bannerbannerbanner
Непоседа

Сергей Лукьяненко
Непоседа

Полная версия

Часть первая. Трикс обижается

1

Если ты в неполные пятнадцать лет выправил кривду, улучшил правду, завоевал сердце княгини, да еще и совершил Настоящее Чудо – тебе очень хочется, чтобы тебя все и всегда хвалили.

Трикс, единственный и полноправный ученик великого волшебника Радиона Щавеля, имеющий высокий статус преспешника (а ведь преспешник – это уже почти настоящий волшебник), стоял у окна в своей комнатушке на вершине магической башни и дулся.

Нет, он ничуть не жалел, что после всех случившихся за год приключений покинул отцовское герцогство, где ему когда-нибудь придется взойти на трон, и вернулся к Щавелю продолжить обучение. Мыть полы, готовить еду и чистить отхожие места – все это не очень-то приятно, но занятия магией искупают житейские неудобства.

Правда, ничему новому он за последнюю неделю так и не научился – попытка призвать новую саламандру взамен старой, уже почти не греющей воду в котле, закончилась небольшим пожаром, опыты в кулинарной магии (а ведь Щавель изначально был настроен скептически!) привели к расстройству желудка, а простенькое заклинание «таранный камень» вызвало лишь мелодичный грохот и страшные голоса, что-то угрожающе поющие на неведомом языке.

А самое обидное было в том, что Триксу по-прежнему упорно не давалась телепортация. Щавель, похоже, и сам был не слишком в ней силен, но на капитул магов, традиционно созываемый вскоре после Нового года, он все-таки отправился. Один. Оставив Трикса в своей волшебной башне с обидной просьбой не снести ее до основания.

Нет, не так представлял себе Трикс свою жизнь у Щавеля. Новые приключения, тайны, сражения, интриги… Спасение всего мира и княгини Тианы в придачу! Победа над коварными витамантами!

А вместо этого – переписывание старых, утративших силу заклинаний из древних книг и ехидные реплики Щавеля.

И грустное одинокое празднование Старого Нового года, который наступит через каких-нибудь девять часов. Учитель, конечно, Трикса очень ценил, но ради недотепы-ученика он раньше времени с капитула не вернется. А ведь это был праздник особый! Семейный, который полагалось проводить не на улице с друзьями-приятелями, а дома, с родными и близкими…

Надо сказать, что Старый Новый год праздновали только в королевстве. Так повелось со времен короля Маркеля Неожиданного, который прославился необычными реформами – то он ввел две дополнительные части света, то выкинул из алфавита три буквы, а вместо них добавил две другие и новый знак – точку с запятой, то повелел измерять вес не в фунтах, а в каких-то чудных «килах». Что такое фунт все знали прекрасно, это был вес гири, крепящейся на цепочке к церемониальной королевской булаве. А таинственное «кило», по мнению монарха, весило в два с лишним раза больше и равнялось весу одного «литра» пресной воды на уровне моря… вот только придумать, сколько пинт или кварт воды входит в этот самый «литр», чтобы его можно было взвесить и принять за эталон, Маркель Неожиданный так и не успел, охладев к своей затее.

По большому счету все реформы остроумного короля не прижились. Новые буквы из алфавита потихоньку выпали (хотя и старые не вернулись), части света остались только на старых башенных часах в Столице, в лавках все по-прежнему просили взвесить им фунт белого хлеба и налить две пинты молока, а не взвесить половину «кила» и налить «литр». И только смена календаря увенчалась частичным успехом. Однажды посреди зимы Маркель Неожиданный заявил, что, наблюдая за звездами, обнаружил – старый календарь отстал на целых тринадцать дней, и поэтому Новый год надо праздновать раньше. По этому случаю он повелел пускать фейерверки, наливать простолюдинам вина и простить всем налоги за две неслучившиеся недели. По всеобщему мнению, королю просто хотелось устроить праздник пораньше – но фейерверки… вино… налоги! Так что новый календарь приняли охотно. Но и старый не забыли… что и привело к появлению удивительного по своему названию праздника – Старого Нового года.

