Сергей Лукьяненко
Не место для людей
– Ты слышал, – сказала мать.
Эрик молчал.
– Мы тебя любим, – сказала мать. – Отец просто переживает, он тоже тебя любит. Он сгоряча… от волнения.
Эрик подумал, что это, в принципе, правда. Может и получал он порой выволочки, а пару раз, в детстве, ремня по заднице – но всегда по делу. И подарки ему дарили хорошие, и прикид был правильный, и когда он заболел китайским гриппом – отец и мать сидели рядом, переживали…
– Да всё в порядке, мам, – сказал Эрик. – Ты чего вообще?
Мать заколебалась. Понимала, что сын услышал правду, но хотела поверить, что ничего не произошло.
– Спи давай, – она натянуто улыбнулась. – Завтра в школу.
– Завтра суббота, – поправил Эрик. И зевнул. – Но я сейчас, да. Буду спать.
Мать вышла, поглядывая на него. Он остался лежать. В груди бухало сердце, было противно и тоскливо, хотя с чего бы вдруг? Антон с мачехой живёт, Костя с отчимом. Наверняка среди компании есть и приёмные ребята. Что он распереживался? Не младенец, чтобы сопли на кулак наматывать.
Но что-то изменилось.
Даже не в его отношении к родителям. Оно, пожалуй, хуже не стало.
Но словно… словно якорь какой-то оборвался.
Эрик даже обрадовался, когда поймал себя на этой ассоциации. Оборвался якорь. Его что-то держало, крепко-накрепко, и он к этому привык, смирился. А теперь свободен.
Эрик встал, кровать слегка скрипнула. Подошёл к окну. Сквозь деревья и дома виднелся краешек моста над бухтой Золотой Рог. Владивосток – красивый город, Эрик его любил: и летний – тёплый, и зимний – промозглый, и осенний – дождливый, и весенний – туманный.
Но сейчас он вдруг ощутил, что город – чужой.
А ему надо… надо… туда…
Без всяких прощаний и записок. Они всё равно никого не успокоят и ничего не изменят. Если корабль сорвало с якоря, то он отдаётся на волю волн. А родителям, наверное, тоже стоит побыть без него. И решить, кто он для них.
* * *
В старой однокомнатной квартире, куда некогда он, Виктор, привёл явившуюся за ним Тэль, всё осталось по-прежнему. Видавшая виды, советская ещё мебель, потёртый, но любимый плед, книги на полках. Туда, в обиталище Дракона-хранителя, он взял всё новое, словно часть души непременно должна была остаться в этих стенах.
А на полке внимательно глядел чёрными пластмассовыми глазами собранный из «Лего» дракон.
Нотти возилась с ним чуть ли не месяц. Но – собрала и настояла, чтобы он стоял у папы «в другом доме».
В квартире было тихо и чуть затхло. Но думалось Виктору лучше всего именно здесь.
Никогда за все двадцать три года баба Вера не была так встревожена. А чутью её Виктор доверял. Что же могло случиться – здесь, в Изнанке? Кто-то опасный ищет дорогу в Срединный Мир? Чепуха, волшебство здесь не развито, оно противоестественно для рационального и логичного человеческого мира. Люди порой проявляют волшебный дар или просто становятся чужды миру Изнанки, тогда он их выкидывает, выбрасывает, они находят тайные тропы или скрытые двери – и попадают в Срединный Мир. Кто на радость себе и другим, кто на горе. Кто становится магом, кто живёт обычной жизнью, но большой беды от того нет.
А может, в Срединном Мире появился новый Убийца Драконов? Однако в прошлый раз его творили всеми кланами, было восстание – как следствие возомнившего о себе правителя, была война – Драконы против всех. Теперь же тишь да гладь. И зря тревожится баба Вера, правителем Виктор был строгим, но справедливым, простые люди его побаивались, но уважали, магам тоже не приходилось жаловаться.
Тогда что же?
Опасность из Мира Прирождённых, которую баба Вера почувствовала даже сквозь барьер Срединного Мира?
Некоторое время Виктор размышлял об этом. Отношения с порождениями Хаоса и магии никогда не были хорошими. Но после того, как он дал отпор флоту вторжения (Виктор нахмурился и потёр лоб – не хотелось вспоминать), открытых конфликтов не было. Он даже разрешил Обжоре – после долгих переговоров и клятв, хотя что значат клятвы для Прирождённых? – посещать Срединный Мир.
