Сергей Панченко
Черный спектр. Книга 1
Сторож не предложил им ночевать на полу первого этажа, повел на второй.
– Там натоптано слишком. Вчера был дождь, натащили грязи, а мыть некому. На втором чище.
Ему поверили и поднялись на второй этаж. Напротив кабинета с табличкой «Председатель акционерного общества “Белые Зори” Сергей Петрович Голованов», находилось просторное помещение, где как раз стояли три стула, скрепленных между собой. Рядом с входом в кабинет председателя стоял стол, видимо, секретарский, с монитором, принтером и колонками.
– Прости, мы до сих пор не познакомились, – обратился к сторожу Максим. – Максим, – он протянул руку.
– Влад, – представился парень.
– Это Илья Витальевич и его дочь, Маша, – представил своих напарников Максим. – Слушай, Влад, а этот компьютер подключен к интернету? – поинтересовался Максим.
– Конечно. А зачем ты спрашиваешь?
– Позволь полазить, а? До смерти интересно узнать, что происходит в мире. Мы ведь уже больше суток в неведении. – Максим впился взглядом в парня.
– Блин, ну вы даете, – идея Владу не очень понравилась. – Я же ведь сторож, а получается, я вам открыл правление и позволил развлекаться в нем.
– Это не развлечение, Влад, – вступил в разговор Илья Витальевич. – Мы не информированы, а потому носимся, как слепые котята. Может, уже все закончилось, а мы и не знаем.
– Ладно, только я буду рядом, – согласился сторож.
– Не вопрос. Нам никакой разницы, кто рядом, лишь бы не тьма. – Максим дружески похлопал Влада по плечу и направился к компьютеру.
У монитора столпились вчетвером, сгорая от желания узнать последние подробности. Допотопный компьютер очень долго грузился, а потом еще туго соображал, что от него желают. Наконец браузер открылся. Не было никаких других новостей, кроме связанных со страхоапокалипсисом. Максим открывал статьи по порядку, споро пробегал их глазами, затем открывал следующие.
Вкратце: мир погрузился в самый настоящий апокалипсис, без всяких скидок и преувеличений. Никто не учитывал, но даже навскидку говорили о том, что примерно половина человечества исчезла в страхе. Куда, с какой целью, навсегда или нет, единого мнения не было. Каждый человек, взявшийся судить последние события, имел свою теорию. Разброс от религиозных, через научные предположения, до фантастических, типа зачистки Земли пришельцами. Любая из них из-за недостатка фактов легко укладывалась в наблюдаемые явления.
– Интересно, а есть информация о местах, где тьмы нет? – поразмышлял Илья. – Набери-ка в поиске.
Максим вбил запрос: «Места, где тьмы (мрака) нет». Браузер долго искал, а потом выдал несколько ссылок, по большей части не имеющих никакого отношения к страхоапокалипсису. Только парочка затесавшихся среди них выглядела подходящими. Максим открыл обе, но из них нужной оказалась только одна. Там было фото девушки и ее текст, в котором она рассказывала о том, что не понимает, о чем идет речь во всех СМИ. Она пугается, но ничего странного не происходит. Их небольшой городок на юге России живет как жил, без всякого намека на апокалипсис. Заметка была выложена еще вчера утром, а потому информация могла устареть.
Максим перечитал ее еще раз и промотал до комментариев. Один из них, самый объемный, зацепился за его взгляд. В нем говорилось:
«Кому будет интересно, прислушайтесь к моим выводам. Отмахал уже тысячу километров по проселкам, потому что трассы забиты паникующими людьми, и вот что заметил: есть места, в которых страху невозможно противостоять, особенно ночью. Он заставляет поверить в то, что происходит что-то страшное, а затем начинает накручивать, пока не доведет до исступления. У меня была семья, а теперь я еду один. Не знаю, погибли они или ушли в другое измерение, хочу верить во второе, потому и пытаюсь подойти к вопросу с исследовательской точки зрения. Я отмечал на карте места, в которых тьма гуще, и места, где ее нет совсем. Представьте, такие есть, но они чрезвычайно малы, так что нарваться на них можно только случайно, либо используя мой метод. Тьма располагается окружностями. В центре ее самые невыносимые условия. Человек теряет волю на раз. Мне помогала музыка. Я заметил, что низкочастотные басы каким-то образом блокируют тьму или ослабляют, если мы говорим об эпицентре. Но есть и такие, где две или три соседние окружности не нахлестываются друг на друга, образуя незначительную свободную от страха площадь. Я назвал подобные места точками Лагранжа, просто по аналогии. Вот ссылка, в ней вы найдете два таких места. Очень надеюсь, что окружности стабильны и не будут расти в будущем. Всем добра».
