Сергей Сергиеня
СЛУЧАЙНАЯ ПЕРЕМЕННАЯ Колониальные войны
Глава 1
Скверик оставался безлюдным, несмотря на полуденное солнце, щедро разливавшее свет и тепло на диковинные растения, собранные с отдаленных планет. Через час здесь будет не протолкнуться из-за праздных зевак и офисных бездельников, предпочитавших плотному обеду прогулку по живописным аллеям.
Старуха с бегающим в прищуре взглядом уверенно подошла к крепкому и хорошо одетому щеголю, который, ссутулившись, сидел на изящной скамье в тени гигантского папоротникового дерева. Она на секунду замешкалась, а потом встала прямо перед ним.
– Не дергайся, Бо,– процедила она сквозь зубы хрипловатым шепотом.– Это я: Лукас.
– Лукас?– во взгляде щеголя не было удивления. Скорее это было раздражение.– Ты притащился на встречу со мной, забравшись в эту добрую женщину? Что происходит? Во что я вляпался?
– У меня осталось три минуты,– старуха уселась на скамью рядом.– На продление сеанса потребуется санкция. Сам знаешь. Поэтому слушай и запоминай, что делать…
– Нет,– резко оборвал ее Бо.– Сначала расскажи, что произошло. Я не последний человек в корпорации, чтобы выгребать такое…
– Теперь последний!– взвизгнула старуха и опасливо осмотрелась по сторонам.– Я рискую жизнью, чтобы дать тебе шанс выбраться. Времени нет…
– Сначала причина!
– Я мало что знаю,– скривилась старуха.– Это из-за твоего последнего дела. Вы вынесли лабораторию корпорации Ивера. А они работали над личным проектом Императора. Теперь это не какой-то промышленный шпионаж. Ты же знаешь, Империя не вмешивается в возню корпораций, пока это не затрагивает ее интересов.
– Ерунда!– глаза Бо сверкнули гневом.– У меня была санкция Совета директоров…
– Совет тебя и сдал! Все списали на твой произвол,– старуха вздохнула.– Всех уже зачистили, а твои данные в открытом доступе. По твоему следу идет Ивера, наемники, наши… и Сирена – секретная служба Императора. Я не поверил, когда увидел тебя на этой контрольной точке… живым. Твое счастье, что тебе до сих пор сохранили статус оперативника, и не поставили маркер.
Это было правдой: карьера Бо последние два года развивалась стремительно. Все началось с награды за удачную миссию, когда ему неожиданно подняли корпоративный рейтинг, и обычный парень с оружием получил возможность претендовать на карьеру в офисе. Тогда он и начал работать не за премиальные, а на грейды. Через полгода он уже планировал и организовывал миссии оперативников, а спустя еще год занял пост главы региональной службы безопасности.
Бо был жестким и изворотливым в боевых стычках, действовал быстро и уничтожал противников без колебаний. Как оказалось, для успешной карьеры требовались те же качества. Он стал настоящей занозой для Директора Безопасности корпорации, которому дышал в затылок своим успехом. А лучший способ избавиться от выскочки – пропустить его дальше, на повышение.
– Как ты меня вытащишь?– понизил он голос.
Старуха пожала плечами:
– Тебе не понравится, но это единственный вариант. Через полчаса ты должен быть в порту, если сможешь туда добраться…
Бо удивленно поднял брови: порт с его системой контроля был последним местом, куда стоило соваться затравленному беглецу.
– Что происходит?– взвизгнула старуха и удивленно уставилась на сидящего рядом с ней щеголя.– Как я здесь оказалась? Что со мной?
Бо широко улыбнулся и наполнил свои красивые зеленые глаза нежностью – он умел быть обаятельным и вызывать у людей доверие, особенно у женщин:
– Все в порядке. У Вас был приступ,– он заботливо положил теплую ладонь на ее дрожащее плечо.– Как Вы себя чувствуете?
Бо коснулся ее другого плеча рукой, несколько раз щелкнул пальцами возле уха, приложил ладонь ко лбу старухи и громко прокашлялся – создал череду отвлекающих раздражителей, способных дезориентировать человеческий мозг. Старуха растерянно потупилась:
– Не знаю,– неуверенно призналась она.
