Сергей Садов
Загадки Моригата
Наташу и Аслунда провели в отдельную комнату, а госпожа Клонье и Гонс куда-то ушли. Горт о чем-то спрашивал своего слугу, а тот, иногда заглядывая в блокнот, отвечал. Наташа некоторое время наблюдала за ними, пытаясь догадаться, о чем они говорят, но тут другие мысли отвлекли ее от этого занятия.
– Наташа! Наташа, позволь мне отвлечь тебя от твоих размышлений, – раздался голос мага.
Девочка подняла глаза и тут же не очень ловко вскочила.
– Элоида, это Наташа. Наташа – моя супруга Элоида.
Наташа слегка поклонилась
– Очень приятно.
Она изучила женщину. В роскошном платье, с замысловатой высокой причёской, та была в высшей степени эффектна, но всё портило холёное лицо, которое хоть и хранило остатки былой красоты, но несло выражение несомненного превосходства, если не спесивости. Чувствовалось, что вся эта манера поведения, выражение лица, голос – всё не естественное, а тщательно отрепетированное и теперь постоянно контролируемое. Наташе стало неловко от этого общения. Такого она не испытывала ни рядом с Риалоной, ни, тем более, рядом с госпожой Клонье. Первая – леди до мозга костей, просто не сочла бы нужным демонстрировать, как это делала Элоида, перед кем-то свое превосходство. Вторая… представить госпожу Клонье, кому-то показывающую свое положение даже при богатом воображении не получилось. Госпожа Клонье просто не нуждалась в этом. А вот Элоида не стеснялась – жестами, тоном, движением, всем поведением старалась показать, насколько собеседник ниже нее. Наташа удивленно покосилась на Гонса. Тот вздохнул и развел руками. Девочка постаралась как можно быстрее ответить на все положенные вопросы, но Элоида привязалась, как банный лист.
– Муж много о вас рассказывал, – говорила она, при этом не глядя на собеседницу. Эта манера ужасно раздражала. – Вы выглядите гораздо моложе, чем описывал мне муж.
– Что поделать, у каждого из нас свои недостатки. – Наташа с трудом удержалась, чтобы не ляпнуть что-то типа «вы, например, выглядите много старше».
– Это верно, – важно согласилась Элоида, потеряв интерес к разговору, чем немедленно и воспользовалась Наташа.
– Господин маг, – при жене она не рискнула обратиться к нему по-родственному: «дядя». – Помните наш разговор про подсказки?
– За которые вы обещали полцарства? Как не помнить, – усмехнулся Гонс.
– Кажется, я получила одну такую. Скажите, почему мы все ищем драгоценности?
– Драгоценности?! Это вы о наследстве? Нашли время о делах, – вмешалась Элоида. – Милый, нам пора ехать.
– Да-да. – В гостиную вошла госпожа Клонье. – Девочка моя, доставили твое платье. Элоида, попроси слуг проводить Наташу, чтобы она могла переодеться.
– Нельзя так баловать ребенка, – отозвалась та, махнув рукой слуге. – Госпожа Клонье, это плохо для нее может кончиться.
– Порой я удивляюсь, что мой племянник нашел в этой вертихвостке, – тихонько заметила госпожа Клонье девочке. – Из-за нее мы с племянником так долго и не общались.
Любоваться новым нарядом времени не оказалось, и Наташа, только мельком взглянув на себя в зеркало, выскочила на улицу и сразу столкнулась с магом. Тут же находился и Аслунд, готовый исполнить любое приказание молодой госпожи. Вот ведь, умеет человек оставаться совершенно незаметным, но при этом всегда рядом. Настоящий слуга.
– Вы великолепны, – восхищенно выдохнул он.
– Наверное, – рассеянно отозвалась Наташа. – Так с чего мы решили, что искать надо именно драгоценности?
– Вы неподражаемы, – расхохотался Гонс. – Первый раз вижу девушку, у которой дела важнее обновки!
– Что случилось, дорогой? – подойдя, спросила Элоида.