Максим откинулся на спинку стула.
– Вот, значит, куда мы попали – в точку Лагранжа, – произнес он, усмехнувшись.
– Да не, какая точка Лагранжа, деревня как деревня. – Влад не читал комментарий, а потому совсем не понял, о чем сказал Максим.
– Блин, я хоть посплю нормально, – обрадовалась Маша. – Отличное название для какого-нибудь хостела, «Точка Лагранжа».
– Сдается мне, Максим, никуда нам отсюда больше ехать не надо, – рассудительно произнес Илья Витальевич и полез в рюкзак за спальными принадлежностями.
Глава 4
Белые Зори
Максим уснул сразу, в полной уверенности, что ему ничего не грозит. В половине четвертого ночи где-то недалеко раздался взрыв, сотрясший окна и двери. Он подскочил и спросонья никак не мог понять, во сне слышал этот шум или наяву. Понял, что все случилось по-настоящему, когда увидел стоящего у окна, в котором отражался желтый отсвет, Влада.
– Что это взорвалось? – спросил Максим, подойдя к окну.
За горизонтом, вспухая и опадая вспышками, что-то горело. Отсвет сильного пожара отражался в облаках.
– Я не знаю, – ответил сторож. – В том направлении есть еще одна деревня, а за ней железнодорожный разъезд, возле него соорудили нефтеналивной терминал. Там в цистерны нефть льют. Думаю, что это он жахнул. Подожгли, наверное.
Максим хотел возразить, предположив, что взрыв мог произойти по причине безнадзорности опасного объекта, но передумал. Диверсия тоже выглядела правдоподобно.
– А что же случилось с самолетами и кораблями, которые остались без пилотов? – поинтересовался Влад. – Представляешь, сколько смертей?
– Честно? Не представляю. Не хотел бы оказаться на самолете или корабле во время такого конца света. Особенно на корабле.
– Почему?
– Представляешь, как страшно, если ты останешься на нем один, и тебя будет носить по бескрайним просторам, и ты не будешь знать, закончится это путешествие когда-нибудь или нет. А еще страшнее, если освоишь управление, разберешься в навигации и придешь в какой-нибудь порт, а на суше никого нет, – впечатлившись собственным воображением, Максим передернул плечами. – Хорошо, что у вас тьмы нет, иначе я был бы уже на грани.
– А ты ее видел? – живо поинтересовался Влад.
– Как тебя.
– Страшно было?
– Да, страшно. Тьма заставляет тебя накручивать свой страх, чтобы ты дошел до точки исступления, после нее она тобой завладевает.
– Пипец, звучит как фраза из дешевого фильма ужасов.
– А ты сам не видел ее, что ли? – Максим понял, что Влад не имел представления о том, что уже затронуло миллиарды людей.
– А надо? Вдруг я не справлюсь?
– Это очень вероятно. Но теперь мы имеем кое-какие сведения о том, что тьма не любит басы. Придется ездить с музыкой.
– Куда ездить? Наш колхоз, считай, на полном самообеспечении. Если за соляркой только. – Влад посмотрел на полыхающий горизонт. – Там, кстати, наверняка был дизель для тепловозов.
– Это здорово, что у вас так. – Максим подумал о том, что сельское предприятие в плане обеспечения себя продуктами питания довольно автономно. – Пойду досплю, а то завтра буду вялым.
– Иди, я посторожу. Привык уже не спать ночами.
Максим снова быстро уснул и проснулся от голоса Маши. Она интересовалась у Влада расположением места, в котором можно умыться. Влад отправил девушку в конец коридора. На улице уже рассвело. По деревне перекатывались петушиные крики, мычание коров, блеяние овец.
