Сергей Петрович Волошин
Наследство
*
Вслед за Ивановым в узкую дверь кабинета нотариуса неловко протиснулась невысокая хрупкая женщина, одетая в строгую чёрного цвета юбку до колена и белый батник, украшенный позолоченным кулоном. Как ни наблюдал за ней Валерий в коридоре, но так и не смог уловить в её взгляде ни волнения, ни боязни, ни безразличия. А именно так, по мнению Иванова, и должна была себя чувствовать Лариса Афанасьева. «Обознался, ошибся. Так вот, оказывается, какая ты, Афанасьева», – подумал Валерий.
Оглашения нотариуса он почти не слышал, его мысли были заняты составлением речи, которую он готовился сказать Ларисе. Это была речь уничтожителя, завоевателя, урагана, ворвавшегося всей своей разрушительной мощью в этот никчемный городишко, значившийся в паспорте Валерия Павловича в качестве места рождения. Иванов внутренне ликовал – никому в жизни, даже себе он бы не пожелал услышать в свой адрес то, что он готовил сказать Ларисе Афанасьевой. Осталось теперь дождаться нужного момента – разговора наедине. А он обязательно случится, ведь им теперь друг от друга никак не уйти, не разойтись сторонками – дом-то один, а владельцев двое. А такого, по жизненным установкам Иванова, быть не должно.
Нотариус закончил, протянул бумаги на подпись Иванову и Афанасьевой. Валерий Павлович надел очки, и начал внимательно в некотором смысле демонстративно вчитываться в каждое слово, пытаясь найти в нём какой-то подвох или ошибку, но мозг отказывался воспринимать любую информацию, поступающую извне. Он был одержим грядущей беседой с обидчицей. Голова гудела, в висках стучал метроном, сердце неистово рвало грудную клетку. Устав от бесплодного чтения документа, Иванов молча подписал его, получил копию на руки и быстрыми шагами вышел в коридор. Вслед за ним последовала и Лариса.
– Валерий Павлович, – позвала она тихим приятным голосом, Иванов остановился и оглянулся. – Наверное, вы очень злитесь на меня. Но не нужно этого делать, пожалуйста. Я не претендую ни на что, клянусь вам. Я уже консультировалась у юриста, но оказывается перезавещать завещание нельзя. Я могу только оформить наследуемую половину и подарить её вам. Скажите мне, как это сделать. И я сделаю. Мне просто никогда не приходилось…
Иванов оторопел. Услышать подобное он никак не ожидал. Нет, он думал, что именно так, в конце концов, и должно было произойти, но не сейчас. А после долгой затяжной борьбы с Афанасьевой. После её унижения. Он хотел одержать победу не по очкам, а победу убедительную – нокдауном. Чтобы ползала в ногах и молила о прощении. И это, он считал, было бы в высшей степени справедливо. А тут – соперница просто отказалась от боя.
