ДОЛГ.
После этих слов молчаливый длинный и его толстый товарищ исчезли из виду. Где-то далеко внизу послышался скрип старой входной двери, выпускавшей нежданных гостей.
– Ты их ваще с батей раньше видел? – повернулся Петя к брату, как только забавная двоица покинула лестничную площадку.
– Да нет вроде. Хотя вчера они ещё приходили.
– А чё молчал тогда? Ты же слышал, что должен он им.
– Так я это, забыл.
– А чё ты ваще помнишь? Только жрать и умеешь. Смотри новые штаны твои мне опять придётся носить.
И с этими словами Петя легонько ударил Павла в живот своим тяжёлым жилистым кулаком.
– Не, ну ты совсем офигел, – проворчал Паша.
Но Петя не обратил на него никакого внимания. В его голове засело страшное слово «ДОЛГ», от которого его семья еле-еле избавилась два месяца назад.
Что такое жить в долгах Пете было знакомо с самого детства. Он почти не помнил своей матери. И лицо её, и речь, и повадки – всё стерлось из израненной детской души. Зато всякий раз при упоминании о родительнице в голове мальчика всплывала полная соседка, у которой мать постоянно занимала денег на выпивку. Каждое воскресенье она приходила к ним, чтобы вернуть свой все более и более разрастающийся долг, и каждый раз получала одно и то же слезливое «завтра».
После смерти матери место ее занял отец. И хотя родитель его почти никогда не пил, за ним беспрестанно ходили друзья и соседи в поисках денег, которыми они когда-то поделились из одной лишь жалости. Только с появлением в его жизни бережливой мачехи на некогда пустых полках начали появляться наконец-то излишки. С последним кредитом (Петя это знал наверняка) родители расстались совсем недавно, поэтому сегодня, когда он снова услышал ненавистные четыре буквы, в сердце его поселилась тревога.
Он твёрдо решил, что разберётся во всем после школы и непременно поможет отцу. А сейчас нужно было спешить на ненавистные уроки.
Петя быстро накинул на себя попавшийся под ноги спортивный костюм и направился на кухню. Засунув в рот лежавший на столе бутерброд, он потянулся к переливающейся на солнце большой увесистой свинье из керамики, подаренной Павлу на Новый год.
– Эй, ты совсем? – раздался сзади гневный голос брата.
Но Петя не обратил никакого внимания на отчаянные вопли Павла, вытряхнул из узенькой дырочки несколько золотых «десяриков» и спрятал в карман рюкзака.
– Ну ты борзый, капец! – не выдержав такой наглости, заорал Паша и, схватив брата за плечи, начал его трясти. – Отдай деньги обратно, гад!
Однако Петя, получив желаемое, хотел сейчас лишь одного – скорее исчезнуть из дома, где ему всегда было невыносимо душно. Он ловко выскользнул из Пашиных рук, подскочил к распахнутому настежь окну, вскочил на него и спрыгнул на землю. Благо, квартира их располагалась на первом этаже и выходила окнами во двор, который служил постоянным местом встреч для здешних пьяниц.
– Я всё отцу расскажу, – крикнул в отчаянии Паша, провожая взглядом убегавшего брата.
Но Петр лишь на секунду обернулся на крик и показал Паше средний палец.
– Тьфу, гоблин! – злобно прошептал мальчик и плюнул в окно.
– Не, ну Портной, у него ещё дети такие же борзые, ты посмотри! – послышался из-за угла недовольный голос.
Паша повернул голову в сторону и увидел двух недавних гостей, стоявших в метре от окна. С лысины толстого медленно стекал плевок, принадлежавший нашему герою. Паша, не дожидаясь грустной развязки, скорее захлопнул створки. Толстый, вытерев лысину рукавом пальто, громко выругался, достал сигарету и оглянулся вокруг. Вся площадка перед домом была усыпана чёрными проталинами, в которых тихо томились прошлогодние неубранные листья.
«Скверный городишко и люди здесь скверные», – грустно вздохнув, отметил про себя толстый и пошёл прочь со двора.