– У Вас есть машина?– вкрадчиво спросил Бо, продолжая едва легонько касаться старухи.– Я работаю в больнице порта. Покажу Вас хорошему доктору. Не хочу пугать, но стоит поспешить.
– Конечно,– старуха покорно поднялась со скамьи и, поддерживаемая внимательным Бо, неровной поступью направилась к лифту парковки.
Он продолжал ей что-то говорить, легко касаясь пальцами плеч и спины, чтобы удержать в растерянном состоянии. Со стороны могло показаться, что заботливый молодой человек помогает немощной старушке добраться до ее автомобиля.
– Как Вас зовут?– тихо прошептал он, когда они остановились у высокого универсала, столь почитаемого горожанами преклонного возраста.
– Марджи,– эхом отозвалась старуха.
Замки автомобиля щелкнули, узнав хозяйку, и Бо настойчиво подвинул ее к задней дверце:
– Мне надо, чтобы Вы разблокировали управление, Марджи. В таком состоянии Вам нельзя за руль. Я поведу.
Старуха покорно произнесла команду, и Бо открыл пассажирскую дверь:
– Осторожно голову,– шепнул он, помогая Марджи усесться.
Он придержал ей голову и, когда старуха оказалась на заднем сиденье, резким движением свернул ей шею. Марджи обмякла и потухла взглядом. Бо придал телу естественное положение и занял водительское сиденье. Даже если бы кто-то пристально наблюдал за этой парочкой на пустынной парковке, он не увидел бы ничего подозрительного.
Прежде чем тронуться с места, Бо набрал Лукаса с автомобильного телефона:
– Продолжай…
– Что с Марджи?– неуверенно спросил тот после короткой паузы.
– За кого ты меня принимаешь?– возмутился Бо.– Спит на заднем сиденье. Что дальше? Я на пути к порту.
– На тебя пришла ориентировка,– не унимался Лукас.– У тебя дома нашли шесть трупов, вооруженных до зубов.
– Так бывает, когда слишком много охотников снаряжают на одну добычу. Не поделили засаду,– солгал Бо.– Ты же не думаешь, что я голыми руками шестерых профессионалов завалил? Я уже два года на офисной работе. Что дальше? Буду в порту через десять минут.
– Если с Марджи что-то случится,– голос Лукаса выдавал беспокойство.– На меня сразу выйдут. Я подключался к ее сознанию без санкции, а теперь звонок с ее машины…
– Лукас,– Бо понизил голос, и приукрасил его нотками непринужденности.– У тебя все будет отлично. Мне можешь поверить. Это у меня неприятности… Это меня надо вытаскивать.
Это была ложь, потому что Лукас был обречен. Все сотрудники корпорации находились под непрерывным наблюдением – он это знал, потому что сам был частью механизма тотального контроля. Только теперь не ему, а приемнику в конце месяца на стол положат отчет о выявленных нарушениях Лукаса. Учитывая обстоятельства, тот все организует тихо.
– Ты едешь к служебному терминалу, у которого комплектуются колониальные модули.
Бо застонал и едва рефлекторно не вдавил тормоз:
– Колониальный корабль?!– закричал он в бешенстве.– Колониальный! Ты шутишь?
– Я говорил, что вариант тебе не понравится,– вздохнул Лукас.– Но это единственный способ убраться с планеты живым…
– Ты идиот?– негодовал Бо, чувствуя себя в ловушке.– Это билет в один конец!!! Колония – это каторга для неудачников и смертников!
– Это единственный корабль, на который ты сможешь попасть,– защищался Лукас.– Тебе повезло, что его миссия начинается через пятьдесят часов, а через час с планеты поднимут последний модуль с колонистами…
– А знаешь, почему на него так легко попасть?– процедил сквозь зубы Бо.
– Знаю! Можешь попробовать другие варианты, если они у тебя есть! Но найти для тебя место на нем было не так просто…
– Сколько лет он будет лететь?– Бо посуровел, всматриваясь в причальные мачты порта, у которых стояли гигантские туши орбитальных челноков.