– Илья Витальевич, а вы слышали взрыв ночью? – Максим заметил, что отец Маши уже не спит.
– Какой взрыв? Ничего не слышал, наверное, крепко спал. А что взорвалось? – спросил он.
– Да я и сам не в курсе. Отсюда не видать. Жахнуло сильно, все форточки пооткрывались. Влад думает, что это мог взорваться нефтеналивной терминал. – Максиму стало немного смешно и неловко за то, что его спутник, взрослый мужчина, спал, как ребенок, уверенный в своей безопасности.
– Надо же, ничего не слышал, – удивился Илья. – Других происшествий не было? Я имею в виду тьму?
– Нет, тьма сюда не пробралась. Влад вон до сих пор понятия не имеет о ней. – Максим кивнул в сторону сторожа.
– Оно мне надо? – Сторож пожал плечами, не отрывая взгляда от окна. – Это точно терминал. Смотри, как дымит.
Максим и Илья Витальевич поднялись и подошли к окну. Из-за горизонта, подсвечиваемый лучами утреннего солнца, в небо поднимался темный столб дыма. На половине пути до облаков ветер сдувал могучий хвост в сторону. Черная полоса дыма растянулась линией во все небо.
– Стратегический запас, – скорбно произнес Илья. – А далеко он отсюда?
– Да километров сорок по полям, по дороге пятьдесят.
– Не близко. – Илья потер подбородок. – Какие у нас планы на сегодня?
– Я думаю, если мы решили остаться здесь, надо как-то обустроиться. Квартиру снять у старушки одинокой, – предложил Максим. – Влад, не посоветуешь кого-нибудь?
– Да у нас старух одиноких тут полно. Хотите – к бабушке моей попроситесь. У нее и баня нормальная, и кухня летняя есть.
– Мы с радостью, – согласился с его предложением Илья Витальевич.
– Только я с ней переговорю сперва, а то вдруг не захочет, – предупредил Влад. – А вы, мужики, давайте уже умывайтесь, иначе мне попадет за то, что вы до сих пор в правлении торчите.
– Ладно, – засуетился Илья, – спасибо, что предупредил. А вы что ж, до сих пор работаете, как будто ничего не случилось?
– Насколько это возможно. Скотина голодная стоять не будет. Все поля, которые не затронуло, будем обрабатывать. Потом посчитаем, кому сколько кормов и хлеба можем дать. Если скотины много – под нож.
– Разумно, – согласился Максим с выводами крестьян.
– Ничего необычного, мы так всегда делаем, мы же акционеры. Есть пай – получи, что причитается.
– Вот, Максим, преимущества жизни на земле. Кругом конец света, а тут акционерный рай, основанный на плодородии земли и правильном распределении богатств, – деловито озвучил свою, по-городскому наивную, позицию Илья Витальевич.
– Вы на собрании не были, – приземлил его оптимистические выводы Влад. – Если бы тьма дошла до нас, то там бы все и пропали. Шум, пыль до потолка поднимут, пока поделят. Я бы разрешил легализовать оружие и брать его с собой на подобные мероприятия, чтобы люди понимали: могут и не выйти, если дадут волю нервам.
– Ну что ж, идеального общества не бывает, – признал Илья. – Несмотря на недостатки, с голоду вы все равно не помрете.
– Это верно. – Влад покачал головой. – Ладно, хорош болтать, поторопите вашу дамочку, умывайтесь – и на выход.
– Меня Маша зовут. – Дочь Ильи вышла из темного коридора. – Я так и не поняла, где у вас кран с горячей водой?
Влад прыснул.
– С горячей? У нас нет такого крана, – весело ответил он.
– А как же вы моетесь по утрам? – удивилась Маша. – Вода ледяная, аж руки сводит.
– Потому что она поднимается из скважины глубиной больше ста метров. Самое то, чтобы выгнать сон из организма. А еще от нее кожа молодеет. Моются у нас в бане.
– Ясно. – Маша тряхнула мокрой головой и принялась сушить волосы полотенцем.
Максим и Илья, вооружившись зубными щетками и своими полотенцами, отправились на утренний моцион.
