Сергей Семенович Монастырский
Вокзал, перрон. Елка с баранками
– Это ж агронома!
– Он домой на Новый год уехал. А мне велел печку топить. Тепло поддерживать.
– А сколько? – задумался провожатый Валентина.
Женщина оценивающе посмотрела на гостя.
– Пятьсот! – вдруг выдохнула она.
Колька ахнул:
– Ты что, Татьян!
– А что? Да ни куска мяса, шаром покати – все пропил, гад!
Вот тебе и Новый год! А дети, небось, подарков ждут!
И еще раз, посмотрев на гостя, уже решительно сказала:
– Пятьсот!
– Ладно! – Валентин решил прекратить торг.
– Возьмите деньги, – и он полез за кошельком.
– Да вы сначала комнату бы посмотрели, – уже мягче произнесла Татьяна.
– Мне все равно. Одна ночь – не месяц!
… Комната, в которую Татьяна ввела Валентина, оказалась довольно чистой. Стояла застеленная кровать, был стол, телевизор, в углу рукомойник с ведром внизу и печь.
– Сейчас принесу воды, щи у меня вчерашние остались – уже гостеприимно проговорила Татьяна.
– Да не надо! – Валентин хотел, наконец, остаться один, – в поезде успел пообедать.
… Татьяна вскоре вернулась. Причесанная, в длинной, правда, мятой юбке и серенькой кофте, она оказалась молодой еще женщиной, лет тридцати пяти. Подкинув дров в печь, принесла ведро воды.
– Ну, отдыхайте! – попрощалась она.
Валентин, не раздеваясь, прилег на кровать. Предновогодняя тоска навалилась еще больше. И он задремал.
Разбудил его стук в дверь. Он нехотя поднялся. В дверях стояла Татьяна.
– Не поможешь? – впервые обратилась она на «ты»
– Мой – то надрался уже, упал посреди двери, закрыть не могу.
Валентин пошел за ней.
Посреди входной двери в квартиру, впуская в дом морозный воздух с улицы, лежал здоровый мужик.
– Нажрался! – грустно вздохнула Татьяна – не дожил до Нового года!
– А если бы дожил? – раздраженно спросил Валентин.
– Ну, значит лежал бы уже под столом! Ох, ты горюшко мое! – опять вздохнула Татьяна.
Валентин подхватил мужика за руки и с помощью Татьяны кое-как затащил его домой, взвалили на кровать, не раздевая.
В проеме между двумя комнатами было видно, как на своей кровати сидят двое испуганных детей.
– Раздела бы ты его! – указал на мужика Валентин.
– На черта он мне сдался! – в сердцах крикнула Татьяна. И так до утра проспит!
– А как же Новый год? – удивленно спросил Валентин.
– Да видишь, уже наотмечался! – Татьяна присела на табуретку. – Ладно, иди. Спасибо!
Валентин вышел. Такое он видел в новогодний вечер впервые.
На улице стало уже совсем темно. В декабре в шесть вечера наступает ночь.
Улица была пуста. Слышен только лай собак. Он постоял, подумал и опять постучался в дверь.
– Что? – открыла Татьяна.
– Слушай, где тут у вас магазин? Что-нибудь на ужин себе куплю.
– Да уже, наверное, закрыли! – посмотрела на часы Татьяна.
– А так-то недалеко – свернешь в конце улицы направо и сам увидишь!
Магазин был еще, слава богу, открыт.
– Еще бы минут пять, и не успел, – радостно приветствовала его продавщица.
– С наступающим! – приветствовал ее Валентин, – что-нибудь есть для ужина?
– Да все перед тобой! – провела руками, по прилавкам и полкам продавщица.– Не густо, конечно.
Ну, что было, то и купил.
– А что-нибудь для детей?
– В подарок что ли? – удивилась продавщица, – что-то поздно ты вспомнил! Нет, конечно, ничего. Вот только конфет коробка, – она посмотрела на коробку и добавила, – Правда, немного просрочена …
– Давайте!
… В комнате уютно потрескивали догорающие дрова, отблески пламени из-за неплотно прикрытой заслонки гуляли по стенам, лампа с абажуром свисала над столом.
Валентин поставил на стол оставленную Колькой елку, нашел на кухонной полке тарелки, разрезал и разложил все что купил.
– Вроде бы красиво, – оглядел он новогоднее убранство.