– Сорок семь,– выдержав паузу, ответил Лукас.
Бо криво улыбнулся, но промолчал, щурясь и беззвучно шевеля губами. Еще вчера он праздновал очередную победу и не мог дождаться утра, чтобы испытать настоящий триумф. Успех миссии в лаборатории Иверы обещал пополнить рейтинг и поднять грейд до финального значения, которое открывало путь в Совет Директоров. Он даже знал, кого заменит, и понимал, что Директор Безопасности с представлением на эту замену долго тянуть не станет.
Но судьба посмеялась над ним, сбросив с вершины Олимпа ниже дна: теперь он боролся за право попасть в криокапсулу колониального корабля, чтобы через сорок семь лет сдохнуть на каторжных работах безымянной планеты. В отличие от неудачников, которые как убойный скот шли за мечтой о новой жизни и лживыми рекламными слоганами, он знал, как устроен ад первых поселенцев.
– Как я пройду регистрацию?– спросил Бо, перебирая альтернативные варианты в голове.
Даже затея ворваться в охраняемую штаб-квартиру корпорации и вырезать в отместку весь Совет директоров, а потом откупиться их секретными файлами от Сирены теперь не казалась ему такой уж безумной.
– Займешь место инженера Филоса Корневуса,– оживился Лукас.– Его биометрические данные я уже подменил твоими. Поэтому с идентификацией на процедуре криостазиса проблем не будет. Но к портовым службам у Кэйко доступа нет. Поэтому для прохождения регистрации тебе нужен магнитный ключ этого инженера. Там все очень строго.
– И как я его найду?– насторожился Бо.
– Придумай что-нибудь,– в голосе Лукаса сквозила ирония.– Это все что я смог сделать. Я сбросил его фотографию и данные на номер автомобильного телефона. В зале регистрации будет толчея и большой поток колонистов. Всех вызывают по номерам магнитных ключей. За час они должны загрузить в модуль полторы тысячи тел. Настоящий конвейер. Филоса вызовут через двенадцать минут. Как только твою капсулу поместят в модуль, ты будешь в безопасности.
Бо направил машину на подземную парковку и остановился прямо перед лифтом, игнорируя разметку и указатели.
– Удачи тебе в твоей новой жизни,– вздохнул Лукас, прощаясь.
Бо подумал было посоветовать ему и самому бежать с планеты, но промолчал. Лукас помогал не из милосердия, а отдавал долг за спасенную когда-то жизнь. Но как поведет себя этот простак перед смертельной угрозой, Бо не знал, а людям он не доверял.
Он достал капсулу с инъекцией, встряхнул ее, и вколол себе в скулу. Острая боль исказила лицо гримасой и заставила вздуться лицевые мышцы. Они ворочались и извивались под кожей как змеи, доставляя Бо страдания, и до неузнаваемости изменили его лицо. Эффект продлится не более десяти минут, но теперь ни одна камера наблюдения не сможет его опознать.
Пока судороги еще сотрясали лицо, Бо бегло просмотрел фотографии Филоса Корневуса, и его личные данные. Что-то из этого должно подсказать, как найти инженера в многотысячной толпе будущих колонистов и провожающих зевак. Он уже забыл о Лукасе и теле мертвой старухи на заднем сиденье – Бо был сосредоточен на личности инженера.
Одинокий… Родился на ферме… Закончил университет… Увяз в корпоративных кредитах… Мягкий характер… Увлечения… Знакомые…
Когда Бо вошел в зал регистрации, у него осталось семь минут. Огромное помещение было до отказа забито взбудораженными людьми, которые толпились у экранов табло с чередой сменяющихся цифр и суетливо бросались к назначенным воротам регистрации.
Филос не будет толкаться у табло и не станет глазеть на сувенирные лавки – для него это слишком драматичный момент. Фонтан! Бо грубо расталкивал будущих колонистов, пробираясь к дальнему концу залы, где шумела вода в красочной инсталляции с низкорослыми деревьями и панорамой гор.