– Прости за дамочку, – извинился Влад перед Машей. – Нечаянно получилось.
– Да ладно, мне все равно, хоть велосипедом назови, только верхом не садись, – ответила она. – У секретарши в столе фена, случайно, нет?
– А-а-а, сейчас гляну. – Влад открыл дверцу тумбочки канцелярского стола. – Этот сойдет? – он вынул маленький розовый фен.
– Выглядит, будто им лак на ногтях сушат, – Маша взяла фен, – но лучше, чем ничего.
Она включила его в розетку, досушила и уложила волосы. Максим и Илья вернулись быстро.
– Вода у вас реально ледяная, – Максим показал красные ладони. – Но вкусная.
– Артезианская, – снова похвалился Влад.
– Мари, – Максим заметил, что прическа у Маши выглядит иначе, и не удержался от комплимента, – вы даже в таких непростых условиях умеете поддержать свою неотразимость.
– Мерси, Максим. Не успела заметить, когда на дворе наступил восемнадцатый век, – поддела она устаревший вежливый стиль комплимента.
– Ой, ладно, гусары, я вижу, у тебя не в почете. Выглядишь норм, – исправился он.
– Спасибо.
– Так, давайте собираться, – поторопил гостей Влад. – В машинах доведете себя до совершенства.
– Как насчет бабули? – напомнил Илья.
– Сейчас к ней схожу, а на обратном пути сообщу. Далеко не уезжайте.
– А давай мы тебя подвезем, – предложил Максим.
– Не надо, у меня пробежка по утрам. А вам не советую стоять у правления, иначе вас колхозники вопросами достанут, – посоветовал Влад.
– И куда нам деваться?
– Идемте на улицу, покажу.
На улице было по-утреннему свежо, но не холодно. Воздух чист и напоен ароматами природы с легкой примесью деревенских запахов. Деревня на свету показалась намного больше, чем ночью. Влад кивнул в сторону небольшого холма на окраине села.
– Встаньте там и ждите.
Мужчины сели за руль своих автомобилей. Маша рядом с Максимом, сказав отцу, что в микроавтобусе из-за отсутствия стекла ей будет холодно. Максим не возражал. Ему хотелось нравиться Маше, но сам он еще не определился, как относиться к ней. Его интересовали немного другие типажи девушек. Он затруднялся объяснить какие, даже самому себе. Наверное, девушки, нравящиеся большому количеству мужчин, вызывая у них первобытную жажду соперничества. Приз в таком случае имел бы бо́льшую цену и поднимал собственную самооценку. Маша не относилась к таким, за которыми бегала стая беснующихся павианов. Максим решил, что дело в ее явном добродушии, которое не являлось частью притягательной сексуальности.
– О чем задумался? – Маша заметила отвлеченный взгляд Максима.
Он встрепенулся.
– Прости, мысли куда-то разбежались.
Он завел машину и догнал уже тронувшийся микроавтобус. Они поднялись на холм, с него открывался прекрасный вид на деревню, лежащую в низине, озеро, над которым завис туман, и окружающие сельский пейзаж поля и леса. Портил идиллическую картину деревенской пасторали инородный черный столб дыма, жирной темной тушей поднимающийся в небо.
– Выглядит так, будто тьма отправляет на небо свой урожай, – метафорически заключил Илья.
После сравнения Максиму стало казаться, что так оно и есть. Необъяснимые с рациональной точки зрения явления, имеющие ужасные последствия, вызывали суеверный страх. Из-за невозможности объяснить их причину подсознание примешивало к обычному страху еще и страх неопределенности, усугубляя состояние. Возможно, в процессе эволюции он помог человечеству выжить, не давая лезть туда, куда ему еще рано, но теперь становился причиной его уничтожения.
– Как легко, когда не надо бороться со страхом, – призналась Маша. – Последние дни я чувствовала себя как героиня фильма ужасов, постоянно ждала, что вот-вот что-то случится. Наверное, человек, поживший в таком напряжении долгий срок, станет сумасшедшим.
– Это точно, станет, – согласился с ней отец, – но не успеет. Тьма сожрет его раньше.