– Ничего. Одну минуту, деловой разговор. – Отвернувшись от жены, он кивнул девочке. – Вы тоже не спорили. Если Лориэль посетил квартал ювелиров…
– То это вовсе не говорит о том, что покупал он там драгоценные камни. Откуда этот стереотип? Что, неужели в этом квартале одни ювелиры?
Маг уже не смеялся и всерьез обдумывал слова Наташи.
– Но что можно купить за девятьсот тысяч дежей?
– И куда эти девятьсот тысяч делись потом. Помните, я уже задавала этот вопрос? Почему мы отбросили самый очевидный вариант? Денег этих в Моригате уже нет. Они покинули не только город, но и остров сразу после сделки… Аслунд, скажите, чем вы собираетесь заниматься после того, как мы приедем на бал?
Аслунд как раз в этот момент подавал девочке руку, чтобы она могла забраться в коляску. Наташа одной рукой чуть приподняла длинное платье, а второй оперлась о поданную руку Аслунда. Вопрос застал его врасплох, и он чуть замешкался.
– Я должен проводить вас в парадный зал, а потом присоединиться к остальным слугам в служебной части дворца.
– А-а-а. Это, наверное, весело.
Аслунд состроил такое лицо, что девочка невольно улыбнулась.
– В таком случае, вы не сильно огорчитесь, если я попрошу вас кое о чем?
– Слушаю, госпожа?
– Я знаю, что в вашем порту регистрируются все приходящие корабли и, тем более, караваны. Вы можете узнать, уходил ли пятнадцатого апреля – за день до смерти Лориэля – какой-нибудь корабль или караван после семнадцати ноль-ноль? – Девочка задумалась. – Нет. Именно караван. Узнайте, сколько таких караванов было и сколько времени они находились в Моригате.
– А почему все же только караваны, а не корабли? – удивился Гонс. – И почему только пятнадцатого? Караван мог уйти и шестнадцатого, и семнадцатого.
– А вы бы поплыли обычным пассажиром на простом корабле с чемоданом, набитым миллионом дежей?
– Гм… – Гонс крепко задумался. – Если только с очень надежной охраной.
– Вот именно. Любой человек не рискнёт путешествовать с таким грузом, не обеспечив себе надлежащую безопасность, значит, это был именно караван. А если бы караван отплывал после смерти Лориэля Гринвера, то тот, кто заключал сделку с ним, непременно о ней сообщил бы. Лориэль, конечно, мог попросить держать сделку в тайне, но смерть сенатора республики не та вещь, с которой стали бы шутить, тем более имея такую сумму в качестве платежа. Тот, кто продавал товар, не стал бы так рисковать. Он же не мог быть уверен, что их сделка не откроется так или иначе. Не один же он там. И наверняка не один человек получил деньги. Зато, если станет известно, что этот человек промолчал о договоре с Лориэлем… как вы думаете, сможет он после этого спокойно вести дела в Моригатской республике? Так что молчание может для него обойтись очень дорого.
– Логично, – вынужден был согласиться Гонс.
– Но, госпожа, – заговорил Аслунд, – Скоро праздник, кто останется в архиве работать?
Гонс сунул в руку слуге портмоне.
– Здесь десять дежей. Полагаю, за эту сумму служащий архива согласится ненадолго задержаться на работе.
– Конечно, господин. Госпожа, будет исполнено, как только провожу вас.
– Дорогой, долго вы еще там? – раздался недовольный голос Элоиды.
Гонс обернулся и махнул ей рукой.
– Наташа, встретимся на балу. – Он соскочил с подножки, уступая дорогу подошедшему Гарету со слугой. Старший Гринвер выглядел на редкость мрачным. Едва устроился поудобнее и сразу погрузился в какие-то свои размышления.
Наташа выехала со двора. Следом выехала коляска с госпожой Клонье, Гонсом и его женой.
Коляски выкатились на громадную площадь, на которой терялось даже весьма немаленькое здание Сената. В этом месте города девочка еще не была и теперь во все глаза смотрела по сторонам. Площадь окружали величественные здания: Сенат, с одной стороны от него – Совет Магов, с другой – Адмиралтейство, о чем ей и рассказал Аслунд. Тут внимание девочки привлекли странные колеса, установленные на железных подпорках. Такие вещи девочка видела в исторических фильмах – фейерверки. Тоже, наверняка, с использованием магии, а не пороха. Или все-таки порох? Впрочем, какая разница?
