Сергей Лукьяненко
Ловец видений
Глава 5. Гарем
Квартал Телесной Радости (ну, если вы циник – зовите его Кварталом Безудержного Траха) очень большой. Как ни относительны в Стране Сновидений расстояния и размеры, но все-таки обилие простецов и простушек определяет размеры квартала.
А здесь – хотя бы раз – побывал каждый. Есть люди, которым никогда не снились война, море, школа или институт.
Но секс снится всем. Начиная с определенного возраста.
Из розовых кустов, где ждала удовольствий молодая девушка, Григ выскочил прямо в школьный коридор. Он и сам не понял, как так случилось. Вокруг только что были благоухающие розы – и вдруг их сменили стены.
Школы повсюду разные. Не сравнить среднюю школу в российской глубинке с московской гимназией в Барвихе. Не сравнить оксфордский колледж с гарлемской школой. И все-таки любую школу опознаешь сразу. Здесь какой-то особый цвет стен – никакой. Он может быть белым, зеленым, голубым, да хоть бы и в крапинку с полосочкой – все равно он никакой, будто взгляды измученных учебой школьников трут его, словно ластики. Портреты на стенах – сплошь ученые и видные деятели истории, с разными именами, но одинаково напыщенными лицами. Окна – широченные, дабы соблюсти санитарные нормы, но при этом унылые, будто амбразуры. Пол – деревянный, каменный, покрытый линолеумом, ламинатом или даже паркетом – но исшарканный.
И особый запах – мела, которым никто уже не пишет на доске, мокрых тряпок, даже если полы моют пылесосом, вредной и невкусной еды – потому что дети все равно предпочтут есть вредную, а готовить им будут невкусную…
Это школа. Квинтэссенция школы.
Даже если преподавать начнут под сенью олив или в виртуальном пространстве – не скоро еще образ школы изменится.
Григ быстро шел по коридору, с невольным любопытством заглядывая в полуоткрытые двери. Любопытство не порок, ведь верно?
В одном классе немолодая, но с хорошей фигурой учительница стояла на столе и, неумело повиливая бедрами, стаскивала с себя остатки одежды. За ней, разинув рот и спрятав руки под столешницей, следил тощий очкастый подросток. Лицо у бедолаги все шло красными пятнами. Видимо, крепкий сон ему сегодня не грозил…
В другом классе дело зашло дальше – там учительница (кстати, симпатичнее и моложе) делала минет здоровенному детине. «Repeat! Repeat!» – выкрикивал парень. Судя по акценту, англичанином он не был, просто в его грезах фигурировала учительница английского…
За третьей дверью пожилой седовласый физик (судя по обстановке кабинета) пытался совершить сексуальный акт с юной девицей прямо на учительском столе. При этом и девушка, и физик были полностью одеты и наглухо застегнуты. Видимо, какие-то тормоза работали даже во сне… В такт движениям старичка девочка ритмично хлопала его ладошками по лысине. Выглядело это очень комично и Григ, не выдержав, засмеялся. Девочка повернула голову, ярко покраснела – и исчезла.
Как и следовало ожидать.
Физик, под которым внезапно возникла пустота, упал, стукнувшись лбом о стол. Выпрямился. Тоже посмотрел на Грига – с легкой укоризной. Достал сигареты, спички, закурил и сел на стул. Выглядело это так естественно, что у Грига зародилось подозрение, что это простец или, чего доброго, свой брат-Сноходец. Но физик, продолжая курить, побледнел и растворился. Выглядело это как обычное исчезновение невостребованного рельефа, и Григ ничего дурного не заподозрил. В конце концов, эротические сны с учителями – дело, распространенное у подростков обоего пола.
Впрочем, если бы Григ не предпочитал думать о людях хорошо, он бы понял, что эротические сны с учащимися – дело еще более распространенное, особенно у пожилых учителей.
Школьный коридор казался бесконечным, и Григ решил сократить путь. Подошел к окну. Как и следовало ожидать, этаж был первый. Створка окна распахнулась легко, он выпрыгнул – и оказался на шумной людной улице. Для данного квартала – редкая декорация.