– Филос!– Бо окликнул увальня с опущенными плечами, который отрешенно уставился на журчащую воду.
Инженер вздрогнул и повернулся. Бо широко улыбнулся навстречу удивленному парню и широко развел руки для объятий. Его взгляд был светящимся и наполненным неподдельной радостью:
– Дружище, Филос!– Бо не дал опомниться парню и крепко его обнял.– И ты здесь?
Прежде, чем инженер успел что-то сообразить, прочная пятидюймовая игла легко вошла между ребер под лопаткой, пронзив его сердце. Игла была тонкой и незаметной – Бо вдавил ее до самого основания так, что лишь маленькая бусинка осталась на рубашке парня. И даже капля крови не просочилась из крохотной ранки.
Бо легко подхватил обмякшее тело инженера, заглянув ему в глаза, и усадил на край фонтана, прислонив спиной к декоративному ограждению:
– Погоди секунду,– он бодро похлопал парня по плечу.– Я нам что-нибудь принесу.
Говорили, что «булавка дьявола» дарует быструю и безболезненную смерть. Но Бо видел расширившиеся зрачки Филоса, видел, как вздулись вены на его висках – тот умирал с болью, и у него было достаточно времени, чтобы вкусить все ее оттенки.
Бо легко выдернул из рук инженера карточку с магнитным ключом и быстро смешался с толпой. Пройдут часы, прежде чем кто-то рассмотрит в неподвижном парне мертвеца.
Когда на табло загорелся его номер, фальшивое лицо Бо уже сплыло, вернув ему привычное обаяние. Он уверенно шагнул к рамке с детекторами, рядом с которой стоял портовый охранник с напускной суровостью. Толстяк, находившийся в очереди перед Бо, протянул карточку, и охранник внимательно начал сверять внешность того с изображением на магнитном ключе.
Проведя своей карточкой у считывателя, Бо незаметно подставил ногу толстяку, и тот всей массой рухнул в проход, намертво его перегородив. Бо не обращал внимания на напиравших позади колонистов, чьи номера ползли по табло, и бросился помогать охраннику поднять толстяка. Совместными усилиями они убрали препятствие, открыв плотину для людского потока.
Бо даже попытался протянуть охраннику магнитный ключ для сверки с фотографией, но тот лишь махнул рукой и едва заметно кивнул в знак благодарности за помощь.
Теперь Бо добрался до таможенной зоны корпорации и формально, он уже находился на колониальном корабле. Хрупкая девушка в оранжевом комбинезоне с деловитой угрюмостью на лице и планшетом в руках посмотрела на него исподлобья:
– Филос Корневус? Идите за мной.
Она завела его за ближайшую занавеску, где на медицинском столе стоял настоящий металлический гроб с невзрачными панелями управления.
– Раздевайтесь,– требовательно бросила девушка, отвернувшись.– Сбоку у капсулы есть секция для личных вещей.
– Мне предстоит провести ближайшие полсотни лет голышом?– мрачно улыбнулся Бо.
– Вы не посещали занятия?– девушка заглянула в планшет.– У меня здесь отмечено…
– Вы последняя представительница прекрасного пола, которую я вижу перед тем, как меня усыпят,– отшутился Бо, сбросив рубашку с крепкого торса, украшенного развитой мускулатурой.
Девушка протянула ему пакет с запечатанным серым комбинезоном колониста:
– Наденьте это,– ее глаза с любопытством пробежались по его телу и сверкнули игривым огоньком. Она не удержалась от улыбки.– Забирайтесь в капсулу и расслабьтесь. Она автоматическая. Капсула введет в криостазис, и она же вернет к жизни… Вы приписаны ко второй колонне… Согласно программе, Ваше пробуждение произойдет через четыреста дней после посадки на планету. Повезло… Не придется кормиться из генератора пищи. Будут уже действовать фермы…
– И все?– Бо вытянулся в криокапсуле.– Я проснусь уже в новом мире?
– И новым человеком,– улыбнулась девушка.– Планета относится к категории B-17, если помните. За время стазиса капсула проведет генетическую адаптацию под новые условия обитания и создаст проекцию необходимых знаний о планете в память.