Наверное, зря.
Прирождённые никогда не успокоятся. Их сотворённый Хаосом мир – сплошная магия. Они рвутся к Изнанке, как положительно заряженная частица стремится к отрицательно заряженной. Смысл их существования – взбаламутить, нарушить порядок вещей, опрокинуть всё, от законов человеческих и до физических констант.
Видимо, что-то удумали.
Что ж, придётся поговорить с Хранителем. Поговорить как Дракон. Как повелитель Срединного Мира, как уроженец Изнанки. Он в ответе и за свою родину, и за мир, ставший новым домом.
Приняв решение, Виктор сразу успокоился.
Он включил телевизор на новостном канале, сделал звук погромче и отправился на кухоньку. Путь домой неблизкий, бабушкины пирожки и блины остались в прошлом (метаболизм у него теперь был совсем другим, драконьим). Надо перекусить.
Раз в неделю квартиру Виктора навещала женщина из клининговой конторы, с которой был заключён договор. Наверное, она считала эту работу подарком судьбы – прийти в пустую тихую квартиру, пропылесосить и смахнуть пыль (честно говоря, этим она сильно не утруждалась) и заполнить холодильник продуктами по списку. Старые, но ещё не успевшие испортиться продукты она забирала себе, и это служило гарантией того, что на полках всё будет самое лучшее.
Виктор открыл дверцу холодильника, вспомнив старую шутку, что «даже пустой холодильник имеет в день два-три просмотра». Яйца – он улыбнулся, вспоминая, как Тэль кормила его яичницей со скорлупой. Курица в упаковке. Колбаса, сыр. Хлеб. Молоко, творог. Бутылка вина.
С курицей долго возиться, а вот вино с сыром – это замечательно.
Виктор быстро накромсал ломтями твёрдый швейцарский грюйер (раньше он настаивал на английском чеддере, но потом возникли какие-то проблемы, с которыми он не стал разбираться, и чеддер исчез), открыл вино – холодный и ароматный совиньон. Мимоходом подумал, что бабушка бы укорила его за то, что сыр и вино «заморские». Бабушка была очень патриотична – так бывает с людьми, которые благодарны новой родине. Ладно, надо будет велеть покупать лучший российский сыр. И вино. Он где-то слышал, что в России начали делать хорошее вино. Кстати, а зачем бутылку вина-то менять каждую неделю? Оно ведь не прокиснет… Ох уж эта прислуга, во всех мирах любит выпить хозяйское…
С сыром и вином он вернулся к телевизору, сел перед экраном. Новости не слишком-то радовали – где-то опять случайно сбили самолёт, где-то началась эпидемия, экономисты ждали нового кризиса, крупного полицейского чина арестовали за взятки, кинопродюсера обвиняли в том, что сорок лет назад он сделал актрисе двусмысленный комплимент, что является явным посягательством и домогательством… В России беды были одни, в других странах другие, но безмятежности и спокойствия не было нигде.
Насколько всё лучше в Срединном Мире!
А так ли уж лучше?
Виктор сделал большой глоток вина, закусил сыром.
Просто в Срединном Мире мелкие конфликты решают на уровне бургомистров и городских старейшин. Средние – гасят маги, каждый клан отвечает за ту или иную территорию. Ну, а уж если заварушка крупная или несправедливость совсем большая – дело выходит на его суд.
Но всё ли так хорошо, как он привык думать?
Если нет покоя в Изнанке, то лихорадит и Срединный Мир.
Надо, надо стряхнуть самодовольное спокойствие и заняться делами государственными посерьёзнее!
И в этот момент в дверь позвонили. Долго, уверенно.
Виктор крякнул, сделал глоток из бокала и пошёл в прихожую. Не заглядывая в глазок, открыл.
Двое мужчин. Один помоложе, интеллигентный, гладко выбритый, похожий на студента-старшекурсника или аспиранта, другой старый, седовласый и бородатый. Казалось, они были удивлены тому, как легко им открыли.
– Да? – спросил Виктор.
– Телеграмма, – сказал молодой.
– Вы что, телеграммы вдвоём носите? – удивился Виктор.
– Он стажёр, – быстро произнёс старик.
– А, – Виктор кивнул. – Логично. Ну, давайте.
