Сергей Семенович Монастырский
Идеальная пара
– Да по той же причине. Только я, в отличие от тебя, стеснюсь журчать возле палатки. – Проводишь?
– Зачем? – Борис спьяну не очень врубился в тему разговора.
– Охранять! Вдруг кто полезет! Я же девушка.
Как-то неловко было отказать.
– Ну, пошли, – решился Борис, – только не далеко.
По лесной, еле видимой тропинке, они прошли еще метров сто.
– Стой! – скомандовала Надя, – вот здесь.– И она, повернувшись к Борису, все также с улыбкой начала медленно стягивать с себя джинсы вместе с трусами.
Борис оторопело уставился на обнажающееся тело.
Так же медленно Надя начала расстегивать блузку, под которой, как оказалось, белья не было.
– А это зачем? – онемело спросил Борис.
– Ты, что, дурак? Или деревянный – почти удивленно спросила Надя, и вдруг схватив его за плечи, потянула к себе.
Они упали на траву. Борис пытался еще вырваться, но Надины губы, жадно впились в него, крепко закрыв его рот поцелуем. Надя быстро сделала за него все остальное.
… Очнулся Борис только от ее тихого смеха.
– Ты чего? – еще не осознав, что сейчас произошло, обиженно спросил он.
– Жучки всю попу искусали,– прошептала Надя ему в ухо, и сбросив его с себя, стала вставать.
Назад шли молча, и Надя крепко сжимала его ладонь.
– Привет! – растерялась Лариса. А я пошла тебя искать. Проснулась – тебя в палатке нет!
Свет ее фонарика направленный на их пару, ослеплял.
– Мы тут немного прогулялись…, – забормотал полностью протрезвевший от шока Борис.
– И давно ты стал гулять с расстегнутой ширинкой? – взгляд Ларисы упал на высовывающуюся из ширинки рубашку.
– Это он писал! – язвительно выручила Надя.
– Ага! А ты, значит, поддерживала его хрен, чтобы целился правильно? – Лариса все еще не могла поверить в то, что она увидела.
Сомнения развеял насмешливый ответ Нади.
– Да, нет. Он сразу попал!
– Значит так! – голос Ларисы задрожал.
– В палатку не приходи. И вообще ко мне не подходи! Я утром уеду!– и тихо добавила, – если доживу!
***
Наконец, найдя нужный дом, и поднявшись на нужный этаж, Борис постоял перед дверью московской квартиры Ларисы, выдохнул, и все так же прижимая к груди букетик цветов, позвонил.
Дверь открылась. Минуту они стояли, молча друг напротив друга. Все приготовленное мгновенно вылетело из головы.
– Ну, давай хоть обнимемся! – вздохнула, наконец, Лариса.
Неловко обнялись. Опять постояли.
– Может, пройдешь? – Лариса улыбнулась, наконец, и потянула его за рукав пальто в прихожую.
– Ну, здравствуй! – Лариса прижалась к Бориной щеке.
– Как же давно мы не виделись!
– Всю жизнь! – подтвердил Борис.
Неловкость, наконец, прошла, и вскоре он уже сидел за столом, на котором стояли фрукты и бутылка вина.
– Вот так я живу, – не зная, что сказать, обвела Лариса руками комнату и спросила:
– Борис, я очень состарилась?
– По сравнению со мной – нет!
– А по сравнению с той, прежней?
– Лор! Я тебя узнаю и через сто лет. Давай, открывать вино.
– Выкрутился! – давай, рассказывай!
– А ты обо мне ничего не знаешь?
– Почти ничего.
– Почему?
– Не хотела. Ты уже для меня тогда умер. А ты обо мне?
– Я тебя один раз, лет через десять искал. В твоем Краснодаре искал. Узнал от общих знакомых, где ты живешь.
– Ты меня нашел!
– Да!
– И не зашел?
– Нет.
– Почему?
– Да я подумал – а зачем? У тебя семья, все хорошо, обо мне, судя по всему, давно забыла. Зачем?
– Но ты же зачем-то приехал?
– Ну, это не трудно. Я же все время плавал. В тот раз мы стояли в порту Севастополя. Взял такси и поехал.
***
С Надей не сложилось. После расставания с Лорой, Борис с Надей ни разу не пересекся. Да и не хотел он ее. Просто ненавидел. За то, что случилось. Надя пришла сама.
– Борь, у нас проблема.
– У нас?
– Ну, у меня. У нас будет ребенок.
– Значит не от меня. От одного раза детей не бывает!
– Бывает, такой вот счастливый случай.
– От меня что хочешь?
– Делать аборт или рожать?
– Делай что хочешь!
– Понимаешь, врач сказала, что вероятно у меня детей больше не будет.
– Значит, рожай!
– И будь матерью одиночкой?
… Совсем плохо было все у Бориса. Лору он потерял, и жизнь без нее потеряла смысл, Надька беременная и все будут знать, что от него. И Лора, конечно, узнает, и если еще и оставались какие-то обрывки надежды, что вот он ее найдет, они объяснятся, но теперь пропало все окончательно.
Оставаться в городе, где у него была любовь, а теперь будет ненужный ему чужой ребенок, было невыносимо, решил он.
И он уехал. И поступил в одно из мореходных училищ торгового флота. Уехал из своего прошлого, чтобы не видеть и не слышать, начать с чистого листа.
Взяли его механиком, что каким-то боком соответствовало профилю его образования. И сразу дали неплохое обеспечение. Зачем ему это обеспечение, он не знал, но было приятно. А когда после привыкания к совершенно незнакомому образу жизни, переболел морской болезнью и, привыкнув жить в замкнутом пространстве, начал заходить в порты разных стран, стало и совсем хорошо.