Бо вздрогнул. Категория «B» означала, что планета является малопригодной для обитания, а по сути, ее атмосфера смертельна для человеческого организма:
– А как это скажется на тех генетических корректировках, которые у меня уже есть?
– У меня нет никаких данных,– нахмурилась девушка, заглядывая в планшет.
– В университете я мечтал о большом спорте,– соврал Бо.– Был хороший спонсор. Так, ничего серьезного, немного моторики, рефлексов…
– Но в спорте генетические корректировки запрещены,– нахмурилась девушка.
– Конечно! Поэтому в медицинской карте об этом нет упоминания.
– Хорошо,– она пожала плечами.– Добавлю в программу предварительную диагностику.
– А если во время полета что-то пойдет не так?– Бо заглянул девушке в глаза, когда она подошла, чтобы закрыть крышку криокапсулы над его головой.
Она расплылась в улыбке и склонилась к его уху:
– Если что-то пойдет не так, Вы ничего не почувствуете… Больно не будет.
*****
Было больно. Невыносимо больно.
Свет резал глаза, но слепота не проходила. Звуки глухими ударами били по ушам, оставаясь неразличимыми. Болело все – каждая клетка, каждый нерв. Это были совершенно новые ощущения мучительных страданий, с которыми Бо раньше не сталкивался, хотя опыта было в избытке, а тело хранило следы многих ран.
Он сосредоточился на том, как болела кожа – вся, словно он горел в адском пламени, и… потерял сознание.
Бо очнулся от пощечины. Он открыл глаза и встретился взглядом с удивленной и уже немолодой женщиной. Она поморщилась, глядя на него:
– Руку мне сломаете,– нервно произнесла она.
Бо разжал пальцы ладони – он перехватил запястье женщины прежде, чем она успела ударить его второй раз.
– Неплохая реакция… для инженера,– буркнула она, опасливо отстраняясь.
– Мне обещали, что больно не будет,– признался тот.
– Люди редко держат обещания.
На женщине был некогда белый медицинский комбинезон со следами многих стирок и самодельных починок. Все в тесном помещении с повидавшим уже многое медицинским оборудованием свидетельствовало о запустении и изношенности. Стол под Бо угрожающе заскрипел, когда он резко сел, свесив ноги:
– А разве меня не криокапсула должна была разбудить?– Бо с любопытством осмотрелся, и в глаза бросился логотип корпорации Кэйко, небрежно закрашенный вместе со стеной. Он хорошо просматривался через новую краску. Кэйко никогда не допускала такого отношения к своим символам.
– Наверное,– пожала плечами женщина.– И произойти это должно было лет тридцать назад… Для тебя будет много новостей, но я не готова сейчас болтать об истории. Я провозилась с твоей реанимацией двенадцать часов, и здорово устала. Мне бы поспать.
– Тридцать лет назад?– Бо уверенно спрыгнул со стола, почувствовав силу в ногах.– А когда колониальный корабль сел?
– Тридцать лет назад!– женщина развела руки, демонстрируя удивление его недогадливости.
– Я проспал почти восемьдесят лет… Меня должны были разбудить через год после посадки,– он не скрывал досады.– Что пошло не так?
– Все… С самого начала. Корпорация перегнула палку,– женщина устало стянула одноразовые перчатки с ладоней, но не выбросила их, а заботливо уложила в коробочку с такими же, видимо, для повторного использования.– Власть Кэйко не продержалась и года. Сначала люди роптали, а потом взбунтовались. Тридцать лет назад произошла революция. Теперь мы свободная колония.
Бо застыл в лице, едва сдерживаясь – то, что он слышал, было невероятной глупостью. Корпорации умели защищать свои интересы, и были безупречны в манипулировании людьми. А еще, он знал это точно, существовали десятки протоколов безопасности, которые непрерывно совершенствовались и учитывали возможность противодействия любой угрозе, даже самой невероятной. Когда-то Бо был исполнителем таких протоколов, потом их экспертом, а позже и разработчиком. Он был специалистом по ситуациям, когда что-то идет не так.