– Что? – придушенно спросил молодой.
– Телеграмму!
Молодой и старый переглянулись.
– Я же говорил! – с неожиданной плаксивостью воскликнул молодой. – Мы не готовы!
– К чёрту! – выругался старый.
И вскинул руку, направляя её на Виктора.
Ощущение было – словно ударило боксёрской грушей. Случился с Виктором в юности такой конфуз, после чего он с боксом завязал.
Виктора отбросило назад шага на три-четыре, он не удержался на ногах и упал, больно ударившись копчиком.
Это что такое было?
Старик же его не коснулся!
Если честно, то выглядело всё так, будто Виктора ударило магией. Но он же в Изнанке!
– Зови! – тем временем скомандовал старик своему спутнику, и фальшивый «стажёр» кинулся вниз по лестнице. Старик же стал медленно приближаться к Виктору, по-прежнему держа руку перед собой. Нечто вроде невидимой мягкой стены пригибало Виктора к полу, не давая подняться.
Да, это магия. Какая-то стихийная, сразу и не разобрать. Либо воздушный «пресс», либо магия Земли.
Страха, впрочем, не было. Виктору нечасто приходилось творить волшебство в Изнанке – чаще уж этим занимается Тэль, то здоровье свекрови подправляя, то что-то с бабой Верой колдуя. Но была пара случаев, когда и Виктор, забывая о том, где находится, совершал чудеса.
Однажды столкнул с пути мчащегося автомобиля парнишку на велосипеде – тот ушибся, но зато остался жив. В другой раз Виктор, встретив знакомого, с которым вместе учился в институте, вдруг почувствовал в его крови затаившуюся смертельную болезнь, о которой тот и сам-то не подозревал, или подозревал, но отказывался верить. И Виктор, не размышляя, интуитивно вычистил из него заразу, исцелил. После обоих случаев ему было нехорошо, дурно, до самого возвращения в Срединный Мир он маялся слабостями и болями. Но магия работала и здесь, просто брала за это высокую цену.
Значит, надо быть осторожным. Он справится с этими неожиданными изнаночными колдунами; а заодно и выяснит, откуда они взялись, такие умелые.
– Лежи и не двигайся, – велел старик. – Понял, кто мы такие?
– Нет! Кто? – воскликнул Виктор искренне. И гораздо менее чистосердечно добавил: – Что вы сделали? Как это?
– Всё ты понял, – зловеще сказал старик. Виктор обратил внимание, что двигается тот совершенно спокойно, не оглядываясь, не стреляя глазами по сторонам. Значит – уверен, что Виктор в квартире один. И уже бывал тут. В холодильник, небось, заглядывал. В шкафах рылся. Старенький ноутбук включал. В унитаз, небось, поссал, по-стариковски медленно и натужно.
– Ничего я не понял!
– Мы из ордена Красных Беретов, – сказал старик торжественно.
Вот это точно ничего не разъясняло!
– Чего? Каких ещё беретов?
– Красных, – сказал, входя, ещё один пожилой мужчина. Был он горбоносым, видать с какими-то кавказскими кровями, с шевелюрой пышной и не тронутой сединой – может, и парик, а может, хорошая генетика. За его спиной суетился в подъезде молодой «стажёр» и с жадным любопытством смотрела женщина средних лет. Симпатичная, только лицо очень жёсткое, со следами тяжёлых боёв за красоту.
Троица вошла, «стажёр» закрыл за собой дверь.
– Да кто вы такие? – взмолился Виктор, не делая попыток встать. – Что вы хотите? Деньги? Берите!
– Усадите его, – игнорируя вопросы, сказал пожилой.
– Связать? – услужливо спросил «стажёр».
– Не надо, – решил «кавказец». – Мы же не враги. Мы поговорить пришли. Помощи попросить.
Глава вторая
Виктора усадили в то самое кресло, где он смотрел телевизор. У телевизора убрали звук, но выключать не стали: люди к светящемуся экрану относятся как к камину – светит, и пускай. «Кавказец» с любопытством взял бутылку, посмотрел, понюхал, одобрительно кивнул. «Стажёр» метнулся на кухню и принёс ему чистый бокал. Опять же – быстро принёс, знает, что где стоит. Женщина стала у окна, она до сих пор не произнесла ни единого слова. Старик остался за спиной Виктора, положив руки на спинку кресла.