В центре площади возвышался высоченный столб, на вершине которого с трудом можно было разглядеть статую. Девочка вспомнила, что Гонс что-то говорил о покровителе города и республики. Наверное, он и есть. Уточнять у Аслунда не стала. И, само собой, толпа нарядно одетых людей на площади. Видно, что праздник хоть еще и не начался, но люди веселились вовсю.
Коляска объехала площадь и остановилась неподалеку от здания Сената. Аслунд тотчас соскочил, открыл дверцу и помог сойти девочке. Коляска, ни на секунду не задерживаясь, покатила дальше. За Наташей и Аслундом шли Гонс с женой и слугами, и шествовала госпожа Клонье, тоже со слугой, изредка кому-то чуть кивая. Девочку, разглядывавшую всю эту величественную публику, начало трясти. Только огромным усилием воли ей удалось взять себя в руки. Словно почувствовав её волнение, госпожи Клонье пошла быстрее и догнала Наташу.
– Волнуешься? Не переживай ты так. Выше нос и смотри только вперед.
– Господин Гонс так же говорил, – слабо улыбнулась Наташа.
– Ну, так и следуй этому совету. Держи голову прямо и не горбись.
– А как же мне танцевать? – нахлынул вдруг новый страх. – Я и дома-то не очень умела, а ваши танцы и подавно не знаю.
– Вот, держи. – Непонятно откуда в руке госпожи Клонье материализовался веер. – Неужели ты считаешь, я не подумала об этом? Раскрытый веер в руке дамы означает, что она не желает танцевать. Пригласить даму с раскрытым веером считается верхом неприличия, но если вдруг тебе захочется…
– Никогда! – клятвенно заверила Наташа.
– А вдруг? – улыбнулась госпожа Клонье. – Так вот, если все-таки захочется потанцевать, сложи его и повесь на руку. Поверь мне, кавалеров у тебя найдется немало.
– Да ну, – покраснела девочка.
Они поднялись по широкой мраморной лестнице к главному входу, где два разодетых стражника, в своих праздничных ливреях напоминавших попугаев с алебардами, приняли у них приглашения и с поклоном раскрыли двери. И сразу снова закрыли.
«И так перед каждым приглашенным? – ужаснулась девочка. – Да к началу праздника у них руки отвалятся».
Холл оказался еще более роскошным, чем фасад. Всюду хрусталь и ковры, картины на стенах. Засмотревшись на пейзаж, девочка наступила на чье-то платье. Дама одарила ее таким взглядом, словно хотела убить. Наташа испуганно извинилась и поспешно спряталась за спину госпожи Клонье.
Людской поток, впрочем, не такой уж и плотный, поднимался на второй этаж. Туда же направилась и госпожа Клонье.
– Госпожа, я покидаю вас, – сказал Аслунд. – Слуги остаются на первом этаже вон в той стороне. Как только я выполню ваш приказ, вернусь туда.
– Спасибо, Аслунд, буду ждать. Как вернетесь, найдите способ сообщить мне о результате.
– Хорошо, госпожа.
Аслунд исчез.
– Госпожа Клонье и её воспитанница Наталья Викторовна Астахова, Призванная дома Гринверов! – громко объявил у дверей зала какой-то человек в нарядной ливрее и с огромным посохом в руке.
– Воспитанница? – изумилась девочка.
– Не переживай, пусть завидуют. И тебе, и мне, – госпожа Клонье вдруг подмигнула девочке.
– Ладно, мне завидуют – понятно, но вам почему завидовать должны?
– Ха! Ты думаешь, каждый тут может похвастать, что у него живет Призванная?
– А что в этом такого?
– Вот это лучше спросить у моего племянника, он все-таки маг и в таких делах более моего понимает. А теперь выше голову и вперед.