Корпорации не умели проигрывать, и поэтому не проигрывали никогда. А теперь какая-то деревенщина убеждала его в том, что толпа неудачников и отбросов, которых сослали на задворки галактики, сумела отобрать у Кэйко целую планету… Революция.
– Как Вас зовут?– Бо широко и фальшиво улыбнулся, призвав тренированное обаяние.
– Друзья зовут меня Бета,– женщина повернулась к нему спиной и открыла дверь в плохо освещенный коридор. Она отступила в сторону, кивком головы пригласив Бо выйти из комнаты.– Но для тебя Альжбета. И пусть так и останется.
– Не любите заводить друзей?– он вышел в коридор и пробежал глазами по стенам: штатное освещение не работало, и его заменяли примитивные светильники, небрежно развешанные вдоль самодельной проводки, которая грубо крепилась прямо к пластиковым панелям потолка.– А что с кораблем? Он выглядит… уставшим.
– Очень любопытный инженер…– Альжбета уверенно направилась по плохо освещенному лабиринту коридоров, переступая горы коробок и ящиков, больше походивших на мусор.– Когда начались беспорядки, корабль перешел в защищенный режим. Доступ к его ресурсам заблокирован. Теперь он сам по себе, а мы сами по себе.
– Это как? Как же вы выживаете?
– Мы,– поправила его женщина, остановившись перед широкой дверью со следами изуверского взлома.– Теперь и ты колонист… Я плохо помню детство, потому что оно было тяжелым. Но, в итоге, мы научились выживать в этом мире. А позже научились отбирать у корабля его сокровища. Не так быстро, как хотелось бы, по крупицам. Тем не менее, вот тебя достали из небытия.
– Искренне признателен за пробуждение,– Бо поморщился от яркого света, который ударил по глазам через раскрытую дверь.– И многие еще ждут такого шанса?
– Это пятимиллионник,– голос Альжбеты удалялся от двери, а Бо не мог решиться ступить на шаткий натяжной мост, который отделял техническую террасу перед дверью и хлипкую вышку с подъемником в тридцати метрах от отвесной стены корабля.– После посадки успели поднять только первую колонну поселенцев. А это около миллиона. Потом началась революция, и корабль остановил программу. Все криокапсулы, как и реактор, склады, оборудование заблокированы. Вот и считай, сколько еще ожидающих.
– Помнится, я был приписан ко второй колонне,– наконец, он решился ступить на мост и, осторожно переставляя ноги, двинулся за женщиной. До поверхности было не менее трехсот метров, а махина корабля возвышалась за спиной как железная скала.– И как долго вы… мы будем освобождать остальных?
– Я этим занимаюсь одна и могу реанимировать только одного в день,– женщина остановилась, добравшись до вышки, и обернулась к Бо, чтобы поторопить его взглядом.– Моя мать разработала технологию реанимации… когда еще была жива.
– Но это менее четырех сотен за год,– трагично произнес тот, поравнявшись с ней.
– Это около ста человек в год,– поправила его Альжбета.– Выживают не все. И такой хороший показатель только последние годы. Ты везунчик.
– Никогда в этом не сомневался,– Бо хотел пошутить на тему везения, но вздрогнул от озарения, которое пряталось от него с момента пробуждения и преследовало внутренним беспокойством.– У Вас желтые глаза! В смысле радужная оболочка желтого цвета…
Женщина рассмеялась в голос, демонстрируя безупречно ровные зубы – в молодости она, очевидна, была красавицей, а этот цвет глаз только добавлял ей хищную притягательность:
– Ты себя не видел! У тебя такие же. Это же планета категории B-17. Ты бы ослеп здесь за неделю с родными глазами. Криокапсула модифицировала тебя, изменила генетический код. У тебя не только глаза другие… Но остальные изменения не имеют внешних проявлений. Ты их не заметишь.
