Сергей Николаевич Чехин
Ферромант
– Нет, конечно, – принц оскалился. – Ты заслуживаешь куда большего…
– Какой ужас, – она наиграно прикрыла губы ладошкой. – А я всего лишь хотела убедиться, что ты трус, лжец и намочишь штанишки, едва почуешь запах смерти.
Парень заглянул под одеяло.
– Я ничего не намочил.
– Мама, папа, простите непутевого сына… – передразнила девушка.
– Ты за этим притащила меня в свою комнату? Чтобы продолжить измываться? Думаешь, после этого я захочу тыкнуть в тебя чем-то другим?
– Это не моя комната. Здесь таких много. Я просто хочу показать, чего ты лишаешься из-за непослушания. Разве здесь хуже, чем в темнице? Разве прислуживать на ужине тяжелее, чем рубить уголь?
– Нет, – Амис встал с кровати. – Но я никому служить не собираюсь. Особенно тебе. Служат – мне, потому что я – принц. И знаешь, что? Я попрошу отца отсрочить казнь. И все это время ты будешь моей рабыней. Будешь ползать на коленях, целовать сапоги и вкалывать дни напролет, а по ночам развлекать моих друзей. Хотя нет… – он щелкнул пальцами, – я закую тебя в колодки на главной площади. И любой нищий сможет выдрать великую Железную ведьму, куда захочет. Вот что тебя ждет.
– Какое богатое воображение, – ведьма пронзила печенье клыком. – Дамские романы писать не пробовал?
– Катись ко всем чертям! – пленник подошел к двери и дернул ручку, но та не поддалась. – Открывай! Лучше пойду в шахту, чем проведу еще хоть минуту в твоем обществе.
– Жаль тебя огорчать, – колдунья отставила поднос и выпрямилась. – Но сегодня ты проведешь в моем обществе весь день.
– Ч-что?.. – голубые глаза округлились, что то печенье. – Нет… Не заставишь!
***
– Как тебе доспех? Хорошо сидит?
Амис вышагивал рядом с колдуньей внутри «живых» лат, и при всем желании не мог ни развернуться, ни толком пошевелиться. Он в точности повторял все, что делала броня, а та, в свою очередь, напрямую подчинялась чародейке. Металл облегал тело плотно, но не сдавливал и не мешал дышать, хотя с учетом талантов мучительницы, она могла в любой миг размозжить панцирем грудь или переломать кости.
Заложник и похитительница брели по каменистому безжизненному склону, точно влюбленная парочка. Тут и там из-под валунов торчали почерневшие ветви, а иногда попадались и спиленные пни – скорее всего, черная волшба убила все живое на горе, а сухая древесина ушла на растопку. Но самым жутким зрелищем была не мертвая природа, и даже не нависающая с уступа громада – темно-серая с пятнами ржавчины и вмятинами от давешних осад. Подножье выглядело как настоящее поле боя, где в беспорядке лежали изорванные, разрубленные и пробитые стрелами доспехи. Слуги госпожи дожидались приказов, готовые при нужде встать в строй и напасть на проходящих мимо воинов. И как Амис ни напрягал зрение, так и не сумел хотя бы приблизительно прикинуть число защитников, особенно с учетом их постоянного пополнения.
– Лорд Вальдемар, – девушка подошла к скелету в проржавевшей насквозь кирасе. – Как поживаете?
Погибший годы назад рыцарь с лязгом выпрямился и отвесил поклон в пояс, дергаясь, как марионетка в руках пьяного кукловода.
– Хорошо, миледи, – пробасила ведьма, озвучивая клацающее забрало. – Лежу, отдыхаю. Как жаль, что не ослушался своего бестолкового и недальновидного сюзерена. А то сейчас бы проводил время дома, с семьей, а не кормил бы плесень на этом склоне.
Она сошла с ума, подумал принц. Окончательно и бесповоротно. И это уже не оскорбление и не попытка задеть, это – медицинский факт. Колдовство сожгло ее душу, а одиночество и затворничество истребили разум. И это очень многое объясняет, в том числе жестокость и тягу к насилию.
– Лорд Бальтазар! А вы заметно похудели с нашей прошлой встречи!