Так, под руку с госпожой Клонье, Наташа вошла в огромный зал, ярко освещенный несколькими люстрами, свисающими с потолка на золоченых цепях. От обилия позолоты рябило в глазах. Из-за зеркал, расположенных на стенах, зал казался еще более громадным, чем он был на самом деле. Девочка, подражая госпоже Клонье, повыше задрала подбородок, хотя только с огромным трудом сдерживалась от того, чтобы не начать вертеть головой в разные стороны. Судя по нарядам, здесь и вправду собрались самые богатые и знатные семьи страны.
Объявление церемониймейстера не осталось не услышанным, и на вошедших обернулись все, причем смотрели именно на девочку, а не на госпожу Клонье. Наташа такого внимания к собственной персоне никак не ожидала и поспешила спрятаться за веером – удобная штука, оказывается. Госпожа Клонье провела девочку к стене, где им немедленно придвинули небольшие креслица с мягким сиденьем и резной спинкой, в которые они обе и сели. Девочка на мгновение замешкалась в слишком длинном и непривычном платье, но быстро разобралась. Ну, теперь, по крайней мере, можно и понаблюдать за праздником.
Наташа задрала голову, изучая лепнину, потом посмотрела на широкие окна. Очень похоже на Золотой зал Зимнего дворца в Питере. Правда, этот, надо признать, побольше будет. Или так кажется из-за зеркал?
Рядом с ними остановилась компания разновозрастных… балбесов, как сразу окрестила их девочка. Они представляли собой как раз тот тип мужчин, который Наташа терпеть не могла – богатые и надменные, воображающие себя неотразимыми. Всего их было четверо, похоже даже родня. Пожилой полноватый господин в парике с длинными черными локонами, которые при его мешковатой фигуре смотрелись, мягко говоря, не очень. Второй, скорее всего, сын этого господина – в чертах его лица отчетливо просматривалось семейное сходство. В отличие от отца, этот мужчина парика не носил, а обладал природными вполне симпатичными русыми волосами. Лет ему было около сорока. Может, чуть меньше. И двое его детей, судя по той почтительности, с какой они держались у него за спиной. Один высокий молодой человек лет двадцати, второй где-то ее ровесник. Все разряженные и надушенные, с ухоженными руками, на которые Наташа не могла не обратить внимания, когда протянула свою для знакомства. Пожилой вежливо приложился к кружеву перчатки.
– Приятно познакомиться, госпожа Наташа, Призванных давно у нас не было. Легард Горхом к вашим услугам. Честно говоря, я никак не ожидал, что Гринверы решат прибегнуть к такому способу. Скажите, уже есть какие-то успехи?
– Какие-то успехи, несомненно, есть, – туманно отозвалась девочка.
– Это радует. Не хотелось бы, чтобы такой древний род потерял положение. Это была бы трагедия для республики.
– Я тоже так считаю, – кивнула Наташа.
– Рад, что наши мнения в этом вопросе совпадают. А это мой старший сын Доронт и внуки Аксел и Торонт.
Каждый представленный подходил, чуть склонялся и целовал поданную руку. Наташа все более и более ощущала себя в каком-то историческом спектакле. И ведь ей это начинало нравиться, черт возьми! Пусть явные франты, но… какие манеры!
Тут заиграла музыка. Наташа поискала глазами, откуда она доносится, и обнаружила на другой стороне зала, на уровне второго этажа, нишу. Благодаря великолепной акустике, очень чистый звук разносился по всему залу, не давая сразу определить, откуда он идет. И почти тут же музыка оборвалась. В центр зала вышел церемониймейстер и объявил:
– Председатель Сената республики Мат Свер Мэкалль, Магистр Ордена Паутины!
Загремел торжественный марш, раскрылись двери, все приглашенные склонили головы. В зал вошел невысокий, чисто выбритый человек в одежде красно-белых тонов с вышитым на груди восходящим солнцем. Двое мальчишек несли края его мантии. Наташа при виде этой торжественности покачала головой.
– Чем больше смотрю на республику, тем яснее вижу монархию, – пробормотала она. – Тут почти королевский выход.
Госпожа Клонье чуть дернула девочку за рукав и, когда та посмотрела на нее, сурово сдвинула брови и покачала головой. В общем, понятно, о свободе слова тут еще не слышали.