Впрочем, тут действие тоже разворачивалось вовсю. Невысокий плотный мужчина дрался с чудовищем, напоминающим ярко-синего тролля. Без особого труда зарезав монстра кухонным ножом, мужчина отсек ему голову – и далее начал совершать с ней такие непотребства, что даже повидавший всякого Сноходец отвел взгляд. Победитель тролля при этом заливисто хохотал, но озирался вокруг с некоторым недоумением. Сон его был на самой границе с кошмаром, но мужчина, видимо, придерживался крайне широких взглядов на жизнь.
Люди – очень разносторонние существа.
Стремясь избегать мрачных темных переулков и веселых солнечных парков – там как раз творилась самая чернуха, – Григ шел по улице. Здесь, конечно, тоже хватало всякого, но по большей части какие-то границы у спящих существовали. Несколько раз на Грига набрасывались полуодетые или обнаженные простушки, пару раз его призывно щипали за задницу простецы, но в общем-то он шел быстро и целеустремленно. Дом, куда стремился Григ, занимал весь центр квартала. Это был огромный, бесформенный дом, будто взятый из кошмарного сна студента-архитектора. В нем слились воедино фрагменты строений с улиц всего мира: основательные здания парижского центра, с мансардами и кафе на первых этажах, сверкающие зеркальным стеклом небоскребы и опутанные пожарными лестницами нью-йоркские дома из красного кирпича, азиатские развалюхи в два-три этажа, советские панельные четырехэтажки, викторианские лондонские таунхаусы с крошечными садиками у дверей, потемневшие от времени римские виллы и даже фрагменты каких-то соломенных хижин. Вдоль одной стены тянулись фасады двухэтажных коттеджей в стиле «американской мечты» – с лужайками перед входом, будто целый фрагмент улочки из провинциального американского городка подхватило волшебным ураганом и принесло в Страну Сновидений, она же – Оз…
В какую дверь входить, здесь особой разницы не имело. Григ выбрал дверь солидного особняка, открыл, прошел внутрь. В гостиной, как он и ожидал, было весело. На полу медленно ворочался клубок голых людей, из которого торчали руки, ноги и прочие части тел. Высунулась чья-то седовласая голова, сверкнула безумным взглядом и воскликнула:
– Господа, давайте разберемся! Я лично уже третий раз…
Григ прошел дальше, улыбнувшись, но не дослушав. Все это по большей части было довольно однообразно и видано не раз. Вот только мужчина с синим троллем… да, это было незабываемое зрелище.
Дверь… еще одна дверь… коридор… лестница… дверь…
Григ знал, куда он идет, и сон послушно подстраивался под его желания.
Стены изменились. Потолок стал выше. Зазвучала тихая музыка – «Shepherd Moons» из одноименного альбома Энии. Свет стал мягче, уютнее.
Григ открыл последнюю дверь и вошел в огромный круглый зал, устланный мягкими коврами. Купол потолка был расписан такими картинами, что Боттичелли и Микеланджело вначале побелели бы от зависти, а потом, всмотревшись, покраснели от стыда. Широкие окна выходили в цветущий сад – причем окна шли по окружности зала и никаких зданий вокруг не наблюдалось. За окнами, кстати, был вечер – он здесь был почти всегда.
В одном месте стена зала вспучивалась и пузырем выдувалась в сад – в этом эркере располагалась булькающая джакузи. Посреди зала стояла низкая круглая кровать, на которой с комфортом разместилось бы человек десять.
Сейчас на черных шелковых простынях было всего трое.
Старый друг Грига – Ли и две девушки.
Приятельские отношения между Сноходцами – это норма. А вот дружба – скорее исключение. Отношения между Григом и Ли сложились на самой редкой, но естественной почве – их совершенно не привлекали и при этом абсолютно не раздражали вкусы друг друга. Ли обитал в Квартале Телесной Радости постоянно. Море, солнце и ветер он готов был потреблять лишь как гарнир к основному содержанию своих снов. Григ, напротив, считал секс во сне экзотической, но слегка глупой забавой. Оба Сноходца были абсолютно уверены, что им нечего делить – и это сближало сильнее, чем общие увлечения. Случились у них, впрочем, и несколько любопытных приключений, которые позволили лучше понять друг друга. Но об этом мы расскажем как-нибудь позже…
В мягком свете торшера, стоящего у кровати, тела мужчины и двух девушек казались одновременно и более загорелыми, и более розовыми, чем в реальности. Торшер был затейливым – мраморная скульптура обнаженной девушки, в чьей поднятой руке алело победно вздернутое платье. Лампа скрывалась где-то под складками ткани, служившей абажуром.