– Вот бы узнать, где находится центр окружности, чтобы рассчитать ее радиус, – не в тему произнес Максим. – Тогда бы мы могли найти больше таких точек Лагранжа и сообщить людям об этом. Представьте, что творится сейчас на дорогах, где случились заторы? Паника.
– Максим, ты не успел еще обжиться здесь, а уже рвешься в бой. На твоем месте я бы подумал о том, как влиться в коллектив людей, которые нас примут. Какую пользу сможешь им принести, чтобы они готовы были отдать тебе часть припасов, чтобы ты не умер с голоду, – тоном наставника произнес Илья Витальевич.
– Я готов влиться. Ни от какой работы отказываться не буду. – Максим развел руками. – Только вот какие мысли мне не дают покоя. Если эта тьма сама не пропадет в ближайшие дни, то ситуация вокруг нас будет постоянно меняться. Мы не последние, кто наткнулся на этот тихий уголок, появятся и другие, и их может оказаться столько, что колхоз их просто не прокормит. А люди пойдут на любой риск, чтобы жить в безопасности. Понимаете, о чем я? Такая точка Лагранжа будет интересна людям с оружием, разорившим армейские склады, и они просто придут и займут эту деревню, а нас в лучшем случае выгонят, в худшем…
– Что ты предлагаешь? Вооружаться? – нахмурился Илья.
– Да, это все равно придется делать. А еще проявить смелость, найти другие точки и дать их ориентиры, только не давать наши. Пусть народ стекается в них и сам там разбирается, как им уживаться.
– Ты вообще кем собирался стать по жизни? – спросил Илья, удивленный несвойственной для молодежи рассудительностью Максима.
– Веб-дизайнером, – признался Максим.
– Нетипичный образ мысли для дизайнера.
– Это был неосознанный выбор. Просто поддался моде. Дизайнер из меня не очень. А теперь еще и интернет скоро отключится.
– Почему?
– А кто будет следить за работой дата-центров? Или электростанций? Скоро интернет потихоньку начнет вырубаться, – предположил Максим.
– И как же мы будем давать информацию о тех же точках Лагранжа? Азбукой Морзе? – Илья Витальевич задумался. – Я ведь понятия не имею, как работает радиостанция.
– Надо, пока мир еще не совсем рухнул и не все разворовали, успеть многое сделать. Я бы хотел побывать на собрании этих колхозников и поговорить насчет своих выводов.
– Влад сказал, их больше заботит причитающаяся доля урожая, – напомнила Маша, слушающая разговор мужчин.
– Я бы попытался убедить их в том, что это не самая главная проблема сейчас, – возразил Максим. – О, Влад чешет.
На дороге показался сторож, легким бегом поднимающийся в гору. Увидев знакомых, помахал рукой. Ему ответили таким же приветствием.
– Вот это я называю здоровым образом жизни, – завистливо произнес Илья. – Натуральные продукты и спорт – то, что надо для этого.
– У вас будет возможность жить так же, если нас примут, – пошутил над ним Максим.
Влад не добежал метров пять, остановился и, тяжело дыша, уперся руками в колени.
– Моя бабуля не против, если вы ей поможете по хозяйству, – произнес он, отдышавшись.
– Не вопрос, – с готовностью согласился Илья Витальевич.
– Довезете? – спросил Влад.
– Садись.
Машины покатились под горку на холостом ходу. Дом бабы Али находился неподалеку, за оврагом, через него был перекинут деревянный настил, выглядящий шатко.
– Не бойтесь, здесь даже грузовики с зерном проезжают, – Влад предупредил опасения Ильи. – А трактора ездят напрямую, чуть дальше.
Мостик на самом деле даже не прогнулся под тяжестью микроавтобуса.
– Вон к тому дому, – указал Влад на старенький синий домик с окнами, отделанными резными окладами и крашенными белой краской.
У дома имелся небольшой палисадник, там росли раскидистая рябина и вишня. А под ними яркими пятнами промеж штакетника, тоже синего цвета, пестрели какие-то цветы. Перед палисадником стояла некрашеная скамья, подле которой земля была укрыта слоем подсолнечной кожуры и яблочных огрызков. В них, старательно разгребая лапами, уже копалась рыжая курица.