Председатель Сената на миг замер, потом поднял руку, призывая к тишине:
– Дамы и господа! Разрешите объявить праздник по случаю очередной годовщины провозглашения республики открытым!
Он еще много чего говорил, но Наташа не слушала – наслушалась в свое время выступлений различных политиков по телевизору. А уж праздничное выступление, по ее мнению, могло бы быть и покороче.
Но вот речь закончилась, председатель скинул мантию и… пажи, что ли, хотя пажи – это при королевских дворах, быстро свернули ее и утащили из зала. Мат Свер Мэкалль направился к Наташе и госпоже Клонье, которые при его приближении поднялись.
– Рад видеть у нас на празднике ту, что постоянно украшает его такими великолепными нарядами наших уважаемых дам, – цветисто поприветствовал он госпожу Клонье. – Я слышал, у вас появилась воспитанница? Не представите меня?
– Конечно, господин председатель.
Короткое церемониальное представление. Наташа неумело сделал реверанс. Эта неумелость не укрылась от председателя, и он улыбнулся краешками губ, но его глаза оставались холодными и оценивающими. Он задержал руку девочки в своей ладони, пристально изучая лицо Наташи. Та чувствовала себя крайне неуютно, но что-либо предпринять не осмеливалась, не зная, как может отреагировать этот вельможа.
– Просто поразительно, – проговорил он. – Вы уверены, что сможете отыскать наследство?
– Я стараюсь, ва… господин председатель. – Чуть не ляпнула: ваше величество. Во скандал был бы. – Думаю, у меня получится.
– А вы знаете, почему к вам такое внимание? Не задумывались над этим?
Вот так, в лоб? Наташа неуверенно оглянулась на госпожу Клонье. Та хмурилась, но помочь явно ничем не могла.
– Честно говоря, не думала. Отношение Гринверов вполне понятно – я их надежда, а больше, кроме уважаемого мага Гонса и госпожи Клонье, я ни с кем не встречалась.
– Понятно. «Призыв» – заклинание капризное, и людей оно переносило очень редко. Случаи единичны. И когда такое случается… заклинание выбирает людей по каким-то одному ему ведомым параметрам, но каждый попавший к нам человек – Призванный – по определению не может быть заурядной личностью. И мы решили, что таких гостей лучше привечать, чтобы они могли стать полезны республике. Тогда и был принят закон, согласно которому после завершения дела Призванные получают гражданство республики. Как председатель Сената, я должен заботиться о процветании Моригата.
Все это хорошо, но зачем об этом говорить здесь и сейчас? Чего этот председатель хочет добиться? Кажется, праздник не самое подходящее место для таких бесед. Поскольку Наташа никак не могла понять, чего от нее хотят, она только вежливо поклонилась. Мат Свер Мэкалль несколько секунд ждал ответа, когда же понял, что его не будет, заговорил снова:
– Я вот смотрю на вас и пытаюсь понять, чем же вы такой примечательный человек, и не могу. Призванный мог бы быть и постарше и представительней.
– Меня забыли спросить о возрасте и солидности, когда призвали. – Девочка уже начала сердиться. – И я вовсе не мечтала оказаться кем-то куда-то призванной.
– Верно. Заклинание не спрашивает того, кого призывает. Я буду наблюдать за вами.
– Чего он хотел? – поинтересовалась Наташа у госпожи Клонье, когда Мат Свер Мэкалль отошел.
– Не знаю, – хмуро ответила она. – Это прожженный политик, и он просто так никогда не станет с кем-либо говорить. Какие-то виды у него на тебя есть, но мы еще посмотрим.
Праздник был в самом разгаре, когда к ним подошел Гонс с женой и тут же Риалона с Гортом. Девочка и не знала даже, что Горт тоже собирается на праздник. Она стала оглядываться в поисках Амальта. Горт понял, кого она разыскивает.
– Амальта здесь нет. Он никогда не любил таких массовых праздников. Я же вот о чем хотел поговорить – госпожа Наташа, вы понимаете, что завтра последний день?
– К чему вы это сейчас? – спросила девочка, наблюдая за танцующими парами. – Я вроде как потерей памяти не страдаю.
Горт зло дернул рукав:
– Ко мне подходил Мат Свер Мэкалль, будь он неладен.