Скелет древнего рыцаря поднялся вместе с мертвой лошадью, так же закованной в латы, и отсалютовал обломком меча. Голова бедолаги где-то потерялась, что и уберегло его от дальнейшего надругательства.
– Думаешь, у твоего братца получится лучше? – колдунья с укоризной усмехнулась. – Идем. Это далеко не все, что я хочу тебе показать.
Глава 5
Узкая горная тропка привела к неприметной пещере – если не знать дороги, то ни в жизнь не отыщешь среди однотонного серо-бурого склона. А если и наткнешься случайно, то без раздумий пройдешь мимо – ну что интересного в тесном петляющем зигзагами лазе? Ведьма зажгла висящую на крючке у входа лампу и углубилась шагов на двести в толщу породы, пока не вышла в просторную и явно рукотворную шахту. К тому моменту Амис не раз вознес хвалу богам за прочный доспех – если бы не латы, он бы точно ободрал все бока об острые выступы и разбил голову в кровь.
Спутница остановилась, лампа выпорхнула из ее руки и подлетела к высоченным – роста в три – железным воротам. Толстенные створки разошлись вслед за ладонями, и от жуткого треска и скрежета с потолка посыпались пыль и каменное крошево. Судя по вырвавшемуся в пещеру эху, где-то неподалеку работал целый полк кузнецов, но юнец не обратил на приглушенный лязг никакого внимания. Ведь прямо перед ним в вырубленной в породе комнате лежал шлем такого размера, что узник легко поместился бы в него целиком. Амис частенько бывал на рыцарских турнирах (верный способ познакомиться с фрейлинами) и видел немало самых разных доспехов, но ничего подобного прежде встречать не доводилось.
Выпуклые «щеки» сходились в середине лицевой части подобно тому, как доски сходятся к форштевню. Вообще, спереди шлем напоминал пузатую ладью, накрытую сверху корабликом поменьше, а тонкий зазор между «носами» играл роль смотровой щели. Снизу на огромные заклепки крепилось основание – разрезанный вдоль цилиндр с пазами для соединения с остальными частями великанских лат. Одной только «головы» хватило бы, чтобы обратить в бегство войско простолюдинов, но если такой гигант выйдет в бой в полном, так сказать, составе… Амис зажмурился и постарался не думать, что ждет королевство при нападении такого чудовища, да еще, упаси боги, вооруженного. А зная норов ведьмы, она вряд ли отправит громадину воевать с голыми руками…
– Нравится? – девушка сцепила пальцы перед грудью и с упоением посмотрела на шлем. – Как по мне, это шедевр. Ни грамма лишнего металла. Ни единой уязвимой точки. И это еще без гравировки защитными рунами. Когда мой малыш блеснет на горизонте, твой папочка наделает в штаны.
– Ты плохо его знаешь, – прорычал принц.
– Не спорю, – с легкой грустью прозвучало в ответ. – Что ж, погуляли – и хватит.
Они вернулись в замок, но лишь у порога фрагменты доспеха «раскрылись», позволив изрядно вспотевшему юнцу выбраться на свежий воздух.
– Еще не все, – ведьма взяла из клешни Наставника прочную стальную цепь и надела на шею пленника – не давило, но и через голову не снимешь. После чего чудище разжало и сплющило звенья так, что ни горн, ни заклепка не понадобились. – Удобно, красиво и не придется портить кровь, если понадобится тебя проучить, – девушка криво улыбнулась. – Отдыхай. Встретимся за ужином.
– Скотина, – заперев дверь, Амис сорвал ткань с зеркала и осмотрел ошейник – без инструментов и посторонней помощи точно не срезать. – Вот же сволочь…
Надо срочно передать весточку в Вальдран – пусть поднимают всех, кого смогут. Мирятся с врагами, покупают наемников, ставят в строй крестьян… И никаких металлов – только рогатины, дубины и стрелы без наконечников… Хотя, как они тогда пробьют живые латы? Нет, надо давить числом. Силы ведьмы велики, но не бесконечны, а слабые места есть в любой обороне и в каждом, даже самом гениальном плане.