Говорят, что на смертном одре старенький король Маркель Неожиданный вздохнул и произнес: «Я слишком рано пришел в этот мир! Он еще не готов был принять мои идеи… но он их примет… А теперь – о главном! Записывайте! Все люди рождаются свободными и равными в своих достоинствах и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства…»

Неизвестно, чего бы еще наговорил король ошалевшим от неожиданности писцам, но, к счастью, его наследник воскликнул: «Что вы стоите, изверги? Отец бредит от боли и жара! Немедленно дайте старику хорошую порцию макового отвара!»

Порция действительно была хорошая, и поздней ночью Маркель Неожиданный мирно отошел в мир иной. По удивительной случайности это произошло как раз накануне Старого Нового года, что было воспринято всеми как хороший знак и одобрение празднества…

Трикс вздохнул и сел за свой письменный стол. Это был хороший, хоть и старый стол – из мореного дуба, со столешницей, обитой кожей грифона, с тремя выдвижными ящиками слева (один – секретный, но с потерянным давным-давно ключом) и двумя ящиками справа. Ящики пустовали, только в левом верхнем лежала стопка бумаги, а в правом нижнем – запас перьев и ножичек для их очинки.

Раскрыв перед собой великую, хоть и древнюю, книгу по семейной магии, Трикс с выражением прочел:

– «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Это заклинание, плод моих долгих раздумий, можно пользовать для целей благих и дурных, каковые вам более надобны. Ежели, к примеру, надо внести в семью мир и покой, изреки его громко и ясно, делая особливо упор на первой части – «все счастливые семьи похожи друг на друга». Ну а для привнесения дрязг и раздоров, упор делается на второй части – «каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Употреблять заклинание надо с умом и всевозможным тщанием…

Трикс вздохнул. Наверное, когда-то это и впрямь работало. Хотя если разобраться, то смысла в заклинании не было ни малейшего. Вот, к примеру, местный босгардский кузнец то и дело дубасит свою жену – а между тем семья у них счастливая. А торговец овощами с жены пылинки сдувает – и они тоже счастливы. Ну какая тут похожесть?

Но на всякий случай Трикс переписал заклинание три раза, семь раз произнес вслух и с выражением, после чего принялся писать заданный Щавелем разбор:

«В великих строках своего великого труда великий граф-волшебник поведал великую тайну…»

Разбор заклинания не получался. Трудно писать то, во что совсем не веришь. Трикс опять вздохнул – на этот раз совсем уж горько, достал чистый лист бумаги и принялся писать письмо домой:

Дорогие мои родители! Герцог и Герцогиня! Я вас очень люблю. И приключения я очень люблю. И магию тоже. А вы мне не разрешаете ею заниматься. Велите учиться танцам и фехтованию. А это неправильно. Я уезжаю к Радиону Щавелю и буду там жить. Вы за меня не беспокойтесь. Я не пропаду. Я все умею делать и буду вам писать, а на трон мне еще не скоро. Только после папы. До свидания.

Ваш сын – Трикс Солье.

Перечитав написанное, Трикс подумал и решил, что все получилось очень правильно – коротко, честно и очень вежливо. Оставалось решить, как отправить письмо домой.

Подумав минуту, Трикс подошел к окну, распахнул его, впустив свежий морозный воздух, и громко произнес:

– Лети с приветом! Вернись с ответом!

Листок на его ладони слегка дрогнул, но и не подумал улетать. Требовался почтальон. Только где его взять? Вокруг башни волшебника никого не было – ну кто без нужды решится приближаться к такому опасному и непредсказуемому месту? До самого горизонта тянулись заснеженные поля, лишь вдалеке, над невысокими зданиями городишка Босгард тянулись вверх струйки дыма – да вокруг самой башни, вопреки времени года, буйно цвели розы, маки, тюльпаны и прочие любимые Щавелем цветы. Где-то там порхала и Аннет, безнадежно влюбленная в Трикса цветочная фея. Письмо бы она, пожалуй, унесла. Вот только удалившись зимой от башни, немедленно бы замерзла и уснула…

– Птица… – задумчиво сказал Трикс. – Мне нужна птица – сильная и отважная, способная лететь сквозь ночную мглу, сквозь снег и буран. Лететь без устали и нести мое послание родителям…

С растерянным клекотом откуда-то сверху спикировала огромная белая сова. Трикс даже отшатнулся, когда она уселась на подоконник и недоуменно огляделась вокруг. Из клюва совы торчал мышиный хвостик.