На высокой калитке, ведущей непосредственно в огород, клацнул засов. Она отворилась, явив гостям бабушку Влада. Старушка невысокого роста, с бадиком в руках, подслеповато уставилась на гостей.
– Эти, что ль? – спросила она бесцеремонно.
– Да, бабуль. Хорошие люди, помогут тебе по хозяйству.
– Ну хорошо, – произнесла она вибрирующим голоском. – Проходите.
– Спасибо, Влад, – поблагодарил Максим парня рукопожатием.
– И вам спасибо. – Он широко улыбнулся.
Максим решил, что Влад, подсуетившись, скинул со своей шеи нежелательную заботу.
– Девочка будет в доме спать, а вы, мужики, на летней кухне, – распорядилась баба Аля, обернувшись по-старчески вполоборота всем корпусом, – бабы и кошки дома, собаки и мужики на улице.
Маша насмешливо посмотрела на отца и Максима и показала им средний палец.
– Надеюсь, и заботы по дому мужиков не касаются? – уточнил Максим.
– Сами справимся, да, дочка? – бабка посмотрела Машу. – Готовить умеешь?
– Я? – неуверенно переспросила она. – Яичницу могу, чайник подогреть.
– Ладно, вижу, молодая еще, будешь картошку чистить, а то у меня руки трясутся.
– Хорошо, – согласилась Маша и наткнулась на выпученные от сдерживаемого смеха глаза Максима.
Баба Аля оказалась мировой старушкой. Несмотря на возраст и признаки легкой формы склероза, характер у нее был живой, интересующийся и неугомонный. Первым делом она покормила гостей, дала им немного отдохнуть, а потом потащила на двор, чтобы показать фронт работ. Подправить подгнивший забор, заизолировать потрескавшуюся на сгибах проводку, идущую к скважине с насосом, порубить дрова для бани, заделать подкопы под оградой для кур, и еще много чего по мелочи.
– Да уж, а внучок-то у нее, я вижу, смышленый. – Илья потряс ветхий забор, который чуть не рухнул от его усилий. – С чего начнем?
– Да с забора и начнем, – решил Максим.
Маша осталась в доме. Ей тоже досталось немало. Она перемыла полы, посуду, отчистила кастрюли от черного налета. Сняла и перестирала шторы. Баба Аля тем временем готовила на летней кухне обед. Оттуда доносились неописуемые запахи.
Начало вечереть. Максим и Илья едва двигались. От напряженной работы, связанной с постоянной нагрузкой на спину, будь то колка дров или выкапывание ямок под столбы, мужчины перестали гнуться в пояснице, кряхтели и стонали. А желудок уже начинало подводить от голода. Словно почувствовав предел возможностей гостей, баба Аля появилась из дверей кухни.
– Бросайте работу, идемте ужинать! – позвала она.
Маша, увидев изможденных отца и Максима, прыснула от смеха.
– Зато все свое, – поддела она их.
– Это всего лишь плата за безопасность, – оправдал свою усталость отец. – Лучше надорваться на работе, чем исчезнуть от страха.
– А вы тоже в эту брехню верите? – услышала баба Аля диалог отца с дочерью.
– А вы нет? – удивился ее вопросу Максим.
– Сказки какие-то. Ну как человек может исчезнуть просто так. Брехня. – Она открыла дверь, ведущую из летней кухни в баньку. – Идите умойтесь, чумазые, как черти.
Максим и Илья умылись теплой водой из бака, стоящего над печкой, отапливающей баню.
– А вы что, телевизор не смотрите? – продолжил интересоваться Максим.
Бабуля в это время раскладывала по тарелкам мясное рагу из всех овощей, что росли у нее на огороде, и утятины.
– Да я уже давно не верю, что там показывают. Владик сказал, на компьютере сейчас что хочешь нарисуют, не отличишь. Опять какая-то брехня, чтобы людей надурить.
Илья дал Максиму знак, чтобы тот не спорил с бабкой. Максим согласно кивнул. Баба Аля расставила тарелки с едой. Откинула полотенце, под ним скрывалась свежеиспеченная булка хлеба.
– Режьте хлеб, мужики, а я сейчас, чуть не забыла, склеротичка. – Она быстро, насколько ей позволяла физическая форма, покинула летнюю кухню.
