Сергей Семенович Монастырский
Значит, никогда
Ничего не проходило. Чувства только разгорались, и костер того первого вечера никак не угасал, а, как казалось им, становился все сильнее и сильнее.
Как-то Андрей встретил Олю на их привычном месте и когда она села в машину, сказал:
– Мы сегодня изменим наш план.
– Да? А я отпросилась на три часа! Ты меня больше не любишь?
– Я тебя очень люблю! И именно поэтому хочу провести один разговор не в машине, а где-нибудь в нейтральном месте и не в постели, там мы будем слишком близко.
– Андрюш, ты меня пугаешь!-
– Ну, потерпи полчасика.
– Хорошо, стой, у тебя сейчас пуговица оторвется! – И она показала на пальто, где пуговица болталась на одной нитке.
– Да, черт с ней!
– Не черт! Мой любимый мужчина не должен ходить неряхой!
Она достала из сумки маленький походный наборчик, где была нитка с иголкой.
– Пришью прямо на тебе. Говорят, так мужчин к себе пришивают!
Приехали в маленькое, почти пустое кафе. Андрей долго не мог начать. Он держал на столе Олину руку, невпопад улыбался. Держал в руках чашку нетронутым кофе.
– Ты меня пугаешь – наконец сказала Оля.
– Да, нет, это не страшно, – наконец начал Андрей, – и выпалил – Я хочу развестись.
Оля помолчала.
– Зачем? – наконец спросила.– Я ведь не собираюсь за тебя замуж.
– Я догадываюсь. А все-таки почему?
– Потому, что я замужем. И не могу развалить всю свою сложившуюся жизнь и свою семью.
– Зачем же тогда вся эта наша история?!
–Так получилось. И не спрашивай меня. И даже если мы с тобой сейчас расстанемся, я не о чем не жалею.
– Я на это и не рассчитывал – сказал Андрей. – Про развод это я сказал только про себя.
– Ты так не любишь свою жену?
– Не лезь в мою постель! Я люблю свою жену. Но я так люблю тебя, что у меня уже сил не хватает!
– Лучше брось меня.
– Тебе будет легче?
– Мне будет ужасно! Но это буде лучше. Для нас обоих.
– Слушай, девочка моя! А что тебе оттого, что я разведусь? Я ведь не говорю ни о каких твоих обязательствах!
– Ну, уж конечно! Мне будет не по барабану, что у моего любимого – а может быть самого любимого человека осталась брошенная семья, жена, когда-то вышедшая за него замуж на всю жизнь, сын без отца! И где ты будешь жить? Как ты будешь жить? Нам это надо?!
Андрей помолчал. Он не хотел об этом спрашивать. Но потом все-таки спросил:
– А если бы и ты развелась?
– Андрюш, – Оля взяла в свои ладони его руку, – неужели я об этом не думала?! Но я бы не развелась. Не могу, и не хочу. Иметь за спиной два горба – твой и мой, две разрушенные жизни двух осиротевших детей! Ради собственного счастья?! Да и какого счастья. Счастье у нас сегодня. А завтра? Может так же, как в нашей истории ты кого- то встретишь, или я? И пошло – поехало! Нет, Андрюш, не какой семейной жизни у нас не будет!
– А как будет?
Оля разозлилась:
– Что ты меня мучаешь! Хочешь, разойдемся!
Андрей, сжав губы, встал.
– Поехали!
После того разговора у Оли началась депрессия. Она вяло реагировала на звонки Андрея, как сонная ходила по квартире, долго сидела на диване, смотрела в одну точку.
Муж забеспокоился.
– Что с тобой происходит?
– Ничего! Видно кризис переходного возраста.
Муж записал ее к рекомендованному психотерапевту.
Занятия проходили групповые. Каждый занимающийся придумывал себе имя, и участники группы просто делились своими бедами, что-то советовали.
– А что случилось у вас, – спросил врач у какой-то женщины.
Мне кажется, у него появилась другая женщина.
– Почему вы так думаете?
– Ну вот, например, утром я заметила, что у него пуговица висит на одной нитке. Подумала, что вечером надо не забыть пришить. А вечером он пришел с аккуратно пришитой пуговицей. Пришивать он не умеет.
Оля вздрогнула. Женщина была женой Андрея. С курсов она в этот же день ушла.
Прошел месяц. Андрей позвонил.
– Привет! Как ты там?
– Там, это где?
– Там … Это где без меня.
– Плохо. Но я стараюсь.
– Я без тебя не могу. Ну, прости, физически не могу!
– Давай подождем!
– Что ждать, если я без тебя не могу! Все равно ведь это случится! Хочешь помучиться?!
– Хочу, что бы ты мне помог.
– Давай, как?
– Не звони мне! Не рви душу!
Прошел еще месяц. Он не звонил. Но и не жил. И вечером, приходя с работы, чтобы не видеть свое состояние, уходил с сыном, как бы на прогулку, на спортивные площадки, увозил его на детский автодром, и пока тот занимался своими играми, тупо сидел на скамейке, уставившись в одну точку.
Возвращаясь, домой, придумывал версию, что работает над важной темой, а на работе голова занята другим. Поэтому уходил в свою комнату, раскладывал бумаги, и опять сидел, уставившись в одну точку. Потом не выдержал, позвонил:
