Сергей Сергеевич Сонин
Берега одной реки
– И всё-таки какое-то липкое ощущение осталось от этой встречи, как от мороженного мальчишек.
Леонид промолчал. Он был более рассудителен, и не обладал кипятковыми чувствами, как его свояк Пётр. Они уехали домой на сутки раньше, чем приехал Евгений, и от этого были счастливы, так как передать ему о поведении его жены физически не могли, а в противном случае совесть не позволила бы это не сделать.
Перейдя порог дома, Евгений в течение получаса был накормлен, напоен, и проинформирован Тамарой о намерениях её дальнейшей жизни, и в её жизни Евгению места не находилось.
– Так значит, ты меня специально выпроводила в санаторий, чтобы решить все дела со своим хахалем? – голос Евгения был уставшим, печальным и каким-то виноватым.
– Это стечение обстоятельств. – Просто сказала жена. – Это после твоего отъезда я поняла, что надо что-то решать, и я решила, что нам лучше расстаться. Любви у нас не было, а значит, расстаться мы сможем без выяснения отношений.
– А дети как? Они-то наверно хотят жить в полноценной семье!
– Они и будут жить в полноценной семье. После нашего развода я выйду замуж, и у них будет отец.
– Отцом я был и буду! Ты что, в них гены заменишь?
– Гены не заменю, а тебя заменю!
– И ты это так спокойно говоришь, как будто я никто, как будто меня и нет вовсе.
– Потому и говорю спокойно, что им будет лучше, если их воспитывать в семье будет другой мужчина!
– А чего ж ты тогда за меня замуж выходила? Если сейчас такое говоришь!
– А ты забыл, как мы с тобой поженились? Напомнить? Мама твоя, Елизавета Степановна, после одной молодёжной вечеринке положила нас вместе спать, а утром мы уже пошли в ЗАГС. И честь моя была спасена, и ты получил в жёны девственницу.
– Так ты что-то имеешь против моей матери?
– Вот против твоей матери я ничего не имею! Я её обожаю, и люблю, кстати, как маму. И против того, что это её была идея нас поженить – тоже ничего не имею. Я в то время не была против. Даже рада была случившемуся.
– Так против чего ты сейчас?
– Я хочу простого женского счастья! Я хочу любить и быть любимой! С удовольствием идти на работу, зная, что когда вечером вернусь домой, меня дома встретит любимый человек, и мы вместе с ним и с детьми поужинаем, сделаем уроки, посмотрим телевизор и ляжем спать, доставляя друг другу удовольствие.
– А рядом со мной ты этого не можешь получить?
– Не могу! Не получается! Я пыталась.
В квартире раздался звонок. Оба тревожно посмотрели на дверь, убирая с лица гримасы, недовольства друг другом. Евгений открыл дверь. На пороге стояла его мама, Елизавета Степановна.
– А я тебе пирожочков принесла. – Зайдя в квартиру, сказала она. – Для всех, конечно, но для тебя в первую очередь. В санатории всё равно так не кормят, как дома. Держи. – И она протянула ему пакет с пирожками. – А вы что такие серьёзные? – Елизавета Степановна озабоченно посмотрела на сына и сноху. – Не успел приехать, и уже заботы одолели.
Сын вместе с пирожками понуро прошёл на кухню, поставив на стол пакет, сел на табурет. Тамара пригласила свекровь сделать тоже самое.
– Чай, кофе? – спросила она.
– Я уже завтракала. – Ответила Женина мама. – Рассказывайте, как у вас дела. Я у вас, сколько дней не была? Уже и не помню последние новости.
– У Томы есть последние новости. – Кисло улыбаясь, сказал сын.
– А тебе разве нечего рассказать? – удивилась мать. – Чёрте где был и ничего интересного не видел.
– Много видел, но интересного мало.
– Какой-то ты не такой. Тома! Что с ним?
– Не со мной, а с нами. – Грустно ответил Евгений.
– Рассказывайте! – требовательно попросила Елизавета Степановна. – Мне ваши загадки что-то не нравятся.
– Мы решили развестись. – Потупив взгляд, ответила Тамара.
– Не мы, а ты! – поправил её Евгений.
– Как развестись?! – Вскрикнула Елизавета Степановна, и дыхание у неё остановилось. Тамара схватила полотенце, стала интенсивно махать возле лица свекрови. – Как развестись? – снова, но теперь тихо произнесла пожилая женщина, мгновенно осознав смысл слов, сказанных снохой. – Это невозможно! Это недопустимо! А дети?
– Детям хуже не будет. – Тамара держалась уверенно. По лицу и голосу было понятно, что её решение не сиюминутное, а давно продуманное, и с видимым для неё логическим завершением.
– Они хоть знают об этом? – Елизавета Степановна обвела взглядом обоих супругов.
– Мам! Мы только сейчас начали об этом говорить. – Сын тяжело вздохнул. – Я ведь только час назад, как приехал. И сразу сюрприз.
– А ты раньше не замечал, что жизнь у нас не ладится? – спросила его Тамара.
– А что, разве не ладилась. Так же, как и у всех. – Ответил Евгений.
– Не как у всех!
– Да у многих так. Разговариваешь с мужиками, так все подряд говорят об одном и том же.
