Сергей Мазуркевич
Христофор Колумб
Глава 1
Тот, у кого есть золото, может получить в мире все, что пожелает. Он даже может оплатить своей душе вход в рай.
Христофор Колумб
Мало кому еще среди людей великих и знаменитых посвящено столько книг и биографических очерков, как Христофору Колумбу. Но было бы наивным думать, что в них дается полное и достоверное описание жизненного пути великого мореплавателя – в его биографии «белых пятен» предостаточно. Многие из них относятся к периоду от рождения Христофора до того момента, когда он поступил на службу в генуэзский флот.
В настоящее время большинство биографов мореплавателя утверждают, что он был сыном ткача по имени Доменико Коломбо из Генуи или Савоны и родился не ранее 25 августа и не позже 31 октября 1451 года. О ранних годах жизни Колумба среди историков часто возникают споры, поскольку документы о месте проживания семьи Коломбо носят весьма разрозненный характер. Тем не менее, туристам, посещающим Геную, как место рождения Христофора показывают обвитый плющом домик возле Порта-Сопрана, добавляя, что здесь «у него еще в детстве пробудилось влечение к морю».
Однако далеко не все историки согласны с подобной точкой зрения. Известный испанский ученый профессор Альфонсо Энсенат де Виллалонга, сотрудник департамента изучения Америки Вальядолидского университета, утверждает, что историки неправильно «расшифровали» генуэзскую фамилию, к которой якобы принадлежал знаменитый путешественник. Кроме того, ученый ссылается на новые исследования, которые позволяют утверждать, что Колумб родился не в 1451 году, как считалось, а в 1446-м. Энсенат де Виллалонга отмечает: «Он был, без сомнения, из испанской семьи, которая эмигрировала в Италию. Будущий путешественник действительно родился в Генуе, но его семья через некоторое время снова переехала на Иберийский полуостров. Он писал по-кастильски и по-португальски, а не по-итальянски, и никогда не возвращался на Апеннинский полуостров».
По мнению ученого, семья будущего мореплавателя носила фамилию Колонне, когда жила в Генуе. Виллалонга отмечает: «Мальчик был Кристофором Колонне. Именно поэтому его называли Колоном в Испании и Португалии. Это не испанская версия его имени, это его настоящее имя. Имя Колонне принадлежало одной генуэзской купеческой семье уже в XV веке. Я отыскал некоего Доменитко Скотто, который принял имя Колонне, поскольку работал на эту семью и у него был сын Христофоро, как раз родившийся в тот год, что и великий мореплаватель. В те времена люди часто меняли свои фамилии. Скотто, или Колонне, был не ткачом, а богатым купцом, потерявшим свое состояние в войнах, которые вели между собой различные итальянские города, особенно во время сражений в Ломбардии».
Профессор Виллалонга обосновывает свои утверждения рядом итальянских документов, обнаруженных в Национальной библиотеке Мадрида. Ученый отмечает, что слово «Колон» в этих документах иногда ошибочно писалось как «Колом». А когда слово «Коломбо» приобрело широкую известность в Италии, ученые стали искать семью Коломбо в Генуе.
Виллалонга не согласен и с общепринятой версией, по которой Колумб впервые вышел в море юнгой в Генуе и прибыл в Португалию лишь несколько лет спустя. Профессор утверждает, что семейство Доменико Колонне перебралось в Лиссабон в 1451 году, стремясь нажиться на торговле корой пробкового дуба, когда Христофоро Колонне (Христофору Колумбу) исполнилось пять лет.
Отметим, что в настоящее время сразу несколько стран претендуют на то, чтобы называться родиной Колумба (только в итальянской провинции Лигурия об этом заявляют четыре прибрежных города – Генуя, Савона, Коголетто и Нерви; на это же претендуют еще как минимум десять итальянских городов в других провинциях). Версия, согласно которой он родился в Генуе и которой придерживается и профессор Энсенат де Виллалонга, является самой распространенной. Американский историк Киркпатрик Сейл отмечает, что Колумб мог появиться на свет не только в Генуе, но и на Хиосе (греческий остров, в то время колония Генуи), Мальорке (населенной во времена Колумба в основном каталонцами), в Галиции, Франции, Польше, Испании. И это далеко не полный список стран-претендентов на право быть родиной Колумба.