– Ты волшебников не боишься? – на всякий случай спросил Трикс.

Сова сглотнула и подозрительно уставилась на мальчика.

– Отнеси мое письмо в графство Солье, – сказал Трикс. – Вручи лично герцогу Рату Солье. Хорошо?

Сова протянула вперед когтистую лапу. Трикс с некоторой опаской обмотал ее запиской и обвязал обрывком бечевки. Еще раз повторил:

– Значит, в графство Солье, лично герцогу…

Сова посмотрела на него с презрением и вспорхнула с подоконника.

Отправив родителям послание, Трикс сразу почувствовал себя веселее. И пусть в башне он был один-одинешенек, пусть из еды у него имелась только картошка и промерзлый кусок свинины – пища пусть и сытная, но непраздничная. Все-таки какое-то новогоднее настроение стало появляться! Трикс закрыл окно, зажег пару свечей, потому что солнце уже клонилось к закату, и попытался честно выполнить разбор заклинания.

Заклинание упорно сопротивлялось.

Понурившись, Трикс стал изучать столешницу, на которой предыдущие ученики Щавеля оставили свои стенания, заклинания и послания. Несмотря на то, что каждый ученик начинал свое обучение с тщательного мытья стола, хорошие чернила до конца свести не удавалось. Были здесь и жалобы на изучение замшелых магических книг с давно утратившими силу заклинаниями, и едкие замечания в адрес магистра Щавеля, и восторженная ода красавице-жене босгардского барона (Трикс вспомнил старую толстую баронессу и недоуменно пожал плечами – по младости лет он никак не мог осознать, что каждая старуха была когда-то прелестной юной девушкой). Все это было уже неоднократно Триксом читано и перечитано, но до сих пор оставалось занимательным.

 

А потом Трикс заметил кое-что еще.

Под всеми старыми надписями, начисто стертая, шла еще одна надпись – от нее остались только едва заметные царапины на грифоньей коже. Наверное, свет свечей и последние лучи заходящего солнца легли на столешницу под таким углом, что проявили старые строки.

– Клю… ключ… под… подоко… подоконником… – прочел заинтригованный Трикс. И сам себя спросил: – Какой еще ключ?

Впрочем, вопрос был излишним. Его комната на ключ не запиралась, ученику дозволялся только засов. Единственный в комнате замок был в потайном ящике стола!

Трикс схватил свечу и присел под единственным узким окном. Заглянул под выступающий подоконник.

Вначале ему показалось, что там ничего нет. Гладко оструганное дерево хоть и было пыльным и заросшим паутиной, но ничего не скрывало. Однако когда Трикс приблизил свечу и паутина с треском сгорела, он заметил, что один кусочек древесины будто бы отличается от других по цвету…

Достав из стола старый, стершийся от времени ножик для очинки перьев, Трикс подковырнул деревяшку. Пошатал немного. Деревяшка неохотно вывалилась, а вслед за ней на пол упал самый настоящий бронзовый ключ – небольшой, но с затейливой бородкой.

С гулко стучащим сердцем, ощущая дыхание близкого приключения, Трикс метнулся к столу. Вставил ключ в замочную скважину – тот легко вошел и точно так же легко повернулся.

Прежде чем выдвинуть ящик, Трикс облизнул пересохшие от волнения губы. Потом потянул за ключ.

Ящик был пуст. Это был небольшой, почти плоский ящик. Без всяких секретов…

Не веря своим глазам, Трикс достал ящик, перевернул – нет ли на днище приклеенного смолой пергамента с могучим древним заклинанием? Простукал ящик со всех сторон – а вдруг найдется двойное дно или секрет в стенках?

Ничего!

Просто пустой потайной ящик!

– Ну это же нечестно! – закричал Трикс. – Это неправильно!

Весь житейский опыт, вся логика подсказывали ему, что если грустящий в одиночестве в праздничный вечер ученик волшебника находит древний ключ – ключ этот должен открыть что-то важное. Потайную дверь. Секретный ящик. Сундук с золотом и драгоценностями, на худой конец!

А тут – ничего.

Трикс задул свечи и мрачно побрел на кухню.

Смеркалось. Ветер к вечеру усилился и башня едва заметно покачивалась под его порывами. Трикс возился на кухне, готовя себе праздничный ужин.