– Это который председатель Сената?
– Да. Они с отцом всегда были союзниками, да и председателем он стал благодаря ему. А сейчас почти в открытую спросил, готов ли я продолжать дело отца или ему искать других союзников. Как он сказал, ничего личного, только дела.
– Он и к нам подходил. Все понять не могла, чего хотел этот лис, – заявила госпожа Клонье. – Теперь понятно. Проверял, по силам Призванной отыскать наследство или нет. Вырабатывал линию поведения.
Все обернулись к Наташе.
– А вторая загадка вас не интересует, господин Горт? – поинтересовалась она, по-прежнему глядя на танцы. – Или, что вернее, ее все-таки стоит назвать первой.
– О чем это вы, Наташа? – удивилась госпожа Клонье.
Горт же дернулся:
– Об этом мы поговорим в другом месте.
– Ваше право. – Наташа повернула голову, посмотрела на Горта, потом на Риалону. – Давайте только отойдем куда-нибудь, тут слишком шумно и много лишних ушей.
Горт кивнул и пригласил всех за собой. Он откинул занавеску, за которой оказалась дверь, выведшая их на огромный балкон, нависающий над небольшим садом во внутреннем дворе здания. Здесь тоже находились люди, но все они стояли своими компаниями и друг на друга не обращали никакого внимания. Горт прошел к дальнему краю и прислонился к перилам.
– Тут нормально. Так что вы хотели сказать про наследство, госпожа Наташа?
– Только то, что у меня есть одно предположение.
– Что?! – одновременно воскликнули Горт и Гонс.
Даже Элоида, вопреки обыкновению, ведшая себя почти незаметно, заинтересованно придвинулась поближе, хотя шла сюда с явной неохотой. Риалона же буквально ослепила всех своих улыбкой.
– Я уже говорила господину магу, что мы сделали неверный вывод. Все решили, что искать следует драгоценности только потому, что Лориэль Гринвер заезжал в квартал ювелиров. У всех сработал стереотип, впрочем, и у меня тоже: раз ювелиры – значит, драгоценные камни.
– Так отец спрятал не драгоценности? – удивилась Риалона.
– Нет. Ни в спальне, ни в кабинете вашего отца я не нашла никаких драгоценностей. Поправьте меня, если я не права, но он и не носил их. Зато носите вы. – Наташа многозначительно покосилась на украшения Риалоны и перстни Горта. – Даже Амальт носит золотую цепь с каким-то украшением. Вряд ли Лориэль Гринвер стал бы вкладывать деньги в то, в чем совершенно не разбирается.
– Тогда куда же он спрятал деньги?
– А он их и не прятал. Где проще всего спрятать лист? В лесу. Послушайте, я уже достаточно намеков сделала, чтобы догадаться. Подумайте сами.
– Что значит «подумайте»?! – рассердился Горт. – Разве это не ваша обязанность отыскать наследство?
– Верно. Но все дело в том, что я пока не уверена. Аслунд по моей просьбе как раз сейчас кое-что уточняет. Как только он доставит нужные сведения, я скажу, где ваше наследство… или не скажу, если мои подозрения не подтвердятся.
– Однако вы, Наташа, слишком спокойны, – заметила Риалона. – Мне думается, что вы всё же знаете, где искать.
– Вам нужны мои предположения или наследство? – поинтересовалась девочка. – Давайте отложим этот разговор до завтрашнего утра. А пока вернемся в зал – тут слишком жарко, а там, я видела, вроде бы мороженое разносили. Очень мне хочется вашего мороженого попробовать.
Девочка решительно зашагала в зал, где отловила ближайшего слугу, который на подносе разносил вазочки с мороженым. Рядом с девочкой пристроился еще кто-то. Наташа чуть скосила глаза.
– Господин Торонт, какой сюрприз. Тоже хотите мороженого?
– Госпожа Наташа, польщен, что вы запомнили меня. – Мальчишка улыбнулся.
– С учетом того, что мне здесь представлялось только пять человек, это сделать было нетрудно, – безжалостно отбрила его попытку Наташа.