– Плевать… – принц шагал из угла в угол, потирая и почесывая горло. – Пусть творит со мной, что хочет. Если громадина вылезет из-под горы – всему острову конец.
Амис подошел к окну и втянул соленый воздух – вдали, почти у самого горизонта шумело Бескрайнее море. Среди пенных волн белели треугольники парусов, и моряки наверняка видели крепость на скале и днем, и ночью. Но как их предупредить? На военном деле обучали языку солнечных зайчиков – с помощью крохотного зеркальца или яркой лампы можно передавать послания на огромные расстояния. Да только парень посетил лишь два занятия и выучил всего два знака: «хорошая» и «приходи». Вряд ли придворные дамы знали их, но стоило скользнуть по личикам бликом, и красавицы сразу соображали, чего от них хочет сидящий на подоконнике принц.
– Не то… Все не то… – сокрушался узник. – А что у нас здесь?
Потратив час на осмотр книг, он пришел к неутешительному выводу – абсолютно все написаны на ан’гарийском, мертвом наречии древних чародеев. Ныне им пользовались только ученые, знахари, колдуны и дипломаты – язык считался международным, и любой уважающий себя дворянин обязан свободно на нем изъясняться. Однако юноша вместо нудной тягомотины выбрал изучение языков своих многочисленных подружек. Быть может, в замковой библиотеке хранились ключи к тайне могущества ведьмы, но Амис при всем желании не сумел бы расшифровать ни строчки.
– Дерьмо… – книга, взмахнув страницами, как крыльями, врезалась в стену и упала подбитой птицей.
Не придумав больше ничего толкового, принц завалился на кровать и мгновенно заснул. Вечером его разбудило настойчивое дрожание цепочки, и стоило лишь чуть-чуть оторвать голову от подушки, как ошейник потащил к двери волоком. Таким нехитрым образом пленника «привели» на балкон, где помимо ведьмы находилась незнакомая особа, но, судя по внешнему виду – такая же злая мымра, как и хозяйка.
Девушка выглядела молодо, но красота чаровницы – штука обманчивая, поэтому гостье могло быть как двадцать, так и все двести. Кожа отливала бронзовым загаром, намекая, что незнакомка родилась где-то на южном побережье, но где конкретно и что там вообще находится, Амис не знал. Зачем учить географию, когда в замке есть все необходимое для счастливой жизни? Стройному телу пловчихи и длинным ножкам бегуньи позавидовали бы самые изысканные статуи, пухлые губки изгибались в насмешливой улыбке, а ярко-зеленые змеиные глаза смотрели так, как кошка обычно смотрит на пищащего в траве цыпленка.
Бестия сидела в кресле, как на троне, коснувшись острым ноготком уголка рта и наматывая на палец черный, как смоль локон. Платье, если это можно так назвать, больше напоминало рыцарский табард – легкую накидку с прорезью для шлема, надеваемую поверх доспехов. Тонкие лямки удерживали на выпуклой груди и спине узкие полосы зеленой ткани, свисающие аж до пят и прихваченные на талии тонким кожаным пояском. Кроме этого незнакомка носила легкие сандалии со шнуровкой почти до колен, и, как и подружка, ничуть не стеснялась почти полной наготы.
– Так вот, значит, каков твой песик… – она смерила парня оценивающим взглядом. – Могла бы выбрать и получше.
– Присядь, – ведьма кивнула на свободное место, и Амис сел бы на него даже вопреки воле, иначе удавка сделала бы это за него.
Посреди стола исходил паром запеченный тетерев, и когда все собрались, ножи и вилки принялись разделывать дичь и раскладывать по тарелкам, а кувшины наливать вино в кубки. Пленник не ожидал подвоха и потянулся к своей порции – голод и жажда измотали так, что тот был готов взять пищу даже из рук мучительницы. Он успел схватить ножку и с хрустом вгрызться в мягкую плоть, как вдруг блюдо вспорхнуло над скатертью и со звоном приземлилось на пол, расплескав подливу по камням.
– И это королевская кровь? – прорычала колдунья. – Раз ведешь себя как свинья – так и жри с пола, как скотина!