– Отдыхаешь от трудов? – спросил Григ.
Несмотря на имя, Ли выглядел скорее европейцем, чем азиатом. Хотя какие-то неуловимые детали внешности наводили на мысль, что прозвище все-таки имеет под собой основание.
– О нет, Григ, – целомудренно натягивая на свое мускулистое обнаженное тело краешек одеяла, сказал Ли. – Я решил покончить с развратом и вернуться к традиционным сексуальным отношениям.
Григ с любопытством посмотрел на двух девушек в его постели. Девушки прикрываться не спешили. Одна была молоденькая, светловолосая, в меру пухленькая, лет шестнадцати. Она лежала на кровати с простодушной откровенной невинностью. Другая была постарше, и ощутимо. Наверное, ей было под тридцать. Роскошная брюнетка с длинными волосами, жгучим страстным взглядом и позой, которая выглядела бы целомудренной, не будь она столь развратной: одной рукой прикрыты груди – но как-то не очень старательно, ладошкой другой – лобок.
– Хм, – сказал Григ.
– У меня всего одна подруга, – вопреки очевидному сказал Ли. – Ну и симулякр.
– Качественная тварь, – глядя на брюнетку, сказал Григ. В принципе, учитывая, что обычно в спальне у Ли болталось пять-десять простушек, примерно, как на известной картине Жана Огюста Энгра «Турецкие бани», это и впрямь был праздник воздержания и традиции.
– Нахал, – сказала брюнетка. – Ну ты и нахал, Григ. Не узнаешь?
Сноходец вздрогнул и всмотрелся внимательнее.
– Лина? Прости… у тебя раньше не было такой прически…
– Ты еще скажи, что у меня не было такого бюста, – ухмыльнулась Лина.
Она была Сноходкой. Удивительно – Ли завел настоящую подругу!
– Ли и Лина, – счастливо улыбаясь, сказал Ли. – В этом есть перст судьбы, верно?
– Хорошо, если перст, – Григ покосился на молоденькую девушку. – А к ней не ревнуешь, Лина?
– К симулякру? – Лина фыркнула. – Еще бы я к резиновой кукле ревновала! Нет, Григ, я совершенно не против. Она даже бывает забавна.
– Я тебе нравлюсь? – ангельским голоском спросила блондинка. – Хочешь, я тебя поцелую?
– Присоединяйся, – Ли широким жестом указал на кровать. – Могу подогнать несколько простушек… они вечно сюда рвутся.
– Ну еще бы, воплощенное царство разврата – да еще и с живым султаном, – кивнул Григ и с деланой беззаботностью присел на край кровати. Блондинка немедленно подползла к нему и начала покрывать руку страстными поцелуями. – Ли, мне бы спрятаться…
– Чего? – поразился Ли.
– Мне бы отсидеться тут у тебя. Некоторое время.
– А проснуться слабо?
– Не слабо. Но не знаю, где снова засну. Если у себя дома – то мне крышка. Вначале надо новое жилище соорудить.
– Поссорился со Снотворцем? – Ли прищурился. – А я тебе всегда говорил – не суетись! Суета только в одном деле хороша…
– Ли, оставь нравоучения, – попросил Григ. – Да, у меня неприятности. Надо отсидеться.
Блондинка медленно поднималась вверх по руке и уже примерялась поцеловать его в губы.
– Отсиживайся, – согласился Ли. – Для друга ничего не жалко. Позову тебе девочек…
– Ли… – сказала Лина.
Ли вздохнул:
– Хорошо… хорошо. Кати, девочка, ты будешь развлекать гостя.
– Да, милый! – проворковала Кати и попыталась поцеловать Грига. Тот мягко ее удержал – уж слишком любопытствующим был взгляд Лины. Нет ничего ужаснее, чем сносить ласки женщины на глазах бывшей любовницы… тем более, если это она тебя бросила.
– Что у тебя стряслось-то? – спросил Ли.