Что же получается? С уверенностью нельзя назвать ни год рождения Колумба, ни место, где это произошло, ни кем он был по национальности. Нет никаких сведений и о раннем детстве будущего первооткрывателя. И этот факт весьма печален, поскольку именно в возрасте до пяти лет в человеке формируется то, что впоследствии становится его внутренним стержнем.
Христофор Колумб был тем, кого Лев Николаевич Гумилев называл пассионариями. Интересно было бы проследить формирование этой внутренней пассионарности. Что способствовало тому, что Колумбом овладеет великая цель? Воспитание? Личный пример родителей (это как раз представляется сомнительным, если его отец был действительно ткачом)? Или же он стал таким не благодаря, а вопреки воспитанию и влиянию окружающей его действительности? Все эти вопросы остаются без ответа. Богатейший простор для фантазии биографов.
Глава 2
То, что над гениями смеются, вовсе не означает, что если над кем-то смеются, то он обязательно гений. Смеялись над Колумбом, смеялись над Фултоном, смеялись над братьями Райт. Но точно так же смеялись и над рыжеволосым клоуном Бозо.
Карл Саган
Помня о различных альтернативных вариантах биографии Колумба, будем все же придерживаться наиболее распространенного. И он позволяет предположить, что с самого раннего детства Христофор жил морем. Генуя того времени была мощнейшей морской державой Италии[1], и не вызывает сомнения, что будущий мореплаватель не только любовался стоящими на рейде кораблями, но не раз и не два слушал рассказы об отважных капитанах и не менее отважных моряках. И пусть эти истории были полны преувеличений и откровенных вымыслов, они делали главное – пробуждали в Христофоре внутренний огонь, горение которого определит всю его дальнейшую жизнь. Открыв рот, мальчик слушал о дивных морских сиренах; о страшных глубинных монстрах, способных в мгновение ока проглотить самый большой корабль; об удивительных странах, в которых золота так много, что даже простолюдины едят с золотой посуды; о прекрасных закатах и рассветах, краше которых в мире ничего не существует; о штормах, носящих по океану огромные каравеллы, словно щепки; да много еще о чем, что было и чего никогда не было. Стоит ли удивляться, что как только представилась такая возможность, подросший Христофор отправился в море. Скорее всего, свою карьеру он начал с низшей ступени в корабельной иерархии, став юнгой. Прошло время, и он стал матросом, причем матросом очень необычным. Эта его необычность заключалась в его стремлении постоянно учиться морскому делу, тратя каждую свободную минуту на освоение самых разных наук, которые могут пригодиться будущему капитану (а в том, что он им будет, у Христофора сомнений не было никогда). По прошествии многих лет Колумб писал: «Мореплаватель хочет исследовать тайны мира. Господь благословил мое стремление, Он даровал мне мужество и разум. В науке мореплавания Он наградил меня с избытком, в астрологии – дал столько, сколько необходимо, также в геометрии и астрономии. Затем Он наделил меня умением и охотой к рисованию карт, я учился наносить на них города, горы, реки, острова и гавани – все на своем месте. По книгам я изучал описание путешествий, историю, философские сочинения и еще другие искусства, для которых Господь открыл мой разум. Он послал меня в море и воодушевил на великие свершения».
Когда же Колумб понял, что его предназначение – проложить морской путь в Азию, полную чудес и сокровищ? Вполне вероятно, что произошло это после знакомства Христофора с книгой «Описание мира» венецианского купца Марко Поло о его путешествии в Китай.