– Какой невоспитанный, – с издевкой пропела незнакомка. – Ты тоже хороша, сестрица. Совсем им не занимаешься, вот песик и шалит.
– Ешь, – обглоданная кость упала под ноги. – Иначе три дня не получишь ни крошки.
– Да хоть десять, – фыркнул парень, и в тот же миг ошейник дернулся так, что чуть не сбросил на пол.
Но Амис вовремя вцепился в подлокотники и изо всех оставшихся сил попытался выпрямиться, несмотря на давление. Ему казалось, что силач-великан схватил пальцами пониже затылка и с двух рук давит на шею. Из оцарапанной кожи брызнула кровь, алыми лентами оплетая звенья. Принц до скрежета стиснул зубы и держал голову, несмотря на нарастающую боль.
– Какой ужас, – выдохнула гостья, глядя на пытку. – Да ты вообще его не дрессируешь! А если однажды кинется?
– Да он уже, – спокойно раздалось в ответ.
– И ты даже не сломала ему руки?
– Я его повесила. Но ему хоть бы что.
– Хм… – зеленоглазая закинула ногу на ногу и хищно сощурилась. – Любопытно.
– Ешь!
Ошейник потянул в обратную сторону, но Амис держался за цепь ладонями – это ослабило давление на горло, но от очередного повешения вряд ли бы спасло. Впрочем, страшно только в первый раз, и парень расхохотался, держась за висящее в воздухе кольцо. И когда обе девушки с удивлением уставились на страдальца, махнул ногой и отправил свой кубок точно в цель. Ведьма успела остановить металл, но в вине, похоже, было недостаточно железа, и терпкий напиток забрызгал ей волосы, лицо и грудь.
Глаза гостьи округлились так, что едва на лоб полезли, однако вместо вспышки гнева она заржала, как лошадь, и захлопала левой рукой по столу.
– Ну и дела, сестрица… Хотела похвастать, как приструнила своего пса, а пес, похоже, приструнил тебя. О ночь, мне надо лучше готовиться. Счастливо оставаться.
Она наклонилась и слизала с одеревеневшей щеки хозяйки красную каплю, после чего встала на парапет и прыгнула через изгородь прямо в темноту. Миг спустя хлопнули кожистые крылья, и на фоне рыжего заката мелькнул силуэт огромного летучего ящера.
– Хочешь показать, какой ты гордый? – мучительница утерла побледневшее пуще прежнего лицо и отшвырнула салфетку. – Ну так и посиди здесь до утра. А надоест и захочешь уйти – просто сожри все, что валяется под ногами. Я с радостью обменяю боль на унижение. Спокойной ночи.
Ошейник постоянно давил на шею, и чтобы не кланяться в пояс, приходилось изрядно напрягать мышцы. Слуги унесли тарелки, приборы, постелили новую скатерть и удалились на кухню, оставив пленника в одиночестве. Ночь еще не наступила, а холод уже пробирал до костей, и немного согреться помогала только напряженная борьба с зачарованной цепью. Все это напоминало дурацкую холопскую забаву, когда мужики ставили локти на табурет или лавку, сцепляли пальцы и пытались уложить кулак соперника на доски. И если враги попадались равные по силам, пыхтеть, кряхтеть и портить воздух могли минутами до полного изнеможения.
Амис сильно сомневался, что продержится до рассвета, а если упадет, то встать уже не сможет. Он впервые за все время плена остался без присмотра на открытом пространстве, и если проявить толику смекалки, у него получится отправить письмецо в «большой мир». За пергамент сгодится скатерть, а вместо чернил – собственная кровь. Чтобы не тратить драгоценное время, юноша прокусил клыком указательный палец и, выдавливая кровь большим и безымянным, начал писать прямо посреди белоснежного шелка. Ну, как писать – скорее, промокать ткань темными бусинами, но если записку не унесет в море и не размочит дождем, нашедшие ее вполне смогут прочитать все до последней точки.
Добрый чилавек что читает эта.
Я принц Амис из Вальдрана.
Сообси всем что Желесную ветьму нужно немедлено убить.
Иначе скора она уничтожет всех.
Отец прошу дай человеку сообсившему эту весдь
Тыщу золотых монет.