Скрывать случившееся Григ смысла не видел. За помощь надо благодарить, он это понимал. А лучшая благодарность в Стране Сновидений – информация.
– Ну, ты угадал… Мой сосед оказался Снотворцем.
– Ого! – воскликнул Ли. – Тот дедок?
Он заходил к Григу всего пару раз, отправляясь со своими девочками на пляж. Но Клифа запомнил. Что-то в нем Ли напрягало, о чем он не преминул Григу сказать – впрочем, это было давно и уже ими забылось.
– Он самый… А я случайно влез в его разборку…
Григ принялся коротко пересказывать случившееся, Ли качал головой с явным неодобрением. Зато Лина, услышав о схватке с ледяным Снотворцем, посмотрела на Грига с уважением – она всегда отличалась склонностью к авантюризму. Однако Григ этот взгляд не заметил и честно поведал об отвергнутом предложении отправиться в дальний путь, подобно легкомысленному хоббиту. И вернувшийся было интерес Лины бесследно испарился.
Вот что ей по-настоящему не нравилось в Григе, вот что стало причиной расставания – эта его рассудительность. Зануд хватает и в обычной жизни.
– Отсиживайся, – добродушно предложил Ли. – У нас Снотворец – мужик прямой. Своих на сторону не отдает. Можешь просыпаться в этой кровати. А лучше – присни себе домик в саду… ты же у нас пуританин.
– Это я пуританин? – возмутился Григ, сгребая Кати в объятия. – Это я-то?
К групповому сексу он никогда тяги не испытывал. Даже во сне. Но уж слишком иронично улыбалась Лина…
И в этот миг раздался тихий кашель.
Лица у Ли и Лины посерели. Григ медленно обернулся.
Мраморная женщина-торшер стремительно розовела. Кое-что сильно втянулось, а кое-что изрядно вытянулось. Потом, к счастью, появилась одежда.
Джинсы и клетчатая рубашка.
– Пуританин, – кивнул Клиф, отбрасывая розовый абажур и потирая руки. – Ты мне этим и нравишься, парень.
– Как это понимать? – возмущенно воскликнул Ли, вскакивая на кровати. – Это не твой квартал… Снотворец! Я буду жаловаться!
– Фил в курсе, – спокойно ответил Клиф. – К счастью для меня, ту акцию, о которой вам опрометчиво рассказал Григ, ваш Снотворец поддерживает. Поэтому я здесь на законных основаниях.
Он сел на кровать и похлопал Лину по спине. Та вздрогнула и мгновенно оказалась одетой в кружевной пеньюар.
На Ли тоже обнаружились шорты и майка.
Только Кати – шаловливый симулякр, все так же голышом ластилась к Григу, впрочем, и на Клифа бросая недвусмысленные взгляды.
– Что мне с вами делать? – тем временем рассуждал вслух Клиф. – Вы, к сожалению, узнали слишком много, чтобы остаться жить в своем вертепе…
Ли прищурился, и у него сжались кулаки. Он был парнем не робкого десятка.
Хотя любому Сноходцу понятно – даже втроем Снотворца не победить. Впрочем, не победить и вдесятером. И даже целой сотней.
– Я могу предложить лишь один гуманный вариант, – продолжал Клиф. – Вам придется стать спутниками Грига в его походе. У меня были на примете другие кандидатуры… но вы тоже подойдете, сексуально раскрепощенные вы мои…
Ли посмотрел на Грига и сказал:
– Ну, спасибо. Ну, удружил.
– И каков ваш ответ? – спросил Клиф, доставая трубку.
Ли горько засмеялся:
– Альтернатива – смерть?
– Только в Снах, – ответил Клиф. – Вы же знаете правила.
Ли обвел тоскливым взглядом свое любовное гнездышко. Кивнул:
– Умереть мы всегда успеем. Правда, Лина?
Лина кивнула и уточнила с неприкрытым любопытством:
– В этом сра… странном походе будут какие-то шансы уцелеть?
– Какие-то – будут, – подтвердил Клиф.
– Когда выступать? – спросил Ли.
– Когда Григ соберет остальных членов команды. Ты еще здесь?
– Я уже бегу, – сказал Григ, вскакивая и с облегчением отстраняя Кати. – Уже бегу!