Картошка была почищена и весело булькала в кастрюле с кипятком. Нет, наверное, картошке было вовсе не весело, но людей почему-то всегда радует бульканье готовящейся еды. Кусок свиного окорока Трикс нашпиговал найденной в овощном ларе морковкой и несколькими зубчиками чеснока, натер солью и перцем, проткнул вертелом и подвесил жариться над огнем. Настроение у Трикса снова улучшилось – возможно, причиной были запахи еды, а возможно – опустевший бокал вина.

Волшебник может быть сколь угодно беден, в кладовой у него могут играть в чехарду мыши, а в кошельке – позвякивать пара незаконных (для волшебника!) медных грошей. Но две вещи обязательно будут у волшебника в достаточном количестве – кофе и вино.

Кофе волшебнику необходим, чтобы, проснувшись поздним утром, сбросить с себя вялость и леность, усесться за рабочий стол и весь день бодро придумывать новые заклинания.

Черед вина приходит вечером, когда хорошо потрудившемуся волшебнику требуется расслабиться, снять напряжение от работы, очистить голову и спокойно отойти ко сну.

Стоит отказаться хотя бы от одного из этих двух компонентов, как работоспособность волшебника резко падает, он становится вялым, раздражительным и ничего достойного придумать не может.

Ходят слухи, что некоторые великие волшебники древности творили свои заклинания, отказавшись сразу и от кофе, и от вина. Но мысль о подобном эксперименте настолько экстраординарна, что повторить его пока никто не рискнул.

Итак, Трикс налил себе еще полбокала и уселся перед очагом, чтобы вовремя поворачивать вертел и не дать мясу пригореть.

(В некоторых мирах и временах, пожалуй, сочли бы предосудительным и достойным порицания, что пятнадцатилетний мальчик запросто попивает вино перед ужином. В оправдание Трикса и мира, где он жил, можно сказать три вещи. Во-первых, попробовав то вино, вы были бы приятно удивлены его легкостью. Во-вторых, попробовав местную воду, вы были бы неприятно удивлены последствиями для желудка. Ну а в-третьих, отберите у своего пятнадцатилетнего сына цветастые жестяные баночки с его любимыми безалкогольными напитками – и внимательно прочтите состав. Вы до сих пор уверены, что бокал вина вреднее?)

Впрочем, этим новогодним вечером Трикс и впрямь собирался пить вино по-взрослому. Ему было одиноко, ему было скучно, все про него забыли – даже Аннет осталась праздновать Старый Новый год на лугу, в компании других цветочных фей.

Вот если бы сейчас в двери башни постучали… ну, к примеру… родители? Решили проведать непутевого сына и приехали – пять карет, сорок солдат охраны, три телеги с припасами…

Трикс поморщился. По родителям он, конечно, скучал, но не настолько же!

Нет, пусть бы в двери башни постучали… постучала… княгиня Тиана! Она вошла бы вся замерзшая, усталая, покрытая снегом, дрожащая от холода и голода и сказала: «Трикс, мне нужна твоя помощь…» А Трикс усадил бы ее к огню, дал бокал горячего вина с пряностями (из пряностей был только перец, но ведь он поможет согреться?), помог бы ей снять заснеженные одежды…

Трикс почувствовал, что краснеет. Все дальнейшее представало перед ним в очень волнующем, но каком-то туманном свете. Может, лучше пусть это будет не Тиана? А какая-нибудь другая княгиня, или дочь барона, или та симпатичная рыжая девчонка, дочь мельника… А что, дочь мельника тоже достойна помощи! Вот она стучит в дверь…

БАХ!

БАХ!

БА-БАХ!

Удары были столь сильны, что Трикс подскочил на стуле, вино расплескалось, а вертел заплясал на рогатках. С высокого потолка кухни полетела пыль и посыпались мелкие камешки.

Трикс встал, непроизвольно нащупывая на поясе свою верную заклинательную книгу. Если чья-то дочка и могла так постучаться в двери, то это должна была быть дочка великана. Или сам великан. Что тоже как-то не радовало.

Но тут с потолка донесся легкий скрежет – и Трикс сообразил, что удары доносились не снизу, а сверху! С плоской крыши магической башни!