– Госпожа Наташа? – рядом с девочкой почтительно остановился еще один слуга с подносом, только на нем лежала не еда, а какая-то бумажка.
– Да? – Девочка вопросительно повернулась к нему.
– Вам просил передать ваш слуга Аслунд.
– А-а-а! Спасибо, – девочка поспешно схватила конверт.
Слуга с поклоном удалился.
Наташа развернула листок и углубилась в чтение, не обращая внимания на Торонта, который заинтересованно за этим наблюдал. Он осторожно подошел к ней со спины и заглянул через плечо. Наташа хмыкнула и повернула листок так, чтобы и ему было удобно читать. Закончив, девочка в порыве чувств щелкнула пальцами:
– Я так и знала! Есть!!!
– А можно вопрос? Вы теперь интересуетесь движением караванов?
– Если это поможет мне выполнить задачу и отыскать наследство Гринверов.
– А это поможет?
Девочка повернулась к нему, но тут же была вынуждена заняться мороженым, которое едва не упало ей на платье. Наконец, справившись с ним, Наташа соизволила обратить внимание на Торонта:
– Можете передать своему отцу, это ведь именно он вас послал… Нет? Тогда что он с таким интересом смотрит в нашу сторону? Господин Торонт, я вам не нравлюсь, это очевидно, но вы смиряете свою гордость нобиля и все-таки общаетесь с простолюдинкой, пусть и Призванной, да еще с такой прической мелкой хулиганки и вообще асоциального элемента… Не перебивайте. Если будет желание слушать, потом расскажу, кто такие эти элементы. Поверьте, очень нехорошие люди. Что может заставить вас смирить гордость? Очевидно – родительская воля. Почему послали именно вас? Ну, так не вашего же брата посылать? Он, конечно, неотразим, но для меня староват. А вот вы, с вашей непревзойденной внешностью, легко обведете вокруг пальца плебейку-дурочку, у которой уже от одного только общения с таким блестящим представителем древнего рода должна закружиться голова до такой степени, что она её потеряет. Я фигурально, конечно. Похоже, не одного председателя Сената интересует, сумеет ли семья Гринверов вернуть свое влияние или нет. Так вот, можете передать отцу, что с помощью своего непревзойденного ума, колоссальной хитрости и непередаваемого обаяния вы сумели выяснить у такой глупой провинциальной простушки, как я, Военную Тайну Мальчиша-Кибальчиша – а это, заметьте, не удалось даже Главному Буржуину. Да, я знаю, где Лориэль Гринвер спрятал наследство, а теперь до свидания. Не могу смотреть на ваши страдания от общения с низшим существом типа меня.
После такого монолога девочка устало выдохнула, а потом едва не расхохоталась, глядя, с какой скоростью удирает от нее Торонт Горхом.
Праздник закончился уже далеко за полночь. Наташа выходила из дворца вместе с Гринверами и Гонсом. Госпожа Клонье, сославшись на усталость, уехала раньше, перепоручив заботу о девочке, к неудовольствию Элоиды, племяннику.
– Вы получили сообщение от Аслунда? – спросил Горт.
– Да, – не стала скрывать Наташа. – Но я по-прежнему не уверена в правильности своей догадки. Я знаю, что искать, но пока есть сомнения, где искать. Давайте все-таки потерпим до утра.
Горт раздраженно хлопнул себя по боку и отправился вместе с Риалоной к коляске. Девочка проводила их задумчивым взглядом. Как все сложно из-за убийцы. Не будь его, объяснила бы все Гринверам прямо сейчас, а дальше пусть они сами со своим наследством разбираются. А так приходится думать еще и об убийце. И спешить тут нельзя.
Наташа оказалась в одной коляске с Гонсом и его женой. Элоида уже знала, что ночевать они едут в особняк Гринверов, и была этому не очень рада.
– Это мой долг разобраться с этим делом, – закончил разговор Гонс, не став выслушивать возражения жены. – А тебя, дорогая, если хочешь, я отвезу домой.
Коляска тронулась.
– Наташа, может, все-таки раскроете тайну, что мы ищем? Честно говоря, я не совсем понял.