– Живая бабка, – произнес вслед ей Илья Витальевич.
– Да уж, живая, – согласился Максим.
Троица накинулась на еду. Рагу оказалось еще лучше на вкус, чем на запах. Через минуту вернулась баба Аля с запотевшей бутылкой без всяких этикеток.
– Обождите наедаться, мужики, вот хреновуху вначале для аппетита и от всех болезней. – Она поставила бутылку на стол.
– Самогон? – подозрительно спросил Илья Витальевич.
– Конечно, мы же не алкаши – казенкой травиться. Не смотри, что мутный, это из-за хрена. Чистый был, как слеза. Я не сама гнала, отдала соседу старое варенье, он мне пять литров вернул.
Она вынула из старой тумбочки три граненых стопки.
– Машенька, тебе можно? – спросила она участливо.
– Немножко, – ответил за нее отец. – С профилактической целью.
Самогон совсем не имел запаха спиртного. Хрен перебивал все. Зато, оказавшись в животе, он произвел маленькую метаболическую революцию. Аппетит, и без того неплохой, стал просто зверским. Мужчин пробил пот. Опьянение легко коснулось сознания, расслабив его и забитые работой мышцы. Баба Аля подливала еще несколько раз. Илья Витальевич, считающий себя приверженцем здорового образа жизни, не отказывался.
– Я вроде и пьян, а вроде и нет. Странное ощущение, будто голова ясная, а тело не слушается, но приятно.
– И мне. Я хотел сегодня идти на собрание, поговорить с людьми, но чую, никуда не пойду. Завтра поговорим, – произнес пьяненьким голосом Максим. – Ох! – Он погладил себя по выступившему животу. – Спать.
Баба Аля, как и предупреждала, положила Машу в доме, а мужикам постелила в летней кухне на старой панцирной кровати. Это все равно намного лучше, чем на полу в правлении или в машине под контролем тьмы. Только под утро начали докучать мухи, проснувшиеся раньше.
Мышцы болели. Три шага, отделяющие мужчин от бани, где они собирались умыться, были наполнены кряхтением и охами страданий.
– Давно я так не упирался. – Илья набрал в ковш теплой воды и сел на нижнюю ступеньку банного полка. – Отвык уже вручную работать.
– А я и не привыкал. – Максим сел наискосок, надавил на зубную щетку пасту и принялся чистить зубы. – Шомничельные преимущештва деревенской жижни, – говорил он с полным ртом пены.
– И не говори, – согласился Илья. – Интересно, у бабки телевизор работает? Что там в мире поменялось?
– Да, надо бы глянуть, вдруг что умное скажут. – Максим прополоскал рот.
Мужчины наскоро умылись, Максим еще и помыл голову каким-то зеленым шампунем с едким запахом. Пришла Маша с полотенцем в руках.
– Ну, как вы тут переночевали? – поинтересовалась она.
– Нормально. Спали как убитые, – довольным голосом ответил отец.
– И чувствуем себя так же, – поделился Максим. – Каждая мышца болит.
Маша засмеялась.
– Ничего, городские неженки, вам полезно поработать на свежем воздухе. Идите в дом, там баба Аля заварила травяной чай для вас, – сообщила Маша.
– Это хорошо. А телик работает?
– А я не спрашивала, – призналась Маша.
– Женщины. – Отец покачал головой.
В доме старушки пахло лекарствами, нафталином, приятным ароматом трав и дымком от выпечки. Баба Аля шумела на кухне посудой.
– Это мы! – сообщил с порога Илья.
– Проходите, мужики, я оладий вам напекла.
Мужчины прошли на кухню. Она была просторной. В одном углу разместился старенький кухонный гарнитур и холодильник, напротив, по диагонали, стоял стол, накрытый скатертью с ярким рисунком, печь, а между ними старый японский кинескопный телевизор.
– Бабуль, а ваш телевизор исправен? – с надеждой спросил Илья.
– Да, вроде, сто лет не включала. Летом некогда смотреть, только зимой включаю. Воткни в розетку.