Трудно было спорить с тем, что это начиналось приключение! Но в то же время – не совсем такое, какого хотелось Триксу. Приключение хорошо, когда оно стучится в дверь и вежливо предлагает отправиться на поиски, а не когда оно валится на голову, так что стены трясутся!

Но делать было нечего. Трикс кинулся наверх по лестнице – вначале в свою комнату, за мантией и посохом, а затем – на крышу башни…

Маленький садик, разбитый на плоской крыше башни, в окружении зубчатых стен, был весь припорошен снегом. Только елочка, которую еще Щавель два дня назад заботливо украсил цветными фонариками, темнела зеленым конусом. Волшебные огоньки на ней неярко мерцали, почти не разгоняя темноту.

Трикс, стараясь как можно громче и увереннее стучать посохом оземь, обошел всю крышу по кругу. Странное дело… никого и ничего…

Вот только почему елочка зеленая? Кто сбил с нее весь снег?

– Кто здесь? Кто посмел тревожить мой покой? – громко и властно (во всяком случае, он на это надеялся) воскликнул Трикс.

Несколько секунд царило молчание.

А потом над головой Трикса раздался громкий и при этом явно приглушенный, будто старались говорить шепотом, голос:

– Ты совсем постарел, Радион Иманил Крион Щавель. Заклинаю тебя твоим истинным именем и требую не совершать никакого зла против меня! Ты совсем постарел, ссохся, стал ниже ростом…

У Трикса сердце упало в пятки. Он стал медленно поднимать голову.

– Ну-ка, елочка, зажгись! – снова громогласно прошептали над головой – и струя пламени ударила в пушистую лесную красавицу. Елочка вспыхнула ослепительным костром – и еще до того, как Трикс задрал голову вверх, он уже знал, что, а точнее – кого, увидит.

Метрах в трех над ним, на прочном насесте из железного дерева, сидел огромный оранжевый дракон.

Конечно, если подходить к вопросу объективно – к примеру, взять веревку, измерить дракона от шипастого кончика хвоста и до выдающихся вперед витых рожек, а потом зарисовать примерную схему дракона и сравнить с таблицей в «Энциклопедии Драконологии», то дракон был средненький. Даже небольшой. Так себе дракончик, метров десять в длину, метров двадцать в размахе крыльев. И пламя-то у него было слабое, нежаркое – елочка зажглась, а камни даже не подумали плавиться.

Но если этот небольшой дракон нависает над вами, то последнее, о чем вы подумаете, – это измерить его длину. Тем более что скорее всего это и впрямь будет последнее, о чем вы подумаете, решившись на такое.

– А… – сказал Трикс. – А-а-а-а-а…

– Ой… – простонал дракон, уставившись на Трикса круглыми, размером с хорошую тарелку глазами. – Ой… Ты не Радион Иманил Крион Щавель!

– Нет… – признался Трикс, чувствуя, что весь покрылся холодным потом.

– А ты не можешь сказать мне свое тайное имя, чтобы я защитился от тебя? – с надеждой спросил дракон.

– Н-нет… – покачал головой Трикс. Честно говоря, он бы сказал это имя, если бы понимал, о чем идет речь.

– Я знал, – пробормотал дракон, обдавая Трикса горячим дыханием. – В глубине души я знал, что все кончится плохо…

– Я тоже, – кивнул Трикс.

– Будь ты Щавелем, – продолжал дракон, – я был бы в безопасности от твоей могучей магии. Я изложил бы свою проблему, напомнил о долге чести и получил необходимую мне помощь. Но ты совсем другой волшебник и я перед тобой абсолютно беззащитен!

Трикс немного приободрился.

– Поэтому мне придется тебя убить, – грустно закончил дракон. – Как мне этого не хочется…

Он шумно вдохнул воздух – и плюнул в Трикса огнем. Трикс едва успел отскочить, у него лишь начал тлеть край мантии.

– Ну не вертись ты так! – крикнул дракон, слегка оглушив мальчика. – Поверхностные ожоги кожных покровов очень болезненны! А если я попаду точно в тебя, ты сразу потеряешь сознание и сгоришь!

Он снова набрал воздух.

– Невидимый могучий щит из воздуха и льда прикрыл юного волшебника… – начал было колдовать Трикс, но вовремя заметил, что дракон вовсе не выглядит обеспокоенным – и предпочел отпрыгнуть.