– Ваше здоровье, – сказал «кавказец», протягивая Виктору его недопитый бокал.
Виктор не стал спорить. Сделал глоток, вопросительно посмотрел на «кавказца». Похоже было, что тот здесь главный.
– Мы – орден Красных Беретов, – сказал «кавказец» торжественно.
– Спецназ? – спросил Виктор.
– Нет, те – краповые, – поморщился «кавказец». – Красные береты – у военной полиции.
– А разве краповые – не красные? – не унимался Виктор. – И чем я заинтересовал военную полицию? Я доктор!
«Кавказец» вдруг громко расхохотался. Сказал:
– Вы молодец, Виктор. Но переигрываете. Вас только что уложили на пол магией, а вы интересуетесь всякой ерундой… Мы не имеем отношения к полиции, армии, спецслужбам. Называем себя так совсем по другой причине, которую вам знать не обязательно.
– Так кто же вы?
– Мы – маги, – торжественно ответил «кавказец».
– Колдуны, – пробурчал за спиной Виктора старик.
– Да как угодно, – поморщился «кавказец». – Мы – люди, которые имеют дар волшебства. Вот…
Он торжественно поднял свободную руку – и на ладони заплясали язычки пламени.
Ага. Огненный маг. Старик, вероятно, Земляной.
– И они? – спросил Виктор недоверчиво.
Женщина развела руками – по комнате пронёсся порыв ветра, волосы её распушились, разлетелись облаком. Выглядело это эффектно. Парень-«стажёр», откровенно рисуясь, протянул руку к бутылке с вином – жидкость заклокотала, тонкой струйкой, вопреки законам физики, полилась вверх и, потянувшись бурлящей нитью через комнату, устремилась в рот юноше.
Надо же! Четыре Стихийных мага! Весь комплект!
– Двадцать три года назад, – скучным голосом сказал «кавказец», – вы, обычный московский врач, исчезли почти на полгода. Вас искала мать, вас искала ваша женщина. Милиция вас искала, пусть и нерадиво. А вы нашлись сами. Появились на неделю. В антикварных салонах продали за бесценок несколько старинных украшений, идентифицировать которые так и не удалось. Ну… как за бесценок. Дорого. Но раз в десять дешевле, чем они того стоили! Вы разорвали отношения с бывшей подругой, сказав, что полюбили другую. Успокоили мать. В милиции написали заявление, что с вами всё в порядке, занимались духовными исканиями. И бутылку дорогого коньяка подарили, чтобы уж совсем все успокоились. С тех пор вы появляетесь в Москве три, а то и четыре раза в год. Иногда один, иногда с юной женой. Потом с маленьким сыном. Потом с сыном и дочерью. Но откуда приезжаете и куда уезжаете, где живёте и работаете – никто не знает.
– Это запрещено? – спросил Виктор.
– Нет, – ответил «кавказец» и снова отхлебнул вина. – Меня зовут Георгий.
Виктор пожал протянутую руку. Вопросительно посмотрел на остальных.
– Дарья, – произнесла женщина неохотно.
– Алексей Николаевич, – пробормотал «стажёр».
– Святозар Любимович, – густым голосом сказал старик из-за спины.
– Виктор, но вы и так знаете, – Виктор улыбнулся.
– Итак, – продолжал Георгий. – Вы видели, что мы можем, и не удивились тому. Значит, с магией прекрасно знакомы. Ещё одна чудесная деталь – вы выглядите точно так же, как четверть века назад! Вы не стареете!
– Хорошая наследственность, – буркнул Виктор.
– О да. Ваша бабушка тоже выглядит значительно моложе своих лет. И слывёт… ведьмой.
Виктор напрягся.
– Теперь о нас, – продолжал Георгий. – Мы – маги.
– Колдуны… – негромко пробормотал Святозар Любимович.
– Нас мало. Но мы знаем, что рядом с нашим миром есть и другой. Волшебный. Мир, где такие, как мы, должны жить! Где наша сила проявится в полной мере. Где мы тоже сможем продлить свою жизнь, обрести заслуженное уважение и почёт. И вы, Виктор, вероятно унаследовав эту тайну от своей бабушки, знаете туда дорогу. Полагаю, вы тоже – маг.
Старик крякнул, но поправлять не стал.