Девочка хмыкнула:
– Господин Гонс, просто вспомните, что любил больше всего на свете Лориэль Гринвер и в чем он разбирался лучше всего. И что из этого может стоить миллион дежей.
– В чем разбирался и что любил? Ну, он был помешан на рорнейском искусстве… О, Великий!
– Вижу, вы догадались, что нужно искать. Если хочешь что-то спрятать, поставь это на самое видное место. И правильно, нефиг стены рубить.
– Значит, ошон, – задумчиво кивнул Гонс. – Все-таки исполнил свою мечту. Но вы уверены?
– По данным, добытым Аслундом из архива, единственным большим караваном, который отправился из Моригата в тот день, был караван из Архона – бывшей столицы Рорнейской империи. Любовь же Лориэля к рорнейскому искусству была известна всем. Хотите спорить, что начальник каравана, или как там его называют, неоднократно встречался с Лориэлем? Наверняка об ошоне они договаривались давно. Вряд ли Лориэль хотел купить его для себя – слишком уж дорого, но я вспомнила о его записках, в которых он говорил о том, что мечтал хотя бы подержать его в руках. Наверняка он предполагал выступить обычным посредником между продавцом и Советом Магов, но когда он понял, что его жизнь в опасности, изменил план. Лориэль снял все деньги и сам купил ошон, оставив ту самую приписку в завещании, спрятав таким образом деньги от убийцы. Можно предположить, что умирать Лориэль не собирался и надеялся, на время покинув дом, во всем разобраться. Только убийца его опередил, хотя и сам попал впросак – денег, ради которых все затевалось, не оказалось.
– Тогда все просто, – кивнул Гонс. – Надо посмотреть записи Лориэля о пополнении коллекции от четырнадцатого и пятнадцатого апреля и проверить его покупки за эти дни.
– И ничего вы не найдете. Лориэль не настолько прост и уж о такой возможности подумал. Вряд ли вы что-то найдете в покупках за эти дни.
– Тогда у нас проблемы, – Гонс нахмурился. – Проверить всю коллекцию Лориэля в поисках ошона… да на это месяца два уйдет. Даже если проверять только предметы из кабинета, а не во всех залах. Послушайте, Наташа, а может, стоит переговорить с Оборном? Ну, старым слугой Гринвера. Честно говоря, я думал, вы сразу с ним захотите поговорить. Возможно, он что-то сможет сказать.
– Эта была первая моя мысль, – призналась девочка. – Но, подумав, я посчитала, что особого смысла в этом разговоре нет. Горт его расспрашивал и передал мне все, что знал. Нового Оборн мне бы не сказал.
– Он мог и скрыть что-то по просьбе господина. Честно говоря, мне кажется странным, что Лориэль вот так вот просто прогнал слугу, который верно служил ему почти пятнадцать лет.
– Мне тоже кажется это странным. Но, допустим, все так, как вы говорите, и Оборн ничего не сказал Горту. Так почему вы думаете, что он скажет это «что-то» мне?
Гонс крепко задумался. Потом произнес:
– Все равно мне кажется, что он что-то знает.
– Очень может быть. Но нам не скажет – это совершенно точно. К тому же мне уже это и не надо. – Девочка улыбнулась. – И проверять всю коллекцию не придется. Я почти уверена, какая вещь в коллекции является ошоном. И вы догадаетесь, если подумаете. Вы ведь тоже видели каталог Лориэля. Ой! – Наташа вдруг испуганно глянула на Элоиду и обнаружила жену Гонса крепко спящей.
Теперь уже Гонс улыбнулся:
– Я тоже подумал, что ей не стоит знать про убийство в доме Гринверов. Она бы немедленно растрезвонила об этом на весь город. У неё много достоинств, но умение держать язык за зубами в их число не входит. Я подумал об этом чуточку раньше вас, госпожа Наташа. В следующий раз будьте внимательней.
– Мстительность вам не идет, – пробурчала девочка, сознавая свой промах.
– Ну, должен же я был расквитаться с вами. Значит, ответ в каталоге коллекции? Что ж, я принимаю вызов. Обещаю утереть вам нос, юная задавака.
Наташа рассмеялась. Коляски подкатили к воротам парка.