– Только далеко не убегай, – ласково посмотрел на него Клиф. – Вдруг в следующий раз у меня будет плохое настроение? Я буду ждать тебя… ну, допустим, прямо здесь. Постарайся прийти не позже, чем через двенадцать часов… – он задумчиво посмотрел на Кати, которая принялась придвигаться к нему. – Но и не раньше, чем через час.
Выскочив за дверь – прямо на залитую яркими разноцветными огнями, грохочущую танцплощадку, где свивались в эротических танцах мужчины и женщины, Григ досадливо отпихнул попытавшуюся обнять его девушку. Рельеф не обиделась, улыбнулась – и пританцовывая пошла в поисках партнера. Григ проводил ее взглядом и вдруг понял, что казалось ему неправильным в происходящем у Ли.
Какого черта эта Кати вела себя не как качественная тварь, а как самый обыкновенный, на что-то одно запрограммированный рельеф?
Таких «Кати» Григ и сам высыпал бы себе на кровать, если бы вечер показался слишком скучен – чтобы к утру они благополучно растаяли в воздухе. Сноходцу качественного симулякра не создать…
Впрочем, об этом не стоило думать. По большому счету, Григу сейчас нужно было принять одно-единственное решение.
Подчиняется он Клифу или нет?
Выполняет его идиотские указания, отправляется вербовать Креча, а потом уходит в поход неизвестно куда и неизвестно зачем?
Или пытается обмануть Снотворца?
Эх, если бы речь шла об одном Снотворце! Уйти бы из его квартала, как бы ни был к нему привязан Григ. Поселиться в другом – желательно в таком, чей хозяин с Клифом конфликтует. И можно было бы расслабиться.
Но что, если все Снотворцы поделены на две группы? Одна поддерживает Клифа – на ее территории не спрятаться. В другой состоит Роберт – а тот непременно захочет поквитаться… или использовать его против Клифа.
– Из огня да в полымя… – пробормотал Григ, наблюдая за проделками диск-жокея и двух его обаятельных помощниц. От музыки начинала болеть голова. Пора принимать решение.
Наверняка есть и третья сторона, она всегда есть. Какие-то Снотворцы, не присоединившиеся ни к одной из групп. Те, кому наплевать на таинственный Артефакт. Кто даст приют беглецу.
Вот только как их найти?..
Григ поискал в воздухе, ухватил прикуренную сигарету, затянулся. Последнее время он курил только во сне, что оказалось самым удобным способом победить вредную привычку.
– Ладно, – сказал Григ самому себе. – Но только не все так просто. Мы еще поторгуемся.
И он пошел сквозь толпу, так злобно поглядывая на окружающих, что к нему никто не рискнул приставать.
Впрочем, в какой-то момент его все-таки ущипнули за задницу. Крепкой неженской рукой.
Глава 6. Черный тролль
Те несколько встреч, которые случались у Грига и Креча, происходили просто на улице. Где обитает Креч, было, в общем-то, всем известно. Но точно так же все прекрасно знали, что Креч гостей не любит. Поэтому хорошим (и безопасным!) тоном считалось выйти на соседнюю улицу и начать петь какую-нибудь песню. Англоязычные уверяли, что лучше всего Креч выходит на «Smoke On The Water», немцы горой стояли за «Bück Dich» «Раммштайна», а среди русских бытовало мнение, что Кречу нравится «Алиса» – к примеру, «Власть» или «Небо славян».
На самом деле Кречу было совершенно все равно, что поют. Главное – чтобы песня была громкой и петь ее без музыки было максимально трудно. То есть, ему было важно проснуться (а поспать он любил) и поглумиться над вокальными экзерсисами гостя.
Григ об этом не подозревал, но то ли из-за нонконформизма, то ли просто не придавая этому значения, пел всегда что-нибудь мелодичное и не столь сложное в исполнении, предпочитая знакомые всем детские песенки. В прошлый визит он пел «Лесного оленя».
А в этот – предпочел песенку маленького мультяшного енота.
От улыбки солнечной одной
Перестанет плакать самый грустный дождик,
Сонный лес простится с тишиной
И захлопает в зеленые ладоши![2]
Креч не появлялся.