Виктор размышлял. Его неожиданные пленители были на удивление точны. Разве что про унаследованную от бабушки тайну «дороги» ошибались, он унаследовал совсем другое – кровь Драконов и великих магов.
– Что вы хотите? – спросил Виктор.
– Разве непонятно? – удивился Георгий. – Вот только давайте без глупых споров, отказов, уверений – ни к чему хорошему они не приведут.
– Готовы бросить наш мир, отправиться в чужой и незнакомый? – спросил Виктор.
– Да! – едва ли не хором ответили четверо.
– Не думайте, что там всё просто, – сказал Виктор. И увидел, как расцвели лица волшебников, когда он сознался в их правоте.
– Не думаем. Так что – проведёте?
– Сколько вас? – спросил Виктор.
– Достаточно, – уклончиво ответил Георгий. – Но остальные слабы и не готовы. Мы пойдём вчетвером, а уж потом решим, вернуться ли за ними.
Ну надо же! Какие у них планы!.. И слишком уж умелы эти четверо; так вино через комнату струйкой отправить – долго учиться надо. Метода проб и ошибок мало. Нужно не только «сродство» к магии – нужны формы, заклятия, знания. Нужен учитель.
Конечно, если вдуматься, можно представить какого-нибудь Ритора, ушедшего на склоне лет в Изнанку. Вот как баба Вера. Но он должен был владеть тогда всеми четырьмя Стихиями, а такого не бывает.
С другой стороны, а что тут плохого? Появились они и появились. Обучились где-то и обучились. Магам в Изнанке не место. Волшебство здесь слабо и противоестественно, даже лёгкие заклинания искажают земную реальность, несут беду. Изнанка сама выпихивает магов в Срединный Мир, так почему бы и не помочь?
Ведь и эти их чары, коими они так гордились, он бы легко перешиб. Даже здесь, в чуждом магии мире.
– Вам надо подготовиться? – спросил Виктор. – Собрать вещи, кого-то предупредить?
Маги замотали головами.
– Всё внизу в машине, – сообщил «стажёр» Алексей.
– Хорошо, – решил Виктор. – Вы говорите честно… только зря начали с агрессии. Я вас отведу в Сре… в волшебный мир. Дам наставления, объясню, что и как. Дальше сами.
– Решено, – быстро сказал Георгий. – А за резкость простите, мои друзья переволновались. Мы же вас четвёртый год караулим!
– Готовы заплатить за услуги, – неожиданно добавила Дарья.
– Спасибо, не надо, – ответил Виктор. Протянул руку, взял свой бокал.
Может, эта четвёрка и есть та проблема, что волновала бабушку Веру? Почуяла она их? Как-никак, а вычислить его они смогли. Задачка нетривиальная – он всё-таки не миллениал, в отличие от детей, ни фейсбука у него, ни вконтакте, ни одноклассников, прости Господи. И даже телефон у него по-прежнему кнопочный.
Нет, едва ли. Скорее уж этот горбоносый Георгий вхож в какие-то, как теперь принято говорить, «силовые структуры». В общем – невелика опасность. Пока он не проведёт магов в Срединный Мир – ему ничего не грозит.
А уж в Срединном Мире – ему не опасно вообще ничего!
– За знакомство, – сказал Виктор, чокаясь с Георгием.
К переходу они отправились на машине Красных Беретов – вместительном внедорожнике «Мерседес». Видимо, профессия мага, даже лишённого почти всех сил, в Изнанке приносила неплохой доход. Виктора усадили рядом с водителем – Святозаром Любимовичем, всю дорогу извинялись за вторжение и расспрашивали о Срединном Мире.
Виктор счёл, что ничего плохого в рассказе не будет. Он даже начал сочувствовать этим людям, родившимся с магическим даром в мире, почти лишённом магии. Похоже было на то, что продемонстрированные фокусы, слабое управление Стихиями, были вершиной того, что маги могли сотворить. Из вопросов и обмолвок Виктор понял, что помимо этой четвёрки имелось ещё от силы два десятка чародеев, но куда слабее. Несколько умели превращаться в зверей – но почти не контролируя себя. У кого-то были более слабые стихийные силы. Несколько женщин обладали даром очарования и обмана, видимо – Кошки.
Виктор взял себе на заметку, что раз уж такое странное сообщество образовалось, то надо ему будет присмотреться к остальным и, возможно, помочь перебраться в Срединный Мир. Так всем будет полезнее.