Максим стоял к телевизору ближе, воткнул штекер и нажал кнопку включения. Телевизор долго разогревался, издавая свистящие звуки. Тот канал, на котором он включился, показывал серую рябь. Следующий тоже.
– А сколько каналов у вас показывает? – уточнил Максим.
– А я считала? Десять или двенадцать. Я-то смотрю только два, новости да кино про несчастных баб.
Максим разобрался в меню и полез в настройку, чтобы заново включить поиск каналов. Экран мельтешил помехами, но не цеплялся ни за один. Завершив поиск, тюнер нашел еще и радиостанции, и, о чудо, две из пяти работали. На одной играла музыка, а на второй передавался текст, что-то вроде предупреждения о чрезвычайной ситуации.
– М-да, информативно, – разочарованно протянул Илья Витальевич.
– А кому это надо, сидеть в студии? Все спасаются, – решил Максим.
– Так, мужики, вот вам оладушки, сметана, мед, макайте и с чайком из чабреца. Выключите эту пакость, чтобы не отвлекала, – попросила она насчет заунывно бубнящего предупреждением телевизора.
Максим ткнул в кнопку выключения. Оладьи оказались великолепны, с легкой кислинкой, сочные. И сметана, и мед им очень шли. А травяной чай прекрасно тонизировал, снимая мышечную боль. Из бани вернулась Маша. Ее волосы были скручены полотенцем в сложную чалму, непонятно как держащуюся на голове.
– Садись скорее, дочка, а то твои мужики оставят тебя без завтрака. Вот это я понимаю – аппетит, сразу видно, что люди работящие, – баба Аля придвинула тарелку с оставшимися оладьями ближе к девушке.
– Максим, пап, а вы не видели машины, которые по улице проехали? – спросила Маша.
– Какие машины? – поинтересовался отец.
– Обычные. Только их несколько штук. Я подумала, что отсюда вряд ли кто сейчас захочет выехать, значит, приехали откуда-то.
– А я говорил, – многозначительно произнес Максим. – Как только прознают, что здесь тихое место, ринутся все кому не лень. Идти надо к людям, прояснить им ситуацию.
– Раз надо – значит надо. Доедай, и пошли. – Илья вытерся полотенчиком, который протянула ему бабуля. – Спасибо вам, так вкусно я давно не завтракал.
– Вам спасибо, выручили. Владька мой только языком чесать может. Завтра приду, послезавтра, через месяц… Не дождешься, – пожаловалась баба Аля.
– Зато он у вас смышленый. Смотри, как быстро понял свою выгоду. И всем хорошо стало: и вам, и нам, и ему.
– Хитрожопый он, а не смышленый. Весь в деда-покойника, царствие ему небесное. – Бабка перекрестилась.
Максим допил чай и поднялся из-за стола.
– Мы пойдем, баб Аль, с народом поговорим, а если нужна будет помощь, то после обеда мы в вашем распоряжении, – предупредил Максим.
– Не надо сегодня ничего делать. Отдыхайте, – бабка смутилась.
– Маш, ты с нами? – спросил отец.
– А это обязательно? – Маша скривилась, всем видом показывая, что ей это абсолютно не интересно.
– Нет.
– Я остаюсь. Посуду помою, – нашла уважительную причину Маша.
Ее присутствие там и не являлось необходимостью. Не факт, что вообще народ собирался что-то обсуждать. На обочине апокалипсиса, где им посчастливилось оказаться, происходящее в мире будто не касалось их напрямую, только опосредованно, через телевизор или интернет.
Максим и Илья вышли на улицу. Машин, стоящих у домов, прибавилось. Это могли быть и не просто случайные люди, как они, а родственники, с которыми удалось установить связь и сообщить об уникальности местоположения деревни. Жители, суетящиеся во дворах, бросали на мужчин любопытные взгляды.
За околицей шумели трактора, гонящие культиваторы по пару. Очень легко обмануться, что ничего не происходит. А возможно, оно могло так случиться, просто в деревне проще остаться в неведении обо всем происходящем.
– Извините, а вы местные? – спросил Максим у мужчины, вынимающего вещи из легковушки.
– В каком-то смысле, – ответил тот, – родом отсюда.
– Значит, вы приехали недавно?