Она указала рукой в зенит, где ярко горела слепящая оранжевым светом звезда:
– Сейчас ты видишь только одно солнце. А через месяц из-за него покажется второе, голубое. Это двойная звезда. Пара солнц вращается вокруг общего центра массы. Поэтому здесь мир меняется до неузнаваемости трижды в год, когда поочередно светят оранжевое солнце, голубое, и оба вместе. Скоро начнешь вспоминать это.
– Вспоминать?– Бо забрался следом за женщиной в пугающую своей простотой конструкцию подъемника, стараясь держаться середины платформы.
– Криокапсула хорошенько покопалась в твоих мозгах, пока ты летел сюда,– она дернула незамысловатый рычаг, заставив лифт с нарастающей скоростью направиться вниз.– Слишком много информации, необходимой для выживания здесь, чтобы учить тебя традиционным способом. Поэтому знания о новом мире тебе загрузили прямо в голову. Они проявятся как воспоминания. Ты увидишь растение или зверя и вспомнишь не только, как его назовут, но и что он из себя представляет, стоит его бояться, или можно самому его съесть. Ты знаешь об этом месте все, что тебе надо: местность, рельеф, погоду, обитателей…
Бо почувствовал тошноту от движения лифта, и, если бы в его желудке было хоть какое-то содержимое, он бы его не удержал. Поэтому ограничился дрожью и изменением цвета лица, хотя и не был уверен в местной палитре – подошел бы зеленый.
– Пока что-то не вспоминается,– признался он.
– Тебе на это потребуется не меньше месяца, а может и дольше,– кивнула Альжбета, внимательно всматриваясь в Бо: видимо, цвет его лица о чем-то ей сигнализировал.– Нейронные связи отдельных участков мозга перестроены принудительно, и теперь ему предстоит большая работа, чтобы разобраться с памятью и воспоминаниями, которых у него раньше не было…
Бо почувствовал головокружение и сел на пол, зажмурившись. Он опасался, что может оступиться и вывалиться из лифта, рискуя встретить поверхность планеты раньше положенного:
– Интересная перспектива,– выдохнул он ослабевшим голосом.– Что-то от этой заботы я ни видеть, ни соображать лучше не стал.
Альжбета уселась рядом с ним на пол подъемника и приложила руку к его лбу:
– Не видишь ничего дальше трехсот метров, потому что сейчас Пыльник… Весна,– ее голос стремительно удалялся, теряясь в шуме прибоя, который неистовствовал в его голове, вытесняя из нее реальность.– Это не пыль, а споры… Леса цветут… Воздух заполнен кашей из их пыльцы, семян и прочих половых проявлений… Для тебя они безвредны…
Бо растворился во тьме и морской качке, которая в такт прибою стала подбрасывать его хрупкое тело и безудержно кружить пол под ним. Он падал, проваливался в бездну, из которой продолжал доноситься голос женщины:
– А ты молодец… Держишься… Дольше остальных… И по мосту не пришлось тащить… и в подъемнике почти до конца продержался…
*****
Бо очнулся так же резко, как и впал в беспамятство.
Если это и был сон, то очень странный, заполненный невнятными фантасмагориями и ощущением, что его обманули. Память не удержала картинки сновидений, оставив только послевкусие беспокойства и образ Альжбеты, коварный и ироничный.
Бо ощущал под собой мягкую постель и не спешил открывать глаза. Беспокоиться о своей безопасности было поздно, а растерянность мыслей надо было побороть – слишком многое изменилось в его жизни, и вся она покатилась под откос. Он еще помнил запах дорогого вина и уют своей недешево обставленной квартиры, амбиции и вкус власти, которой обладал.
Слишком резко судьба окунула его в сточную канаву и перевернула мир с ног на голову. Он застрял в глубочайшей дыре, где царила полная бессмыслица и революционная анархия. Но мысли так и не сложились, и не потому, что Бо был человеком действия, а не мыслителем – он почувствовал присутствие рядом человека. Не услышал его дыхание, а именно почувствовал. Звериная интуиция помогала ему по жизни больше, чем тренированные рефлексы.
Бо наигранно закашлялся, и кто-то, сидящий рядом, немедленно проявился шевелением:
– Ты проснулся?– голос неизвестного шепелявил и, наверняка, принадлежал тощему и сутулому пареньку с мягким характером и неуверенной походкой.