Они оставили машину на стоянке, причём Виктор обратил внимание, что Святозар Любимович оплатил место – и не на час, не на два, а на трое суток. Собирались посмотреть и вернуться?
В Серебряном Бору, ныне ухоженном, застроенном, ничуть не напоминающем то вольное место, обитель нудистов и геев, что в девяностые годы, всё теперь было иначе. Людей богатых вокруг стало жить много, и были это не диковатые «новые русские», а граждане остепенившиеся, обзаведшиеся жёнами и детьми. Им совершенно не хотелось лицезреть из окон голые задницы и скоротечные романы. Август месяц выдался тёплым, на пляжах хватало купающихся, плавали какие-то лодочки-яхточки. Дорожки были аккуратно выложены плиткой, повсюду стояли фонари, некоторые уже зажглись – вечерело. Но народ не спешил расходиться, значит, не было и прежней преступности. Гуляли целыми семьями, гуляли молодёжными компаниями – и вот что удивительно, почти никто не пил. Даже пиво распивали редко-редко, о водке и слова не было. И не дымил каждый встречный, молодёжь так прямо шарахалась от редких курильщиков и глядела на них неодобрительно. Мелькали во множестве велосипедисты, роллеры, люди всех возрастов на электрических и обычных самокатах, моноколёсах и сигвеях. Благодать! Чем-то это напоминало любимую в детстве книжку про Незнайку в Солнечном городе.
«Как похорошела-то Москва!» – подумал Виктор, расчувствовавшись. Неудивительно, что Нотти так любит визиты на папину родину. «Был бы у нас климат потеплее – стали бы лучшим городом на Земле!» – продолжил размышлять Виктор. Всё-таки не мог он до конца вытравить из себя это «у нас» – хоть и прожил в Срединном Мире почти столько же, сколько в Изнанке.
– Далеко ещё? – спросил Георгий.
– У перехода нет точных координат, – пояснил Виктор. – Есть лишь зона, где пространства наиболее сблизились, и завеса между мирами истончилась. Но предупреждаю – даже здесь перейти могут лишь те, кто истово хочет отринуть старый мир. Ну, и маги.
– Мы – маги, – зачем-то сказал «стажёр». – И мы хотим.
– Вижу. Значит, перейдёте.
– А ты сам-то – маг? – уточнил вдруг Святозар Любимович.
– Вроде того, – признался Виктор. – Но на нашей Земле никаких способностей не ощущал. Меня провели в иной мир.
– Девица твоя? – это опять подал голос «стажёр».
Всё-то они разведали, всё-то они знают.
– Да.
– Молода она для тебя.
– Внешность обманчива, – сказал Виктор. – Мне сколько на вид? То-то. А некоторые и состарились, да ума, как у малолетки.
Алексей засопел, но тему сменил.
– И много там таких… наших? Попаданцев?
– Кого? – удивился Виктор.
Они уже свернули с исхоженных дорожек, инстинкт вёл его, тащил за собой, а сбившимся вокруг Красным Беретам оставалось лишь следовать за Виктором.
– Тех, кто попал в иные миры, называют попаданцами.
Виктор рассмеялся.
– Да есть такие, да…
И в этот миг в глазах будто помутнело, в лицо ударил холодный ветер, ноги скользнули по талому снегу. Вечер стал светлее.
– Добро пожаловать! – сказал Виктор гостеприимно.
Маги стояли, разинув рты, оглядывались ошалело и восторженно одновременно. Они оказались на опушке леса, мрачного и древнего, ничуть не похожего на московские парки и лески. Снега было немного – весна всё-таки, но в тенистых местах он ещё лежал. Речушка поодаль, с низкими топкими берегами, конечно, уже вскрылась ото льда, но вода была серой, холодной. Это там, на берегу Горячего Моря, всё уже цветёт, люди празднуют приход весны. Здесь пока никто не сеет, не выгоняет застоявшийся за зиму скот на первую травку.
Да и немного, честно говоря, тут жителей. Никто не любит селиться близко к Серым Пределам.
– Вот мы и дома, – сказал Виктор удовлетворённо. – Здесь наши пути расходятся. Вам туда, – он показал рукой. – Часа два хода, перейдёте овраг, выйдете на старую дорогу. По ней ещё с час, и будет посёлок. Там безопасно. Хороший трактир, можно заночевать и смело отужинать.