Ведь он спас наше каролевство.
Обо мне не думой.
Амис.
Затем, измазав руку в том, что натекло с шеи, абы как изобразил свою подпись и для большей убедительности оставил отпечаток ладони. Осталось решить, как запустить скатерть в полет, ведь ветер слаб, а до изгороди навскидку шагов десять. И если ткань повиснет на ветвях и поутру ее обнаружат (а ее обязательно обнаружат, изгвазданный кровью шелковый круг сложно не заметить), узнику устроят такой завтрак, что на всю недолгую жизнь запомнит.
Лучше всего подошел бы лук, да только где его сейчас взять. На втором месте шла праща, и хоть принц никогда ею не пользовался сам, но видел, как орудуют другие и имел хотя бы малейшее представление о стрельбе. Надо завернуть что-то тяжелое в скатерть, раскрутить и швырнуть с обрыва – грузило вывалится, а ткань подхватит ветер и унесет куда-нибудь подальше, где могут оказаться люди – охотники, караванщики или рыболовы.
Но чертовы скелеты убрали все со стола, и в отчаянии пленник топнул так, что услышал звонкий цокот набойки на подошве. Ну, конечно – туфли! Одной вполне хватит, чтобы провернуть задуманное, нужно лишь дотянуться – и вот с этим возникли проблемы. Если наклониться слишком низко, потом уже не распрямишься, а из скрюченной в три погибели позы снаряд точно не метнешь. Амису же требовалась вся доступная свобода, ведь он не опытный пращник, способный лежа сбить воробья.
И когда парень, обливаясь потом и задыхаясь от боли, согнул ногу и потянулся к пятке, в голову закралась предательская мысль, вмиг расстроив отличную задумку. А как он объяснит пропажу туфли? Со скатертью ладно – скажет, ветром сдуло, но если вместе с шелком исчезнет и обувь, тут и последняя дура заподозрит неладное. А ведьму можно обвинить в чем угодно, но только не в недостатке ума.
– Чтоб тебя… – принц шмыгнул и закусил губу.
И тут взгляд упал на разбросанные по полу куски – тетерев птица крупная, одна ножка размером с кулак. Мясо с костью достаточно тяжелое, и объяснять исчезновение не придется – кто там станет пересчитывать остатки ужина. Другое дело, что достать ножку не в пример сложнее. Пришлось подскрести ближайшую каблуком, потом все-таки снять туфлю, зачерпнуть добычу, прижать к боку кресла и поднять. И когда Амис провернул все до самого конца, и драгоценное угощение оказалось в ладони, он понял, что опустил голову слишком низко – почти вровень со столешницей – и никак не сумеет выпрямиться в подходящее для броска положение.
– Зараза… – уперся ладонями и напрягся всем телом, но с тем же успехом можно сдвинуть каменный потолок.
Вверх проклятый ошейник не шел – хоть лопни от натуги, зато вниз – запросто. Не найдя иного варианта и осознав, что прямо здесь и сейчас грохнется без сил, принц лег на спину и зажмурился. Цепь под затылком намертво прилипла к полу, зато на горле звенья лежали свободно, не мешая дышать. Амис на всякий случай измазал мясом губы – чтобы не возникло вопросов, действительно ли он все съел. И самое удивительное – это была единственная еда, коснувшаяся его рта за прошедшие сутки, или даже двое. Пленник окончательно сбился со счета, и творящиеся с ним мучения и пытки не добавляли ясности сознанию.
Уже с трудом видя от усталости, он смотал снаряд в тугой ком и метнул за изгородь. Как и предполагалось, груз камнем рухнул со скалы, а скатерть расправилась и белым призраком упорхнула прочь верхом на окрепшем ночном ветре. Амис не мог сказать наверняка, куда именно полетело письмо, потому что не ориентировался по звездам, но вроде бы не к морю, а в сторону леса. То есть, прямиком к границе королевства. А шелк такого качества – пусть и грязный – наверняка привлечет внимание какого-нибудь грибника. Главное, чтобы письмо нашли как можно скорее, пока на запах не прибежал дикий зверь, ведь на выходе из кишечника ткань может и сохранится, а вот надписи – вряд ли.