Бо открыл глаза и неторопливо сел. Он не ошибся ни в единой детали – шаркая ногами, от табурета в углу комнаты к нему подошел именно тот персонаж, которого он и ожидал увидеть. Единственным, что резало взгляд, были его желтые глаза.
– Бета просила за тобой присмотреть,– паренек бесцеремонно уселся на кровать рядом с Бо, и от него повеяло незнакомыми запахами, которые нельзя было назвать ни приятными, ни противными.
– А ты кто такой?– Бо легко встал на ноги, чтобы восстановить дистанцию, и почувствовал заметную слабость в теле.
– Димитро,– улыбка паренька была искренней и дружелюбной.– Я сам две недели, как очнулся от стазиса, и хорошо понимаю каково тебе. Первое, что ты должен усвоить, это приступы сна. Ближайший месяц, а то и больше, будешь неожиданно вырубаться на ровном месте.
– Это со мной произошло в лифте?– Бо обвел комнату грустным взглядом, которому не за что было зацепиться: настоящая казарма, хотя и одноместная, с единственной кроватью, табуретом и матовым окном в чистое небо. Даже цвета этого интерьера были подобраны как оттенки серого и невзрачного.
– Да,– Димитро тоже встал и попытался приблизиться к Бо, но тот остановил его взглядом.– Твоему мозгу надо время, чтобы адаптироваться к изменениям, которые он вынес в криостазисе. Поэтому сейчас работает на пределе и потребляет много энергии. Из-за этого устает и непроизвольно проваливается в состояние глубокого сна. Но это скорее кома, чем сон.
– Разбираешься в этом?
– Не-е-ет,– парень даже засмущался.– До корабля я только школу успел закончить. Если бы сюда не попал, пришлось бы идти на рудники. Но я это плохо помню… Совсем не помню. Это из-за криостазиса. Бета говорит, память еще вернется. Пока я ей помогаю, а она очень образованная. Даже подумываю остаться с отшельниками.
– На руднике, наверное, тебе бы туговато пришлось,– глядя на хрупкую фигуру Димитро, Бо не мог его представить с инструментом рудокопа в руках.
Тот пожал плечами и снова невпопад улыбнулся:
– Я был бы оператором буровой станции. Нормальная работа, но перспективы никакой. А тут новый мир, новая жизнь… Приключения. Ты ведь тоже пошел в колонисты, чтобы начать новую жизнь?
– Что ты говорил об отшельниках?– подозревая в парне склонность к болтливости, Бо поторопился направить диалог в нужное русло.
– Мы сейчас в Поселке Отшельников у подножия корабля,– Димитро покорно сменил тему.– Здесь не больше сотни обитателей: Бета с небольшой группой помощников и диггеры, которые исследуют корабль и пытаются отыскать лазейки в его закрома. Без особых успехов. Половина колонии живет в городе на противоположной стороне долины, на севере. Километров сто отсюда. А остальные разбросаны по поселкам долины: в основном фермеры. Есть и другие кланы, по специализациям.
– Кланы?– Бо вздрогнул, представив себе архаичное общество с родовой иерархией.
– На юг от корабля начинается пустошь, километров двести, до самого побережья. Там есть большой рыбацкий поселок. Они приспособили исследовательскую станцию для добычи на мелководье ила и всякой живности. За городом в Пограничных горах еще есть шахты. А у края Тяжелого леса охотничьи поселки… И еще энергетики…
Бо поморщился, когда воображение нарисовало картину первобытной общины:
– И в каждом поселке свой вождь,– поторопился он оборвать перечисление парня уничтожающим выводом.
– Нет,– Димитро удивленно округлил глаза.– Всем управляет Президент и его администрация в городе. Денег нет, корпорации нет. Просто все делают, что умеют, а администрация все организовывает и распределяет. Я не очень в этом разбираюсь, но устроено здесь, вроде, все по уму. Свободный мир, и каждый сам по себе. Но, чтобы выжить, придется делать что-то полезное для других…