– А ты? – спросил, помедлив, Георгий.
– Мне в другую сторону. Я вам помог, обиды не держу. Обживайтесь.
Маги переглянулись.
Георгий задумчиво поднял ладонь. Шевельнул губами. Из ладони ударила в небо десятиметровая свеча огня. Маг вздрогнул, но от крика удержался. С некоторой запинкой потушил волшебное пламя.
– Осторожнее! – сказал Виктор. – Тут ваша сила проявилась в полной мере! Не поубивайте друг друга!
Алексей Николаевич (несмотря на юность парня, Виктор мысленно называл его так, как тот представился) посмотрел на реку. Из реки вспух серый, колышущийся водный пузырь размером с большую машину, а то и с танк. Повисел в воздухе, тяжело упал исполинской каплей назад, в реку. Зато струя воды метнулась к парню – и закружилась вокруг его пояса толстым, гудящим обручем.
– Только один раз такое удавалось! – радостно воскликнул парень.
Да, а они кое-что умели!
– Вижу, враги вам тут не страшны, – сказал Виктор. – Ну, удачи!
– Постой, – Георгий явно колебался. – За помощь спасибо, но мы тебя ещё не отпускали.
Виктор нахмурился. В груди родилась и стала подступать к горлу жгучая злоба. Забухало в висках.
– И? – спросил он.
– Пойдёшь с нами, – решил Георгий. – Расскажешь побольше об этом мире. Проводником поработаешь. Потом заплатим.
Святозар Любимович согласно кивнул.
– Да вы ума лишились, – сказал Виктор. – И совести! Вы на меня напали, но я вас простил, привёл…
Земля ушла из-под ног, расступилась – и Виктор провалился в неё по горло. Мокрый снег полез за воротник рубашки, холод и сырость охватили тело. Только что топнувший ногой Святозар смотрел на него, явно удовлетворённый результатом.
– Не надо спорить, – сказал Георгий примирительно. – Не сделаем мы тебе ничего плохого. Если вести себя будешь хорошо. Ясно?
Виктор, остолбенев, смотрел на магов снизу вверх.
Что это – глупость? Самомнение? Впрочем, самомнение – всегда глупость. Вот так вот взять и напасть в другом мире на человека, не зная ни сил его, ни возможностей…
Он закрыл глаза.
Огненная ярость нетерпеливо шевелилась в груди. Шептала: «Сожги! Сожри!»
Виктор потянулся – и вырвался из плена. Комья земли падали с чёрной чешуи на головы незадачливых магов, сразу оказавшихся внизу.
Дракон взревел и выпустил струю огня поверх голов.
Хозяин Срединного Мира вернулся, и он был очень зол.
Нет, не так. Он был очень обижен.
* * *
– Вот теперь знаю, за что тебя терпит наш Дракон.
Лой Ивер грациозно опустилась в кресло. Закинула ногу на ногу, чуть прищурилась; от этого взгляда теряли головы все без исключения персоны мужеска пола, от впервые надевших длинные штаны и до улёгшихся на смертном одре.
– Да? И за что же?
– За фантазию твою, Обжора. Подозреваю, у Владыки ты заместо шута, и даже не горохового.
– Эт’ точно, – поддакнул толстяк. – Погремушки-то у меня нет!..
За сооружённой на каменистом берегу дверью оказалась хижина, неубранная, неопрятная, со здоровенным закопчённым котлом посредине, сиротливо зависшим над погасшим очагом. Посреди хаоса и развала, старых изломанных вещей, драных полосатых свитеров и заношенных до дыр джинсовых комбинезонов застыло высокое парчовое кресло, словно только что из дворца.
В него Лой и опустилась, едва войдя в хижину – быстро, не оставив толстяку шанса сесть: других кресел или стульев тут не имелось. Украдкой глянула в окно – где она оказалась, куда её провёл Прирождённый? За окном был пустынный морской берег, волнующееся серое море, низкие тучи. Неужели она в Мире Прирождённых? Однако…
– Я тебя слушаю, Хранитель.
Обжора досадливо дёрнул щекой.