– Конец тебе, – сонно пробормотал страдалец, – мразь…
***
Утром его разбудил цокот каблучков и лязг металла – ведьма вышла на балкон в сопровождении двух слуг с подносами.
– Ну надо же, – надменно произнесла хозяйка, – почти ничего не съел. И все же твоя воля недостаточно крепка, иначе бы вообще не притронулся к подачке. Есть с пола… какой стыд!
Амис кое-как поднялся и сел, уронив лицо в трясущиеся ладони – цепь больше не тянула, и парень впервые порадовался тому, что просто может самостоятельно двигаться. Скелет хотел уже поставить на стол свежую выпечку и чайник, как вдруг девушка шагнула вперед и коснулась пальцами столешницы.
– А где скатерть?
– Я ей руки вытер, – проворчал принц, исподлобья уставившись на змею. – И выбросил.
– Хм… – хозяйка успокоилась и откинулась на спинку. – Чего еще ждать от такой свиньи? На, похрюкай.
Второй поднос опустили перед парнем, и помимо булок и масла на нем вразнобой лежали холодное мясо, яичница, жареные колбаски, хлебцы, овощи, соусы… одним словом, настоящее королевское пиршество.
– Разведчики доложили, что к нам скачет кавалькада с белыми флагами, – сказала ведьма, намазывая бутерброд, и сердце узника пустилось в галоп. – Пять всадников, все без оружия, зато с объемистой кладью и сундуками на седлах. Думаю, за тобой прибыли парламентеры, да не абы какие, а весьма… уважаемые. Во главе отряда светловолосый конопатый парнишка лет двадцати с длинным носом и вытянутым лицом. Не знаешь такого?
– Нет, – буркнул Амис. – Мало ли в королевстве конопа-а-а-а…
Ошейник сжался так, что в глазах потемнело. Принц попытался ослабить хватку, но не успел поддеть пальцами цепь. Все, что оставалось – хрипеть, сучить ногами и надеяться, что мучение скоро закончится.
– Повторяю в последний раз, – мегера постучала по тарелке острием ножа. – Я ненавижу лжецов. И чую вранье за версту. Это ведь Альвин, верно? Такой взрослый, а все равно похож на девчонку.
Хватка ослабла, пленник обмяк и шумно втянул воздух, как вытащенный со дна утопающий, но цветастые пятна под веками и холодные иглы в затылке досаждали еще долго.
– Уму непостижимо, – хозяйка вздохнула. – Старший брат хочет освободить тебя силой, а средний – торгом и посулами. Хотя могли бы просто забыть такую бестолочь и жить в свое удовольствие. Королеве всего сорок три, еще нарожает. А если и не сможет, ничто не помешает королю наплодить ораву бастардов. Как ни крути, без тебя Вальдран выстоит. А вот с тобой… – она скривила губы и выдержала многозначительную паузу.
Гонцы… Амиса хоть и мутило, в сердце разливалось тепло – пусть переговоры наверняка закончатся ничем, всадники вполне могли найти послание. Белый круг на бурой земле виден с очень большого расстояния, особенно верхом. Нет, боги точно не оставили своего избранника и делали все возможное, чтобы принц вышел из неравного боя победителем. Ведь помощь прибыла именно в тот момент, когда юнец умудрился послать весточку на волю, а что это еще, как не вмешательство свыше?
Дверь приоткрылась, и в проход втиснулся Наставник, неся в клешне что-то мягкое, белое и выпачканное засохшей кровью. Единственного взгляда на находку хватило, чтобы парень испустил полный отчаяния вздох, запрокинул голову и несколько раз стукнулся затылком об кресло.
– Так-так-так… – ведьма разложила скатерть и углубилась в чтение. – Вот, оказывается, что за тряпка зацепилась за кустарник… Кошмар, да ты еще больший балбес, чем я предполагала! Кто тебя учил грамоте – конюх? Да уж, повезло, что письмо не добралось до адресатов, а то хохотали бы всем королевством. Но на твоем месте я бы не веселилась. Твоя дерзость будет наказана самым серьезным образом. И для разнообразия помучу не тело, а душу. Лучники – уничтожить всех!