Еще одна струя огня пролетела мимо Трикса.

– Ты чего? – удивился дракон. – Драконье пламя магией не отклоняется!

– Постой, так же нельзя! – в отчаянии воскликнул Трикс, видя, что дракон готовится вновь выдохнуть пламя.

Как ни странно, это подействовало. Дракон закашлялся, неуклюже завозился на своем насесте и сказал:

– Ну да, нельзя… Но ведь никто не видит?

– Как никто? – вдохновенно соврал Трикс. – Десятки и сотни невидимых духов-охранников витают вокруг башни! Если ты меня убьешь – это станет всем известно!

Дракон опустил голову.

– Я так и знал, – пробормотал он. – Так я и знал… Ну хорошо. Играем.

– Что? – удивился Трикс.

– Играем в загадки, как положено при первой встрече человека и дракона. Три загадки. Если я их разгадаю, я имею право тебя убить. Если нет – расходимся миром.

– А если я разгадаю твои? – спросил Трикс.

– Я открываю тебе свое тайное имя и ты получаешь надо мной власть, – мрачно сказал дракон. – В известных пределах, разумеется. Ну, кто начинает?

– Вы, драконы, мастера загадывать загадки, – сообразил Трикс.

– Конечно! Хорошо, раз ты никак не соберешься с духом – вот моя первая загадка. Зимой и летом одним цветом!

Трикс недоверчиво посмотрел на дракона. Тот ждал.

– Елочка, – сказал Трикс, покосившись на догорающее дерево. – Ну, или любое другое хвойное дерево.

– Я попросил бы конкретизировать ответ! – воскликнул дракон.

– Елочка!

– Ответ принят, – печально сказал дракон. – Один-ноль в твою пользу. Хорошо, твоя очередь.

– Э… – занервничал Трикс. – Хорошо! Сколько сундуков с золотом в казне короля Маркеля Веселого?

– Восемьдесят четыре больших полных, шесть средних, три маленьких сундука. И еще четырнадцать пудов золота в виде лома и малоценных украшений.

У Трикса отвисла челюсть.

– Мы, драконы, все на свете знаем про золото, – гордо сказал дракон. – Один-один. Итак, мой вопрос… Сто одежек и все без застежек!

– Капуста, – сказал Трикс.

– Ты хорошо подготовлен, юный маг! – проревел дракон. – Два-один… Задавай свой вопрос!

– Сколько людей живет в Босгарде? – спросил Трикс, глядя на огоньки вдали. Совершенно случайно он вчера услышал об этом на городском рынке.

 

– Восемьсот шестьдесят четыре человека! – рявкнул дракон.

– Неверно! Восемьсот шестьдесят три! – крикнул Трикс.

– А вот и верно! Вот и верно! Час назад жена каменотеса родила девочку!

Посрамленный Трикс понурился.

– Мы, драконы, людей чуем! – гордо сказал дракон. – Это залог выживания нашего вида. Два-два! Теперь мой третий вопрос… Король Маркель Великодушный как-то раз решил казнить одного волшебника. Но у короля было хорошее настроение, и когда волшебника привели к месту казни, король сказал: «Говори свое последнее слово! Если ты скажешь правду – мы тебя повесим. А если соврешь – мы тебе отрубим голову!» Волшебник подумал и сказал свое последнее слово. После этого королю ничего не оставалось, как отменить казнь – ведь слово короля священно!

– Нечестно! – завопил Трикс. – Это совсем другая загадка!

– А я что, обещал тебе все время детские загадки загадывать? – удивился дракон. – Время пошло! У тебя ровно одна минута!

– В чем был виноват волшебник? – спросил Трикс.

– Не важно, – насмешливо ответил дракон. – Уж поверь, у короля для любого волшебника провинность всегда найдется.

Трикс напряженно думал.

Дракон начал что-то насвистывать. Из пасти вырывались тонкие язычки пламени.

– У меня есть какая-нибудь помощь? – спросил Трикс. – Или, может, паузу какую-то можно сделать?

– Осталось десять секунд, – сказал дракон.

Трикс отчаянно думал. Если правду… то повесят… Если соврет… отрубят голову… а в чем виноват – не важно… Значит, говорить надо то, что связано с казнью… со словами короля…

– Время кончилось, – торжественно сказал дракон. – Ну?

– Волшебник сказал… волшебник сказал… – У Трикса от волнения кружилась голова. Чудилось, будто он не стоит на круглой крыше волшебной башни, а сидит в зеркальном зале в окружении толпы мудрецов… и всем мудрецам все понятно, только он, дурак, никак не сообразит, а мудрецы от волнения что-то беззвучно шепчут, хватаются за головы, водят ладонями у горла, будто перерезая себе шею… – Волшебник сказал: «Мне отрубят голову!» – воскликнул Трикс.

– Была подсказка! – завопил дракон.

– Какая? Откуда? – удивился Трикс.

– Тогда поясни мне ход своих мыслей! – угрожающе потребовал дракон.

– Ну… надо было сказать что-то такое, что противоречило бы словам короля. Волшебник и сказал – «мне отрубят голову». Если ему после этого отрубить голову, то, значит, он сказал правду и его надо было повесить. А если его повесить, то, значит, он соврал – и ему надо было отрубить голову!

Дракон помолчал и сухо произнес:

– Три-два. Ты угадал.

– Что стало с тем волшебником? – поинтересовался Трикс.

– Что-что… Просидел еще сорок лет в тюрьме и помер от старости… – ворчливо ответил дракон. – Давай свою третью загадку!

Трикс подумал. И сказал:

– Что находится в тайном ящике?

– Каком тайном ящике? – заволновался дракон.

– В моей комнате есть стол. В столе тайный ящик. Что в нем?

– Если там ничего нет, то загадка некорректна! – сказал дракон.

– Ну… нет, там кое-что есть, – промямлил Трикс. – Там есть, да. Там есть то, что необходимо тебе и мне. То, без чего мы умрем. То, что поддерживает жизнь в мире…

Дракон задумался.

– Минута, – злорадно сказал Трикс.

– Великое заклинание поддержания жизни в мире? – спросил дракон.

– Нет! – завопил Трикс. – Там воздух! Воздух в ящике! Понял, дурак чешуйчатый? Там воздух!

– Воздух – это все равно что ничего! – попробовал было спорить дракон.

– А вот нет! Без воздуха ты не мог бы летать, дышать и изрыгать пламя! Какое же это ничего? Это очень даже чего! Три-два в мою пользу! Ты проиграл! Называй свое тайное истинное имя!

– Мое тайное имя… – Дракон сглотнул. – Мое тайное имя Элин Абулла Мумрик.

Наступила тишина.

– Элин Абулла… Мумрик? – уточнил Трикс.

– Ты можешь звать меня просто Элин, – сказал дракон. – Или просто Абулла.

– Заклинаю тебя твоим тайным именем Элин Абулла Мумрик не причинять мне никакого вреда явного и неявного, открытого и тайного, умышленного и случайного! – торжественно сказал Трикс. – А я пообещаю звать тебя просто Элин.

– Спасибо, – мрачно сказал дракон. – Спасибо и на том.

– Ты из Самаршана? – спросил Трикс, почувствовав, что опасность отступила и можно расслабиться.

– Ага. – Дракон вдруг сунул голову под крыло и поджал хвост. – Из самого сердца знойной пустыни…

– Ты чего? – удивился Трикс.

– Не мешай. Я летел три дня и три ночи. Я претерпел множество опасностей. И все впустую! Мне необходимо успокоиться… я принял позу детеныша в яйце.

Триксу стало даже как-то неловко. Он закидал снегом догорающие остатки елочки, постоял у стены, глядя на яркие огоньки Босгарда, где люди готовились праздновать Старый Новый год, а каменотес – еще и рождение шестой подряд дочери. Потом вернулся к дракону.

– Я в яйце… – бормотал дракон. – Меня ничто не беспокоит. Все хорошо. Вокруг прочная твердая скорлупа. Все хорошо. Мне тепло и спокойно. Меня ничто не беспокоит…

– Элин? – позвал Трикс.

Из-под крыла высунулся край морды и приоткрылся один глаз.

– Хочешь есть?

Элин высунул всю голову:

– А что у тебя? Юная принцесса?

– Ты ешь принцесс? – поразился Трикс.