Тут позволим себе небольшое отступление. Забавно то, что вполне возможно, что сам Марко Поло в Поднебесной никогда не был. К такому выводу пришла автор вышедшей в 2000 году книги «Был ли Марко Поло в Китае?» заведующая секцией китайской литературы Британской библиотеки Франсез Вуд. В этой книге, произведшей настоящую сенсацию в научных кругах, Ф. Вуд открыто усомнилась в том, что «великий путешественник» когда-либо заезжал восточнее торговых домов своей семьи в Константинополе и на территории Крыма. Все, кто за последние столетия пробовали повторить путь Марко Поло, теряли его следы именно там.
В ходе исследования Франсез Вуд изучила огромный объем исторических хроник периода правившей в XIII веке в Китае монгольской династии Юань и пришла к однозначному выводу о том, что путешествие венецианского купца Марко Поло в Серединную империю – не что иное, как грандиозная мистификация.
В пользу версии Вуд свидетельствуют такие факты, как, к примеру, отсутствие в книге путешественника каких-либо упоминаний о Великой Китайской стене, об обычае чаепития и об обычае бинтовать ступни девочкам, т. е. о вещах столь непривычных и необычных для европейца, что он просто не мог бы не сказать о них. Ни разу не упоминает он и о палочках для еды и каллиграфических иероглифах. Странно и то, что человек, якобы прекрасно владевший четырьмя языками, за 17 лет не удосужился выучить хотя бы одно слово по-китайски. Кроме того, в книге есть и множество других «проколов», которые очевидец вряд ли бы допустил. Добавим и то, что никаких документов, подтверждавших семнадцатилетнюю службу венецианца у монгольского хана Хубилая, в архивах обнаружить не удалось. По мнению английской исследовательницы, Марко Поло просто-напросто творчески обработал путеводитель по Серединному государству, составленный торговцами из Персии. На это указывает и использование венецианцем персидских названий китайских городов.
Но, как бы то ни было, похоже, именно сочинение венецианца укрепило веру Колумба в то, что нахождение нового пути в богатейшую Азию принесет ему и славу, и деньги и послужит исполнением религиозного долга. Как и многие пассионарии, Колумб был чрезвычайно религиозен. Вера в Бога, уверенность в том, что Господь избрал его для «великих свершений», придавали ему решимости и силы для достижения своей цели, тем более что препятствий на этом пути было очень и очень много.
Надо сказать, что вера Колумба прекрасно сочеталась в нем с его страстью к золоту. Более того, он предполагал использовать добытые богатства для претворения в жизнь главной цели христианского мира – освобождения Святой земли от мусульман.
Может, это была показная религиозность, ведь инквизиция уже контролировала умы и настроения жителей католических стран? Не думаем. Во-первых, инквизиции в основном приписывают то, за что ответственности она нести просто не может. Как отмечал американский историк Генри Чарльз Ли: «Нет в европейской истории более ужасных страниц, чем сумасшествие охоты на ведьм в течение трех веков, с XV по XVIII. В течение целого столетия Испании угрожал взрыв этого заразного помешательства. Тот факт, что оно было остановлено и сокращено до относительно безобидных размеров, объясняется осторожностью и твердостью инквизиции… Я хотел бы подчеркнуть контраст между тем ужасом, который царил в Германии, Франции и Англии, и сравнительной терпимостью инквизиции». Добавим, что при бесстрастной оценке фактов можно увидеть, что именно для протестантских стран были характерны массовые человекоубийства, а вовсе не для тех, где властвовала инквизиция. И в коллективном помешательстве, охватившем Западную Европу времен Ренессанса, виновна не только и не столько инквизиция, сколько невежество и религиозный фанатизм тех, кто, казалось бы, должен был им противостоять. Что ж, это далеко не единственный парадокс в истории человечества.
Во-вторых, религиозность Колумба была чуть ли не важнейшей составляющей его одержимости найти новый путь в Азию. И сомнений по этому поводу возникать не должно.
Итак, мы определились с главными составляющими характера Христофора Колумба, превратившими его из обычного мореплавателя, которых тогда были тысячи, в пассионария, повлиявшего на ход развития всей нашей цивилизации: несокрушимая решимость, постоянное совершенствование, безумная жажда славы, страсть к богатству и горячая вера в Бога.