Григ откашлялся. Он стоял посредине унылой серой площади, окруженной унылыми серыми домами и унылыми серыми деревьями. Мало что на Окраине не уныло и не серо.
– Спой «Если с другом вышел в путь», – раздалось из-за спины.
Григ обернулся – очень быстро. Но, наверное, надо было не оборачиваться, а спасаться бегством. Тяжелая лапа Креча крепко – не вырвешься – взяла его за плечо.
– Веселей дорога… – немелодично проскрежетал Креч. – Григ, я не понял: ты мазохист или дурак?
– Креч, я не имел никакого отношения к той посылке! Я только ее принес!
– Верю. Поэтому убивать я тебя не стану. – Креч отвесил ему щелбан – легонько, но у Грига искры из глаз посыпались. – И все-таки, Григ, пока ты еще способен говорить, объясни мне: какого дьявола ты приперся?
– Креч, меня заставили! – Григ даже не пытался вырываться. – Снотворец из моего квартала, Клиф…
Занесенная было каменная рука замерла. Маленькие горящие глазки с любопытством уставились на Грига.
– Клиф?
– Он требует, чтобы я собрал команду. И чтобы ты в ней был.
– Зачем?
– Чтобы мы отправились куда-то и отнесли…
– Я знаю, чего хочет Клиф! – пророкотал Креч. – Зачем он хочет в команде меня?
– Потому что ты – самый лучший боец, – обреченно сказал Григ.
– Это и дураку понятно. – Креч вдруг отпустил Грига и присел на корточки. Их лица наконец-то оказались на одном уровне. – Я – Сноходец, который умеет драться. Но по сравнению со Снотворцем – я слабак.
– Все мы слабаки, – потирая плечо, признал Григ. – Но он не хочет отправлять в поход Снотворцев. Боится, что на них нападут…
– Другие Снотворцы, те, что хотят использовать Артефакт в своих интересах. Или те, кто хочет лично уничтожить Артефакт… – Креч вздохнул, что выглядело даже комично. – Нет, Григ, он другого боится на самом-то деле. Но теперь хоть понятно, кто мне послал подлянку…
– Ты мне веришь, – с удивлением сказал Григ. – Погоди! Артефакт? Ты и впрямь знаешь про Артефакт?
– Конечно. Думаешь, почему я здесь торчу? – Креч с отвращением обвел глазами серую выцветшую площадь.
– Прячешься? – сообразил Григ. – От Клифа?
– Нет. От Роберта. Он глава другой партии…
Креч, громыхая каменными суставами, поднялся, зашагал, бросив через плечо:
– Пошли… приглашаю к себе.
Все-таки в определении Креча как тролля, а не как голема, был прав именно Григ. Креч, как и положено уважающему себя троллю, жил под мостом.
И неважно, что мост этот – старый, каменный, напоминающий одновременно и Карлов мост в Праге, и мост Британия в Уэльсе, и мост Сечени в Будапеште, и сотню мостов по всему миру, – вел из ниоткуда в никуда: один его конец упирался в глухую стену небоскреба, другой нависал над пропастью, где клубился серый туман Границы, а под мостом была выложенная брусчаткой площадь, на которой и стоял уютный двухэтажный дом Креча.
Главное, что формальности были соблюдены. А сны, какими бы нелепыми они ни были, всегда соблюдают внешние правила игры.
– А к тебе, оказывается, приходят гости… – сказал Григ, обосновавшись напротив Креча в уютном глубоком кресле. Кресло было не кожаное, а из какой-то мягкой ворсистой ткани теплого розового цвета. Почему-то сразу становилось ясно, что по большей части в нем сидели женщины. Все в гостиной у Креча – да, вероятно, и во всем доме, четко делилось на две части: для людей и для тролля. Мебель удобная, мягкая и мебель прочная, грубая. Посуда мелкая, человеческая – посуда вместительная, великанская. Даже пультов управления перед телевизором было два: один – обычный, а другой – с метр длиной (такие бывают и в обычном мире, но просто как шутка).
– Человеку нельзя без друзей, – серьезно сказал Креч, опускаясь в свое кресло – сваренное из толстенных стальных балок, поверх которых было брошено цветастое перуанское пончо. – А троллю – тем более. Сердце окаменеет и перестанет качать кровь.