– Нет, но люди вечно норовят предложить дракону принцессу, – горько сказал Элин. – Они что, думают, поедать сырое разумное существо интереснее, чем хорошо прожаренный, пусть даже чуть подгоревший свиной окорок?

Трикс принюхался.

– Ой! – воскликнул он. – Будь здесь, никуда не уходи, я сейчас!

Через полчаса они сидели на крыше (дракон даже слез с насеста и вытянулся прямо на огороде Щавеля) и ели свинину с картошкой. Дракон запивал еду пивом из бочонка, который с трудом притащил наверх Трикс. Трикс по здравом размышлении, пил дорогой и редкий горный кофе.

– Я невезучий, – сказал Элин, деликатно откусывая килограммовый кусок окорока. – У меня вся надежда была на Щавеля… говорят, он хоть и очень суров, но удивительно могуч.

– Угу, – неопределенно пробормотал Трикс.

– А у Щавеля перед моим родом – долг чести. Я решил попросить его о помощи… Что ты-то здесь делаешь, юный волшебник? Неужели ты победил Щавеля в поединке? Или он уехал, оставив тебе свою башню?

– Я ео уеик, – сказал Трикс с набитым ртом.

– Что?

– Я его ученик! А он в отъезде…

Элин мгновенно поднялся. Вскинул голову и выпустил в небо струю пламени.

– Ты чего? – воскликнул Трикс (он уже понял, что за этот вечер навосклицается больше, чем за весь прошлый месяц).

– О удача! О счастье! – произнес дракон. – Ведь если ты ученик Щавеля, а его нет на месте – то долг чести переходит на тебя!

– Точно? – не поверил Трикс.

– Мамой клянусь! – воскликнул дракон, прижимая к груди когтистую лапу. – Таков закон. А закон чести – он даже важнее, чем мое тайное имя!

– И что теперь? – насторожился Трикс.

– Теперь ты отправишься со мной в Самаршан, – торжественно сказал Элин. – И поможешь спасти мир!

Трикс вздохнул и обреченно сказал:

– Я как-то даже и не сомневался, что до этого все-таки дойдет…

Хлопотны, но и радостны сборы в дорогу, когда ты собираешься на отдых. Служанки суетливо штопают белье и рубашки, кучер смазывает каретные оси, дети тащат в чемоданы все свои игрушки, жена – баночки с притираниями и ароматические соли от простуды.

Просты, но тягостны сборы в изгнание. Узелок с черствой горбушкой, смена исподнего, королевский указ с повелением пропустить тебя до границы и вытолкать взашей… ну и последний штрих – проглотить семейные бриллианты и надеяться, что по пути к границе будет не слишком сильно трясти.

Но сборы на поиски приключений – это совсем особое занятие. Что взять с собой юному магу? Заклинательную книгу и посох. Остатки подгорелой свинины и горсть черных сухарей. Флягу с водой, ножик и коробок спичек. Чистую рубашку и вторые штаны (особо опытные приключенцы уверяют, что можно даже пожертвовать чистой рубашкой, но сменных штанов взять две пары – если они, конечно, есть).

Вот и все, пожалуй.

Осталось лишь написать записку Щавелю.

Трикс помусолил во рту карандаш. Отложил его, взял перо и аккуратно очинил. Снова взял карандаш, снова очинил перо.

И, наконец, решился.

Дорогой и глубокоуважаемый учитель, магистр Радион Щавель!

Когда Вы прочтете эти строки, я буду уже далеко. Сейчас, за час до новогодия, я отправляюсь в путь в Самаршан. Знакомый Вам дракон, чье имя я зашифрую как Э.А.М., явился в вашу башню, чтобы потребовать возвращения долга чести. Поскольку Вас не было на месте, то долг этот перешел на меня. Я не знаю, что именно дракон от меня хочет, но надеюсь, что это не послужит в урон ни чести волшебника, ни интересам нашего возлюбленного королевства. Клянусь, что буду с честью нести имя Вашего ученика и колдовать вдумчиво, с осознанием той ответственности, которая лежит на каждом настоящем волшебнике.

Ваш любимый ученик Трикс Солье

Трикс подумал и густо зачиркал «любимый», а вместо него надписал сверху «преданный». Потом подумал еще и подписал ниже:

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26 
Рейтинг@Mail.ru