– И о чём же они говорят?
– Жёны у всех психованные. Всё им ни так, да ни эдак. Вредные.
– И я вредная?
– Как и все.
– А вот Анатолий мне говорит хорошие слова. На руках будет носить.
– Кто такой Анатолий? – спросила Елизавета Степановна.
– Наверно её новый муж. – Евгений кивнул в сторону жены.
– На руках носить будет? – свекровь грустно покачала головой. – Все мужчины так говорят своим женщинам, когда ухаживают за ними. А как только начинается семейная жизнь – так куда деваются мужские руки. Тяжелее стакана с водкой поднять не могут. На руках он её будет носить! Сними помаду с губ и на кухню; вот где руки нужны. Правда, не его, а твои.
– Мама! Вы как будто всех мужчин знаете! – невестка не согласилась с опусом свекрови.
– А что их знать? Мужики и есть мужики. Горя ещё схватишь со своим новым. Чем тебя не удовлетворяет мой сын? Слова плохого не скажет. Всегда дома, всегда у тебя в помощниках!
– Давайте в мою душу не будем сейчас лезть. Если я решилась на крайние меры, значит, чем-то я недовольна. Но об этом потом поговорим.
– Лучше сейчас! – не унималась свекровь.
– Нет, потом! – резко ответила Тамара.
– А дети?
– Дети мои!
– Смешно! Ты что, сама их сделала?
– Дети почти всегда остаются с матерями.
– С отцами тоже.
– А может быть лучше пусть они со мной останутся? – подал голос Евгений. – Я не хочу, чтобы у них был другой отец.
– Детей надо спрашивать, а не вас слушать! – решительно сказала Елизавета Степановна, и, встав с табурета, направилась в спальню.
– Они спят ещё. – Невестка преградила дорогу.
– Хорошо. – Согласилась свекровь. – Приду после обеда. Но без меня с ними не ведите разговор. В противном случае придётся через суд решать этот вопрос. Я пошла.
Елизавета Степановна, как-то неожиданно сгорбившись, переступила порог на выход.
Дети Савельевых Гена и Артём несколько дней не могли понять, что от них хотят родители и бабушка. Мама спрашивала, хотят ли они с ней жить. Отец спрашивал тоже самое. Спрашивала об этом и бабушка, но она в отличие от родителей при этом постоянно плакала.
– Что же у вас за родители? – причитала она, – оставили вас сиротами. Когда нет отца-матери, тогда понятно. Тогда и в детдоме хорошо.
– Мы не хотим в детдом! – отвечали мальчишки. – Нам дома хорошо.
– Так придётся или с мамой жить, или с папой.
– А мы хотим вместе жить.
– Не получится. С мамой будет жить ещё и дядя Анатолий. – Зло говорила бабушка, недобрым взглядом косясь на Тамару. – А вам и места нет.
– Вы их не агитируйте. – Спокойно отвечала невестка. – Места всем хватит.
– Как же ты всё-таки хладнокровно относишься к этому! – сокрушалась Елизавета Степановна. – Людские судьбы рушатся, а ты так спокойненько: места всем хватит.
– А чего дёргаться? Ни на чью жизнь никто не посягает – уже хорошо. Так что дети – давайте по-хорошему: папе оставляем эту квартиру, а сами переезжаем к дяде Толе за город, в посёлок. Там есть частный дом, сад, огород и вам там будет распрекрасно.
– Я из нашей квартиры никуда не поеду. – Артём грустно посмотрел матери в глаза и перевёл взгляд на бабушку.
– Правильно говоришь внучок! – тут же согласилась Елизавета Степановна. – Ещё не хватало по чужим квартирам шляться. Есть свой угол – в нём и надо жить.
– Я бы тоже с папой остался. – Тихо сказал старший из мальчиков Гена. – Но маму жалко. Одной ей плохо будет.
– Ты же слышал! – обратилась к нему Елизавета Степановна. – У неё там будет дядя Анатолий. Так что ей скучно не будет. Ты бы лучше остался. С братом веселее жить, чем с другим дядей.
– Нет бабаня! – решительно заявил внук. – Без меня некому будет маму защищать.
– От кого ты меня будешь защищать? – повысила голос Тамара.
– Ты на него не шуми! – осадила её свекровь спокойным голосом. – Мальчишка рассуждает, как взрослый. У вас ума не хватает правильно жить, а он видит всё лучше вас. Эх, вы!
Елизавета Степановна горько вздохнула. Оба мальчика подошли к ней и обняли её. В комнате повисла тишина. Подняв опущенную голову, пожилая женщина с тоской посмотрела на своего сына.
– А ты чего молчишь? – спросила она.
– А я чё. – Промямлил Евгений.
– А ты чё!? – возмутилась мать. – Ты ни чё! Семья рушится, а он сидит себе спокойно. Он чё!? Да и правильно Тамара делает, что уходит от тебя. Что же ты за мужик, если не можешь с женщиной справиться. Тряпка, а не мужик.
Невестка украдкой посмотрела на свекровь и в уголках её рта вспыхнула благодарная улыбка. «Мама у него – прекрасный человек! – подумала она. – Вот с ней можно любую кашу варить; пересола или недосола точно не будет».