Григ не нашелся, что ответить, и только хмыкнул, взяв со стола бокал с вином. Креч сгреб огромной ладонью двухлитровую кружку с чем-то мутным, вязким, болотистым, зеленовато-коричневым – даже не хотелось спрашивать, с чем именно.
– Трудно мне будет объяснить Клифу твой отказ, – сказал Григ, отпивая глоток вина. – Не любит он отказы…
– Все они не любят, – буркнул Креч. – Только я еще не отказался.
– Что? – поразился Григ.
– Думаю я. Если Клиф – враг Роберта…
– То ты на его стороне?
Тролль кивнул и отпил жидкости из бокала. Поморщился:
– Кислотность великовата… Я ведь у Роберта был на хорошем счету. Можно сказать, его ординарец. Любимчик. Оставайся я с ним – мы бы, пожалуй, весь Квартал Вечной Войны под себя подмяли. Но как-то принесла нелегкая твоего Снотворца… принялся он Роберта в свою веру вербовать, да и угрожать всерьез…
– Кто? Клиф? – поразился Григ.
– Он самый. Думаешь: просто милый старичок, любитель ковыряться в саду, пить и ухаживать за молоденькими? Ха! Не бывает мирных Снотворцев. Может, если бы не я, он бы Роберта и завалил…
– Роберта? Одного из правителей Войны? В его-то квартале? – воскликнул Григ.
Но Креч его недоверия будто не заметил, закончил, как не слыша:
– Наверное, с тех пор Клиф меня и зауважал…
И замолчал, угрюмо глядя в недопитую кружку.
– Тогда ты и узнал… – сказал Григ растерянно.
– Ну да. Про Артефакт, про то, что надо его уничтожить… Роберт-то не против был. Предлагал собрать отряд Снотворцев и идти… вот к кому именно – они словно сами боялись произнести. Клиф требовал послать отряд Сноходцев. Особых Сноходцев, «со способностями». Предлагал меня взять, еще кто-то у него был на примете… Слово за слово – такое началось… В общем, мы отбились. Дома и стены помогают. Вот только после всего этого Роберт стал на меня смотреть… нехорошо так смотреть. Лишнее я услышал, вот как. Потом раз… случайность, вроде как, но меня накрыло… еле жив остался. Потом второй раз. Ну, я мальчик неглупый, хоть до меня и не сразу доходит. Ноги в руки – и на Окраину. Здесь у Снотворцев власти мало, здесь я даже с Робертом готов потягаться.
– Ты ведь тут давно живешь…
– Пять лет, – Креч размахнулся, будто собираясь запустить кружкой в телевизор, но передумал. – Пять лет в этом… в этой… Передай своему Снотворцу, что я пойду.
В Квартал Телесной Радости Григ возвращался неспешно и в задумчивости.
Само по себе то, что Креч знал про таинственный Артефакт, не удивляло. Все-таки он был фигурой известной, выделялся даже в пестрой компании Сноходцев, жил в Стране Сновидений давно и мог хранить многие тайны.
Но возникало резонное сомнение – а так ли секретна история, рассказанная Клифом? То, что знают двое, знает свинья, – говорят рассудительные немцы, понимающие в тайнах. А про Артефакт знали как минимум… Клиф… Роберт… сам Григ… Креч… Четверо.
Следовало предположить, что про него знают все, кто хоть чуть-чуть интересуется загадками Снов.
Так стоило ли бежать на поводке у Клифа с завязанными глазами? Не разумнее ли… нет-нет, не взбунтоваться, конечно… всего лишь попробовать раздобыть побольше информации? Задание выполнено, свободное время еще есть…
Размышляя, Григ прошагал два квартала в направлении центра города. И тут позади раздалось веселое бибиканье. Григ обернулся и обнаружил едущий за ним автомобиль.
Было это, несомненно, такси, но такси удивительное. Казалось, что когда-то у старой желтой советской «Волги»-такси срезали большую часть салона – и приделали сверху кабину английского кэба. Кстати, и руль теперь у этого гибрида оказался справа. Потом советско-английский кэб увешали разноцветными брелоками, талисманами, табличками с сурами из Корана – в общем, придали нормальный вид арабского такси. Зато за рулем сидел белозубый чернокожий парень – типичный нью-йоркский таксист, нагловатый и жизнерадостный.