– Ничего не храню, да ничего и не теряю. Никакой я не Хранитель. Не знаю, с чего Владыка ваш так меня величает. Варил я тогда зельецо, варил, не отрицаю, Дракона творил, изо всего, что под руку попадалось; вот, видать, господин наш и решил…
– Ты был тогда у ворот Замка-над-Миром, – негромко напомнила Лой. – И выглядел совсем иначе. Я так до конца и не поняла – на чьей ты был стороне? За Срединный Мир или за Прирождённых? За Владыку – или за то страшилище, что он сразил?
– Многовато вопросов задаёшь, красавица, – фыркнул Обжора. – Усложняешь всё. Стороны какие-то приплела. Вспоминаешь невесть что. Привиделось тебе, дорогая, как есть привиделось! Ты ж там одну жизнь оставила, нет?
– Словами бросаться мы можем долго, – нахмурилась Лой. Нет, жалко всё-таки, что Обжора – не человек, и обычные приёмы Кошки на него не действуют. – Давай к делу, коль по-людски не желаешь.
– Так я нелюдь и есть, – хохотнул Обжора. – Мне положено. Впрочем, ладно. Права ты. Не для того я тебя звал, Кошка, чтобы словесами перекидываться. Неладно у нас. Вот в чём дело.
– «Не “у нас”, а “у вас”», – вспомнила Лой одну из любимых цитат Нотти.
– И у нас, и у вас! – вдруг обозлился Обжора. С хрустом впихнул сжатые кулаки в карманы, словно боясь пустить их в ход. – И там, откуда Владыка наш, в Изнанке, тоже!
– Так в чём дело-то?
Обжора досадливо отвернулся.
– Не знаю. Стой, погоди, Кошка!.. Избавь меня от цветов твоего несравненного остроумия. Нутром чую, неладно. Знаешь, если объешься, бывает, мутит и голова плывёт?.. Вот и у меня такое. Словно сдвинулось что-то, с места сошло. Покатился камушек, а сорвёт ли лавину – уже от нас зависит.
– Какой камушек? Какую лавину? – рассердилась Лой. – Хранитель, я знаю, ты… многолик. Но, прошу тебя…
– Не на месте одно что-то. Вывалилось, выпало, покатилось, затерялось. Что именно? – сам искать буду и тебе посоветую, Кошка. Что из ряда вон? Чего не случалось никогда? Петух замычал, корова вскукарекнула, жаба заорала!..
– Жабы очень даже орут, – Лой вновь вспомнила Нотти и её «приколы», как девчонка это называла.
– Ищи необычное, – Обжора очень посерьёзнел. – Аномалии. У тебя сети, я знаю, от Серых Пределов до Горячего Моря. Ищи! И коль ничего не найдёшь, можешь надо мной смеяться сколько угодно. Разрешаю.
– Спасибо за ценные указания, – насмешливо поклонилась Лой. – С вашего разрешения, я тогда откланяюсь, высокочтимый Хранитель. У меня, видите ли, одна донельзя строптивая юная Единорог…
– Единорожка.
– Единорожка, – уступила она. – Которая может сейчас таких дров наломать!..
– Вот когда она перестанет ломать дрова, тогда ясно – пора бить тревогу.
* * *
Дракон был ужасен.
Забудьте про сказки, где у него – дырка в чешуйчатой броне. Или его легко обмануть. Или он падок до красавиц.
Нет, до одной красавицы Виктор был вполне себе падок, это верно. Но…
Поток огня, овеществлённой магии, ударил на десятки метров. Растёкся по водной глади, и река словно вспыхнула.
Взвыл в ужасе ветер, вздрогнула земля, деревья пригнуло, жалобно заскрипели старые стволы: пожалей, не губи, Владыка!..
И он сам был сейчас пламенем, истребительным, всепожирающим. Он – Крылатый Владыка, он хозяин Срединного Мира, и никакие колдунишки не смеют встать пред ним!..
Они и не стояли. Они уже лежали, вбитые в грязь, прижатые не только пронёсшимся над головами огненным потоком, но и извергнутой магией. Силой, чистой, какой может быть только мощь драконьего пламени.
Нет, они не сдались без боя, эти чародеи. Виктор ощущал лихорадочно возводимые «блоки» – его бы это остановило не больше, чем стенка из детских кубиков.
Он расправил крылья, выпрямляясь. Склонил голову, глядя на слабо копошащихся во прахе человечков. Один огненный выдох, одно движение его челюстей…