– Хай, брат! – окликнул водитель Грига. – Не подвезти ли тебя, брат?
Григ задумчиво смотрел на водителя. На того чернокожего шутника, что нанял его относить посылку со скорпионами Кречу, парень не походил. Однако Григ не мог понять, кто перед ним – рельеф, тварь, сновидец, Сноходец или, не дай Морфей всемогущий, Снотворец.
В пользу каждой из версий были свои аргументы.
Машины в Городе в большинстве своем были рельефом, как и их водители. Обычно водители даже не могли вылезти из своей машины, поскольку составляли с ней неразрывное целое. В данном случае – Григ заглянул в окно – нет, в данном случае ноги у парня имелись, да и задница, похоже, не приросла к раздолбанному креслу. Но все-таки обычно такси – это рельеф…
– Чего пялишься на мой черный зад? – возмутился водитель. – Гомик, что ли?
Григ, не отвечая, продолжал оглядывать машину. Тварь? Вполне вероятно. Хорошо сделанная тварь. Возможно – охотится на него. Сядешь в машину, а она тебя сожрет.
Или парень – сновидец-таксист, который и в своем сне ездит по улицам? Но тогда откуда во сне черного парня желтая «Волга»?
Или Сноходец?
Или Снотворец, охотящийся на него?
Григ внезапно понял, что размышляет слишком долго. Будь это не машина, а ловушка, она бы уже сработала.
– Подвези меня в Бесконечную Библиотеку, – попросил Григ.
– Пялиться не будешь? – подозрительно спросил водитель.
– Нет-нет, – ответил Григ. – Ни в коем случае.
Замок на двери щелкнул, Григ забрался в автомобиль. Внутри опять же была солянка из кабины лондонского кэба (откидные сиденья напротив), нью-йоркского (терминал для оплаты карточкой), арабского (многочисленные украшения и суры) и даже московского (иконка и табличка «У нас не курят!») такси.
Совершенно непонятное дело!
– Ты Снотворец? – спросил Григ, чуть наклоняясь к дырчатой перегородке. Понятное дело, что тут есть микрофон, но все равно подсознательно тянешься к человеку, с которым говоришь.
– Чего-чего? – отозвался негр, руля по улице. – Какой-такой Снотворец, а? Слушай, ты чего говоришь? Совсем больной, да?
Ну приплыли. Теперь это был не нью-йоркский водитель. Теперь это был московский бомбила, приехавший откуда-нибудь с Кавказа.
– Расскажи мне о себе, – попросил Григ. – Где ты родился, где учился…
Водитель внезапно притормозил. Посмотрел через перегородку на Грига. Неужто опять заподозрил в домогательствах? Но нет – смотрел таксист растерянно и смущенно.
– Не знаю я, братан, – сказал он. Теперь это был не негр, не кавказец, не араб. Теперь, закрыв глаза, Григ счел бы его чистокровным русским откуда-нибудь из глубокой провинции. – Веришь – нет, сам порой сижу, пытаюсь вспомнить. Каша в голове какая-то. Езжу, людей вожу… а кто я, откуда… не знаю.
Рельеф. Шикарный. Давешний разговорчивый гидрант с его неожиданным чувством юмора и в подметки не годился этому таксисту всех времен и народов.
Можно было в очередной раз предаться размышлениям на тему «есть ли у рельефа разум, бывает ли у тварей душа?». Но для ответа хорошо бы понимать, что такое вообще Страна Сновидений, почему кто-то в ней себя осознает, а кто-то помнит путанно и смутно.
Отделаться общими фразами, навроде «это мир коллективного бессознательного» или «это страна человеческих фантазий, комплексов и страхов», можно только от новичка, который на все смотрит широко открытыми восторженными глазами. Ну или, сидя у камина с приятелем и бутылкой портвейна, можно повитать в эмпиреях, побросаться умными словами. Себя подобной пустой болтовней не убедишь.
Есть ли у рельефа разум и душа?
А всегда ли они есть у людей?
– Не терзайся попусту, братан, – сказал Григ.
– Кого ты назвал братаном, беложопый? – возмутился таксист. Снова дал по газам.
